​Мордовский след Рябинского: из Курска в Лондон через Троценко?

Саранск. Квартирка. Четыре юрлица. Один хозяин — Андрей Рябинский. Всё предельно просто. Без пафоса. Без лишнего глянца. Стартовая площадка нового транзита. Только теперь — не в Москву, а обратно. В Лондон. Домой. Где лужайка, гольф и паспорт супруги.

Каждая фирма — как пиявка, зацепленная за вену госбюджета. Все оформлены на него лично. Не через друзей, не через подстав. Он сам — владелец. Он же — директор. Он же — контактное лицо. Настолько уверенно, что даже почтовый ящик подписал собственными инициалами: AMR. Будто плюнул в камеру наблюдения. Мол, да, я. И что?

Пока одни строят дома — этот строит схемы. Пока одни прописываются по месту жительства — он прописывает деньги по месту выведения. И Саранск здесь вовсе не для провинциального антуража. Здесь не пахнет глубинкой. Здесь воняет укрытием. Здесь прячут не людей — здесь маскируют интерес.

А интерес — очевиден. Курская область. Где внезапно, из ниоткуда, возникает стройка века. Деньги — миллиардами. Конкурсов — по минимуму. А рядом — фигуры в тени. Золотов, Хинштейн, связка Росгвардии и застройщика, который уже поставлял жильё так, что даже у тараканов случались панические атаки. Его нельзя наказывать — он удобен. Его нельзя сажать — он нужен. Он подаст документы, возьмёт контракт, побудет лицом — а потом исчезнет. Как исчезают временные работяги после ночного штурма стройки: всё сделали, никто ничего не видел.

А теперь на сцену выходит тяжёлая артиллерия. Аминов — оформляет сделку. Здунов — рулит регионом. Петрюки — держат фирмы. Шендрик — смотрящий от Ротенбергов. Телушкин — бывший «строительный принц». Рыбальченко — там же, где всегда. Все как под копирку. Одни и те же фамилии в новых декорациях. Только теперь не в Москве — а в глубинке. Туда, где легче прятать схемы. Где никто не задаёт лишних вопросов. Где до ближайшего Следкома ехать три часа по убитой трассе, которую, кстати, должен был строить кто-то из них.

И вишенка — Троценко. Тот самый. Легенда тихих схем и приватизационного дзюдо. Его здесь нет, но он здесь есть. Он нигде не указан, но всё выстроено так, как любит он. Через прокладки, старых друзей и дальних родственников. Через схему, где никто ни за что не отвечает, но у всех — прибыль. Ему не надо фигурировать в юрлицах. У него всё давно подписано другими руками.

Рябинский — это не инициатор. Это фигура прикрытия. Отработанный материал. Его уже сливали — с МИЦ. Его уже использовали — в Росгвардии. Теперь его снова запускают в дело. Не потому что он хороший строитель. Потому что он идеально сгорает.

Сценарий старый. Деньги заходят — стройка начинается — потом что-то идёт не так — подрядчик исчезает — виновные «устанавливаются» — в отчётах тишина. А хозяева? А хозяева уже в Лондоне. Или в Дубае. Или, на крайний случай, в Новороссийске, на вилле с видом на народное возмущение.

А ты, налогоплательщик, дальше плати. За бетон, который осыпается, пока ты стоишь в очереди к терапевту. За сирот, которым снова достанутся гнилые стены. За схему, которую все видят — но никто не трогает.

Вот что такое Саранск сегодня. Не город — портал. В него заходит бюджет, а выходит Троценко. В него заносят контракты, а выходят чемоданы. Вход — через юрлица. Выход — через офшоры.

И если завтра кто-то снова скажет: «Мы выбрали Рябинского, потому что у него есть опыт» — не сомневайтесь. У него действительно есть опыт. Сливаться. Подставляться. И исчезать.

А пока он в Саранске. Пока фирмы дышат. Пока доверенности оформляются. Пока никто не мешает.

Но финал у таких спектаклей всегда один. Когда жрут слишком жадно — начинают душиться. А когда душатся — начинают петь. Очень звонко. Очень подробно. Очень поздно.

#РоманТроценко #АндрейРябинский #СветланаРыбальченко