#NCit
Из работы кастильского путешественника де Клавихо, доколумбового времени (умер в 1412 году):

"В тот четверг, когда посланники подъехали к этой большой реке, перешли на ее другой берег. И в тот же самый четверг, когда посланники подошли к этой великой реке, вечером они были уже в большом городе, называемом Термит...
А этот город Термит, куда посланники приехали в тот день, очень большой и густонаселенный; у него не было ни стен, ни какой-либо ограды. А вокруг располагались сады и множество каналов. Более ничего не могу сказать вам об этом городе, кроме того, что, когда мы вошли в него, ехали так долго, что, добравшись до назначенного места, почувствовали себя утомленными. И все время ехали по многолюдным улицам и площадям, где продавалось множество товаров. В этом городе посланникам оказали много почестей и дали все необходимое, в чем была нужда; также им подарили платье из шелковой ткани. Сюда же прибыл царский гонец, направленный к посланникам, который им сказал, что сеньор послал его приветствовать их и спросить, как им едется, каково [самочувствие] в дороге, хорошо ли с ними обходились и скоро ли можно ожидать [их] прибытия."

#NCit
Цитата из эпоса:
«Прародителя славный дом,
Чингиз-хана державный дом
Разве не у моих ног?
Словом неумолимым тверд,
Данью многоплеменной горд,
Повелитель множества орд,–
Разве я сам – не Чингиз,
Разве не владыка владык?
Разве не владею страной
В шестимесячный путь длиной?»

#NCit
О том, как победить в оборонительной войне за одно сражение

"Немного времени спустя он (шахиншах Пероз, царь Ирана и не-Ирана), презрев клятвы, решил отомстить [вражескому народу] за нанесенное ему оскорбление. Собрав со всей земли и персов, и их союзников, он повел их на [врагов]. Он оставил дома лишь одного из своих сыновей, по имени Кавад, который в то время был еще отроком, всех же остальных, числом около тридцати, повел с собой. [Они], узнав о его походе, вознегодовали на обман врага и порицали своего царя за то, что он отдал персам судьбу своей родины. Тот, смеясь, спрашивал, что он отдал из того, что им принадлежало: землю ли, оружие ли или что-нибудь еще из всех их богатств. Они ответили, что ничего, кроме счастливого случая, от которого, бывает, зависит и все, остальное. Они горели желанием идти навстречу нападавшим, но царь в ту пору не позволил им это сделать. Он твердо стоял на своем, говоря, что о нашествии пока нет определенных сведений, ибо персы еще находятся на своей собственной земле. Но, оставаясь на месте, царь сделал следующее.

На равнине, по которой персы собирались вторгнуться в пределы [их], он, отмерив большое пространство, велел вырыть глубокий и довольно широкий ров, оставив при этом посередине немного земли, достаточной для проезда десяти лошадей в ряд. Поверх этого рва он положил тростник, на который насыпал земли, скрыв таким образом ров извне. Толпе [их] царь приказал при отступлении уплотнить свои ряды и медленно продвигаться по тому месту, где земля не была выкопана, остерегаясь того, чтобы самим не попасть в ров. У вершины знамени он повесил соль; на ней в свое время Пероз дал клятву, презрев которую он теперь двинулся походом против [них]. Пока царь [враждебного персам народа] слышал, что враги находятся на собственной земле, он ничего не предпринимал. Когда же от лазутчиков ему стало известно, что те прибыли в город Горго, расположенный у самой границы Персии, и, выступив оттуда, уже идут на [них], он, оставшись с большей частью войска с внутренней стороны рва, послал немногих своих людей, чтобы они показались неприятелям на поле издали, а как только они будут замечены, бежали бы изо всех сил назад, памятуя об его приказании относительно рва, когда они окажутся возле него. Они так и поступили. Приблизившись ко рву, они уплотнили свои ряды, прошли это место и присоединились к остальному войску. Персы, не подозревая никакого коварства, начали что было сил преследовать их по совершенно ровному полю, исполненные воинственного пыла против врагов, и поэтому все низверглись в ров, не только находившиеся впереди, но и те, которые следовали за ними так как они, совершая, как я сказал, преследование в сильном возбуждении, вовсе не заметили бедствия, постигшего бывших впереди, и, падая на тех вместе с конями и копьями, они, как и следовало ожидать, убивали их и губили самих, себя. Среди них оказался и Пероз со всеми своими сыновьями.
...
Так погиб Пероз и все персидское войско. Тот, кто не свалился в ров, попал в руки врагов. С тех пор у персов существует закон, запрещающий вести на чужой земле стремительное преследование врага, даже если тот бежит от них изо всех сил. Те персы, которые не пошли в поход вместе с Перозом и остались в своей земле, избрали себе царем младшего сына Пероза Кавада, единственного оставшегося в живых. Тогда персы оказались данниками [их]."

#NCit
«Почти все [они] высоки ростом, белы телом, русоволосы; взгляд у них живой и угрожающий; они страшно сварливы и чрезвычайно заносчивы. Когда один из них поссорится с другим и ему станет помогать его жена, которая сильнее его и голубоглаза, то целая толпа чужеземцев не справится с ними, особенно когда та, гневно откинув голову, скрежеща зубами и размахивая белоснежными и могучими руками, начнет наносить кулаками и ногами удары не слабее снарядов катапульты, выбрасываемых при помощи скрученных жил».

#NCit
О победе над могущественным

В это время у [него], падишаха [этого народа], когда [он о] величии и могуществе [Абулхаир-хана] хана высокопоставленного услышал, запылал огонь зависти в его груди полной ненависти. [Он] собрал эмиров, багадуров и предводителей войска своего и сказал: «Абулхаир-хан собрал богатство большое и оружие многочисленное и предался веселью в летовье своем. Надо неожиданно для него собрать войска победоносные и совершить нападение»...

[Он] приказал, чтобы воины оружие [свое] привели в порядок и явились ко двору [его]. На другой день все нечестивые воины бесчисленное оружие свое привели в порядок и, согласно приказу [его], с женами и домочадцами отправились [в поход]. Когда [они] достигли берегов реки Чу, [то] оставили здесь жен и домочадцев и обозы и отправились далее [налегке] в набег.

[Он] с таким бесчисленным войском, от пыли лошадей которых зеркало небесное сделалось подобно могиле сырой и мрачной, [а] математик разума от счета обессилел [бы], путешественник разума ширину и длину этого войска на большой дороге с трудом прошел [бы], направился на битву и сражение.

[Абулхаир-хан], положением своим равный Феридуну, после того, как удостоверился [о верности известия] о походе [его], приказал, чтобы султаны знаменитые Бахтияр-султан и Ахмед-султан с некоторыми из султанов славных, эмиров, несущих месть, и багадуров победоносных отправились впереди войска…

[Таким образом Абулхаир-хан] хан, завоеватель мира, с багадурами, разбивающими мечи, и воинами, разбивающими войско и подобными морю бурлящему, отправился [на сражение]…

… Когда [воины Абулхаир-хана] достигли местности Кук-Кашане, [то] воины войска противника показались [им] подобными железной горе.

Когда оба войска, по предопределению Творца Всевышнего, достигли друг друга, звуки литавр и труб, [исходившие от] каждого войска, достигали до небесного свода и местопребывания луны и плеяд.

[Он], несмотря на многочисленность [своего] войска, послал одного из известных воинов своих, чтобы [тот], выйдя на середину поля битвы, сообщил падишаху убежища ислама послание мира и согласия. Посланник, достигнув середины поля битвы, громко объявил: «Пусть пот не выступит из рубашек, пусть кровь не выступит из тела героев». [Однако] Бахтияр-султан и другие известные [багадуры], вопреки содержанию стиха: «Мир лучше [всякой] неосторожности», проявили беспечность этому миру, [а] когда перо предопределения божественного предначертало этим двум султанам [Бахтияр-султану и Ахмед-султану] правоверным и багадурам славным мученическую смерть за веру, они не вняли словами мира и согласия, слухам разума. От крайней степени храбрости и отваги [они] не приняли во внимание многочисленность войска противника и подняли в воздух огонь нападения битвы и сражения.

Пыль от поля битвы достигла небесного свода и кровожадные воины врага, кровопийцы, льющие злость, произвели атаку [и] подобно львам битв и леопардам гор усилил удары стрел, секир и мечей. Поле битвы от крови [раненых и убитых] сделалось цвета красного дерева...

Воздух над полем битвы от шума кольчуг и лат воинов шумел, словно море кипящее. Ветер победы со стороны противника подул.

[Абулхаир-хан], приняв руку от битвы и сражения, направился в сторону города Сыгнака. [Абулхаир-хан] хан небесный прибыл в город Сыгнак, [а] войско противника [тем временем] занялось грабежом и разорением населения. Когда [Абулхаир-хан] хан небесный укрепился в городе Сыгнаке, падишах [этого народа] ещё раз послал [к нему] человека с предложением о мире и согласии [и] в результате заключил договор [с] Абулхайр-ханом. Но воины хана [этого народа] ещё раньше до [заключения] мира и согласия разграбили окраины Туркестана, Шахрухии и жителей окрестностей Ташкента. После заключения мира [он] направил спешно поводья решимости и могущества через Сайрам в сторону реки Чу, где находились его обоз и домочадцы. Оттуда со всем [своим] войском направился в сторону [этой страны], которая являлась наследственным уделом его.

#NCit

"Здесь один ..., чье имя следовало бы сохранить, занял позицию на мосту и, изрубив более сорока [врагов] боевым топором, оружием своей страны, остановил продвижение всей [вражеской] армии до девятого часа. Наконец кто-то подплыл под мост на лодке и вонзил в него копье через щели в настиле."

Изречения спартанцев
#NCit #NTopic
Вчера вышел тест, в продолжение темы ряд любопытных цитат спартанцев. Изречение №15 - 😎 А вам какое понравилось больше?

Царь Агесилай
1. Когда царя Агесилая спра­ши­ва­ли, что самое важ­ное дали зако­ны Ликур­га Спар­те, он отве­чал: «Пре­зре­ние к удо­воль­ст­ви­ям».
2. Когда Аге­си­лая спро­си­ли, каким спо­со­бом ему уда­лось так про­сла­вить­ся, он отве­тил: «Пре­зре­ни­ем к смер­ти».
3. Когда в дру­гой раз кто-то спро­сил его, поче­му у Спар­ты нет город­ских стен, Аге­си­лай пока­зал на воору­жен­ных граж­дан и ска­зал: «Вот — спар­тан­ские сте­ны».
4. Каза­лось, что Аге­си­лай не обра­ща­ет ника­ко­го вни­ма­ния на то, что вос­хи­ща­ет всех осталь­ных. Одна­жды тра­ги­че­ский актер Кал­ли­пид, про­слав­лен­ный сре­ди гре­ков, кото­ро­го все при­ни­ма­ли с поче­том, встал перед царем, при­вет­ст­вуя его. Потом велича­во вой­дя в тол­пу про­гу­ли­вав­ших­ся с Аге­си­ла­ем людей, он дал понять, что ожи­да­ет от царя зна­ков рас­по­ло­же­ния. Не дождав­шись, Кал­ли­пид ска­зал: «Ты не узна­ешь меня, царь? Раз­ве ты не слы­шал обо мне?» Аге­си­лай, посмот­рев на него, сказал: «Поче­му, раз­ве ты не Кал­ли­пид дике­ликт?». [Таким словом называли балаганных шутов].
5. Когда его спро­си­ли, что счи­тать более важ­ной доб­ро­де­те­лью — храб­рость или спра­вед­ли­вость, Аге­си­лай отве­тил, что при отсут­ст­вии спра­вед­ли­во­сти храб­рость бес­по­лез­на; но если все люди ста­нут спра­вед­ли­вы­ми, в храб­ро­сти не будет нуж­ды.
6. Когда его одна­жды спро­си­ли, как вер­нее все­го добить­ся у людей доб­рой сла­вы, он отве­тил: «Гово­рить самое луч­шее и делать самое доб­лест­ное».
7. На пути из Егип­та Аге­си­лай умер; он при­ка­зал окру­жав­шим его сорат­ни­кам, чтобы они не воз­дви­га­ли в память о нем ни леп­ных, ни писа­ных, ни дру­гих каких-либо изо­бра­же­ний. «Если, — ска­зал он, — я сде­лал что-либо хоро­шее, это и будет мне памят­ни­ком; если же нет — не помо­гут все ста­туи мира»

Царь Агид II
8. Царь Агид гово­рил, что лакеде­мо­няне о вра­гах спра­ши­ва­ют, не сколь­ко их, а где они.
9. Про­хо­дя мимо стен Корин­фа и рас­смат­ри­вая высоту, проч­ность и про­тя­жен­ность стен горо­да, Агид спро­сил: «Жен­щи­ны что ли живут в этом месте?»
10. Одно­му софи­сту, утвер­ждав­ше­му, что самое цен­ное в чело­ве­ке — речь, Агид ска­зал: «Выхо­дит, когда ты мол­чишь, ты ниче­го не сто­ишь».
11. Тем, кто бол­тал, что ему завиду­ют соро­ди­чи вто­ро­го царя, Агид ска­зал: «Если это дей­ст­ви­тель­но так, то теперь кро­ме соб­ст­вен­ных горе­стей их вдо­ба­вок будут печа­лить еще уда­чи мои и моих дру­зей».
12. Когда Агида спро­си­ли, каким обра­зом чело­век может все­гда оста­вать­ся сво­бод­ным, он отве­тил: «Пре­зи­рая смерть».
13. Один него­дяй часто спра­ши­вал его, кто из спар­тан­цев самый луч­ший: «Тот, — отве­тил Агид, — кто мень­ше все­го похож на тебя».

Флотоводец и дипломат Антаклид
14. Отве­чая афи­ня­ни­ну, назы­вав­ше­му спар­тан­цев неуча­ми, он ска­зал: «Это вер­но. Мы един­ст­вен­ные, кото­рые не научи­лись у вас ниче­му пло­хо­му»
15. Дру­гой афи­ня­нин ска­зал ему: «А ведь мы не раз про­го­ня­ли вас с бере­гов Кефи­са». На что Антал­кид отве­тил: «Зато мы вас с бере­гов Евро­та ни разу» [Кефис протекает возле Афин, а Еврот - возле Спарты].

Царь Архидам
16. После бит­вы при Херо­нее Филипп обра­тил­ся к Архида­му, сыну Аге­си­лая, с пись­мом, напи­сан­ным весь­ма над­мен­но. Тот отве­тил: «Если ты, царь, изме­ришь свою тень, то обна­ру­жишь, что она не ста­ла боль­ше, чем была до победы».
17. Когда Архидам вторг­ся в Арка­дию и узнал, что элей­цы под­дер­жи­ва­ют арка­дян, он послал им пись­мо: «Архидам — элей­цам. Пре­кра­сен покой»

Царь Демарат
18. Слу­шая музы­кан­та, Дема­рат ска­зал: «Мне кажет­ся, он непло­хо дела­ет свое пустей­шее дело».
19. Как-то Дема­ра­та спро­си­ли, поче­му он, царь, был вынуж­ден бежать из Спар­ты. «Пото­му, — отве­тил он, — что зако­ны там силь­нее, чем я».