Писать любой сколько-нибудь большой и сложный текст — непросто. Конечно, есть люди с прирождённым талантом лёгкого письма — им повезло, но их очень мало. Большинство из нас испытывают те или иные трудности, когда сталкиваются с задачей воплотить размытые картинки и разрозненные идеи, часто неоформленные и недодуманные, — в стройный, связный и понятный текст.
Задача эта требует усидчивости, концентрации внимания, ясности и последовательности рассуждений, хорошей памяти, творческой живости ума, способности мыслить абстрактно — и мыслить образно (причём желательно не только картинками, но и звуками, ощущениями и т.п.), умения быстро подбирать слова... Очень много когнитивных ресурсов задействуется в тот момент, когда мы начинаем что-то писать, — и далеко не всегда они у нас есть и их достаточно. Особенно когда мы рассеяны или взвинчены, когда мы думаем о чём-то постороннем, нервничаем, злимся, чувствуем себя неуверенно.
И, как будто этого мало, некоторые люди непростую задачу — превращение мыслей в слова — решают усложнить ещё больше: в два раза, в три раза, в десять. Они одновременно с написанием текста начинают делать что-то ещё: искать информацию в Сети, придумывать всякие сложные штуки, на ходу редактировать написанное — и т.д., и т.п. Вроде и есть резон заниматься всем этим — оно же имеет непосредственное отношение к тексту, так ведь? Как можно писать о том, чего не знаешь или что пока не придумал? И как можно писать, чувствуя, что где-то там в тексте сидят неисправленные ошибки?
Так-то оно так, но все эти дополнительные задачи требуют дополнительных ресурсов — когнитивных, волевых, временных и пр. А ещё они отвлекают от главного: вы «на минуточку» отправляетесь в Сеть, чтобы погуглить недостающий фактик, а когда через полчаса возвращаетесь к тексту — вдохновения как не бывало, и мысль потеряна, и времени уже не осталось, пора идти на работу или ложиться спать.
Я много лет проповедую простой творческий принцип: когда вы пишете — вы пишете, и всё. И вроде бы он очевиден, но почему-то мало кто его придерживается. На практике этот принцип реализуется следующим образом: всё, что необходимо сделать до написания текста, вы делаете до; затем вы пишете — да-да, просто пишете, и всё, пусть даже у вас получается грязный-прегрязный черновик с кучей ошибок, нестыковок и пропусков; а потом вы спокойно, в несколько заходов придаёте тексту — уже готовому, уже состоявшемуся — ту форму, которая кажется вам соответствующей.
Давайте обсудим немного подробнее, что именно лучше делать до написания текста, а что — после.
Продолжение см. в следующем посте.
Задача эта требует усидчивости, концентрации внимания, ясности и последовательности рассуждений, хорошей памяти, творческой живости ума, способности мыслить абстрактно — и мыслить образно (причём желательно не только картинками, но и звуками, ощущениями и т.п.), умения быстро подбирать слова... Очень много когнитивных ресурсов задействуется в тот момент, когда мы начинаем что-то писать, — и далеко не всегда они у нас есть и их достаточно. Особенно когда мы рассеяны или взвинчены, когда мы думаем о чём-то постороннем, нервничаем, злимся, чувствуем себя неуверенно.
И, как будто этого мало, некоторые люди непростую задачу — превращение мыслей в слова — решают усложнить ещё больше: в два раза, в три раза, в десять. Они одновременно с написанием текста начинают делать что-то ещё: искать информацию в Сети, придумывать всякие сложные штуки, на ходу редактировать написанное — и т.д., и т.п. Вроде и есть резон заниматься всем этим — оно же имеет непосредственное отношение к тексту, так ведь? Как можно писать о том, чего не знаешь или что пока не придумал? И как можно писать, чувствуя, что где-то там в тексте сидят неисправленные ошибки?
Так-то оно так, но все эти дополнительные задачи требуют дополнительных ресурсов — когнитивных, волевых, временных и пр. А ещё они отвлекают от главного: вы «на минуточку» отправляетесь в Сеть, чтобы погуглить недостающий фактик, а когда через полчаса возвращаетесь к тексту — вдохновения как не бывало, и мысль потеряна, и времени уже не осталось, пора идти на работу или ложиться спать.
Я много лет проповедую простой творческий принцип: когда вы пишете — вы пишете, и всё. И вроде бы он очевиден, но почему-то мало кто его придерживается. На практике этот принцип реализуется следующим образом: всё, что необходимо сделать до написания текста, вы делаете до; затем вы пишете — да-да, просто пишете, и всё, пусть даже у вас получается грязный-прегрязный черновик с кучей ошибок, нестыковок и пропусков; а потом вы спокойно, в несколько заходов придаёте тексту — уже готовому, уже состоявшемуся — ту форму, которая кажется вам соответствующей.
Давайте обсудим немного подробнее, что именно лучше делать до написания текста, а что — после.
Продолжение см. в следующем посте.
Начало см. в предыдущем посте.
Вот что делается до написания:
– проработка основной концепции текста: что вы пишете, зачем и для кого, в каком жанре, формате, объёме и т.д.
– придумывание и продумывание ключевых идей;
– поиск и проверка опорной информации;
– поиск фактуры, образов, примеров и других вдохновляющих вещей;
– составление плана (хотя бы рыхлого, поглавного — или даже как у Стругацких: «крепкий основательный скелет и чем сердце успокоится»).
Я подчеркну ещё один важный момент — да, я знаю, как иногда хочется взяться за текст, когда в голову пришла классная идея, — но, пожалуйста, задумайтесь: если не проделать некоторую подготовительную работу, то в дальнейшем написание текста может застопориться. Когда откатится волна вдохновения и перед вами будут первые две, или три, или десять страниц, вы можете вдруг обнаружить, что неспособны писать дальше. Потому что, например, вы не знаете, о чём говорить или куда вести сюжет. Потому что вы потеряли интерес. Потому что идея на поверку оказалась вторичной или основанной на неверной информации. В общем, разные могут быть причины.
Поэтому я советую вот что: если вам неуёмно хочется что-нибудь написать прямо сейчас — о’кей, пишите. Но пусть это будет зарисовка. Диалог, кусочек сцены, какое-нибудь описание. Что-нибудь, что вы потом можете использовать (а можете и не использовать). И если после этого интерес не пропал — беритесь всерьёз за подготовку. И только потом пишите текст — уже весь, целиком, ну или какую-нибудь его значительную часть.
После того как вы закончили черновик, вы можете наконец начать приводить его в порядок (напомню, для черновика естественно быть грязным, не надо этого стыдиться). Вот что делается на заключительном этапе работы:
– устранение смысловых ошибок и пропусков;
– изменение структуры текста (если это необходимо), добавление структурных блоков (сцен, диалогов и отдельных реплик, врезок, примеров и т.п.), сокращение или расписывание текста;
– добавление в текст нужных эмоций, образов, крючков и гвоздей, ружей на стенах и копчёных селёдок;
– вкусовая стилистическая правка (подбор точных слов, добавление средств художественной выразительности, устранение стилевого разнобоя, приведение в порядок диалогов и т.д.);
– поиск и проверка мелких фактов;
– редактура и корректура (то есть устранение объективных ошибок);
– оформление текста.
Я повторю: создать серьёзный и большой текст (хотя бы рассказ или статью) — непростая задача. Очень многие с ней не справляются, не понимая даже почему. Один из ключей к эффективному написанию текста — организация рабочего процесса. Кому-то это может показаться излишним усложнением, но нет. Литература — такое же искусство, как живопись, музыка или архитектура. И она требует такого же серьёзного подхода. Если, конечно, вы не планируете остановиться в творческом развитии где-то на уровне каляк-маляк и «Собачьего вальса», исполняемого одним пальцем.
#творческий_ступор
Вот что делается до написания:
– проработка основной концепции текста: что вы пишете, зачем и для кого, в каком жанре, формате, объёме и т.д.
– придумывание и продумывание ключевых идей;
– поиск и проверка опорной информации;
– поиск фактуры, образов, примеров и других вдохновляющих вещей;
– составление плана (хотя бы рыхлого, поглавного — или даже как у Стругацких: «крепкий основательный скелет и чем сердце успокоится»).
Я подчеркну ещё один важный момент — да, я знаю, как иногда хочется взяться за текст, когда в голову пришла классная идея, — но, пожалуйста, задумайтесь: если не проделать некоторую подготовительную работу, то в дальнейшем написание текста может застопориться. Когда откатится волна вдохновения и перед вами будут первые две, или три, или десять страниц, вы можете вдруг обнаружить, что неспособны писать дальше. Потому что, например, вы не знаете, о чём говорить или куда вести сюжет. Потому что вы потеряли интерес. Потому что идея на поверку оказалась вторичной или основанной на неверной информации. В общем, разные могут быть причины.
Поэтому я советую вот что: если вам неуёмно хочется что-нибудь написать прямо сейчас — о’кей, пишите. Но пусть это будет зарисовка. Диалог, кусочек сцены, какое-нибудь описание. Что-нибудь, что вы потом можете использовать (а можете и не использовать). И если после этого интерес не пропал — беритесь всерьёз за подготовку. И только потом пишите текст — уже весь, целиком, ну или какую-нибудь его значительную часть.
После того как вы закончили черновик, вы можете наконец начать приводить его в порядок (напомню, для черновика естественно быть грязным, не надо этого стыдиться). Вот что делается на заключительном этапе работы:
– устранение смысловых ошибок и пропусков;
– изменение структуры текста (если это необходимо), добавление структурных блоков (сцен, диалогов и отдельных реплик, врезок, примеров и т.п.), сокращение или расписывание текста;
– добавление в текст нужных эмоций, образов, крючков и гвоздей, ружей на стенах и копчёных селёдок;
– вкусовая стилистическая правка (подбор точных слов, добавление средств художественной выразительности, устранение стилевого разнобоя, приведение в порядок диалогов и т.д.);
– поиск и проверка мелких фактов;
– редактура и корректура (то есть устранение объективных ошибок);
– оформление текста.
Я повторю: создать серьёзный и большой текст (хотя бы рассказ или статью) — непростая задача. Очень многие с ней не справляются, не понимая даже почему. Один из ключей к эффективному написанию текста — организация рабочего процесса. Кому-то это может показаться излишним усложнением, но нет. Литература — такое же искусство, как живопись, музыка или архитектура. И она требует такого же серьёзного подхода. Если, конечно, вы не планируете остановиться в творческом развитии где-то на уровне каляк-маляк и «Собачьего вальса», исполняемого одним пальцем.
#творческий_ступор
🤢 Герою все говорят: «Не ходи в тот дом, там опасно». И дом действительно выглядит чертовски опасно. Там даже табличка повешена: «НЕ ВЛЕЗАЙ! УЬБЁТ!» Но герой лезет... и, конечно, становится чьим-то ужином.
🤢 На протяжении всего романа герой ведёт себя с героиней как козёл, и только в конце выясняется, что это всё от большой любви.
🤢 Главный герой и главный злодей в финальной сцене сходятся в рукопашной схватке (даже если один из них — маленькая девочка, а другой — дряхлый профессор на кресле-каталке).
🤢 Внезапно у героя (или злодея) случается прозрение — и он понимает ВСЁ про замыслы своих врагов.
🤢 Мелкий гад, перешедший на сторону добра, ближе к финалу героически гибнет за правое дело (и это закрывает вопрос его наказания за былые злодейства).
🤢 Сюжет закручивается, закручивается, закру... И вдруг — бац! — герой просыпается, ему это всё просто приснилось.
🤢 Герой вопреки логике и инстинкту самосохранения совершает глупый, но красивый поступок, необходимый для сюжета.
🤢 Чтобы показать, что герой — хороший, автор даёт ему спасти кота.
🤮 Злодей, прежде чем убить героя, долго и подробно рассказывает ему о своих планах. Потом, конечно, герою удаётся бежать...
Это только начало списка, и допишете его вы. 😈 Сегодня вечер пятницы, а это хороший повод поговорить и поспорить. Давайте, расскажите о сюжетных ходах, которые бесят вас больше всего.
#разговоры
🤢 На протяжении всего романа герой ведёт себя с героиней как козёл, и только в конце выясняется, что это всё от большой любви.
🤢 Главный герой и главный злодей в финальной сцене сходятся в рукопашной схватке (даже если один из них — маленькая девочка, а другой — дряхлый профессор на кресле-каталке).
🤢 Внезапно у героя (или злодея) случается прозрение — и он понимает ВСЁ про замыслы своих врагов.
🤢 Мелкий гад, перешедший на сторону добра, ближе к финалу героически гибнет за правое дело (и это закрывает вопрос его наказания за былые злодейства).
🤢 Сюжет закручивается, закручивается, закру... И вдруг — бац! — герой просыпается, ему это всё просто приснилось.
🤢 Герой вопреки логике и инстинкту самосохранения совершает глупый, но красивый поступок, необходимый для сюжета.
🤢 Чтобы показать, что герой — хороший, автор даёт ему спасти кота.
🤮 Злодей, прежде чем убить героя, долго и подробно рассказывает ему о своих планах. Потом, конечно, герою удаётся бежать...
Это только начало списка, и допишете его вы. 😈 Сегодня вечер пятницы, а это хороший повод поговорить и поспорить. Давайте, расскажите о сюжетных ходах, которые бесят вас больше всего.
#разговоры
Время от времени меня спрашивают: «Вот я проверяю слово — и вижу, что оно в разных словарях написано по-разному. Как мне быть? Какой вариант выбрать?»
На самом деле в этом нет никакой проблемы. Просто запомните, что написание слова нужно проверять только в орфографическом словаре (и желательно, чтобы издание было более-менее свежее, потому что языковая норма постепенно меняется).
У других словарей — другие задачи (например, в толковом можно посмотреть все значения слова и примеры его употребления). В такие словари слово может попасть в устаревшем или ненормативном виде, потому что у их составителей нет цели установить единственно верное написание.
Кстати, если вы вдруг не знали, все последние версии словарей есть на портале «Грамота.ру», наполнением которого занимаются в том числе и сотрудники Института русского языка им. Виноградова. Вбиваете слово в жёлтое (верхнее) поле поиска — и видите статьи об этом слове из всех основных словарей.
#грамотность
На самом деле в этом нет никакой проблемы. Просто запомните, что написание слова нужно проверять только в орфографическом словаре (и желательно, чтобы издание было более-менее свежее, потому что языковая норма постепенно меняется).
У других словарей — другие задачи (например, в толковом можно посмотреть все значения слова и примеры его употребления). В такие словари слово может попасть в устаревшем или ненормативном виде, потому что у их составителей нет цели установить единственно верное написание.
Кстати, если вы вдруг не знали, все последние версии словарей есть на портале «Грамота.ру», наполнением которого занимаются в том числе и сотрудники Института русского языка им. Виноградова. Вбиваете слово в жёлтое (верхнее) поле поиска — и видите статьи об этом слове из всех основных словарей.
#грамотность
Наверное, многие начинающие писатели, незнакомые с издательской кухней, представляют, что рукописи в издательстве рассматривают как-то так: редактор с умным лицом сидит в кабинете в окружении стеллажей с книгами и вдумчиво читает машинописные листки. «Хемингуэй... Фицджеральд... А это у нас кто? Томас Вулф? Он чертовски неплох, впрочем, многое надо переделать». Но на самом деле всё совершенно не так.
На самом деле свой путь рукопись (дальше я буду называть рукописью любой присылаемый писателями текст, хоть на бумаге, хоть в электронной форме) начинает в самотёке — потоке поступающей в издательство корреспонденции. Этот поток многоводный: если в наше маленькое издательство приходило в день по нескольку десятков текстов, можно представить, что творится в каком-нибудь «Эксмо». Этот поток к тому же довольно мутный. На 49,5 процента он состоит из спама. Авторы, отчаявшиеся получить положительный ответ цивилизованным способом, прибегают к веерной рассылке: шлют свои творения куда только можно. Вы публикуете интеллектуальную фантастику? Отлично! Вот вам пять трудов по народной медицине, сборник душеспасительной поэзии, дюжина философских эссе и трагическая повесть о том, как Дамблдор соблазнял Аргуса Филча. Письма с просьбой рассмотреть и опубликовать мне присылали не только в издательство, но и на литературные конкурсы и романные семинары. Автору одного такого письма я ответил: мол, семинар — это учебное мероприятие, туда надо ехать и неделю сидеть за партой, — а он мне: «Писать я и так умею, мне бы напечататься».
Ещё на 49,5 процента самотёк состоит из беспомощных, постыдных, ни для чего не пригодных графоманских поделок. Достаточно поработать с ними неделю — и начинаешь, как недавно совершенно верно заметила Оля, смотреть на любого автора с подозрением. Именно так. В первый день, конечно, это всё кажется очень смешным, и во второй день ещё иногда хихикаешь, а потом на смену веселью приходит брезгливость пополам со злостью; с какого-то момента начинаешь подозревать, что все эти люди покушаются на твой рассудок не просто так, а по сговору. Лично я продержался на самотёке месяц, потом не выдержал, и мы нашли рецензента.
Рецензентам — людям, которые в издательствах работают с поступающими рукописями, — как и всем, кто выполняет низкоквалифицированную грязную работу, платят мало, и потому у них нет никакого интереса во что бы то ни было вникать. Единственное, что от них требуется, — отобрать какой-то небольшой процент текстов, соответствующих чётко заданным критериям, и, сопроводив краткой запиской (так называемой внутренней рецензией), отправить выше — в редакцию. Если вы думаете, что нужно прочитать хотя бы четверть книги, чтобы написать рецензию, — вы ошибаетесь. Первые две страницы, потом можно промотать, заглянуть в середину, и всё. Десять минут на рукопись. Ибо рукописей много, платят мало, а психическое здоровье бесценно.
Вы ведь уже поняли, что на этапе фильтрации самотёка вопрос о гениальности текста или хотя бы о его коммерческом потенциале не стоит? Имеет значение только то, соответствует ли он определённым критериям. Неплохой текст может отправиться в корзину из-за пары ошибок или корявостей на первой странице, из-за неправильно оформленного синопсиса (как? вы не знаете, что такое синопсис?) или просто случайно. И нужно иметь в виду ещё такой момент: если рецензент будет пропускать слишком много откровенного хлама, его уволят, поэтому ему лучше перебдеть, чем недобдеть.
После рецензентов тексты — малая часть самотёка, но всё равно слишком большое количество, чтобы можно было напечатать, — попадают на рассмотрение в редакцию. В разных издательствах процесс выстроен по-разному: где-то есть редсоветы, где-то отбором занимается завредакцией или отдельные ответреды, но, так или иначе, на данном этапе отсеивается процентов семьдесят того, что отобрали рецензенты. И кто бы ни рассматривал рукопись, это всегда медленно: несколько месяцев, полгода, даже год — нормальный срок.
Продолжение см. в следующем посте.
На самом деле свой путь рукопись (дальше я буду называть рукописью любой присылаемый писателями текст, хоть на бумаге, хоть в электронной форме) начинает в самотёке — потоке поступающей в издательство корреспонденции. Этот поток многоводный: если в наше маленькое издательство приходило в день по нескольку десятков текстов, можно представить, что творится в каком-нибудь «Эксмо». Этот поток к тому же довольно мутный. На 49,5 процента он состоит из спама. Авторы, отчаявшиеся получить положительный ответ цивилизованным способом, прибегают к веерной рассылке: шлют свои творения куда только можно. Вы публикуете интеллектуальную фантастику? Отлично! Вот вам пять трудов по народной медицине, сборник душеспасительной поэзии, дюжина философских эссе и трагическая повесть о том, как Дамблдор соблазнял Аргуса Филча. Письма с просьбой рассмотреть и опубликовать мне присылали не только в издательство, но и на литературные конкурсы и романные семинары. Автору одного такого письма я ответил: мол, семинар — это учебное мероприятие, туда надо ехать и неделю сидеть за партой, — а он мне: «Писать я и так умею, мне бы напечататься».
Ещё на 49,5 процента самотёк состоит из беспомощных, постыдных, ни для чего не пригодных графоманских поделок. Достаточно поработать с ними неделю — и начинаешь, как недавно совершенно верно заметила Оля, смотреть на любого автора с подозрением. Именно так. В первый день, конечно, это всё кажется очень смешным, и во второй день ещё иногда хихикаешь, а потом на смену веселью приходит брезгливость пополам со злостью; с какого-то момента начинаешь подозревать, что все эти люди покушаются на твой рассудок не просто так, а по сговору. Лично я продержался на самотёке месяц, потом не выдержал, и мы нашли рецензента.
Рецензентам — людям, которые в издательствах работают с поступающими рукописями, — как и всем, кто выполняет низкоквалифицированную грязную работу, платят мало, и потому у них нет никакого интереса во что бы то ни было вникать. Единственное, что от них требуется, — отобрать какой-то небольшой процент текстов, соответствующих чётко заданным критериям, и, сопроводив краткой запиской (так называемой внутренней рецензией), отправить выше — в редакцию. Если вы думаете, что нужно прочитать хотя бы четверть книги, чтобы написать рецензию, — вы ошибаетесь. Первые две страницы, потом можно промотать, заглянуть в середину, и всё. Десять минут на рукопись. Ибо рукописей много, платят мало, а психическое здоровье бесценно.
Вы ведь уже поняли, что на этапе фильтрации самотёка вопрос о гениальности текста или хотя бы о его коммерческом потенциале не стоит? Имеет значение только то, соответствует ли он определённым критериям. Неплохой текст может отправиться в корзину из-за пары ошибок или корявостей на первой странице, из-за неправильно оформленного синопсиса (как? вы не знаете, что такое синопсис?) или просто случайно. И нужно иметь в виду ещё такой момент: если рецензент будет пропускать слишком много откровенного хлама, его уволят, поэтому ему лучше перебдеть, чем недобдеть.
После рецензентов тексты — малая часть самотёка, но всё равно слишком большое количество, чтобы можно было напечатать, — попадают на рассмотрение в редакцию. В разных издательствах процесс выстроен по-разному: где-то есть редсоветы, где-то отбором занимается завредакцией или отдельные ответреды, но, так или иначе, на данном этапе отсеивается процентов семьдесят того, что отобрали рецензенты. И кто бы ни рассматривал рукопись, это всегда медленно: несколько месяцев, полгода, даже год — нормальный срок.
Продолжение см. в следующем посте.
Начало см. в предыдущем посте.
Нельзя сказать, что редакторы читают рукописи более внимательно, чем рецензенты, просто они работают с немного более качественным материалом, имеют другие задачи и сознают свою ответственность. Подготовить и напечатать книгу стоит от ста пятидесяти тысяч рублей до полумиллиона, это слишком большие деньги, чтобы можно было ухнуть их абы куда в надежде на успех. Издательство — коммерческая структура, оно заинтересовано в стабильной прибыли. А стабильнее всего продаются тексты-середнячки — максимально похожие на десятки других неплохо продающихся книг, чётко ложащиеся в рамки существующих серий. В редакциях ищут преимущественно такое. Выдающиеся тексты по определению не похожи ни на что другое, и никто заранее не скажет, выстрелят они или провалятся. Скорее всего, провалятся. Поэтому, если вы сознательно пишете что-то нестандартное, будьте готовы год за годом получать отказы.
Вообще причиной отказа может стать любая мелочь. Например, мне случалось отвечать: «Извините, ваш текст нам не подходит», — только потому, что автор по переписке показался мне тяжёлым в общении. Для писателя публикация — это, возможно, главное событие всей жизни. Для редактора — просто работа, довольно долгая и трудная, и вполне объяснимо его нежелание ближайшие полгода-год иметь дело с человеком, склонным к скандалам, истерикам и экстравагантным выходкам.
Есть и ещё одна важная вещь, связанная с сотрудничеством и определяющая, возьмут в итоге текст или не возьмут. «Рукопись нам очень понравилась, но...» Но — да, её нужно переделать. Полностью изменить структуру. Дописать две главы. Выкинуть три главы. Перенести действие в магический лес. Сделать главного героя брутальным спецназовцем. Вычеркнуть все упоминания вашего тренингового центра. Адаптировать книгу под определённую серию или жанр. И так далее. Тут автор имеет полное право отказаться — но с пониманием, что и издательство имеет полное право ему отказать.
Среди неопытных писателей распространено заблуждение, будто издательства кому-то что-то должны — если не юридически, то в моральном смысле слова. Вы тоже считаете, что издательства выполняют некую миссию — ну, там, несут культуру в массы, дают шанс гениям? Бросьте. Миссия иногда бывает у маленьких издательств, которые, прежде чем разориться, успевают напечатать полдюжины книжек принт-он-деманд. Крупные и средние — это типичные коммерческие организации, которые производят продукт для массового потребления. И они ничего не должны гражданам, считающим себя авторами, — по крайней мере, до тех пор, пока не подпишут договор. Именно поэтому они не торопятся ничего подписывать, не обговорив все значимые для себя условия.
Если текст приняли на уровне редакции, он должен быть утверждён на самом верху — главным редактором. Но и это не означает, что рукопись сразу отдадут в производство. После утверждения она попадает в так называемый редакционный портфель и может лежать там годами в ожидании того момента, когда... Впрочем, это уже совсем другая история.
Тут вы, наверное, спросите: «Так кто же решает, гениален автор или нет?» Вот что я вам скажу: это решает не издатель, это решают не критики и даже не читатели (ведь самая массовая литература обычно посредственного качества). Гениален автор или нет — тут я не открою никаких америк — решает время. Все знают Пушкина, да? Но мало кто сегодня помнит его современника Матвея Комарова. А ведь он печатался стотысячными тиражами, которых у Пушкина при жизни никогда не бывало.
#издательства
Нельзя сказать, что редакторы читают рукописи более внимательно, чем рецензенты, просто они работают с немного более качественным материалом, имеют другие задачи и сознают свою ответственность. Подготовить и напечатать книгу стоит от ста пятидесяти тысяч рублей до полумиллиона, это слишком большие деньги, чтобы можно было ухнуть их абы куда в надежде на успех. Издательство — коммерческая структура, оно заинтересовано в стабильной прибыли. А стабильнее всего продаются тексты-середнячки — максимально похожие на десятки других неплохо продающихся книг, чётко ложащиеся в рамки существующих серий. В редакциях ищут преимущественно такое. Выдающиеся тексты по определению не похожи ни на что другое, и никто заранее не скажет, выстрелят они или провалятся. Скорее всего, провалятся. Поэтому, если вы сознательно пишете что-то нестандартное, будьте готовы год за годом получать отказы.
Вообще причиной отказа может стать любая мелочь. Например, мне случалось отвечать: «Извините, ваш текст нам не подходит», — только потому, что автор по переписке показался мне тяжёлым в общении. Для писателя публикация — это, возможно, главное событие всей жизни. Для редактора — просто работа, довольно долгая и трудная, и вполне объяснимо его нежелание ближайшие полгода-год иметь дело с человеком, склонным к скандалам, истерикам и экстравагантным выходкам.
Есть и ещё одна важная вещь, связанная с сотрудничеством и определяющая, возьмут в итоге текст или не возьмут. «Рукопись нам очень понравилась, но...» Но — да, её нужно переделать. Полностью изменить структуру. Дописать две главы. Выкинуть три главы. Перенести действие в магический лес. Сделать главного героя брутальным спецназовцем. Вычеркнуть все упоминания вашего тренингового центра. Адаптировать книгу под определённую серию или жанр. И так далее. Тут автор имеет полное право отказаться — но с пониманием, что и издательство имеет полное право ему отказать.
Среди неопытных писателей распространено заблуждение, будто издательства кому-то что-то должны — если не юридически, то в моральном смысле слова. Вы тоже считаете, что издательства выполняют некую миссию — ну, там, несут культуру в массы, дают шанс гениям? Бросьте. Миссия иногда бывает у маленьких издательств, которые, прежде чем разориться, успевают напечатать полдюжины книжек принт-он-деманд. Крупные и средние — это типичные коммерческие организации, которые производят продукт для массового потребления. И они ничего не должны гражданам, считающим себя авторами, — по крайней мере, до тех пор, пока не подпишут договор. Именно поэтому они не торопятся ничего подписывать, не обговорив все значимые для себя условия.
Если текст приняли на уровне редакции, он должен быть утверждён на самом верху — главным редактором. Но и это не означает, что рукопись сразу отдадут в производство. После утверждения она попадает в так называемый редакционный портфель и может лежать там годами в ожидании того момента, когда... Впрочем, это уже совсем другая история.
Тут вы, наверное, спросите: «Так кто же решает, гениален автор или нет?» Вот что я вам скажу: это решает не издатель, это решают не критики и даже не читатели (ведь самая массовая литература обычно посредственного качества). Гениален автор или нет — тут я не открою никаких америк — решает время. Все знают Пушкина, да? Но мало кто сегодня помнит его современника Матвея Комарова. А ведь он печатался стотысячными тиражами, которых у Пушкина при жизни никогда не бывало.
#издательства
Не хочу никого обидеть, но у меня сложилось впечатление, что рекламщики в сфере недвижимости — это такие особые люди, принципиально игнорирующие правила русского языка. Я не встречал ещё ни одного написанного без ошибок объявления о продаже квартиры в новостройке. Как только не записывают число комнат: «2х комнатная квартира», «2-вухкомнатная квартира», «2-ух комнатная квартира», «2 комнатная квартира» — как угодно, лишь бы не правильно. Удивительное дело! В строительной отрасли крутятся бешеные деньги. Но потратить пару тысяч рублей на корректора — нет, спасибо, это неоправданные расходы. Не понимаю.
Постскриптум, на засыпку. Как рекламщику правильно записать вопрос: «скольки комнатная квартира вас интересует» или «сколькикомнатная квартира вас интересует»? 😁
#грамотность
Постскриптум, на засыпку. Как рекламщику правильно записать вопрос: «скольки комнатная квартира вас интересует» или «сколькикомнатная квартира вас интересует»? 😁
#грамотность
Ответ на вчерашний вопрос: правы те, кто сказал, что и «скольки комнатная», и «сколькикомнатная» — неверные варианты, нужно перестраивать всю фразу, например написать: «Квартира с каким числом комнат вас интересует».
#грамотность
#грамотность
Как принимает решения редактор или рецензент, работающий в издательстве с самотёком?
Обычно у него нет времени на то, чтобы вдумчиво прочесть каждую рукопись от и до, — слишком много их присылают. Поэтому он делает предварительный отбор, опираясь на предоставленную автором дополнительную информацию, и более внимательно изучает только те тексты, которые соответствуют неким формальным признакам. На этом этапе отсеивается 90% рукописей, если не больше, — и, к сожалению, в корзину нередко отправляются вполне приличные произведения — просто потому, что рецензенту не хватило данных.
Что это за данные и как помочь рецензенту принять положительное решение? Есть три вещи, которые влияют на рассмотрение рукописи.
1. Синопсис, то есть краткое содержание. Некоторые авторы даже не знают, что это такое и зачем оно нужно. А те, кто знает, часто составляют его неправильно — уж поверьте моему опыту, толковые синопсисы я встречал в самотёке гораздо реже, чем такие, про которые с ходу думаешь: «Так, у этого писателя каша в голове. Отказать».
2. Сопроводительное письмо с важной информацией о рукописи и об авторе. Очень часто письма бывают пустыми или написанными в духе: «Здравствуйте. Вот мой роман. Надеюсь, он вам понравится». Другая крайность — дли-и-инные простыни текста, в которых существенные сведения утонули в потоке болтовни, хвастовства и перечисления сомнительных достижений. Читать такое — по крайней мере, внимательно — никто не будет.
3. Собственно рукопись — файл с текстом произведения, которое автор хочет опубликовать. Вы не поверите, но часто в письме вообще нет рукописи или приложена только первая глава либо план (потому что украдут же гениальное творение, да?). Иногда рукопись бывает нечитаемой, например потому что её сохранили в файл какого-то экзотического формата, или вырвиглазно оформленной — это не добавляет очков в пользу автора. Ну и, наконец, ошибки в огромном количестве... Конечно, принятый к публикации текст приведут в порядок литературный редактор и два корректора — но это будет потом, а на этапе предварительного рассмотрения безграмотный текст может оттолкнуть рецензента.
Подытоживая, я скажу так: чаще авторы не помогают рецензенту принять решение, а скорее мешают. Путают, отвлекают, вводят в заблуждение. Молчат о том, о чём надо говорить, и говорят о совершенно ненужных вещах. Но делают они это не нарочно, а по незнанию.
#издательства
Обычно у него нет времени на то, чтобы вдумчиво прочесть каждую рукопись от и до, — слишком много их присылают. Поэтому он делает предварительный отбор, опираясь на предоставленную автором дополнительную информацию, и более внимательно изучает только те тексты, которые соответствуют неким формальным признакам. На этом этапе отсеивается 90% рукописей, если не больше, — и, к сожалению, в корзину нередко отправляются вполне приличные произведения — просто потому, что рецензенту не хватило данных.
Что это за данные и как помочь рецензенту принять положительное решение? Есть три вещи, которые влияют на рассмотрение рукописи.
1. Синопсис, то есть краткое содержание. Некоторые авторы даже не знают, что это такое и зачем оно нужно. А те, кто знает, часто составляют его неправильно — уж поверьте моему опыту, толковые синопсисы я встречал в самотёке гораздо реже, чем такие, про которые с ходу думаешь: «Так, у этого писателя каша в голове. Отказать».
2. Сопроводительное письмо с важной информацией о рукописи и об авторе. Очень часто письма бывают пустыми или написанными в духе: «Здравствуйте. Вот мой роман. Надеюсь, он вам понравится». Другая крайность — дли-и-инные простыни текста, в которых существенные сведения утонули в потоке болтовни, хвастовства и перечисления сомнительных достижений. Читать такое — по крайней мере, внимательно — никто не будет.
3. Собственно рукопись — файл с текстом произведения, которое автор хочет опубликовать. Вы не поверите, но часто в письме вообще нет рукописи или приложена только первая глава либо план (потому что украдут же гениальное творение, да?). Иногда рукопись бывает нечитаемой, например потому что её сохранили в файл какого-то экзотического формата, или вырвиглазно оформленной — это не добавляет очков в пользу автора. Ну и, наконец, ошибки в огромном количестве... Конечно, принятый к публикации текст приведут в порядок литературный редактор и два корректора — но это будет потом, а на этапе предварительного рассмотрения безграмотный текст может оттолкнуть рецензента.
Подытоживая, я скажу так: чаще авторы не помогают рецензенту принять решение, а скорее мешают. Путают, отвлекают, вводят в заблуждение. Молчат о том, о чём надо говорить, и говорят о совершенно ненужных вещах. Но делают они это не нарочно, а по незнанию.
#издательства
🤨 А вы сможете написать роман за месяц?
Вопрос на самом деле интересный и важный. Вы наверняка знаете самиздатовские площадки, где ежедневно небольшими фрагментами публикуют свои произведения удивительно плодовитые авторы. Продолжения (или «проды») выходят так часто, что кое-кому удаётся за месяц написать роман, а то и два — если он работает параллельно над несколькими.
Возможно, среди моих подписчиков есть такие продаманы (продамэны?). Расскажите, каково это: выкладывать каждый день по новой главе? И как у вас получается?
#вопросы #эффективность
Вопрос на самом деле интересный и важный. Вы наверняка знаете самиздатовские площадки, где ежедневно небольшими фрагментами публикуют свои произведения удивительно плодовитые авторы. Продолжения (или «проды») выходят так часто, что кое-кому удаётся за месяц написать роман, а то и два — если он работает параллельно над несколькими.
Возможно, среди моих подписчиков есть такие продаманы (продамэны?). Расскажите, каково это: выкладывать каждый день по новой главе? И как у вас получается?
#вопросы #эффективность
Некоторые авторы выполняют редактуру «на отвяжись», потому что для них это скучно и долго. Сегодня я дам несколько советов насчёт того, как сделать это занятие менее скучным.
1️⃣ Не растягивайте правку текста до бесконечности. Мало что так обескураживает, как задачи без видимого и понятного результата. О том, как перестать редактировать бесконечно, я рассказывал в статье «Меняя хорошее на хорошее».
2️⃣ Ставьте себе конкретные задачи на каждом этапе правки (и не важно, объективная это правка или вкусовая). Например: работа над диалогами; работа над средствами художественной выразительности; факт-чекинг; устранение лексических повторов — и т.д. Если вы снова и снова читаете текст, чтобы просто «сделать его лучше», — то это слишком размытая задача. Если же вы каждый раз сосредоточены на каком-то новом аспекте текста, то, во-первых, вы видите прогресс (и это подогревает ваш интерес), а во-вторых, вы лучше концентрируетесь на работе.
3️⃣ Дайте себе отдохнуть от текста. Если вы его только-только дописали, вы не можете воспринимать его достаточно отстранённо. Возможно, вас переполняют эмоции («ай да Пушкин, ай да сукин сын!» или «какую же дрянь я написал...»). Возможно, вы устали от этого конкретного текста. Возможно даже, вы помните его наизусть, каждое слово. Отложите текст на месяц или хотя бы на ночь, позвольте себе хоть немного забыть его.
4️⃣ Не редактируйте впопыхах, из последних сил. Вообще старайтесь не редактировать в нересурсном состоянии — когда вы устали, раздражены, чем-то расстроены, хотите спать, болеете и т.д. В этом случае работа для вас легко может превратиться в пытку или во что-то такое, что хочется побыстрее бросить.
5️⃣ Если вам не удаётся замотивировать себя работой над текстом как таковой, можете создать некий внешний интерес. Это называется «геймификация». Начните отслеживать что-то, отмечать: например, если в вашем романе сто страниц, начертите на тетрадном листе квадрат десять на десять клеток и закрашивайте по одной за каждую просмотренную страницу — так вы будете ясно видеть прогресс. Считайте ошибки, считайте затраченное время. Пробуйте работать быстрее, наперегонки с самим собой. Награждайте себя за достижения.
6️⃣ Наконец, одна из лучших мотивирующих штук (по крайней мере, для меня) — это понимание, что текст становится лучше и вы тоже становитесь лучше. Хвалите себя за каждую исправленную ошибку: её бы нашли въедливые читатели — а теперь не найдут. Разберитесь с каждым непонятным случаем, выпишите правило на листок и повесьте над монитором — так вы выучите его и больше не сделаете с ним ошибки.
Постскриптум. А факт-чекинг, кстати, сам по себе довольно увлекателен — это же повод узнать много нового и интересного.
#редактура #эффективность
1️⃣ Не растягивайте правку текста до бесконечности. Мало что так обескураживает, как задачи без видимого и понятного результата. О том, как перестать редактировать бесконечно, я рассказывал в статье «Меняя хорошее на хорошее».
2️⃣ Ставьте себе конкретные задачи на каждом этапе правки (и не важно, объективная это правка или вкусовая). Например: работа над диалогами; работа над средствами художественной выразительности; факт-чекинг; устранение лексических повторов — и т.д. Если вы снова и снова читаете текст, чтобы просто «сделать его лучше», — то это слишком размытая задача. Если же вы каждый раз сосредоточены на каком-то новом аспекте текста, то, во-первых, вы видите прогресс (и это подогревает ваш интерес), а во-вторых, вы лучше концентрируетесь на работе.
3️⃣ Дайте себе отдохнуть от текста. Если вы его только-только дописали, вы не можете воспринимать его достаточно отстранённо. Возможно, вас переполняют эмоции («ай да Пушкин, ай да сукин сын!» или «какую же дрянь я написал...»). Возможно, вы устали от этого конкретного текста. Возможно даже, вы помните его наизусть, каждое слово. Отложите текст на месяц или хотя бы на ночь, позвольте себе хоть немного забыть его.
4️⃣ Не редактируйте впопыхах, из последних сил. Вообще старайтесь не редактировать в нересурсном состоянии — когда вы устали, раздражены, чем-то расстроены, хотите спать, болеете и т.д. В этом случае работа для вас легко может превратиться в пытку или во что-то такое, что хочется побыстрее бросить.
5️⃣ Если вам не удаётся замотивировать себя работой над текстом как таковой, можете создать некий внешний интерес. Это называется «геймификация». Начните отслеживать что-то, отмечать: например, если в вашем романе сто страниц, начертите на тетрадном листе квадрат десять на десять клеток и закрашивайте по одной за каждую просмотренную страницу — так вы будете ясно видеть прогресс. Считайте ошибки, считайте затраченное время. Пробуйте работать быстрее, наперегонки с самим собой. Награждайте себя за достижения.
6️⃣ Наконец, одна из лучших мотивирующих штук (по крайней мере, для меня) — это понимание, что текст становится лучше и вы тоже становитесь лучше. Хвалите себя за каждую исправленную ошибку: её бы нашли въедливые читатели — а теперь не найдут. Разберитесь с каждым непонятным случаем, выпишите правило на листок и повесьте над монитором — так вы выучите его и больше не сделаете с ним ошибки.
Постскриптум. А факт-чекинг, кстати, сам по себе довольно увлекателен — это же повод узнать много нового и интересного.
#редактура #эффективность
В последние несколько месяцев здесь появилось много новых подписчиков, и кажется, возникла необходимость рассказать, что это за канал и какие люди за ним стоят. А то мало ли кто-то думает: «Ну просто какой-то канал типа про книжки, который ведёт какой-то типа админ». 🙂
«Перепишите!» — блог редакторской школы Александра Петрова, литературного редактора с 16-летним опытом, работавшего с издательствами «Эксмо», «АСТ», «Азбука», «МИФ», «Альпина», «Питер», «Иностранка» и др., в прошлом главного редактора издательства «Фантаверсум», организатора литературных конкурсов, создателя конференции «Петербургская фантастическая ассамблея» и т.д., и т.п. Собственно, большую часть материалов в блоге пишет именно он.
Редакторской школой и другими учебными курсами вместе с ним занимается Ольга Нестерова, ведущий редактор издательства «Манн, Иванов и Фербер» («МИФ»); если видели книжки из серии «Мифы от и до», то знайте: большую часть из них готовила Ольга.
Общение в блоге модерирует Ксения Левонесова. Ещё в комментариях вы время от времени можете встретить кураторов наших курсов. Все они тоже литературные редакторы.
Кстати, кроме канала в «Телеграме», у нас ещё есть группа в ВК, в которой уже больше 20 000 человек. Если вы пользуетесь этой социальной сетью — присоединяйтесь.
«Перепишите!» — блог редакторской школы Александра Петрова, литературного редактора с 16-летним опытом, работавшего с издательствами «Эксмо», «АСТ», «Азбука», «МИФ», «Альпина», «Питер», «Иностранка» и др., в прошлом главного редактора издательства «Фантаверсум», организатора литературных конкурсов, создателя конференции «Петербургская фантастическая ассамблея» и т.д., и т.п. Собственно, большую часть материалов в блоге пишет именно он.
Редакторской школой и другими учебными курсами вместе с ним занимается Ольга Нестерова, ведущий редактор издательства «Манн, Иванов и Фербер» («МИФ»); если видели книжки из серии «Мифы от и до», то знайте: большую часть из них готовила Ольга.
Общение в блоге модерирует Ксения Левонесова. Ещё в комментариях вы время от времени можете встретить кураторов наших курсов. Все они тоже литературные редакторы.
Кстати, кроме канала в «Телеграме», у нас ещё есть группа в ВК, в которой уже больше 20 000 человек. Если вы пользуетесь этой социальной сетью — присоединяйтесь.
Хемингуэй как-то сказал: «[В тексте] можно опускать что угодно при условии, если ты знаешь, что опускаешь, — тогда это лишь укрепляет сюжет и читатель чувствует, что за написанным есть что-то, еще не раскрытое». Интересный литературный приём, и можно было бы о нём поговорить, но сейчас я хочу посмотреть на эту мысль с другой точки зрения.
То, что вы думаете о себе, отражается в написанном вами подобно хемингуэевским умолчаниям.
Если вы считаете, что пишете плохо, это всегда видно — даже если в действительности вы пишете хорошо. Если вы сомневаетесь — неуверенность просачивается в текст и оседает в нём вводными конструкциями, оговорками, уточнениями и многословием. Если вы не знаете, что и зачем вы пишете, вы не скроете этого незнания ни за какими философствованиями, словесными красивостями и поворотами сюжета. Если у вас синдром самозванца, ваши тексты выдадут вас с головой, сколько бы профессиональных словечек вы ни использовали. И если работу вы ставите выше личного времени, ваш заказчик рано или поздно это поймёт и будет эксплуатировать вас нещадно, нагружая и в отпуск, и в праздники, и в выходные.
Что с этим делать? Я не знаю, что с этим делать в вашем конкретном случае. Нет верного приёма или упражнения, которое три недели повторил — и стало всё о’кей. Я предлагаю вам просто задуматься.
Писатель — одновременно и композитор, и исполнитель, и инструмент. Он извлекает новые смыслы, касаясь струн собственного я. А на расстроенном рояле не сыграешь как следует ни Трансцендентных этюдов Листа, ни «Чижика-пыжика». Так что настройте уже как-нибудь свой рояль.
#психология #самосовершенствование
То, что вы думаете о себе, отражается в написанном вами подобно хемингуэевским умолчаниям.
Если вы считаете, что пишете плохо, это всегда видно — даже если в действительности вы пишете хорошо. Если вы сомневаетесь — неуверенность просачивается в текст и оседает в нём вводными конструкциями, оговорками, уточнениями и многословием. Если вы не знаете, что и зачем вы пишете, вы не скроете этого незнания ни за какими философствованиями, словесными красивостями и поворотами сюжета. Если у вас синдром самозванца, ваши тексты выдадут вас с головой, сколько бы профессиональных словечек вы ни использовали. И если работу вы ставите выше личного времени, ваш заказчик рано или поздно это поймёт и будет эксплуатировать вас нещадно, нагружая и в отпуск, и в праздники, и в выходные.
Что с этим делать? Я не знаю, что с этим делать в вашем конкретном случае. Нет верного приёма или упражнения, которое три недели повторил — и стало всё о’кей. Я предлагаю вам просто задуматься.
Писатель — одновременно и композитор, и исполнитель, и инструмент. Он извлекает новые смыслы, касаясь струн собственного я. А на расстроенном рояле не сыграешь как следует ни Трансцендентных этюдов Листа, ни «Чижика-пыжика». Так что настройте уже как-нибудь свой рояль.
#психология #самосовершенствование
Cтранно читать признания некоторых авторов в том, что они пишут без удовольствия, — дескать, нужно выдать определённую суточную норму знаков, вот я и пишу. Конечно, писательство — тоже работа, которой приходится заниматься вне зависимости от желания-нежелания, если хочешь чего-то достигнуть. Но, с другой стороны, если совсем уж не нравится, не лучше ли заняться чем-нибудь поинтереснее?
Опрос — в следующем посте.
Опрос — в следующем посте.
С какими чувствами вы пишете?
Anonymous Poll
21%
Пишу с восторгом, в мире нет занятия лучше
10%
Обычно пишу не без удовольствия
53%
Бывает, что пишу легко, а бывает, и не очень
2%
Не испытываю особых чувств, просто пишу
5%
К сожалению, пишу довольно тяжело
2%
Для меня написать что-либо — настоящее мучение
7%
Я ничего не пишу
Две недели я ничего не писал, потому что был очень занят: набирал учеников на третий поток редакторской школы. Я провёл несколько десятков собеседований, но у меня не вышло поговорить даже с половиной желающих — я получил около полутора сотен (!) анкет.
Набор в редакторскую школу закончен. С 1 сентября на третьем потоке будут учиться:
– Аксен Апанаева,
– Дарья Астафьева,
– Татьяна Бастракова,
– Дарья Бердникова,
– Татьяна Бережная,
– Александра Воронкова,
– Анастасия Грицкова,
– Оксана Доронина,
– Екатерина Казарина,
– Ольга Кокарева,
– Марина Кокта,
– Юрий Колосов,
– Елена Кутузова,
– Вера Ландышева,
– Юлия Лодина,
– Галина Назарова,
– Иоланта Наумова,
– Ульяна Олешковская,
– Елена Оськина,
– Лера Подкидышева,
– Николай Покровский,
– Ольга Попова,
– Всеволод Рафальский,
– Юлия Ременец,
– Александра Саяхова,
– Наталья Серебрякова,
– Мария Сизова,
– Егор Тришкин,
– Алёна Фёдорова,
– Дарья Чекунова,
– Светлана Юркина.
Поздравляю вас всех! Тем же, кто не попал на этот поток, я предлагаю дождаться следующего года либо пройти обучение на полном курсе редактуры для авторов, который начнётся в декабре или в феврале.
#оргмоменты
Набор в редакторскую школу закончен. С 1 сентября на третьем потоке будут учиться:
– Аксен Апанаева,
– Дарья Астафьева,
– Татьяна Бастракова,
– Дарья Бердникова,
– Татьяна Бережная,
– Александра Воронкова,
– Анастасия Грицкова,
– Оксана Доронина,
– Екатерина Казарина,
– Ольга Кокарева,
– Марина Кокта,
– Юрий Колосов,
– Елена Кутузова,
– Вера Ландышева,
– Юлия Лодина,
– Галина Назарова,
– Иоланта Наумова,
– Ульяна Олешковская,
– Елена Оськина,
– Лера Подкидышева,
– Николай Покровский,
– Ольга Попова,
– Всеволод Рафальский,
– Юлия Ременец,
– Александра Саяхова,
– Наталья Серебрякова,
– Мария Сизова,
– Егор Тришкин,
– Алёна Фёдорова,
– Дарья Чекунова,
– Светлана Юркина.
Поздравляю вас всех! Тем же, кто не попал на этот поток, я предлагаю дождаться следующего года либо пройти обучение на полном курсе редактуры для авторов, который начнётся в декабре или в феврале.
#оргмоменты
А кто хочет услышать меня на радио? 🙃
Завтра, 15 августа, с 18:00 до 20:00 (МСК) в эфире «Своего радио» будет ток-шоу «Истоки». Тема — «Великий и могучий во всемирной паутине». Я там появлюсь во втором часу — где-то с 19:00, — и мы с ведущими поговорим о том, как меняется русский язык под влиянием Интернета (и меняется ли, и ок это или ну такое).
«Своё радио» — интернет-радиостанция, которую можно слушать через кнопку Play на сайте svoeradio.fm или через приложение (его тоже можно скачать на сайте). Комментарии к эфиру оставляйте в сообществе «Своего радио» в ВК под анонсом шоу «Истоки» либо отправляйте через WhatsApp/Viber по номеру +7 925 5-26-27-37.
Приходите. Приводите друзей, коллег и соавторов — то есть жмите кнопку «Репост». Мы зажжём глаголом — и, возможно, к концу трансляции родим какую-нибудь истину. 🤘😎
#объявления
Завтра, 15 августа, с 18:00 до 20:00 (МСК) в эфире «Своего радио» будет ток-шоу «Истоки». Тема — «Великий и могучий во всемирной паутине». Я там появлюсь во втором часу — где-то с 19:00, — и мы с ведущими поговорим о том, как меняется русский язык под влиянием Интернета (и меняется ли, и ок это или ну такое).
«Своё радио» — интернет-радиостанция, которую можно слушать через кнопку Play на сайте svoeradio.fm или через приложение (его тоже можно скачать на сайте). Комментарии к эфиру оставляйте в сообществе «Своего радио» в ВК под анонсом шоу «Истоки» либо отправляйте через WhatsApp/Viber по номеру +7 925 5-26-27-37.
Приходите. Приводите друзей, коллег и соавторов — то есть жмите кнопку «Репост». Мы зажжём глаголом — и, возможно, к концу трансляции родим какую-нибудь истину. 🤘😎
#объявления
Через 45 минут я появлюсь в эфире «Своего радио». Трансляция на сайте — кнопка ▶️
Несколько мыслей, пришедших в голову во время сегодняшнего радиоэфира, — запишу здесь, чтобы не забыть.
1. Чаты и СМС-переписка — что-то вроде стенографии. Способ писать очень быстро, коротко и ёмко. Иногда в экстремальных условиях — на бегу, под дождём, одним пальцем на экране телефона.
2. Даже самый умный человек не может состоять из одного мозга. У него есть печень, лёгкие, селезёнка и всё остальное. И точно так же русский (и любой другой) язык не может состоять из одной большой литературы: чтобы полноценно функционировать, ему нужны жаргоны, диалекты, локализмы, варваризмы, архаизмы и прочие «измы». Это всё не обедняет язык, а наоборот, делает его более богатым и разносторонним.
3. А ещё есть такое исконно русское слово «благоутробный». Кто-нибудь скажет, что оно означает? (Кто слушал эфир — чур, молчок.)
1. Чаты и СМС-переписка — что-то вроде стенографии. Способ писать очень быстро, коротко и ёмко. Иногда в экстремальных условиях — на бегу, под дождём, одним пальцем на экране телефона.
2. Даже самый умный человек не может состоять из одного мозга. У него есть печень, лёгкие, селезёнка и всё остальное. И точно так же русский (и любой другой) язык не может состоять из одной большой литературы: чтобы полноценно функционировать, ему нужны жаргоны, диалекты, локализмы, варваризмы, архаизмы и прочие «измы». Это всё не обедняет язык, а наоборот, делает его более богатым и разносторонним.
3. А ещё есть такое исконно русское слово «благоутробный». Кто-нибудь скажет, что оно означает? (Кто слушал эфир — чур, молчок.)
Запись сегодняшнего эфира — для тех, кто не успел послушать. Спасибо Ален Грин. Я в эфире появляюсь со второго часа.