Осетия - [æ]

Применительно к делу банды Аслана Гагиева в осетинском телеграме вспомнили и Сталина как олицетворение сместившихся не в ту сторону ценностей и культурных ориентиров. След, который оставил Сталин в истории осетинского народа, оказался очень глубоким; представление о Сталине как великом и справедливом вожде – один из наиболее влиятельных мифов государственной жизни осетин. Перефразируя немецкого канцлера, о чем бы мы ни говорили, мы рано или поздно приходим к вопросам сталинизма, и тут уже никаких компромиссов не бывает.

К ремарке о вожде народов я вспомнил о том, что намеревался прочитать два капитальных тома его личной и политической биографии, написанных принстонским профессором истории и одним из ведущих американских специалистов по России и Советскому Союзу Стивеном Коткиным. Они изданы в США в 2014 и 2017 годах и получили прекрасные отзывы за глубину исследования и беспрецедентный объем работы с первоисточниками. В апреле прошлого года Коткин, читая лекцию в одной из американских «фабрик мысли», поделился своими мыслями о шаблоне, в который (с понятными оговорками) систематически вписываются события российской истории.

«Личность правителя, конечно, имеет значение, но парадокс в том и заключается, что во главе России на протяжении всей ее истории становятся люди определенного типа. Возможно, дело все же не столько в личном факторе: при внимательном рассмотрении истории России в ней обнаруживаются повторяющиеся или же просто схожие сюжеты. В них находят свое отражение четыре идеи.

Первая и наиболее важная заключена в том, что Россия всегда желала играть в мире особую роль: то, что обычно называют «властью от Бога» или «силой провидения». У России особая миссия, это не обычная страна. Можно спорить о причинах такого миропонимания, о том, является ли оно византийским наследием или же просто следствием размеров страны: на этот счет есть различные теории и мнения. Однако не подлежит сомнению его влияние на российский дискурс - исторически и в наши дни.

Во-вторых, несмотря на подобные устремления, Россия никогда не была первой державой в мире. Были периоды, когда Россия играла очень важную роль в мировых делах, но в общем она все же не занимала в мировом порядке то исключительное место, на которое претендует. Отсюда следует третий пункт: несоответствие между претензиями России и ее реальными возможностями. Это несоответствие из поколения в поколение становилось причиной давления государственных институтов на общество: государство пыталось выступать драйвером развития и модернизации для сокращения отставания России от мировых лидеров. Такое давление принимало разные формы, но оно было и при царях, и в кровавой форме при советской власти, оно есть и сегодня. Повторяю, что речь идет не об абсолютной идентичности, а о проявлении схожих свойств, позволяющих говорить об исторической тенденции. Подход, провозглашающий приоритет государства, может казаться верным и в течение какого-то времени приносить результаты. Но заканчивается дело всегда стагнацией.

Наконец, последнее: государствоцентризм и стремление построить сильное государство в России политически приобретают форму режима личной власти. Президент Путин часто сетует на то, что только небольшая часть его указаний выполняется органами власти. Остальные игнорируются, исчезают в недрах бюрократии и так далее, потому что управление при режиме личной власти далеко не так эффективно, как может показаться. В авторитарном государстве сложно контролировать субъекты властных отношений, и чем более авторитарным становится государство, тем слабее над ними контроль. Перестает ощущаться разница между национальными интересами и сохранением режима. Критиковать власть значит критиковать всю Россию».

8 views16:27