Мир «Сонной Лощины» Бёртона и настоящий 1799 год — как они соотносятся?
Понятно, что эта готическая сказка создает собственный мир. А не пытается перенести на экран прошлое.
И всё же речь идет о конкретной эпохе, что учитывали и создатели фильма. Особенно художник по костюмам, знаменитая Коллин Этвуд (четыре «Оскара» за лучший дизайн костюмов).
В начале «Сонной Лощины» мы видим мрачный, задыхающийся от преступности Нью-Йорк, жуткую тюрьму, пародию на правосудие.
Все эти образы, как и гротескные орудия пыток, призваны создать контраст между отсталым, варварским, псевдосредневековым прошлым — и той эпохой прогресса и разума, наступления которой жаждет Икабод.
Конечно, они изрядно театрализованы и связаны с разными историческими мифами. О «железной деве» я подробнее рассказывал в другом посте.
Тем не менее, дела в Нью-Йорке 1799 года обстояли не лучшим образом. Приток иммигрантов вызывал конфликты и всплески преступности. Тюрем, как и стражей порядка, банально не хватало. Задержанных могли запирать в пустых амбарах.
Как ни парадоксально, система тюрем стала развиваться именно под лозунгом более просвещенного подхода к наказанию. В сочетании с идеей перевоспитания. И началось это как раз в Нью-Йорке, где уже в 1796 году открывается тюрьма в Гринвич-Виллидж. Неофициально ее прозвали Ньюгейтской, как главную тюрьму Лондона.
Бывшая метрополия послужила примером и для нью-йоркской полиции. Ее униформа следовала образцу темно-синей формы лондонских полицейских. Вот только произошло все это гораздо позже событий «Сонной Лощины». Пускай мы и видим Икабода в униформе в начале фильма.
Нью-йоркскую полицию официально учредили в 1844 году, а форму цвета navy ввели в 1853 году. До этого стражи порядка были немногочисленны и разношерстны. Хотя и носили жетон полицейского.
При этом в фильме заметно внимание к бытовым деталям и реквизиту. Например, хотя в кино часто путают оружие из разных эпох, здесь пользуются ружьями и пистолетами с ударно-кремневыми замками.
По словам Коллин Этвуд, «этот фильм — не урок истории, что сделало мой труд очень импрессионистским» [не в смысле связи с импрессионизмом, а как субъективный творческий подход, основанный на собственных впечатлениях — Ф.М.]. Что не помешало ей изучать картины и сохранившиеся костюмы конца XVIII века, погрузиться в эпоху и рисовать много эскизов.
Наряды зажиточных обитателей Сонной Лощины намеренно сделаны архаичными для 1799 года, но отражающими достаток и статус. «Жители глубинки, на пять-шесть лет отставшие от текущего момента», по замечанию Этвуд. По той же причине фасон женских платьев ближе к середине 1780-х, чем к 1790-м.
Палитра костюмов в этом фильме имела немалое значение из-за особого подхода к свету. Как считает кинооператор Эммануэль Любецки, именно гардероб персонажей позволял добавить цветовые акценты в почти монохромный мир «Сонной Лощины». О костюмах мы и поговорим в следующих постах.
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#разбормифов #киноистория #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
Понятно, что эта готическая сказка создает собственный мир. А не пытается перенести на экран прошлое.
И всё же речь идет о конкретной эпохе, что учитывали и создатели фильма. Особенно художник по костюмам, знаменитая Коллин Этвуд (четыре «Оскара» за лучший дизайн костюмов).
В начале «Сонной Лощины» мы видим мрачный, задыхающийся от преступности Нью-Йорк, жуткую тюрьму, пародию на правосудие.
Все эти образы, как и гротескные орудия пыток, призваны создать контраст между отсталым, варварским, псевдосредневековым прошлым — и той эпохой прогресса и разума, наступления которой жаждет Икабод.
Конечно, они изрядно театрализованы и связаны с разными историческими мифами. О «железной деве» я подробнее рассказывал в другом посте.
Тем не менее, дела в Нью-Йорке 1799 года обстояли не лучшим образом. Приток иммигрантов вызывал конфликты и всплески преступности. Тюрем, как и стражей порядка, банально не хватало. Задержанных могли запирать в пустых амбарах.
Как ни парадоксально, система тюрем стала развиваться именно под лозунгом более просвещенного подхода к наказанию. В сочетании с идеей перевоспитания. И началось это как раз в Нью-Йорке, где уже в 1796 году открывается тюрьма в Гринвич-Виллидж. Неофициально ее прозвали Ньюгейтской, как главную тюрьму Лондона.
Бывшая метрополия послужила примером и для нью-йоркской полиции. Ее униформа следовала образцу темно-синей формы лондонских полицейских. Вот только произошло все это гораздо позже событий «Сонной Лощины». Пускай мы и видим Икабода в униформе в начале фильма.
Нью-йоркскую полицию официально учредили в 1844 году, а форму цвета navy ввели в 1853 году. До этого стражи порядка были немногочисленны и разношерстны. Хотя и носили жетон полицейского.
При этом в фильме заметно внимание к бытовым деталям и реквизиту. Например, хотя в кино часто путают оружие из разных эпох, здесь пользуются ружьями и пистолетами с ударно-кремневыми замками.
По словам Коллин Этвуд, «этот фильм — не урок истории, что сделало мой труд очень импрессионистским» [не в смысле связи с импрессионизмом, а как субъективный творческий подход, основанный на собственных впечатлениях — Ф.М.]. Что не помешало ей изучать картины и сохранившиеся костюмы конца XVIII века, погрузиться в эпоху и рисовать много эскизов.
Наряды зажиточных обитателей Сонной Лощины намеренно сделаны архаичными для 1799 года, но отражающими достаток и статус. «Жители глубинки, на пять-шесть лет отставшие от текущего момента», по замечанию Этвуд. По той же причине фасон женских платьев ближе к середине 1780-х, чем к 1790-м.
Палитра костюмов в этом фильме имела немалое значение из-за особого подхода к свету. Как считает кинооператор Эммануэль Любецки, именно гардероб персонажей позволял добавить цветовые акценты в почти монохромный мир «Сонной Лощины». О костюмах мы и поговорим в следующих постах.
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#разбормифов #киноистория #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
15 февраля расскажу про русский фольклор и допетровскую Русь в англоязычных ролевых настолках - подробности в пересылаемом посте. Приходите, послушаете меня вживую. Гарантирую много картинок и, конечно, забавных и интересных фактов 🏠 ❤️
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Мимик Москва
👑 Как русские сказки, архетипы и история вдохновляют фэнтезийные миры?
Поговорим об образе средневековой Руси и отсылках к русскому фольклору в англоязычных НРИ: D&D, Pathfinder, Warhammer Fantasy, Conan, 7th Sea и других. Разберём клише, «клюкву» и узнаем, как исторические события превращаются в фантастические сюжеты.
Спикер — Фёдор Панфилов, кандидат исторических наук, создатель проекта Panfilov FM, автор публикаций о поп-культуре и рассказчик в Vampire: The Masquerade.
📌 Лекторий, 15 февраля, 17:15
🎲 Узнать о других активностях на фестивале: https://vk.com/@mimic_msk-chem-zanyatsya-na-zimnem-mimike
✨ Билеты на Мимик: https://mimic-no-con.timepad.ru/event/3184247/
Поговорим об образе средневековой Руси и отсылках к русскому фольклору в англоязычных НРИ: D&D, Pathfinder, Warhammer Fantasy, Conan, 7th Sea и других. Разберём клише, «клюкву» и узнаем, как исторические события превращаются в фантастические сюжеты.
Спикер — Фёдор Панфилов, кандидат исторических наук, создатель проекта Panfilov FM, автор публикаций о поп-культуре и рассказчик в Vampire: The Masquerade.
📌 Лекторий, 15 февраля, 17:15
🎲 Узнать о других активностях на фестивале: https://vk.com/@mimic_msk-chem-zanyatsya-na-zimnem-mimike
✨ Билеты на Мимик: https://mimic-no-con.timepad.ru/event/3184247/
Ведьминское великолепие, Ренессанс и прерафаэлиты — образ Марии ван Тассел, главной злодейки «Сонной Лощины», как мы увидим, отсылает к самым разным эпохам.
«Она точно заправляет балом. Когда персонаж жаждет достичь большего, чем имеет, он выводит всё на новый уровень», — так описывает ее Коллин Этвуд, создавшая костюмы для фильма Тима Бёртона.
Амбиции и непростую судьбу Марии ван Тассел отражают и экстравагантные наряды, одни из самых фантастичных в фильме.
Больше всего Этвуд намаялась с черно-белым платьем. В нем Миранда Ричардсон, сыгравшая коварную мачеху Катрины ван Тассел, появляется под конец фильма.
«Оно напоминало мне древесную кору. Хотелось, чтобы оно хорошо смотрелось в лесах, но все равно оставалось роскошным и связанным с ее миром. <...> Его было так непросто создать, но Миранда Ричардсон просто потрясающе его носила. Она сумела понять, в чем заключалась архитектура наряда, в переходе от света к тьме. Когда она двигалась, то шла прямо вперед, а потом сворачивала в сторону, так что свет играл на костюме».
По словам Этвуд, источником вдохновения послужила картина. А еще, создавая этот образ, художница «отдала дань черно-белой сцене бала [с костюмами] Адриана в винтажном фильме “Мария-Антуанетта”».
Этвуд имеет в виду фильм 1938 года, костюмы для которого создал Адриан (Эдриан) — настоящая легенда в мире кинокостюма, чьи работы во многом определили историю Голливуда.
Но о какой картине идет речь? Тут есть несколько вариантов.
Чаще всего называют акварель прерафаэлита Эдварда Берн-Джонса «Сидония фон Борк» (1860).
Сидония была померанской дворянкой, закончившей свою жизнь на костре. Ее сожгли в 1620 году в Штеттине за вредоносное чародейство (maleficium) и совокупление с дьяволом (Teufelsbuhlschaft). Однако Сидонию ждала посмертная слава. Имя ее быстро обросло легендами, а в литературе эпохи романтизма Сидония стала настоящим символом роковой женщины. В английской традиции она была известна как Чародейка Сидония, Sidonia the Sorceress.
Берн-Джонс изобразил легендарную чародейку в роскошном верхнем платье, подчеркивающем ее образ femme fatale. Как паутина или звенья цепи переплетаются ленты черной ткани в золотом обрамлении.
Схожее платье можно видеть на картине «Тщеславие» (Vanity, 1907) Фрэнка Кадогана Купера, которого относят к поздним последователям прерафаэлитов.
Однако и на Берн-Джонса, и на Кадогана повлиял портрет кисти Джулио Романо, написанный около 1531 года (Королевская коллекция, Виндзор). Изображенную на портрете даму иногда называют Изабеллой д'Эсте. Но, скорее всего, перед нами ее невестка, Маргарита Монферратская.
Паутина тьмы, оплетающая тело ведьмы в «Сонной Лощине», действительно перекликается с этим образным рядом. А когда Мария ван Тассел появляется в таком платье верхом на белой лошади, то становится своего рода искаженной версией леди Годивы — образа, столь любимого прерафаэлитами. И напоминает сметливую дочь крестьянина из европейских сказок, появившуюся «и одетой, и нагой» в рыболовной сети.
Продолжение следует
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#арсенал_фм #макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
«Она точно заправляет балом. Когда персонаж жаждет достичь большего, чем имеет, он выводит всё на новый уровень», — так описывает ее Коллин Этвуд, создавшая костюмы для фильма Тима Бёртона.
Амбиции и непростую судьбу Марии ван Тассел отражают и экстравагантные наряды, одни из самых фантастичных в фильме.
Больше всего Этвуд намаялась с черно-белым платьем. В нем Миранда Ричардсон, сыгравшая коварную мачеху Катрины ван Тассел, появляется под конец фильма.
«Оно напоминало мне древесную кору. Хотелось, чтобы оно хорошо смотрелось в лесах, но все равно оставалось роскошным и связанным с ее миром. <...> Его было так непросто создать, но Миранда Ричардсон просто потрясающе его носила. Она сумела понять, в чем заключалась архитектура наряда, в переходе от света к тьме. Когда она двигалась, то шла прямо вперед, а потом сворачивала в сторону, так что свет играл на костюме».
По словам Этвуд, источником вдохновения послужила картина. А еще, создавая этот образ, художница «отдала дань черно-белой сцене бала [с костюмами] Адриана в винтажном фильме “Мария-Антуанетта”».
Этвуд имеет в виду фильм 1938 года, костюмы для которого создал Адриан (Эдриан) — настоящая легенда в мире кинокостюма, чьи работы во многом определили историю Голливуда.
Но о какой картине идет речь? Тут есть несколько вариантов.
Чаще всего называют акварель прерафаэлита Эдварда Берн-Джонса «Сидония фон Борк» (1860).
Сидония была померанской дворянкой, закончившей свою жизнь на костре. Ее сожгли в 1620 году в Штеттине за вредоносное чародейство (maleficium) и совокупление с дьяволом (Teufelsbuhlschaft). Однако Сидонию ждала посмертная слава. Имя ее быстро обросло легендами, а в литературе эпохи романтизма Сидония стала настоящим символом роковой женщины. В английской традиции она была известна как Чародейка Сидония, Sidonia the Sorceress.
Берн-Джонс изобразил легендарную чародейку в роскошном верхнем платье, подчеркивающем ее образ femme fatale. Как паутина или звенья цепи переплетаются ленты черной ткани в золотом обрамлении.
Схожее платье можно видеть на картине «Тщеславие» (Vanity, 1907) Фрэнка Кадогана Купера, которого относят к поздним последователям прерафаэлитов.
Однако и на Берн-Джонса, и на Кадогана повлиял портрет кисти Джулио Романо, написанный около 1531 года (Королевская коллекция, Виндзор). Изображенную на портрете даму иногда называют Изабеллой д'Эсте. Но, скорее всего, перед нами ее невестка, Маргарита Монферратская.
Паутина тьмы, оплетающая тело ведьмы в «Сонной Лощине», действительно перекликается с этим образным рядом. А когда Мария ван Тассел появляется в таком платье верхом на белой лошади, то становится своего рода искаженной версией леди Годивы — образа, столь любимого прерафаэлитами. И напоминает сметливую дочь крестьянина из европейских сказок, появившуюся «и одетой, и нагой» в рыболовной сети.
Продолжение следует
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#арсенал_фм #макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
Рубить головы в лесу нужно в самом пышном наряде из своего гардероба. По крайней мере, так поступает Мария ван Тассел в «Сонной Лощине» Бёртона.
В своей основе это вполне себе распашное платье 1770-х-1790-х годов, пускай и сильно стилизованное. С жакетом-карако, рукавами средней длины, V-образной вкладкой в области лифа (стомак, англ. stomacher) и нижней юбкой из плотной ткани.
Но тяжеловесной парадностью и высоким стоячим воротником (хотя высокие стоячие воротники в 1790-х годах можно увидеть, к примеру, на женских костюмах для верховой езды) этот наряд отчасти напоминает о XVI-XVII веках. Снова вызывая в памяти образ ведьмы Сидонии фон Борк, о которой я писал в предыдущем посте.
Воротник и манжеты рукавов обрамлены медальонами с вышитыми цветами. Судя по всему, ромашками. И, если это действительно так, то здесь кроется ирония. Поскольку ромашки зачастую ассоциировались с чистотой и невинностью, а также верностью и добродетелью — как в эпоху Возрождения, так и в викторианский период. Явно не совсем те качества, которые присущи героине Миранды Ричардсон. Зато ей успешно удается выдавать себя за добродетельную супругу.
Самая же необычная деталь здесь — ниспадающий вниз фартук (на манекене его нет, есть только на кадрах из фильма). Он напомнил мне про античный доспех. А точнее — про своего рода фартук из ремней с подвесками на концах, который носили на римском военном поясе cingulum militare. Неспроста Мария ван Тассел ведет себя в этом наряде очень воинственно, лихо орудуя топором.
Продолжение следует
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#арсенал_фм #макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
В своей основе это вполне себе распашное платье 1770-х-1790-х годов, пускай и сильно стилизованное. С жакетом-карако, рукавами средней длины, V-образной вкладкой в области лифа (стомак, англ. stomacher) и нижней юбкой из плотной ткани.
Но тяжеловесной парадностью и высоким стоячим воротником (хотя высокие стоячие воротники в 1790-х годах можно увидеть, к примеру, на женских костюмах для верховой езды) этот наряд отчасти напоминает о XVI-XVII веках. Снова вызывая в памяти образ ведьмы Сидонии фон Борк, о которой я писал в предыдущем посте.
Воротник и манжеты рукавов обрамлены медальонами с вышитыми цветами. Судя по всему, ромашками. И, если это действительно так, то здесь кроется ирония. Поскольку ромашки зачастую ассоциировались с чистотой и невинностью, а также верностью и добродетелью — как в эпоху Возрождения, так и в викторианский период. Явно не совсем те качества, которые присущи героине Миранды Ричардсон. Зато ей успешно удается выдавать себя за добродетельную супругу.
Самая же необычная деталь здесь — ниспадающий вниз фартук (на манекене его нет, есть только на кадрах из фильма). Он напомнил мне про античный доспех. А точнее — про своего рода фартук из ремней с подвесками на концах, который носили на римском военном поясе cingulum militare. Неспроста Мария ван Тассел ведет себя в этом наряде очень воинственно, лихо орудуя топором.
Продолжение следует
Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина
Panfilov FM
#арсенал_фм #макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина