Кстати, об информационной составляющей военной (не)безопасности прямо говорится в Военных доктринах Казахстана (2017, редакция 2022) и Кыргызстана (2023).
Так в Военной доктрине Казахстана (п. 10) «деятельность государств, народов, социальных групп, направленная на снижение военного и военно-экономического потенциала государства информационно-психологическим и программно-техническим воздействием (кибератаками)» представлена в качестве одной из военных угроз. А при характеристике современных конфликтов (п. 11) отмечается, что они могут включать в себя «усиленное воздействие в информационном пространстве с целью формирования негативного фона вокруг государства на мировой арене». В пункте 15 эта идея дополняется указанием на то, что целями информационных атак является «нарушение государственного и военного управления, деморализация населения и снижение боевого духа войск противоборствующей стороны».
Кыргызстан в описании информационной составляющей военной (не)безопасности не так детален, но, тем не менее, важность «достижения превосходства перед противником в информационном пространстве» в его Военной доктрине фиксируется четко (глава 2).
Так что понимание важности противодействия информационному воздействию есть. Более того, заявляется и о формировании соответствующих подразделений (см., например, Военную доктрину Казахстана, п. 18). Но вот опыт текущих конфликтов показывает, что речь уже, видимо, должна идти о специальном роде войск.

В марте я писал о гонке вооружений в Центральной Азии. Основой анализа были данные IISS. Сейчас опубликованы оценки SIPRI, которые построены на несколько иной методологии. SIPRI рассчитывает военные расходы не просто в долларах, но в «постоянных долларах» (в данном случае – в «постоянных долларах 2022 года»). И вот тут картинка немного меняется (я привожу данные за последние 5 лет).
Интересно, что по Туркменистану данных опять нет, а вот по Узбекистану за последние десять лет есть цифры только за 2018 год (1678,9 млн. «долларов 2022 года» или 3,56% ВВП).

Понедельник - день чтения. Но сегодня не о "как", а о "что". Так как сегодня исполняется 300 лет со дня рождения Иммануила Канта, то...

Интересно не то, что численность населения Узбекистана достигла 37 млн. человек, а то, стал ли Узбекистан второй по численности населения страной постсоветского пространства.

Сегодня с обсуждали вопросы сотрудничества Казахстана и Узбекистана в сфере образования. Мне напомнили, что Ташкентский институт инженеров ирригации и механизации сельского хозяйства открывает на базе Казахского государственного аграрного исследовательского университета филиал. Причем у двух вузов, оказывается, есть для этого специальная "дорожная карта". Более того, 15 студентов КазНАИУ уже учатся в ТИИИМСХ. О ТИИИМСХ что-то специально говорить не нужно - институт крутой. Его выпускником является даже один президент. А КазНАИУ в этом году стал базовым вузом Казахстана по специальности ”Водные ресурсы и водопользование”.

В продолжение темы присутствия Турции на рынке вооружения и военной техники стран Центральной Азии – статья в «Вечернем Бишкеке» с многоговорящим названием «Турецкие системы ПВО – надежная защита неба Кыргызстана». Заголовок, конечно, тот еще, особенно учитывая, что в статье пишется не о реальности, а о возможности. Собственно, и в тексте статьи есть перлы типа «Можно прогнозировать, что в течение следующих 5-10 лет Кыргызстан превратится в одного из основных покупателей турецких военных технологий и средств – в частности БПЛА и высокоточных ракет». С другой стороны, учитывая, что именно в Кыргызстане в последние годы фиксируется рост военных расходов как в абсолютных, так и относительных (процент ВВП) показателях, задуматься есть над чем.

Получается, что пока только в Узбекистане министра иностранных дел Великобритании Дэвида Кэмерона встретили достойно и согласно его статуса: на уровне министра иностранных дел, а не президента?

Поговорили с Ярославом Разумовым о вечном: соотношении национального и регионального в Центральной Азии.

Меня иногда «заносит», особенно во время устных выступлений. Могу ляпнуть что-то чисто по приколу. Потом это цитируют журналисты. Неожиданно для меня, но совершенно корректно с точки зрения их работы. Но что самое странное для меня, что потом идея начинает интерпретироваться и в аналитических текстах. В общем, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Непредсказуемо, но приятно.

В чем смысл выбора теоретической основы своей позиции и ее корректной концептуализации?
Вот, например, возьмем сегодняшнее выступление министра обороны России Сергея Шойгу на совещании министров обороны стран-участниц ШОС. В частности, он заявил, что «в Центрально-Азиатском регионе главная угроза по-прежнему исходит от радикальных террористических группировок, находящихся на территории Афганистана». Если я был бы нереалистом или, не дай Бог, реалистом, я сказал бы, что господину министру нужно учить историю и матчасть.
Но как сторонник критических исследований безопасности и, конкретно, Парижской школы, я, вслед за Дидье Биго отмечу, что то, «что с ней делают, как ее практикуют, определяет безопасность». А поле и практики безопасности и небезопасности в первую очередь определяют бюрократии, в том числе – ведомство, возглавляемое Сергеем Шойгу. Ну и ведомства его коллег, присутствовавших на совещании. Так что просто посмеяться не получится.

Вечером 27 апреля МИД Таджикистана рекомендует гражданам страны «временно воздержаться от поездок на территорию России на всех видах транспорта без острой необходимости». Позже, 28 апреля, появляется разъясняющий текст. Как известно, проблемы в миграционной сфере 1990-х годов в Европе, помимо прочего, стали одним из стимулов развития исследований безопасности и (не)безопасности. В том числе - введения Дидье Биго метафоры «лента Мебиуса». В нашем пространстве надежд на теоретические прорывы, конечно, почти нет. Тут хоть бы на уровне практик чего-то достичь.

Приквел к предыдущему посту. 25 апреля в Питере прошла XII Международная встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности. В публичном поле она примечательна заявлением секретаря Совета безопасности России Николая Патрушева, что «спровоцированные рукотворными кризисами потоки мигрантов и временно перемещенных лиц разрушают этноконфессиональный баланс и формируют предпосылки не только для изменения границ, но и для распада стран. Более того, нелегальная миграция является крупным источником гуманитарных рисков. Она тесно связана с террористическими угрозами, организованной преступностью, торговлей оружием, наркотиками, людьми и человеческими органами». Если эти слова - отражение текущей миграционной политики России, остается надеяться, что о слове «нелегальная» не забудут.

Представительство Фонда Розы Люксембург в Центральной Азии в рамках программы 2022-2024 «Укрепление экономических, экологических, социальных, культурных и гражданских прав, а также внутри- и межрегионального взаимодействия в Центральной Азии» объявляет конкурс на участие в экспертном семинаре Формирование Нового мирового порядка: место и роль Центральной Азии в мультиполярном мире» и написание аналитических материалов по соответствующей тематике.
Подробности - по ссылке.

Ссылка какая-то кривая. Но зато ведет сразу на несколько объявлений 🤡

Интересно, почему нота МИД Таджикистана, врученная вчера послу России в Таджикистане, в прессе называют «нотой протеста»?

Как трансформировалось недавнее историческое наследие в странах Центральной Азии (на примере праздников). Первое мая (изначально - «День солидарности рабочих всего мира», а в Советском Союзе с 1972 года - «День международной солидарности трудящихся»). В Таджикистане практически ничего с советского времени не поменялось, это - «Международный день солидарности трудящихся». В Кыргызстане ушли не очень далеко, но задор эмансипации пропал, это - «Праздник труда». В Казахстане уже ничего общего с первоначальным смыслом нет, это «Праздник единства народа Казахстана». В Туркменистане и Узбекистане - вообще не праздник.

Вот уже и The Guardian отмечает, что Дэвид Кэмерон полетел в тур в страны Центральной Азии на самолете стоимостью в 42 млн. фунтов. В странах Центральной Азии же уже давно прикалываются над тем, что чтобы пообещать странам региона 50 млн. министр иностранных дел Великобритании использовал самолет, стоимостью 42 млн. А мне вот интересно, этот случай - пример деколониализма или постколониализма?

Вслед за МИД Таджикистана, МИД Кыргызстана тоже, хотя и в более мягкой форме, рекомендует кыргызстанцам не ездить в Россию без веских оснований (до снятия веденных в России дополнительных мер безопасности и режима усиленного контроля пропуска через государственную границу).