Мамочки, если он поймет, что аферу с футболкой провернула я, наверное, просто убьет… А мне рано. Мне всего девятнадцать.

Я еще не выиграла Большой шлем. Не стала первой ракеткой мира. И даже не лишилась девственности. Это будет просто унизительно, если последним, что я сделаю в своей жизни, будет тупая шутка…

— Все-таки в тайне от папочки подрабатываешь горничной? — слышу смешок после его слов и невольно стискиваю кулаки. — Я знал, что не мог ошибиться в вас, мисс Филатова.

— Ты не сказал, что принимаешь мои извинения, — нарушает напряженное молчание между нами.
— Ты недостаточно старалась.

«На тай-брейке зачем себя жалеть начала? Ногами не дорабатывала, к мячу тянулась — отсюда невынужденные. Был бы твоим тренером — наказал». 

— Какого черта? Что ты здесь делаешь?
— Пришел на съемку, — Де Виль пожимает плечами.
— Сейчас не твоя очередь! Ты что властелин времени? Тебе…
— Не думаете же вы, мисс Филатова, — произносит он на русском, который здесь никто особенно не понимает, — что я здесь ради вас? 

Она может сколько угодно воротить от меня свой нос, но когда наши взгляды встречаются, я вижу в них то же дьявольское пламя, что горит во мне. Она меня хочет. И этого невербального благословения мне достаточно, чтобы продолжать наступление.

— Один поцелуй, — произношу вкрадчиво, наблюдая, как краска смущения медленно покрывает ее тронутую загаром кожу. — Или боишься, что не справишься с желаниями, а, птичка? 

Мне кажется, трахнуть Филатову тебе поможет только чудо. Ну и год-два ухаживаний. Я тебе почти сочувствую. 

— Сильно болит? — тихо шепчу я, глядя исподлобья.
— Переживу, — отвечает Алекс, переплетая наши пальцы так просто, что я не успеваю даже испугаться. — А вот без тебя, кажется, нет.

— Хороший матч, — мурлычет он, сжимая меня в объятиях. 
— Ты сумасшедший, — шепчу я, цепляясь за его мощные плечи, пока он покрывает влажными поцелуями мою шею и прикусывает мочку. — Что если нас увидят? 
— Ты сама виновата, — губы Алекса оказываются в опасной близости от моих. — Меня заводит, когда ты такая деловая на пресс-конференции. 

— Good girl gone bad, — цитирую старенькую песню, ощущая как подрагивает ладонь Алекса.
— Насколько bad? — хриплым шепотом уточняет Алекс.

Так было раньше, а сейчас я… влюблена.

—  Бесконечно рад, что ты не устояла, потому что я у твоих ног. У твоих ног, Филатова. В прямом смысле этого слова.