Признание - это когда твой материал использует для поста иранский аналитический центр.

А еще Пол Атрейдес - это Лоуренс Аравийский... Если включаться в этот шуточный спор, то я бы проголосовал за Аббасидскую революцию. Если бы во времена Аббасидов снимали кино, то Омейяды выглядели бы точь в точь как Харконнены у Вильнёва.

Академический спор между историками-ориенталистами в 2021 году: Дюна это про Аббасидскую революцию (Sean W. Anthony) или все же про Фатимидов (Michael Pregill).

История знает много примеров того, как подделки приобретали значимый политический вес, возбуждая или подкрепляя страхи и фобии в отношении народов и государств. Знаменитая фальсификация «Завещание Петра Великого», созданная во Франции и якобы описывающая план действий для преемников Петра I по установлению мирового господства России, служила для части иранцев обоснованием российской политики в регионе.

Документ, который завещает «возможно ближе придвигаться к Константинополю и Индии», объяснял европейские страхи первой половины XIX века об экспансии России к «теплым морям». Эти страхи транслировались и в Иране, который в 1907 году был поделен на российскую и британскую зоны влияния, а до того был одной из арен для «Большой игры».

«Завещание» не потеряло свою актуальность с падением монархии в России. Азербайджанский кризис 1945-46 гг., взлет популярности Мосаддыка и даже советское вторжение в Афганистан виделись как исполнение воли Петра. Существовали отдельные конспирологические теории о том, что марксисты и представители левого крыла духовенства, участвовавшие в революции 1979 года, были агентами СССР.

Призрак Петра пугал в том числе и представителей иранской верхушки. Последний иранский шах Мохаммад-Реза Пехлеви в книге «Миссия для моей родины» писал, что Россия стремится занять теплые порты еще со времен Петра Великого. А историк Мюриэль Эткин в одной из своих работ утверждал, что его нерепрезентативный опрос иранцев с высшим образованием в 1980-е гг. продемонстрировал удивительную распространенность «теории теплых портов».

Конспирология и подогреваемые ею страхи являются весьма устойчивыми к сменам политических формаций. Если вы думаете, что падение СССР положило конец страхам, связанным с российской экспансией, то придется вас разочаровать. Мне не составило большого труда найти видеоролик оппозиционного иранского журналиста, в котором новым исполнителем воли Петра Великого называется нынешний российский президент.

В марте 1922 г. представитель Великого национального собрания Турции в Париже Ферид-бей сообщил, что иранский посол во Франции передал через него поздравления Ахмад-шаха Каджара, адресованные правительству в Анкаре. На вопрос Ферид-бея, готов ли иранский шах поддерживать стремления Анкары к международному признанию, представитель Ирана ответил, что его правитель считает это необходимым шагом для европейских государств.

Впрочем, столь благожелательное отношение Каджаров к турецкому правительству не обходилось без эксцессов. Сразу несколько дипломатических скандалов были связаны с намеренным или неосознанным использованием иранскими официальными лицами османской титулатуры. В августе 1923 г. иранский посол в Анкаре предоставил президенту Ататюрку верительные грамоты, провозглашавшие “вечную дружбу между Ираном и Османским государством”. Стоит ли говорить, что в приеме послу было отказано, а использование указаний на “старый режим” было истолковано Анкарой как неготовность Ирана признать их правительство.

Похожие новости приносил и турецкий посланник в Тегеране Мухитдин-паша. Он сообщал, что иранские официальные лица и пресса активно используют слово “османский” в отношении нового правительства. В то же самое время он также рапортовал, что иранские газеты хвалебно отзываются о Мустафе Кемале, а демонстранты с портретами турецкого президента встречали нового посла по его прибытии в Иран.

В Турции следили и за противостоянием между Ахмад-шахом и военным министром Реза-ханом, в чьих руках скапливалась все большая власть. Турецкий посол отзывался о Резе как о человек, который способен провести реформы и стать другом Турции. Сам Реза, де-факто ставший правителем в 1923 г., направил поздравительную телеграмму Мустафе Кемалю по случаю достижения мира на Лозаннской конференции, который обошелся для турецкой нации ценой “великих потерь и огромных усилий”.

Мустафа Кемаль тепло поблагодарил Реза-хана, а его соратник Исмет Инёню инструктировал посла оказывать Резе всяческую поддержку. Турецкий посланник сообщал, что Турции выгоден Реза во власти в любом качестве - хоть шаха, хоть президента (разговоры об упразднении монархии в Иране тогда тоже велись). Турция выразила свою поддержку Резе сразу же после его коронации в декабре 1925 года. Так было положено начало прекрасной дружбе между двумя правителями.

Граффити Жозефа Артюра де Гобино на стенах Персеполя. Он несколько лет служил во французской миссии в Персии, а в свободное время пытался «на практике» найти подтверждение своей расовой теории. Также де Гобино издал две работы о клинописи, которые были разгромлены его современниками. В иранцах он разочаровался, потому что не увидел в них примет «ариев», но автограф при посещении древней иранской столицы оставил.