В гавани ветров

Мы так юны и беспечны были,
И дом свой звëздный из звонкой стали
Отдали морю, сменяв на крылья,
И, ввысь поднявшись, на них летали.
На волю ветра в потоках света
С покрытых солью морских утëсов
Бросались, думая что - бессмертны,
Пугая царственных альбатросов.
Нам скалы в спину смотрели немо,
А мы, не веря, что в бездну канем,
Бескомпромиссно желали неба,
И, как могли, отрицали камень.
За то, что холоден он и тяжек,
За то, что с камнем не сваришь каши,
И, так твердя, не следили даже,
Как время ело минуты наши.
Трепали бури на окнах ставни,
Весной за рыбой спешила нерпа,
И в каждом шаге всë больше камня,
И в каждом вдохе всё меньше неба.
Мы стали медью котлов домашних,
Стволами сосен, смолистым дымом,
В легендах канувших дней вчерашних
Своими днями заполнив дыры.
А наши дети надели крылья,
А мы кричали им вслед с утëсов:
"Мы тоже-тоже крылаты были! "
А ветер слизывал наши слëзы.
И мы смотрели, как солнце тонет,
Как птицы в небе идут кругами,
И жëг ступни, и кусал ладони,
Нагретый за день солëный камень.

Сливовый спас
Я ветер в темноте, я взгляд с высокой башни,
Я уходил... Кто властвует, скажи?
Я чувствовал, порой, как в спину дышит жизнь,
Сливовый, перечный, надкушенный, вчерашний.
Я видел сад цветущий, как во сне,
Как, лепестками пьяное пространство,
Изображало искренне и страстно
Над городом февральский мокрый снег.
Я уходил... Кому теперь легко?
Что носят нынче? Чья сильнее вера?
Кому благоволят? Кадят, каким химерам?
Кого клянут? Печалятся о ком?
Во всех мирах стою особняком
Далёким маяком на рëбрах великана
Я слишком жадно пил холодные туманы.
Я вас не знаю, вам я не знаком.
В распадках меж корней ноябрьская жуть.
Молчит который год, взирая на закаты,
И в том молчаньи вы не виноваты
Я уходил.... Я снова ухожу.
Я возвращусь, конечно, не беда.
Чтобы смотреть на вас и слушать речи ваши.
Такой же перечный, надкушенный, вчерашний.
Но не сливовый... Больше никогда.

Скажи, чего тебе ещё?
Любое выполню желание!
Лишь вход для джиннов...

Волосы срезал,
Сделал котëнка из них,
Детям подарок.

Отдыхает в высокой траве
Заблудившийся слон-интроверт

Приглашаем всех желающих

Я ною и колено ноет,
Планеты кружится сфероид,
И люди разные на нëм,
Объяты творческим огнëм
Неутомимо пишут в блоги,
Подводят разные итоги,
И постят фотки с кошаком
На сайте "хоба!-точка-ком"

О музыке

Как пелось во времена оно "Есть у меня песни различные". И у меня тоже есть, конечно, любимые мотивы. Одни подходят для работы, другие - для дороги, третьи можно слушать перед сном. А вот когда работа лезет из ушей, нервы сдают, и хочется то ли включить режим doom, то ли по-хоббичьи забиться под корягу, я слушаю определённую музыку.
На первом уровне (назовём его Суета) - лëгкий ambient со звуками природы, лес, море, дождь.
На втором уровне (Морока) - классика, Вивальди, Григ, Рахманинов, Чайковский.
На третьем (Адок) - лично у меня безраздельно властвует Окуджава.
На четвёртом (Тлен) - а вот на четвёртом только песни из советских фильмов-сказок. Это уже, как говорится, когда дело дошло до триариев.

В детстве, как известно, небо было выше и трава зеленей. Однако есть и вполне материальные вещи, которые нравились, а теперь - недоступны.
Мне нравились булочные. Или, как говорили в Москве - "булошные". Сейчас существует даже сеть ностальгических кафе с таким названием. Моя любимая булочная располагалась в угловом здании на пересечении улицы Рылеева (ныне Гагаринский переулок) и Староконюшенного переулка. Любимыми продуктами, которые можно было купить в булочной были: рогалики, овсяные печенья и калорийные булки. В булочной царил особый хлебный аромат. Перепутать его ни с чем невозможно. Когда через много лет, в Германии я зашёл в маленькую булочную (только хлеб и больше ничего) я испытал сильнейшее чувство ностальгии. Это был тот самый запах!

С Наступающим, друзья!

Обнаружили интересное при очередном новогоднем просмотре сериала "Менталист".
Один из центральных персонажей в сериале агент Уэйн Риксби. Открытый, порывистый, немного "без царя в голове". Мне он очень напомнил одного из главных героев "Поттерианы" Рона Уизли. Я сказал об этом Ане и она заметила, что имена киногероев схожи.
W. Rigsby и R. Weasley. Почти анаграмма? Не находите?