Межвоенный период в истории Ирана отмечен в том числе попыткой сближения с нацистской Германией. Прогерманские интеллектуалы, пользуясь поддержкой нацистов, продвигают идеи родства «арийских» народов и необходимости гораздо более тесного экономического сотрудничества с Третьим Рейхом. При этом германофильский дискурс как бы не противоречил идеологии государственного национализма династии Пехлеви с акцентом на доисламском прошлом Ирана.

Одним из рупоров германофилов был журнал «Древний Иран», который выделялся не только высочайшим качеством печати, но и своими антисемитскими статьями, пугавшими даже британских агентов. Другим важным проводником нацистских идей был Мохсен Джахансуз, которого считают организатором антишахской группы иранских офицеров.

Джахансуз, учившийся в Бейруте, а позднее – на юридическом факультете Тегеранского университета, со студенчества подрабатывал переводами с французского и арабского. Его переводческая активность красноречиво описывает его политические пристрастия: в 1936 г. в тегеранской газете вышел его перевод фрагментов из «Майн Кампф». Кроме того, Джахансуз был критиком экономической политики и модернизации Ирана в эпоху Резы Пехлеви.

Он считал, что государство не должно увлекаться «большими проектами» – одной из витрин иранской модернизации была Трансиранская железная дорога. Джахансуз был сторонником экономической автаркии, утверждая, что государство должно направлять свои усилия на развитие индустриальной промышленности и сельского хозяйства. Иран, как считал Джахансуз, обладает всеми необходимыми ресурсами для полной самостоятельности. По его мнению, если государство обеспечивает циркуляцию капитала в интересах своих граждан, то они не будут подвержены никакому идеологическому влиянию извне.

Впрочем, для устроения такого государства нужны были реформы. Джахансуз считал, что иранская де-юре конституционная монархия, а также любые республиканские институты не подходят для этих задач. Для таких целей, по его мнению, подходил диктаторский режим, в котором шах (об упразднении монархии речи не шло) выполнял скорее функции арбитра, а вся власть была бы сосредоточена в руках «премьер-министра», выбиравшегося на определенный срок и ответственного только перед монархом.

Высказывался он и по расовым вопросам, утверждая о превосходстве иранцев как потомков ариев. Он считал, что арийская сущность иранцев пострадала после миграций и вторжений арабских и тюркских племен, но при этом, насколько известно, не считал чем-то дурным пестрый этнический состав Ирана. Более того, Джахансуз, как и многие представители иранских элит, высоко оценивал реформы Ататюрка и успехи современной Турции в ликвидации безграмотности.

Джахансуз был арестован в 1939 г. как глава антишахской офицерской группы. Его обвиняли в работе одновременно на Германию и СССР, а в качестве доказательств приводили его газетные переводы Гитлера. Судя по всему, «группа Джахансуза» была выдумана следствием, а сам он был выбран на роль лидера из-за его публицистической активности.

С другой стороны, именно деятельность персо- и арабоязычных интеллектуалов способствовала укреплению власти тюркских правителей.

Историописание и панегирическая поэзия работали в том числе и как средство пропаганды, представляя иноязычных правителей как плоть от плоти иранцев. В стихах они восхвалялись как Джамшиды и Ануширваны своей эпохи, А в исторических сочинениях включались в длинные списки правителей, начинавшиеся, как правило с древних иранских царей.

А уже в XIII веке тюркские династии приобретают вполне себе "иранские" генеалогии. Так Джувайни сообщает, что род Сельджуков восходит к туранскому царю Афрасиабу, а Караханидов иногда просто именуют "Ал-и Афрасиаб", род Афрасиаба. Такая вот иранизация.

Часто говорят, что историю пишут победители. С этим трудно вроде бы спорить, но исключения бывают. И создание тюрко-персидских сообществ Евразии, например сельджукские завоевания, относятся как раз к ним.

Тюрки завоевали обширную географию от Палестины до современного Китая, но описали все это дело в основном далеко не тюрки. Основные источники по Сельджукскому государству написаны завоеванными арабскими и персидскими интеллектуалами, которые во-первых описывали ранних сельджуков как диких варваров, а во-вторых, вполне вероятно, что намеренно преуменьшали роль кочевого и тюркского фактора в более поздней обширной империи Сельджуков.

В итоге мы сегодня можем лишь приблизительно представить себе сколько тюркского, а сколько персидского было в этих государствах. И вполне возможно, что тюркские националисты, которые до хрипоты спорят с самим понятием Turco-Persian tradition, и утверждают, что это были чисто тюркские государства (просто персидский там был "канцелярским языком"), на самом деле чуть ближе к истине, чем общепризнано в академии. Просто доказательства их как правило высосаны из пальца, а первичные исторические источники создают совсем другое впечатление.

https://en.wikipedia.org/wiki/Turco-Persian_tradition

Недавно скончавшийся первый президент Ирана Абольхасан Банисадр вынужден был бежать из страны в 1981 году после того, как уступил в схватке с не желавшим делиться политической силой духовенством и лично с Мохаммадом Бехешти. Стремительно теряя политический вес, Банисадр заключил союз с лидером оппозиционной группы «Моджахеды иранского народа» Масудом Раджави, но уже вскоре оба они тайно покинули Иран.

Сам побег, может быть, не очень-то достоин экранизации, но имеет схожие детали с гораздо более знакомой российскому читателю историей. Банисадр и Раджави тайком проникли на борт Боинга, принадлежавшего ВВС Ирана, который по легенде должен был совершать тренировочный полет. Когда самолет уже был близок к воздушному пространству Турции, то по тревоге в воздух были подняты два иранских Фантома, но им не удалось остановить беглецов. Представитель иранского правительства Бехзад Набави (к слову, бывший член «Моджахедов»), тогда заявил, что Банисадр проник на борт Боинга, предварительно сбрив брови и усы и облачившись в женскую одежду. Из Турции беглецы попали во Францию, которая отказалась выдать их Ирану, но вернула самолет.

Союз Банисадра и Раджави был скреплен в том числе и проверенным иранским способом – матримониально. Дочь Банисадра вышла замуж за Раджави, однако брак их был недолговечным, а развод удивительным образом совпал с политическим расхождением двух бывших союзников. Возможно, первый президент Ирана ожидал, что его бегство во Францию станет временным отступлением перед триумфальным возвращением на родину в стиле Хомейни, но вернуться в большую иранскую политику ему было не суждено.