Прокомментировал «Аргументам и фактам» серию арестов крупных чиновников в сибирских регионах.
Основных тезиса — четыре:
1️⃣ Федеральный центр усиливает антикоррупционную повестку, однако эта тенденция возникла не вчера. Просто современные медиа и соцсети делают такие случаи заметнее, что и создаёт впечатление «массовости», а зачастую такие дела — результат длительных разработок.
2️⃣ При этом нередко активизация антикоррупционных дел связана с обновлением управленческих команд в регионах или желанием федерального центра послать определённые сигналы местным элитам.
3️⃣ В регионах с крупными промышленными активами и бюджетными потоками, к которым можно отнести много сибирских регионов, риски коррупционных проявлений, связанных с распределением ресурсов, госзакупками и т. д., — всегда выше.
4️⃣ Нельзя однозначно говорить о «массовых арестах» как о скоординированной кампании с единым центром управления именно для Сибири, но очевидно, что внимание к деятельности чиновников в этих регионах повышено.
Основных тезиса — четыре:
1️⃣ Федеральный центр усиливает антикоррупционную повестку, однако эта тенденция возникла не вчера. Просто современные медиа и соцсети делают такие случаи заметнее, что и создаёт впечатление «массовости», а зачастую такие дела — результат длительных разработок.
2️⃣ При этом нередко активизация антикоррупционных дел связана с обновлением управленческих команд в регионах или желанием федерального центра послать определённые сигналы местным элитам.
3️⃣ В регионах с крупными промышленными активами и бюджетными потоками, к которым можно отнести много сибирских регионов, риски коррупционных проявлений, связанных с распределением ресурсов, госзакупками и т. д., — всегда выше.
4️⃣ Нельзя однозначно говорить о «массовых арестах» как о скоординированной кампании с единым центром управления именно для Сибири, но очевидно, что внимание к деятельности чиновников в этих регионах повышено.
Аргументы и Факты
«В Сибири риски выше». Почему в регионах массово арестовывают чиновников
Во властной верхушке Кузбасса освободилось уже пять должностей. И не абы каких, а министерских или замгубернаторских. Однако серия арестов и громких снятий прошла не только в Кузбассе.
Forwarded from ЭИСИ - Повестка дня
«Социальная архитектура гораздо шире политических проектов»
Александр Харичев, начальник управления Президента Российской Федерации по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов:
— Тема социальной архитектуры давно витала в воздухе. Если есть социальные проекты, значит они должны быть сконструированы. Если они должны быть сконструированы, значит какие-то люди должны этим заниматься. И с точки зрения организации, и с точки зрения технологий самих — это некие «социальные инженеры».
Но словосочетание «социальная инженерия» не отражает сути процессов и ранее использовалось в других целях. Поэтому показалось более интересным и более точным название «социальная архитектура».
Кто такой социальный архитектор? Это человек, который конструирует социальный проект: придумывает и технологически его обеспечивает. Поэтому нам показалось, что эта формулировка полностью отражает эту форму деятельности.
И мы начали с того, что решили провести Конкурс социальных архитекторов. Он завершится в октябре этого года. И у нас появляется набор активных, молодых, энергичных социальных архитекторов. Сейчас разрабатывается стандарт социальной архитектуры: в этом учебном году МГУ и РГГУ уже начинают обучение социальных архитекторов.
К процессу создания социальной архитектуры подключились все. Откликнулась РАСО, РАПК и другие общественные организации, которым оказалась интересна эта тема. Мы глубоко убеждены, что она важна как в экономической сфере, так и в социальной сфере. Крайне важно готовить профессионалов, которые будут владеть этими технологиями и будут иметь квалификацию социальных архитекторов.
Гораздо важнее, что есть в обществе запрос на социальные проекты. Сегодня даже в политических кампаниях мы видим, что работают не столько политтехнологии, сколько социальные технологии и проекты. Социальная архитектура гораздо шире политических проектов и, я думаю, что гораздо важнее и общественно значимее.
👍 Сессия ПМЭФ'25 «Социальная архитектура: практики взаимодействия власти, бизнеса и граждан для решения общественно значимых задач»
Александр Харичев, начальник управления Президента Российской Федерации по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов:
— Тема социальной архитектуры давно витала в воздухе. Если есть социальные проекты, значит они должны быть сконструированы. Если они должны быть сконструированы, значит какие-то люди должны этим заниматься. И с точки зрения организации, и с точки зрения технологий самих — это некие «социальные инженеры».
Но словосочетание «социальная инженерия» не отражает сути процессов и ранее использовалось в других целях. Поэтому показалось более интересным и более точным название «социальная архитектура».
Кто такой социальный архитектор? Это человек, который конструирует социальный проект: придумывает и технологически его обеспечивает. Поэтому нам показалось, что эта формулировка полностью отражает эту форму деятельности.
И мы начали с того, что решили провести Конкурс социальных архитекторов. Он завершится в октябре этого года. И у нас появляется набор активных, молодых, энергичных социальных архитекторов. Сейчас разрабатывается стандарт социальной архитектуры: в этом учебном году МГУ и РГГУ уже начинают обучение социальных архитекторов.
К процессу создания социальной архитектуры подключились все. Откликнулась РАСО, РАПК и другие общественные организации, которым оказалась интересна эта тема. Мы глубоко убеждены, что она важна как в экономической сфере, так и в социальной сфере. Крайне важно готовить профессионалов, которые будут владеть этими технологиями и будут иметь квалификацию социальных архитекторов.
Гораздо важнее, что есть в обществе запрос на социальные проекты. Сегодня даже в политических кампаниях мы видим, что работают не столько политтехнологии, сколько социальные технологии и проекты. Социальная архитектура гораздо шире политических проектов и, я думаю, что гораздо важнее и общественно значимее.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Прокомментировал внимание федерального руководства ЛДПР к Новосибирску. Фиксируем ключевой момент: сибирский мегаполис — не просто территория электорального присутствия, партия переходит от ситуативной активности к работе вдолгую в рамках государственного нарратива о народосбережении.
Показательны и выбранные для публичной повестки мероприятия: технологически это выглядит как точечная работа с конкретными социальными группами, ранее не считавшимися ядерным электоратом партии. Визиты федеральных представителей — не случайность, а продуманные заходы на новую территорию: Давыд Губарь на чемпионате по карате среди глухих — это работа с инклюзивной повесткой и социально уязвимыми группами. Андрей Луговой в центре политехнического обучения — прямой выход на молодежь, работа с запросом на будущее и новые профессии.
Это тактические шаги, ориентированные на работу с социально значимыми аудиториями и их конкретными запросами. В фокусе — те самые рассерженные горожане, женщины, молодежь. Демография, качество жизни, миграция, инфраструктура — становятся неотъемлемой частью повестки партии, интегрированной стратегии, отражающей ключевые запросы этих групп. ЛДПР выстраивает долгий горизонт, закрепляя за собой статус второй партии не декларативно, а через системную работу, отвечающую как актуальным госзадачам, так и низовым запросам общества.
Показательны и выбранные для публичной повестки мероприятия: технологически это выглядит как точечная работа с конкретными социальными группами, ранее не считавшимися ядерным электоратом партии. Визиты федеральных представителей — не случайность, а продуманные заходы на новую территорию: Давыд Губарь на чемпионате по карате среди глухих — это работа с инклюзивной повесткой и социально уязвимыми группами. Андрей Луговой в центре политехнического обучения — прямой выход на молодежь, работа с запросом на будущее и новые профессии.
Это тактические шаги, ориентированные на работу с социально значимыми аудиториями и их конкретными запросами. В фокусе — те самые рассерженные горожане, женщины, молодежь. Демография, качество жизни, миграция, инфраструктура — становятся неотъемлемой частью повестки партии, интегрированной стратегии, отражающей ключевые запросы этих групп. ЛДПР выстраивает долгий горизонт, закрепляя за собой статус второй партии не декларативно, а через системную работу, отвечающую как актуальным госзадачам, так и низовым запросам общества.
Telegram
Новосибирск
В Новосибирскую область зачастили федеральные кураторы от ЛДПР
Возможно, на регион сделана одна из ставок предстоящих избирательных кампаний. Но удивило не это. Обычно высокопоставленные политики редко выходят за пределы своих кабинетов, а здесь совсем…
Возможно, на регион сделана одна из ставок предстоящих избирательных кампаний. Но удивило не это. Обычно высокопоставленные политики редко выходят за пределы своих кабинетов, а здесь совсем…
Кейс в Горном Алтае — классика жанра, когда федеральный назначенец сталкивается с суровой местной реальностью. Формально люди вышли против ликвидации двухуровневой системы МСУ, которая лишает сельские поселения важной для них автономии, своих советов и бюджетов. Жители республики воспринимают реформу как прямую угрозу привычной и традиционной модели управления и способу выражения своего мнения — это понятный и близкий людям нарратив: «у нас отнимают последнюю власть на местах». Не стоит забывать, что селяне в республике — это почти 50% от общего числа жителей и эти сёла находятся на весьма приличном расстоянии от административного центра.
По факту же — это классическое противостояние главы субъекта, который проводит в весьма специфическом регионе федеральную инициативу, с местными элитами. Кто теряет больше всех от реформы? Главы районов и местные депутаты, за которыми стоят местные влиятельные группы. Поскольку вместе с переходом на одноуровневую систему, они теряют контроль над землёй, местными бюджетами и, главное, влияние. Для них реформа МСУ — прямой удар. Реальная власть на Алтае, как и во многих национальных республиках, строится на неформальных связях и реформа лишает местные элиты главного ресурса — своего человека «на земле». Именно местные влиятельные группы являются реальными, пусть и непубличными, организаторами и бенефициарами протестов, мобилизовав свой актив и сфокусировав недовольство жителей, добавив к нему весь накопленный негатив: от раздражения в адрес заезжих предпринимателей и страхов от последствий развития туризма до прямых выпадов в адрес руководства регионом.
У подобного рода протестов есть потенциал для расширения, поскольку тема затрагивает очень чувствительные для жителей Горного Алтая вопросы местной автономии и защиты традиционных прав. Главные риски для Турчака заключаются в перерастании локального негодования в более широкий протест и они весьма серьёзны. Поэтому главе региона важно продемонстрировать открытость к обсуждению и способность реагировать на критику конструктивно. Турчак предпринимает шаги для смягчения напряженности: он заранее предложил ряд поправок в региональный закон, включая сохранение действующих глав и депутатов до конца их полномочий, проведение публичных слушаний по важным вопросам и сохранение института старост. Эти меры направлены на учёт мнения жителей и минимизацию конфликта. Однако их эффективность зависит от восприятия населения, которое пока что настроено скептически.
Поэтому для удачного прохождения компромиссного трека, необходимо усилить позиции проведением органичной и понятной информационной кампании, созданием управляемой дискуссионной площадки и постепенной кулуарной работой с главами районов и элитами. Последний пункт важен особенно — системная работа с местными влиятельными группами, направленная на повышение лояльности, позволит не только локализовать кризис, успокоить общественное мнение и в итоге провести реформу, но и минимизировать риски в будущем.
По факту же — это классическое противостояние главы субъекта, который проводит в весьма специфическом регионе федеральную инициативу, с местными элитами. Кто теряет больше всех от реформы? Главы районов и местные депутаты, за которыми стоят местные влиятельные группы. Поскольку вместе с переходом на одноуровневую систему, они теряют контроль над землёй, местными бюджетами и, главное, влияние. Для них реформа МСУ — прямой удар. Реальная власть на Алтае, как и во многих национальных республиках, строится на неформальных связях и реформа лишает местные элиты главного ресурса — своего человека «на земле». Именно местные влиятельные группы являются реальными, пусть и непубличными, организаторами и бенефициарами протестов, мобилизовав свой актив и сфокусировав недовольство жителей, добавив к нему весь накопленный негатив: от раздражения в адрес заезжих предпринимателей и страхов от последствий развития туризма до прямых выпадов в адрес руководства регионом.
У подобного рода протестов есть потенциал для расширения, поскольку тема затрагивает очень чувствительные для жителей Горного Алтая вопросы местной автономии и защиты традиционных прав. Главные риски для Турчака заключаются в перерастании локального негодования в более широкий протест и они весьма серьёзны. Поэтому главе региона важно продемонстрировать открытость к обсуждению и способность реагировать на критику конструктивно. Турчак предпринимает шаги для смягчения напряженности: он заранее предложил ряд поправок в региональный закон, включая сохранение действующих глав и депутатов до конца их полномочий, проведение публичных слушаний по важным вопросам и сохранение института старост. Эти меры направлены на учёт мнения жителей и минимизацию конфликта. Однако их эффективность зависит от восприятия населения, которое пока что настроено скептически.
Поэтому для удачного прохождения компромиссного трека, необходимо усилить позиции проведением органичной и понятной информационной кампании, созданием управляемой дискуссионной площадки и постепенной кулуарной работой с главами районов и элитами. Последний пункт важен особенно — системная работа с местными влиятельными группами, направленная на повышение лояльности, позволит не только локализовать кризис, успокоить общественное мнение и в итоге провести реформу, но и минимизировать риски в будущем.
Региональные комментарии
Протесты против реформы МСУ на Алтае: Турчак столкнулся с суровой местной реальностью - Региональные комментарии
Недовольство реформой МСУ на Алтае продолжается. Жители Горно-Алтайска 21 июня вышли на согласованную акцию протеста. Ранее РК писали о признании незаконным митинга на перевале Чике-Таман 12 июня. Кейс в Горном Алтае – классика жанра, когда федеральный назначенец…
Forwarded from РАПК
Политконсультант Игорь Кузнецов – о системных проблемах КПРФ в преддверии выборов.
Смена основного противника с «либералов» на «правоконсервативные круги» — во многом вынужденный шаг для КПРФ, отражающий две ключевые проблемы партии. Во-первых, «либеральный» враг в сегодняшней политической системе страны практически исчез как значимая электоральная сила. Во-вторых, коммунисты начали проигрывать именно правоконсервативным и национал-патриотическим силам на своем же поле — в борьбе за голоса патриотически настроенного, но недовольного текущим положением дел избирателя.
Здесь вообще все сложно, потому что КПРФ уже давно переживает серьезный системный кризис сразу по нескольким причинам. Первое — кризис идеологический. Партия продолжает оперировать советскими нарративами, которые не особо резонируют с современной повесткой и слабо привлекают молодежь. Второе — ротация партийных элит, а точнее, — ее фактическое отсутствие. Руководство партии практически не обновляется, нет новых ярких лиц, способных дать энергии в структуру. Третье — слабая коммуникация с электоратом. КПРФ ограниченно присутствует в новых медиа и не умеет работать с трендами современной протестной культуры. Ну и четвертое — отсутствие четкой стратегической повестки. Коммунисты балансируют между системной лояльностью и попытками быть реальной оппозицией, что по умолчанию размывает образ.
Смена основного противника с «либералов» на «правоконсервативные круги» — во многом вынужденный шаг для КПРФ, отражающий две ключевые проблемы партии. Во-первых, «либеральный» враг в сегодняшней политической системе страны практически исчез как значимая электоральная сила. Во-вторых, коммунисты начали проигрывать именно правоконсервативным и национал-патриотическим силам на своем же поле — в борьбе за голоса патриотически настроенного, но недовольного текущим положением дел избирателя.
Здесь вообще все сложно, потому что КПРФ уже давно переживает серьезный системный кризис сразу по нескольким причинам. Первое — кризис идеологический. Партия продолжает оперировать советскими нарративами, которые не особо резонируют с современной повесткой и слабо привлекают молодежь. Второе — ротация партийных элит, а точнее, — ее фактическое отсутствие. Руководство партии практически не обновляется, нет новых ярких лиц, способных дать энергии в структуру. Третье — слабая коммуникация с электоратом. КПРФ ограниченно присутствует в новых медиа и не умеет работать с трендами современной протестной культуры. Ну и четвертое — отсутствие четкой стратегической повестки. Коммунисты балансируют между системной лояльностью и попытками быть реальной оппозицией, что по умолчанию размывает образ.
Forwarded from Национальный Эксперт
Уход в жесткую идеологическую полемику с национал-патриотами загоняет КПРФ в узкую «ультралевую» нишу, отпугивая более умеренного избирателя, который не видит какой-то особой разницы между разными видами «патриотизма», а хочет простых базовых вещей — решения своих проблем. Такое мнение в беседе с «Национальным Экспертом» высказал политконсультант, представитель РАПК в Сибири Игорь Кузнецов.
- заключил собеседник «НЭ».
«Возможно, оптимальной стратегией для КПРФ была бы не смена врага, а смена фокуса. Вместо позиционирования через очередной объект борьбы, следует выстроить четкую повестку с фактурным наполнением, основанную на том, за что они выступают и через какие шаги и в каком горизонте к этому придут. Однако это уже не абстрактная борьба за чистоту идеологии, а конкретный, понятный план, требующий серьезной работы и конкретики, которого у КПРФ пока нет и вряд ли будет»,
- заключил собеседник «НЭ».
ЛДПР технологично разыгрывает классическую карту — защиты русского языка и, если брать шире, —национальной идентичности. Партия работает с этой темой со времен своего основания, однако сейчас можно наблюдать обновление подхода. В Новосибирской области в качестве хедлайнера темы выдвигается фигура с сильным культурным бэкграундом – экс-вице-мэр Новосибирска, руководитель областного аппарата ЛДПР Анна Терешкова. Через неё транслируется ключевой тезис: русский язык — это не просто средство общения, это инструмент сохранения национальной идентичности и культурного иммунитета, а статус русского языка — базовая ценность для всего российского общества.
В этом плане фигура Терешковой смотрится очень органично: она не просто политик, а практик от культуры, культурный менеджер с богатым опытом и известными проектами. Директор филармонии, идеолог Дней Пушкина и участник Тотального диктанта, Терешкова говорит о защите языка в практическом смысле, отмечая, что русская культура — это не абстрактная категория, а осязаемая реальность, воплощенная в конкретных проектах и мероприятиях. Например, Новосибирск проводит уже второй Международный фестиваль имени выдающегося композитора Эдуарда Артемьева «Сибириада», музыка которого стала визитной карточкой фильмов Андрея Тарковского, Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского. Город активно продвигает отечественную музыкальную традицию, в честь Артемьева названа музыкальная школа, в сейчас город работает над созданием сквера в его честь.
Однако защита русского языка требует не только культурных инициатив, но и законодательных мер. Именно поэтому ЛДПР поддержала закон о русском языке и настаивает на введении обязательного экзамена по русскому языку для всех мигрантов. Это не дискриминационная мера, а необходимость, подчеркивающая уважение к культуре принимающей стороны. Незнание языка зачастую свидетельствует о нежелании интегрироваться в общество, что недопустимо для тех, кто хочет жить и работать в России. Тема очень актуальна, поскольку на фоне притока мигрантов вопрос гражданской интеграции становится одним из ключевых для внутренней стабильности. Языковое и культурное единство снижает риски социальной фрагментации, способствует взаимному уважению и уменьшает конфликтогенный потенциал. В этом контексте позиция ЛДПР приобретает особую значимость, точно попадая в общественный нерв.
В этом плане фигура Терешковой смотрится очень органично: она не просто политик, а практик от культуры, культурный менеджер с богатым опытом и известными проектами. Директор филармонии, идеолог Дней Пушкина и участник Тотального диктанта, Терешкова говорит о защите языка в практическом смысле, отмечая, что русская культура — это не абстрактная категория, а осязаемая реальность, воплощенная в конкретных проектах и мероприятиях. Например, Новосибирск проводит уже второй Международный фестиваль имени выдающегося композитора Эдуарда Артемьева «Сибириада», музыка которого стала визитной карточкой фильмов Андрея Тарковского, Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского. Город активно продвигает отечественную музыкальную традицию, в честь Артемьева названа музыкальная школа, в сейчас город работает над созданием сквера в его честь.
Однако защита русского языка требует не только культурных инициатив, но и законодательных мер. Именно поэтому ЛДПР поддержала закон о русском языке и настаивает на введении обязательного экзамена по русскому языку для всех мигрантов. Это не дискриминационная мера, а необходимость, подчеркивающая уважение к культуре принимающей стороны. Незнание языка зачастую свидетельствует о нежелании интегрироваться в общество, что недопустимо для тех, кто хочет жить и работать в России. Тема очень актуальна, поскольку на фоне притока мигрантов вопрос гражданской интеграции становится одним из ключевых для внутренней стабильности. Языковое и культурное единство снижает риски социальной фрагментации, способствует взаимному уважению и уменьшает конфликтогенный потенциал. В этом контексте позиция ЛДПР приобретает особую значимость, точно попадая в общественный нерв.
Forwarded from ПолитологОрлов
Кузнецов: кандидаты от КПРФ и ЛДПР имеют шансы пройти муниципальный фильтр в Иркутской области
На пост губернатора Иркутской области претендуют уже пять кандидатов. Документы в избирком подали лидер СРЗП в регионе, депутат Заксобрания Лариса Егорова и бывший зампред правительства, первый замглавы Ушаковского МО Виктор Галицков (ЛДПР). Ранее заявились действующий губернатор Игорь Кобзев («Единая Россия»), бывший глава региона, депутат Госдумы Сергей Левченко (КПРФ) и самовыдвиженец Сергей Гагаркин.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Муниципальный фильтр – основной барьер для самовыдвиженцев и непарламентских партий. Действующий губернатор Игорь Кобзев, разумеется, пройдет без каких-либо проблем. Как глава региона, который идет от «Единой России», он обладает полным административным ресурсом. У него максимальные возможности, сбор подписей для него – чисто техническая процедура.
У Сергея Левченко тоже высокие шансы пройти фильтр. Коммунисты в регионе сохраняют традиционно сильные позиции. Помимо этого, КПРФ и ЛДПР – крупные парламентские партии с разветвленной сетью депутатов на муниципальном уровне. Для них сбор подписей – задача организационная, но выполнимая, когда кандидаты согласованные.
Лариса Егорова может столкнуться с трудностями на этом этапе, поскольку у СРЗП пул муниципальных депутатов намного меньше, однако при нужной установке сверху пройти фильтр вполне реально. У самовыдвиженца Сергея Гагаркина, скорее всего, возникнут серьезные сложности. Без партийной поддержки договориться с нужным количеством муниципальных депутатов из разных районов – весьма трудная задача.
Что касается известности кандидатов, то Кобзев и Левченко – политические тяжеловесы с максимальной узнаваемостью в регионе. Кобзев – действующий губернатор, постоянно присутствующий в медиаполе. Левченко – его предшественник, у которого сохранился свой электорат. Основная борьба развернется именно между ними. Все остальные – фигуры регионального уровня с гораздо меньшей известностью. Виктор Галицков и Лариса Егорова – в первую очередь представители своих партий, не имеющие широкой популярности. Их задача – мобилизовать свой электорат и отметить присутствие партий на выборах. Личные перспективы относительно победы у них минимальны. Что касается Сергея Гагаркина, то на данный момент это аутсайдер гонки с почти нулевой известностью и туманными перспективами даже на этапе регистрации.
Появление других интересных игроков маловероятно: конфигурация бюллетеня подчеркивает формальную конкурентоспособность выборов и представительство всех партий. Теоретически своего кандидата могли бы выставить «Новые люди», но чисто для того, чтобы закрепиться в региональной повестке.
#Аналитика
На пост губернатора Иркутской области претендуют уже пять кандидатов. Документы в избирком подали лидер СРЗП в регионе, депутат Заксобрания Лариса Егорова и бывший зампред правительства, первый замглавы Ушаковского МО Виктор Галицков (ЛДПР). Ранее заявились действующий губернатор Игорь Кобзев («Единая Россия»), бывший глава региона, депутат Госдумы Сергей Левченко (КПРФ) и самовыдвиженец Сергей Гагаркин.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Муниципальный фильтр – основной барьер для самовыдвиженцев и непарламентских партий. Действующий губернатор Игорь Кобзев, разумеется, пройдет без каких-либо проблем. Как глава региона, который идет от «Единой России», он обладает полным административным ресурсом. У него максимальные возможности, сбор подписей для него – чисто техническая процедура.
У Сергея Левченко тоже высокие шансы пройти фильтр. Коммунисты в регионе сохраняют традиционно сильные позиции. Помимо этого, КПРФ и ЛДПР – крупные парламентские партии с разветвленной сетью депутатов на муниципальном уровне. Для них сбор подписей – задача организационная, но выполнимая, когда кандидаты согласованные.
Лариса Егорова может столкнуться с трудностями на этом этапе, поскольку у СРЗП пул муниципальных депутатов намного меньше, однако при нужной установке сверху пройти фильтр вполне реально. У самовыдвиженца Сергея Гагаркина, скорее всего, возникнут серьезные сложности. Без партийной поддержки договориться с нужным количеством муниципальных депутатов из разных районов – весьма трудная задача.
Что касается известности кандидатов, то Кобзев и Левченко – политические тяжеловесы с максимальной узнаваемостью в регионе. Кобзев – действующий губернатор, постоянно присутствующий в медиаполе. Левченко – его предшественник, у которого сохранился свой электорат. Основная борьба развернется именно между ними. Все остальные – фигуры регионального уровня с гораздо меньшей известностью. Виктор Галицков и Лариса Егорова – в первую очередь представители своих партий, не имеющие широкой популярности. Их задача – мобилизовать свой электорат и отметить присутствие партий на выборах. Личные перспективы относительно победы у них минимальны. Что касается Сергея Гагаркина, то на данный момент это аутсайдер гонки с почти нулевой известностью и туманными перспективами даже на этапе регистрации.
Появление других интересных игроков маловероятно: конфигурация бюллетеня подчеркивает формальную конкурентоспособность выборов и представительство всех партий. Теоретически своего кандидата могли бы выставить «Новые люди», но чисто для того, чтобы закрепиться в региональной повестке.
#Аналитика
Замруководителя Центрального аппарата ЛДПР Виталий Храмушин сформулировал итоги заседания экономического совета ЛДПР в Ростове-на-Дону. Выбор «Ростсельмаша» в качестве площадки для обсуждения социально-экономической политики страны — хороший политический ход. Партия во главе с Леонидом Слуцким перехватывает повестку развития технологического суверенитета, смещая её из привычных ИТ и ВПК в агросектор.
В этом контексте «Ростсельмаш» — идеальный кейс. С одной стороны, это символ прогресса в аграрной индустрии с богатейшим историческим бэкграундом. С другой — пример тревожной тенденции: агропроизводители физически не могут обновить парк техники, более трёх тысяч машин остаются невостребованными, а у крупнейшего стратегического игрока рынка под вопросом сама перспектива существования. Эти проблемы предельно понятны каждому: фермеры не имеют возможности купить новую технику, при этом тысячи готовых комбайнов и тракторов стоят на складах. Нарратив выстраивается простой: нет денег у фермеров > стоит «Ростсельмаш» > под угрозой продовольственная безопасность > страдают все. В этом контексте выступление Слуцкого было не просто дискуссией, а сигналом тревоги: временно латать дыры не получится — нужна системная трансформация.
Здесь ЛДПР транслирует свою главную мысль: технологический суверенитет — это не только про самолёты и процессоры. Речь идёт о множестве отраслей и одна из приоритетных в плане стратегической безопасности — продовольственная. В этом контексте предложения партии — дешёвые длинные кредиты и разумный протекционизм — выглядят как системные и логичные шаги в рамках большой стратегии «новой индустриализации», которую продвигает Слуцкий. Речь идёт о реальном секторе, где заняты миллионы избирателей.
Тема интересна и в разрезе других аспектов. Во-первых, в плане позиционирования партии после Жириновского. Переход от ярких геополитических заявлений к конкретным экономическим проблемам «на земле» — попытка показать, что партия меняется и предлагает реальные решения, а Слуцкий — практикоориентированный стратег. Во-вторых, партия работает с нарративом: берёт популярный термин «технологический суверенитет» и расширяет его значение под свои цели. Они не спорят с властью, а как бы дополняют: «всё правильно делается в IT и обороне, но нельзя забывать про самое главное — про еду». В-третьих, ставится важный региональный акцент. Проведение совета в Ростове, а не в Москве, — это сигнал регионам и их элитам. ЛДПР показывает, что слышит их проблемы и готова работать не только в столице. Это выгодно отличает их от партий, сосредоточенных исключительно на федеральной повестке и не занимающихся её локализацией в регионы.
В этом контексте «Ростсельмаш» — идеальный кейс. С одной стороны, это символ прогресса в аграрной индустрии с богатейшим историческим бэкграундом. С другой — пример тревожной тенденции: агропроизводители физически не могут обновить парк техники, более трёх тысяч машин остаются невостребованными, а у крупнейшего стратегического игрока рынка под вопросом сама перспектива существования. Эти проблемы предельно понятны каждому: фермеры не имеют возможности купить новую технику, при этом тысячи готовых комбайнов и тракторов стоят на складах. Нарратив выстраивается простой: нет денег у фермеров > стоит «Ростсельмаш» > под угрозой продовольственная безопасность > страдают все. В этом контексте выступление Слуцкого было не просто дискуссией, а сигналом тревоги: временно латать дыры не получится — нужна системная трансформация.
Здесь ЛДПР транслирует свою главную мысль: технологический суверенитет — это не только про самолёты и процессоры. Речь идёт о множестве отраслей и одна из приоритетных в плане стратегической безопасности — продовольственная. В этом контексте предложения партии — дешёвые длинные кредиты и разумный протекционизм — выглядят как системные и логичные шаги в рамках большой стратегии «новой индустриализации», которую продвигает Слуцкий. Речь идёт о реальном секторе, где заняты миллионы избирателей.
Тема интересна и в разрезе других аспектов. Во-первых, в плане позиционирования партии после Жириновского. Переход от ярких геополитических заявлений к конкретным экономическим проблемам «на земле» — попытка показать, что партия меняется и предлагает реальные решения, а Слуцкий — практикоориентированный стратег. Во-вторых, партия работает с нарративом: берёт популярный термин «технологический суверенитет» и расширяет его значение под свои цели. Они не спорят с властью, а как бы дополняют: «всё правильно делается в IT и обороне, но нельзя забывать про самое главное — про еду». В-третьих, ставится важный региональный акцент. Проведение совета в Ростове, а не в Москве, — это сигнал регионам и их элитам. ЛДПР показывает, что слышит их проблемы и готова работать не только в столице. Это выгодно отличает их от партий, сосредоточенных исключительно на федеральной повестке и не занимающихся её локализацией в регионы.
Telegram
ХРАМУШИН
ЛДПР на страже экономического благополучия России
Принял участие в заседании Экономического совета ЛДПР в Ростове-на-Дону. Напомню, что его члены анализируют и оценивают социально-экономическую политику России, в том числе в региональном разрезе. Наша цель…
Принял участие в заседании Экономического совета ЛДПР в Ростове-на-Дону. Напомню, что его члены анализируют и оценивают социально-экономическую политику России, в том числе в региональном разрезе. Наша цель…
Попробовал ответить на вопрос, почему «прямые эфиры» становятся таким мощным стимулом для чиновников, а многие (даже самые простые) проблемы начинают решаться только после звонка губернатору.
На мой взгляд, это не обязательно «срежиссированная» история, а скорее проявление особенностей российской управленческой системы, где вертикаль власти играет ключевую роль. На местах у чиновников для принятия оперативных решений очень часто не хватает полномочий, ресурсов, либо, что важнее, политической воли и смелости для решения нестандартных или застарелых проблем. Проще говоря, они боятся брать на себя ответственность. Звонок или поручение от губернатора — это уже не пожелание или просьба, а прямой приказ, который снимает с них ответственность и заставляет действовать немедленно. Система не реагирует на горизонтальные запросы «снизу», но мгновенно исполняет вертикальную команду «сверху».
Чтобы сдвинуть этот механизм с мертвой точки, нужен очень сильный внешний импульс. «Прямая линия» — как раз и есть такой публичный и максимально мощный импульс. Губернатор же получает свои дивиденды: для главы такой пиар, образ «доброго царя» и показательная порка нерадивых чиновников — важнейший элемент имиджа. Линия помогает сформировать образ справедливого и эффективного руководителя, который лично решает проблемы простых людей, в то время как местные чиновники бездействуют. Люди видят, что губернатор «свой», он слышит и помогает. Это в том числе позволяет перенести недовольство граждан с первого лица на исполнителей среднего и низшего звена.
На мой взгляд, это не обязательно «срежиссированная» история, а скорее проявление особенностей российской управленческой системы, где вертикаль власти играет ключевую роль. На местах у чиновников для принятия оперативных решений очень часто не хватает полномочий, ресурсов, либо, что важнее, политической воли и смелости для решения нестандартных или застарелых проблем. Проще говоря, они боятся брать на себя ответственность. Звонок или поручение от губернатора — это уже не пожелание или просьба, а прямой приказ, который снимает с них ответственность и заставляет действовать немедленно. Система не реагирует на горизонтальные запросы «снизу», но мгновенно исполняет вертикальную команду «сверху».
Чтобы сдвинуть этот механизм с мертвой точки, нужен очень сильный внешний импульс. «Прямая линия» — как раз и есть такой публичный и максимально мощный импульс. Губернатор же получает свои дивиденды: для главы такой пиар, образ «доброго царя» и показательная порка нерадивых чиновников — важнейший элемент имиджа. Линия помогает сформировать образ справедливого и эффективного руководителя, который лично решает проблемы простых людей, в то время как местные чиновники бездействуют. Люди видят, что губернатор «свой», он слышит и помогает. Это в том числе позволяет перенести недовольство граждан с первого лица на исполнителей среднего и низшего звена.
Аргументы и Факты
«Не «снизу», так «сверху». Почему надо звонить Середюку, чтобы решить вопрос
Прямой эфир традиционно стал поводом активизироваться чиновникам на местах. В Ленинском районе Кемерова сразу же запланировали ремонт во дворе, а работника скорой обещали трудоустроить. Почему нужно звонить губернатору?
Очень спорное предложение.
Дополнительный налог не решит главную проблему: люди едут за границу вовсе не потому, что у них куча лишних денег, и не из-за того, что у них всё плохо с патриотизмом. Они едут за предсказуемым сервисом, развитой инфраструктурой, тёплым и чистым морем, и соотношением «цена/качество».
Проблема внутреннего туризма не в нехватке пяти-семи миллиардов в год, а в том, что 1) за сопоставимые деньги, которые человек может потратить за границей, отечественный сегмент по разным причинам предлагает гораздо более низкий уровень отдыха; 2) на отечественных курортах, конкурирующих с зарубежными, ценник, как правило, задран до небес.
Так или иначе, в случае введения такого налога очевидно, что в итоге заплатит конечный потребитель — турист, несмотря на маскировку налога под сбор с юрлиц. Да и вообще получается, что инициатива, по сути, «наказывает» человека свободный выбор. С такой логикой можно вводить налог на покупку импортной техники, одежды или автомобилей, чтобы поддержать отечественного производителя.
В конце концов мера может ударить и по самим туроператорам. Дополнительные сборы и рост цен на туры могут привести к тому, что всё больше людей придут к самостоятельному бронированию отелей и билетов. Зачем им посредники с добавленной стоимостью? В итоге пострадают как раз российские турагентства, а государство не получит и этих денег.
Логичнее было бы сосредоточиться на реальных проблемах: стимулировать поездки по России, создавая конкурентный туристический продукт внутри страны, который люди выберут сами, а не из-за того, что выезд за рубеж стал дороже. В первую очередь, развивать инфраструктуру и сервис, ввести единые стандарты качества. Помогать тем, кто создаёт продукт, а не облагать налогом тех, кто его покупает. Давать недорогие кредиты тем, кто занимается реновацией старого советского фонда, гранты на создание уникальных проектов — эко-ферм и этно-деревень.
Очень важное направление — продвижение. То есть, не просто говорить «отдыхайте в России», а рассказывать и показывать, где это можно сделать круто. Создавать качественный контент и продвигать его через новые медиа. Причем не просто показывать красивые виды, а предлагать готовые сценарии отдыха. Развивать нишевой туризм, делая ставку на то, чего нет в массовом зарубежном: экотуризм, гастротуризм и винные туры, промышленный туризм, исторические реконструкции и так далее.
Дополнительный налог не решит главную проблему: люди едут за границу вовсе не потому, что у них куча лишних денег, и не из-за того, что у них всё плохо с патриотизмом. Они едут за предсказуемым сервисом, развитой инфраструктурой, тёплым и чистым морем, и соотношением «цена/качество».
Проблема внутреннего туризма не в нехватке пяти-семи миллиардов в год, а в том, что 1) за сопоставимые деньги, которые человек может потратить за границей, отечественный сегмент по разным причинам предлагает гораздо более низкий уровень отдыха; 2) на отечественных курортах, конкурирующих с зарубежными, ценник, как правило, задран до небес.
Так или иначе, в случае введения такого налога очевидно, что в итоге заплатит конечный потребитель — турист, несмотря на маскировку налога под сбор с юрлиц. Да и вообще получается, что инициатива, по сути, «наказывает» человека свободный выбор. С такой логикой можно вводить налог на покупку импортной техники, одежды или автомобилей, чтобы поддержать отечественного производителя.
В конце концов мера может ударить и по самим туроператорам. Дополнительные сборы и рост цен на туры могут привести к тому, что всё больше людей придут к самостоятельному бронированию отелей и билетов. Зачем им посредники с добавленной стоимостью? В итоге пострадают как раз российские турагентства, а государство не получит и этих денег.
Логичнее было бы сосредоточиться на реальных проблемах: стимулировать поездки по России, создавая конкурентный туристический продукт внутри страны, который люди выберут сами, а не из-за того, что выезд за рубеж стал дороже. В первую очередь, развивать инфраструктуру и сервис, ввести единые стандарты качества. Помогать тем, кто создаёт продукт, а не облагать налогом тех, кто его покупает. Давать недорогие кредиты тем, кто занимается реновацией старого советского фонда, гранты на создание уникальных проектов — эко-ферм и этно-деревень.
Очень важное направление — продвижение. То есть, не просто говорить «отдыхайте в России», а рассказывать и показывать, где это можно сделать круто. Создавать качественный контент и продвигать его через новые медиа. Причем не просто показывать красивые виды, а предлагать готовые сценарии отдыха. Развивать нишевой туризм, делая ставку на то, чего нет в массовом зарубежном: экотуризм, гастротуризм и винные туры, промышленный туризм, исторические реконструкции и так далее.
Газета.Ru
В Госдуме допустили введение налога на туризм за границей
В Госдуме предложили ввести налог на туризм за границей
За экологической повесткой закрепляется новый партийный оператор: старт формированию комплексной программы по охране окружающей среды в ЛДПР дали ещё прошлой весной и последовательно работают с этой темой в регионах. Похоже, что политадминистраторы из АП окончательно передали партии это направление, ориентируясь на то, что при Леониде Слуцком ЛДПР демонстрирует взвешенный и системный подход, превращая экологию из инструмента ситуативного хайпа в важный элемент долгосрочной стратегии. Это не просто субботники с партийными флагами, а планомерная работа, которая идёт уже больше больше года и имеет все признаки системного проекта, согласованного «наверху».
Один из показательных региональных кейсов — Новосибирск. Здесь отделение ЛДПР провело рейд по малым рекам и обнаружили целый пласт проблем: от заваленных мусором берегов до нелегальных сливов химии и нечистот. Классическая «зелёная» тема, которая всегда находит отклик у жителей крупных промышленных городов. Важно, что партия не останавливается на фиксации проблем, а ставит диагноз, предлагая «лечение», выходит с конкретными решениями. Например, руководитель аппарата реготделения Анна Терешкова предлагает расширить полномочия муниципалитетов, чтобы у них были рычаги для решения эко-вопросов, а также разработать федеральную программу по восстановлению малых рек с софинансированием. Она открыто заявляет, что готова к войне с «теневой коммерцией» — нелегальными автомойками, СТО и ассенизаторами, отравляющими реки. Стоит отметить, что её аппаратный вес и бэкграунд (например, успешная борьба за реконструкцию Михайловской набережной), говорит о том, что это не пустые слова.
Важно, что партия встраивает экологическую повестку в свою главную идеологическую рамку — народосбережение, — которое президент назвал задачей номер один. Слуцкий последовательно транслирует мысль: окружающая среда — такая же основа для сохранения нации, как доступная медицина и поддержка рождаемости. Этот простой нарратив делает позицию партии цельной и понятной избирателю. Если посмотреть с технологической точки зрения, данный кейс — ещё один пример того, как в современной политической системе распределяются «проблемные», но электорально значимые ниши. ЛДПР не просто дежурно «отрабатывает» повестку, а работает комплексно: от рейдов на местах до готовых законодательных инициатив. Партия показывает, как можно быть конструктивной оппозицией, предлагая государству готовые и проработанные решения по темам, волнующим людей.
Один из показательных региональных кейсов — Новосибирск. Здесь отделение ЛДПР провело рейд по малым рекам и обнаружили целый пласт проблем: от заваленных мусором берегов до нелегальных сливов химии и нечистот. Классическая «зелёная» тема, которая всегда находит отклик у жителей крупных промышленных городов. Важно, что партия не останавливается на фиксации проблем, а ставит диагноз, предлагая «лечение», выходит с конкретными решениями. Например, руководитель аппарата реготделения Анна Терешкова предлагает расширить полномочия муниципалитетов, чтобы у них были рычаги для решения эко-вопросов, а также разработать федеральную программу по восстановлению малых рек с софинансированием. Она открыто заявляет, что готова к войне с «теневой коммерцией» — нелегальными автомойками, СТО и ассенизаторами, отравляющими реки. Стоит отметить, что её аппаратный вес и бэкграунд (например, успешная борьба за реконструкцию Михайловской набережной), говорит о том, что это не пустые слова.
Важно, что партия встраивает экологическую повестку в свою главную идеологическую рамку — народосбережение, — которое президент назвал задачей номер один. Слуцкий последовательно транслирует мысль: окружающая среда — такая же основа для сохранения нации, как доступная медицина и поддержка рождаемости. Этот простой нарратив делает позицию партии цельной и понятной избирателю. Если посмотреть с технологической точки зрения, данный кейс — ещё один пример того, как в современной политической системе распределяются «проблемные», но электорально значимые ниши. ЛДПР не просто дежурно «отрабатывает» повестку, а работает комплексно: от рейдов на местах до готовых законодательных инициатив. Партия показывает, как можно быть конструктивной оппозицией, предлагая государству готовые и проработанные решения по темам, волнующим людей.
Forwarded from Клуб Регионов
Политконсультант Кузнецов: сейчас для успешной работы внутрипола в Кузбассе одной лояльности губернатору мало
В Кузбассе назначен новый замгубернатора по внутренней политике. Им стала замглавы и руководитель аппарата администрации Кемерова Марина Трофимова.
Политконсультант Игорь Кузнецов считает, что Трофимова – понятная для главы региона Ильи Середюка фигура, которую он знает как лояльного и исполнительного сотрудника со времен своей работы в горадминистрации. Эксперт утверждает, что Трофимова никогда не была публичной, поэтому ее имя в прогнозах для широкой общественности не звучало, зато в узких кругах она была ожидаемым кандидатом.
Между тем Кузнецов отмечает, что задачи, стоящие сегодня в Кузбассе перед внутриполом, претерпевают изменения, и для успешной работы блока мало просто лояльного губернатору исполнителя.
– комментирует эксперт.
Кузнецов подчеркивает, что закрытие этой позиции идет в плюс главе Кузбасса:
#МнениеНаКлубеРегионов
В Кузбассе назначен новый замгубернатора по внутренней политике. Им стала замглавы и руководитель аппарата администрации Кемерова Марина Трофимова.
Политконсультант Игорь Кузнецов считает, что Трофимова – понятная для главы региона Ильи Середюка фигура, которую он знает как лояльного и исполнительного сотрудника со времен своей работы в горадминистрации. Эксперт утверждает, что Трофимова никогда не была публичной, поэтому ее имя в прогнозах для широкой общественности не звучало, зато в узких кругах она была ожидаемым кандидатом.
Между тем Кузнецов отмечает, что задачи, стоящие сегодня в Кузбассе перед внутриполом, претерпевают изменения, и для успешной работы блока мало просто лояльного губернатору исполнителя.
Экс-замгубернатора по внутренней политике Ольга Турбаба была профессионалом старой школы, «тяжеловесом», курировала в регионе проведение выборов. Однако не стоит забывать, что внутрипол – это не только про выборы и обеспечение управляемости на местах. Это ещё и социальный мониторинг, работа с элитными группами, экспертиза административных решений, чтобы они не привели к ненужным неопределенностям и социальным рискам. Это генерация смыслов для информационной политики. Большинству этих направлений в регионе не уделяли должного внимания,
– комментирует эксперт.
Кузнецов подчеркивает, что закрытие этой позиции идет в плюс главе Кузбасса:
Середюку нужно было показать, что у него в регионе никакой кадровой турбулентности нет, что он самостоятелен, полностью контролирует ситуацию и формирует свою команду, а кадровая скамейка вовсе не такая короткая, как рассказывают. Причем показать это и региональным элитам, и федеральному центру. Назначение Трофимовой укладывается в эту парадигму.
#МнениеНаКлубеРегионов
Forwarded from ПолитологОрлов
Кузнецов: губернатору Кузбасса важно показать контроль ситуации после серии отставок и арестов чиновников
Глава Междуреченского округа Кузбасса Сергей Перепилищенко ушел в отставку, о чем написал в Telegram-канале. Ранее губернатор Илья Середюк неоднократно обращал внимание на жалобы горожан. Кадровые изменения идут и в областном правительстве: вместо Ольги Турбабы новым замгубернатора по внутренней политике назначена Марина Трофимова.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Критика в адрес теперь уже бывшего главы Междуреченска со стороны Ильи Середюка звучала и раньше, но непублично. Почему решение принято только сейчас? Сказался накопленный негатив. Проблемы достигли критической массы, глава города проявлял инертную позицию, игнорировать ситуацию дальше стало политически опасно уже для самого губернатора. Нужно было показать реакцию. Визит Середюка в Междуреченск и жесткая критика – это не причина отставки, а ее публичное оформление. Решение, очевидно, было принято заранее. Нужно было просто найти подходящий повод, чтобы продемонстрировать в паблике жесткую руку и заботу о жителях.
Публично нарекания в адрес других глав могут быть и незаметны, но так или иначе в зоне риска находятся главы, которые не справляются с основными хозяйственными задачами, накопили высокий антирейтинг у населения и не умеют работать с социальными рисками. В целом новые назначения в правительстве, заранее анонсированные Середюком, и смена мэра Междуреченска – это одна общая история. После серии отставок высокопоставленных чиновников и арестов губернатору очень важно продемонстрировать, что он занимает проактивную позицию, контролирует не только свой кабинет, но и ситуацию в каждом муниципалитете Кузбасса, а также способен оперативно закрыть кадровый вопрос.
#Мнение
Глава Междуреченского округа Кузбасса Сергей Перепилищенко ушел в отставку, о чем написал в Telegram-канале. Ранее губернатор Илья Середюк неоднократно обращал внимание на жалобы горожан. Кадровые изменения идут и в областном правительстве: вместо Ольги Турбабы новым замгубернатора по внутренней политике назначена Марина Трофимова.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Критика в адрес теперь уже бывшего главы Междуреченска со стороны Ильи Середюка звучала и раньше, но непублично. Почему решение принято только сейчас? Сказался накопленный негатив. Проблемы достигли критической массы, глава города проявлял инертную позицию, игнорировать ситуацию дальше стало политически опасно уже для самого губернатора. Нужно было показать реакцию. Визит Середюка в Междуреченск и жесткая критика – это не причина отставки, а ее публичное оформление. Решение, очевидно, было принято заранее. Нужно было просто найти подходящий повод, чтобы продемонстрировать в паблике жесткую руку и заботу о жителях.
Публично нарекания в адрес других глав могут быть и незаметны, но так или иначе в зоне риска находятся главы, которые не справляются с основными хозяйственными задачами, накопили высокий антирейтинг у населения и не умеют работать с социальными рисками. В целом новые назначения в правительстве, заранее анонсированные Середюком, и смена мэра Междуреченска – это одна общая история. После серии отставок высокопоставленных чиновников и арестов губернатору очень важно продемонстрировать, что он занимает проактивную позицию, контролирует не только свой кабинет, но и ситуацию в каждом муниципалитете Кузбасса, а также способен оперативно закрыть кадровый вопрос.
#Мнение
Forwarded from Национальный Эксперт
Какой-то особой интриги от предстоящих губернаторских выборов ждать не стоит: все кампании в регионах страны пройдут по референдумному типу. Ситуация стабильна более или менее практически везде, ключевые интересы сконцентрированы между региональными элитами и федеральными кураторами, угрозы для какого-то нестандартного развития событий — минимальны.
Однако для губернаторов важны ведь не только проценты поддержки, но и явка избирателей. Это один из ключевых показателей качественно проведенной кампании и легитимности главы для федерального центра. Кроме этого, не стоит забывать про «черных лебедей»: любой серьезный локальный скандал может быстро попасть в федеральную повестку, скорректировать рейтинг и сломать выстроенный сценарий кампании. Поэтому интереснее скорее не кто победит, а как будет обеспечена эта победа и с какими проблемами столкнутся штабы действующих глав.
Потенциальная интрига возможна в Иркутской области. Регион с непростой электоральной историей, у коммуниста Сергея Левченко есть опыт работы губернатором, остались сторонники, а с учетом того, что действующему губернатору Игорь Кобзеву приходится балансировать между интересами крупных промышленных групп, может быть очень интересно. Однако это все возможно в случае, если Сергей Левченко соберет подписи без нарушений и пройдёт регистрацию.
В целом по стране оппозиционные парламентские партии сейчас используют губернаторские кампании, чтобы заявить о себе и закрепиться в повестке накануне электорального цикла 2026 года. Попытки выйти за границы спойлерства делают в КПРФ ,но здесь главное — зарегистрируют их кандидатов или нет.
В Коми, например, основную интригу связывали с вероятным участием коммуниста Олега Михайлова от КПРФ, однако он не прошел мунфильтр. Левченко пока под вопросом.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Любопытная история разворачивается в Тюменской области под Тобольском, основанном в 1587 году как центр освоения Сибири. Пантюркистская активистка Луиза Шамсутдинова самовольно установила памятник жене хана Кучума. А не так давно депутат (теперь уже бывший) Думы Ханты-Мансийского автономного округа Халид Таги-заде назвал регион «исторической родиной» узбеков, ссылаясь на того же Кучума.
Когда такие «совпадения» наслаиваются друг на друга, есть все основания полагать, что это и не случайность вовсе, а технология. В ЛДПР прямо называют источник угрозы, фиксируя попытки извне разжечь межнациональную рознь и сепаратизм. Шамсутдинова, кстати, ещё пять лет назад хотела построить мавзолей Кучуму, который, по её словам, «утопил разбойника Ермака и достойно вёл войну с царём Иваном Грозным, защищая наши земли».
Только вот историческая реальность немного другая. Во-первых, Кучум был родственником представителей правящей династии Шибанидов из Бухары, а не коренным сибирским правителем. Во-вторых, он силой захватил власть, свергнув и убив законного хана Едигера, который к тому моменту уже как восемь лет как добровольно был вассалом Русского Царства. То есть Кучум по факту — узурпатор, воевавший не только с Ермаком, но и с местными татарами, которые вместе с русскими его и разбили. Однако людям пытаются продать миф о «национальном герое» и «борце за свободу».
Как пишет заместитель руководителя ЦА ЛДПР Виталий Храмушин, «всё это очень похоже на экстремистскую и сепаратистскую деятельность, которую исторически вели на нашей земле иностранные агенты на грантовые деньги западных кураторов». Обществу пытаются навязать альтернативную версию истории: сначала вбрасывается миф, потом под него ставятся памятники, затем происходит попытка сформировать новую региональную идентичность, противопоставленную общегосударственной.
Это не просто локальная сибирская история, а медленная и очень опасная технология, реализация которой может повториться в любом многонациональном регионе. Особенно с учётом того, что пантюркистская повестка продвигается десятилетиями. Именно поэтому обществу нужна системная «прививка» от таких ментальных вирусов. ЛДПР борется с этими вызовами, призывая к бдительности. Партия чётко видит, как под видом «восстановления истории» пытаются протащить опасные сепаратистские нарративы и выводит проблему в фокус публичного внимания.
Когда такие «совпадения» наслаиваются друг на друга, есть все основания полагать, что это и не случайность вовсе, а технология. В ЛДПР прямо называют источник угрозы, фиксируя попытки извне разжечь межнациональную рознь и сепаратизм. Шамсутдинова, кстати, ещё пять лет назад хотела построить мавзолей Кучуму, который, по её словам, «утопил разбойника Ермака и достойно вёл войну с царём Иваном Грозным, защищая наши земли».
Только вот историческая реальность немного другая. Во-первых, Кучум был родственником представителей правящей династии Шибанидов из Бухары, а не коренным сибирским правителем. Во-вторых, он силой захватил власть, свергнув и убив законного хана Едигера, который к тому моменту уже как восемь лет как добровольно был вассалом Русского Царства. То есть Кучум по факту — узурпатор, воевавший не только с Ермаком, но и с местными татарами, которые вместе с русскими его и разбили. Однако людям пытаются продать миф о «национальном герое» и «борце за свободу».
Как пишет заместитель руководителя ЦА ЛДПР Виталий Храмушин, «всё это очень похоже на экстремистскую и сепаратистскую деятельность, которую исторически вели на нашей земле иностранные агенты на грантовые деньги западных кураторов». Обществу пытаются навязать альтернативную версию истории: сначала вбрасывается миф, потом под него ставятся памятники, затем происходит попытка сформировать новую региональную идентичность, противопоставленную общегосударственной.
Это не просто локальная сибирская история, а медленная и очень опасная технология, реализация которой может повториться в любом многонациональном регионе. Особенно с учётом того, что пантюркистская повестка продвигается десятилетиями. Именно поэтому обществу нужна системная «прививка» от таких ментальных вирусов. ЛДПР борется с этими вызовами, призывая к бдительности. Партия чётко видит, как под видом «восстановления истории» пытаются протащить опасные сепаратистские нарративы и выводит проблему в фокус публичного внимания.
Telegram
ХРАМУШИН
«Памятникам» сепаратистам -
не место в России
Как-то быстро подзатихла история с установкой незаконного «памятника» одной из 9ти жён пришлого узурпатора хана Кучума.
Как верно напоминает Олег Царев, этот самый Кучум - выходец из совсем других земель, а…
не место в России
Как-то быстро подзатихла история с установкой незаконного «памятника» одной из 9ти жён пришлого узурпатора хана Кучума.
Как верно напоминает Олег Царев, этот самый Кучум - выходец из совсем других земель, а…
Forwarded from ПолитологОрлов
Кузнецов: иск к губернатору – это серьезный сигнал о потенциальном росте политической активности в муниципалитетах
В Красноярском крае совет депутатов Сухобузимского района обратился в суд с требованием отменить региональный закон о переходе на одноуровневую систему местного самоуправления, который ликвидирует сельские поселения как самостоятельные муниципалитеты и объединяет районы в муниципальные округа. По мнению муниципалов, реализуя федеральную реформу, краевые власти не учли мнение жителей.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Сам факт подачи иска в данном контексте можно считать прецедентом для региона. Традиционно споры между региональными властями и местными советами решались в неформальной политической плоскости: через переговоры, кулуарные договоренности, административные рычаги. Подобные иски – это серьезный сигнал о потенциальном росте политической активности на уровне муниципалитетов, а также о готовности отдельных игроков идти на эскалацию конфликта, в том числе публично.
Что касается усилий краевых властей, нужно отметить, что попытки сгладить ситуацию предпринимаются. Например, глава региона Михаил Котюков подписал указ о сохранении локальной идентичности, но в общем и целом эти меры носят формальный характер. Реальных механизмов для снятия напряжения или поиска компромисса пока не предложено. Так или иначе власть в основном продавливает свою позицию, нежели включается в полноценный переговорный процесс, что может поспособствовать консервации конфликта. Да и вообще, у стратегии давления свои риски, которые в первую очередь могут привести к долгосрочному отчуждению местных элит.
Социальное недовольство реформой, несмотря на отсутствие в паблике громких акций, по оценке региональных экспертов, все-таки остается значительным. Для людей ведь это не абстрактный вопрос управления, а вполне конкретные страхи. Их тревожит, что до «укрупненного» начальства будет не достучаться, а сама реформа приведет к утрате механизмов непосредственного участия в решении муниципальных вопросов. На местах фиксируются эмоциональные обсуждения, открытые письма, обвинения в формальном подходе к общественному мнению. Для большинства жителей их село или поселок – это не просто точка на карте, многими реформа воспринимается как прямая угроза сохранению малой родины. Местные депутаты, выступающие против реформы, фактически становятся выразителями этого глубинного недовольства, получая поддержку населения, потому что защищают их привычный жизненный уклад.
Отражение всей этой истории на муниципальных выборах может быть весьма серьезным. Во-первых, повестка политизируется. Условно говоря, главным вопросом станет не «Кто поможет починить дорогу?», а отношение кандидата к муниципальной реформе и краевой власти. При сохранении конфликтной повестки и нерешенных вопросов высока вероятность мобилизации протестного электората. В итоге это может ослабить позиции провластных кандидатов и усилить политическую конкуренцию – если не на уровне всего края, то как минимум в отдельных муниципалитетах, превратив кампанию в площадку для выражения накопившегося недовольства.
#Аналитика
В Красноярском крае совет депутатов Сухобузимского района обратился в суд с требованием отменить региональный закон о переходе на одноуровневую систему местного самоуправления, который ликвидирует сельские поселения как самостоятельные муниципалитеты и объединяет районы в муниципальные округа. По мнению муниципалов, реализуя федеральную реформу, краевые власти не учли мнение жителей.
Кузнецов Игорь, политконсультант, автор Telegram-канала «Нативный нарратив»:
➖ Сам факт подачи иска в данном контексте можно считать прецедентом для региона. Традиционно споры между региональными властями и местными советами решались в неформальной политической плоскости: через переговоры, кулуарные договоренности, административные рычаги. Подобные иски – это серьезный сигнал о потенциальном росте политической активности на уровне муниципалитетов, а также о готовности отдельных игроков идти на эскалацию конфликта, в том числе публично.
Что касается усилий краевых властей, нужно отметить, что попытки сгладить ситуацию предпринимаются. Например, глава региона Михаил Котюков подписал указ о сохранении локальной идентичности, но в общем и целом эти меры носят формальный характер. Реальных механизмов для снятия напряжения или поиска компромисса пока не предложено. Так или иначе власть в основном продавливает свою позицию, нежели включается в полноценный переговорный процесс, что может поспособствовать консервации конфликта. Да и вообще, у стратегии давления свои риски, которые в первую очередь могут привести к долгосрочному отчуждению местных элит.
Социальное недовольство реформой, несмотря на отсутствие в паблике громких акций, по оценке региональных экспертов, все-таки остается значительным. Для людей ведь это не абстрактный вопрос управления, а вполне конкретные страхи. Их тревожит, что до «укрупненного» начальства будет не достучаться, а сама реформа приведет к утрате механизмов непосредственного участия в решении муниципальных вопросов. На местах фиксируются эмоциональные обсуждения, открытые письма, обвинения в формальном подходе к общественному мнению. Для большинства жителей их село или поселок – это не просто точка на карте, многими реформа воспринимается как прямая угроза сохранению малой родины. Местные депутаты, выступающие против реформы, фактически становятся выразителями этого глубинного недовольства, получая поддержку населения, потому что защищают их привычный жизненный уклад.
Отражение всей этой истории на муниципальных выборах может быть весьма серьезным. Во-первых, повестка политизируется. Условно говоря, главным вопросом станет не «Кто поможет починить дорогу?», а отношение кандидата к муниципальной реформе и краевой власти. При сохранении конфликтной повестки и нерешенных вопросов высока вероятность мобилизации протестного электората. В итоге это может ослабить позиции провластных кандидатов и усилить политическую конкуренцию – если не на уровне всего края, то как минимум в отдельных муниципалитетах, превратив кампанию в площадку для выражения накопившегося недовольства.
#Аналитика
Forwarded from Национальный Эксперт
Сегодня ведутся активные обсуждения возможности искусственного интеллекта. Отмечается, что ИИ может активно применяться и в региональном менеджменте. О сферах его реализации – рассказали опрошенные «НЭ» эксперты.
❗️ Политолог, член РАПК Алина Жестовская:
❗️ Член Ассоциации интернет-технологов Игорь Кузнецов:
Есть два основных направления,по которым в регионах применяют ИИ. Это обработка массивов данных - типа списков сторонников и оргтаблиц, и генерация контента. Со второй историей беда, потому как появление интеллекта искусственного напрочь отбило у некоторых деятелей интеллект биологический. В соцсети кандидатов, депутатов и чиновников выставляются бездушные шаблонные тексты, явно написанные GPT еще и с огромным числом фактологических ошибок, туда же сгружаются картинки в опостылевшем стиле, а еще хуже - визуальные фейки, с якобы исполненными наказами избирателей, типа отремонтированной ямы на дороге. Кому-то в руководстве кажется, что таким образом они экономят бюджет. На самом же деле любой визуал, любой контент - первоочередной инструмент агитации за счет своего стиля, подачи, интонации, а не тупо за счет наличия букв и пикселей. К его формированию нужно подходить очень внимательно. Тем более не пытаться писать предвыборные программы и манифесты через ИИ, как уже некоторые коллеги делают. Смотреть на это смешно и больно.
Искусственный интеллект сегодня активно проникает в региональную политику, хотя масштаб внедрения пока что ограничен главным образом административными и прикладными задачами.
Во-первых, это аналитика и мониторинг. Многие регионы используют ИИ для анализа общественного мнения, работы с большими данными в соцсетях, мониторинга протестных настроений и раннего выявления рисков. Это позволяет быстрее реагировать на острые вопросы и прогнозировать потенциальные кризисы. Во-вторых, обработка обращений и коммуникация с населением. Чат-боты и голосовые помощники, отвечающие на типовые вопросы, благодаря чему снижается уровень бытового раздражения и формируется образ эффективной и слышащей власти. Третье — это таргетированная коммуникация во время избирательных кампаний или продвижения госпрограмм. Ну и, наконец, непосредственно сами предвыборные кампании: некоторые штабы уже интегрируют в свою работу нейроанализ и другие инструменты.
Поскольку потенциал здесь огромен, в ближайшие годы стоит ожидать углубления применения ИИ в региональной политике. Это может быть предиктивная аналитика, генерация точечных сценариев реагирования на чрезвычайные и резонансные события и моделирование последствия принятий управленческих и политических решений, формирование повестки с учётом «скрытых» трендов в медиа и соцсетях. Все эти направления будут очень востребованы, особенно в работе внутриполитических блоков. Наиболее активно ИИ будет применяться в стратегическом прогнозировании и управлении общественными коммуникациями.
Главные вызовы для развития ИИ в регионах сегодня (кроме базовых, таких как этика, законодательство и безопасность) — это сильная инерция (власти на местах предпочитают устоявшиеся процессы и не торопятся внедрять новое), отсутствие политической воли (без поддержки сверху любые инновации, как правило, буксуют) и дефицит региональных специалистов, способных интегрировать ИИ-решения именно в политические процессы, а не только в сферу коммерческих или госуслуг. Одно можно сказать совершенно точно — те команды, которые освоят новые инструменты быстрее других и начнут их использовать в работе, получат огромное преимущество.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всё так, но тут, как говорится, есть нюансы. Сигнал о том, что неприкасаемых нет = «старые гарантии» больше не работают, а это может породить среди элит серьёзную напряжённость. Мотивация для согласия работать на высоких должностях падает: зачем брать на себя огромные риски, если понятных гарантий нет? На местном уровне во многих регионах уже и так давно наблюдается «паралич воли» — самой безопасной становится стратегия не делать ничего, что не было спущено сверху. Из-за этого многие чиновники боятся принимать даже необходимые решения, руководствуясь логикой «лучше ничего не делать, чем сделать и сесть».
Telegram
Национальный Эксперт
Политтехнолог, член РАПК Юлия Милешкина – о том, почему элиты взбудоражило задержание бывшего тамбовского губернатора - специально для "Национального Эксперта"
Задержание бывшего губернатора Тамбовской области Максима Егорова - это знак о том, что неприкасаемых…
Задержание бывшего губернатора Тамбовской области Максима Егорова - это знак о том, что неприкасаемых…
Свежий кейс от ЛДПР: законопроект, позволяющий лишать мигрантов гражданства за преступления, связанные с наркотиками. Партия продолжает системно работать с миграционной темой — и новой инициативой окончательно закрепляет за собой статус главного модератора этой сложной сферы, не просто реагируя, а формируя повестку.
Эмоционально говоря о «дырах в законодательстве», через которые в страну идёт наркотрафик, и о сотнях историй из регионов о том, как школьников вербуют в курьеры, делают закладчиками и подсаживают на наркотики, — Леонид Слуцкий бьёт в понятную и болезненную точку. Защита детей — это работа с самым чувствительным социальным нервом, максимально эффективный фрейм для предлагаемой законодательной меры.
Инициатива партии органично ложится в уже выстроенный трек: ранее депутаты ЛДПР голосовали за расширение оснований для лишения приобретенного гражданства. Тогда речь шла о преступлениях против несовершеннолетних, в том числе насильственных действиях сексуального характера и причинении тяжкого вреда здоровью. И вот теперь — логичное продолжение. В ЛДПР последовательно выстраивают образ главной политической силы, которая предлагает жёсткие и прямые решения в ответ на общественный запрос, причём запрос из категории базовых, — обеспечить безопасность детей.
Этот кейс также стоит отметить ещё, как минимум, по двум причинам. Во-первых, это пример практически идеального технологического подхода. Находится острая болевая точка общества (миграция плюс преступность), и предлагается простое и жёсткое решение. Оно может быть спорным с юридической точки зрения, но с точки зрения политической коммуникации — безупречно. Во-вторых, это важный кирпич в фундаменте позиционирования. Для ЛДПР миграция стала ключевой темой — понятной, острой и позволяющей чётко отстроиться от других партий.
Эмоционально говоря о «дырах в законодательстве», через которые в страну идёт наркотрафик, и о сотнях историй из регионов о том, как школьников вербуют в курьеры, делают закладчиками и подсаживают на наркотики, — Леонид Слуцкий бьёт в понятную и болезненную точку. Защита детей — это работа с самым чувствительным социальным нервом, максимально эффективный фрейм для предлагаемой законодательной меры.
Инициатива партии органично ложится в уже выстроенный трек: ранее депутаты ЛДПР голосовали за расширение оснований для лишения приобретенного гражданства. Тогда речь шла о преступлениях против несовершеннолетних, в том числе насильственных действиях сексуального характера и причинении тяжкого вреда здоровью. И вот теперь — логичное продолжение. В ЛДПР последовательно выстраивают образ главной политической силы, которая предлагает жёсткие и прямые решения в ответ на общественный запрос, причём запрос из категории базовых, — обеспечить безопасность детей.
Этот кейс также стоит отметить ещё, как минимум, по двум причинам. Во-первых, это пример практически идеального технологического подхода. Находится острая болевая точка общества (миграция плюс преступность), и предлагается простое и жёсткое решение. Оно может быть спорным с юридической точки зрения, но с точки зрения политической коммуникации — безупречно. Во-вторых, это важный кирпич в фундаменте позиционирования. Для ЛДПР миграция стала ключевой темой — понятной, острой и позволяющей чётко отстроиться от других партий.
Telegram
СЛУЦКИЙ
Наркоторговцы-мигранты забудут дорогу в Россию!
Разрабатываем принципиальный законопроект, который навсегда закроет въезд в Россию тем мигрантам, кто был осуждён за любые преступления, связанные с наркотиками. Неважно — погашена судимость или нет. Если когда…
Разрабатываем принципиальный законопроект, который навсегда закроет въезд в Россию тем мигрантам, кто был осуждён за любые преступления, связанные с наркотиками. Неважно — погашена судимость или нет. Если когда…