Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

А. Ахматова, 1911 год.

Если вы любите глубокую поэзию, интересные мысли и не шаблонную рифму - этот канал для вас.

Заходите и вдохновляйтесь к motive SMI.
👇👇👇

https://t.iss.one/motiveSMIunion

Когда так много позади Всего, в особенности — горя, Поддержки чьей-нибудь не жди, Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно И глубже. Это превосходство — Не слишком радостное. Но Уж если чувствовать сиротство,
То лучше в тех местах, чей вид Волнует, нежели язвит.

Я тебя своей любовью
Утомил, меня прости.
Я расплачиваюсь кровью,
Тяжкий крест устал нести.
Кровь – не жир, не масло – краска,
Смоется, как акварель,
Станет белою повязка,
Станет чистою постель.
И не станет лжи и блажи,
Всё исчезнет без следа,
Смоет красные пейзажи
Равнодушная вода.

В. Гафт

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

В. Тушнова

Но там, где все горды развратом,
Понятия перемешав,
Там правый будет виноватым,
А виноватый будет прав.
Не стало ничего святого.
Все разбрелись и тянут врозь.
Расшатываются основы,
Которыми все создалось.
И честный человек слабеет,
Так все кругом развращено.
Когда судья карать не смеет,
С преступником он заодно...

Иоганн Вольфганг Гете "Фауст"

Знай, у каждого разное «больно»,
Знай, у каждого разное «страшно».
Не суди со своей колокольни
Неизвестносколькоэтажной.

Не очерчивай взглядом границы,
Не придумывай мозгом пределы.
Что тебе в страшном сне не приснится,
Для кого-то – обычное дело.

Знай, у каждого разное «надо»,
Знай, у каждого разное «сложно».
Впрочем, и представление ада
Обобщить и сравнить невозможно.

Знай, что правда бывает другая,
А не та, что приносят на блюде.
Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,
Это – самые сильные люди.

Златенция Золотова

Не уделяй мне много времени,
Вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
Руки моей не задевай.

Не проходи весной по лужицам,
По следу следа моего.
Я знаю - снова не получится
Из этой встречи ничего.

Ты думаешь, что я из гордости
Хожу, с тобою не дружу?
Я не из гордости - из горести
Так прямо голову держу.

Белла Ахмадулина, 1957 год.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой

1923 год.

К 95-летию со дня рождения
Андрея Дементьева.

Я ненавижу в людях ложь,
Она порой бывает разной,
Весьма искусной или праздной
И неожиданной как нож.
Я ненавижу в людях ложь,
Ту, что считают безобидной,
Ту, за которую мне стыдно,
Хотя не я, а ты мне лжёшь.

Я ненавижу в людях ложь,
Я негодую и страдаю,
Когда её с улыбкой дарят,
Так, что сперва не разберёшь.
Я ненавижу в людях ложь,
От лжи к предательству полшага,
Когда-то всё решала шпага,
Но для тебя тот стиль негож.

Я ненавижу в людях ложь,
Она порой бывает разной,
Весьма искусной или праздной
И неожиданной как нож.
Я ненавижу в людях ложь,
Я не приемлю объяснений,
Ведь человек, как дождь весенний,
А как он чист, весенний дождь!

130 лет со дня рождения
Владимира Маяковского

Послушайте!
Ведь, если звёзды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянётся -
не перенесёт эту беззвёздную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звёзды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

1914 год.

Люди употребляют друг друга
До тошнотворных конвульсий
И рвётся безумным ритмом
Сейсмолограмма пульса
Вторгается в память запах
И губ твоих выражение.
Прокатывается по желудку
волна возбуждения.

Вспенивается закат над закалённым бетоном
Набережная - небрежный штрих в картине Джексона Полока
Стоном пугают чайки
И с пляжа голодный хохот
Может, как жест отчаяния,
А может просто неплохо...
Взрываются выходные
Селится страх по венам
И разливается в уши
Давно безразличных барменов
Пир во время чумы
Любовь во время холеры
Покрылся плесенью хлеб? -
Пожирайте мечты и эклеры

Автор: Inside Zero

Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!

Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Что прибавится - не убавится,
Что не сбудется - позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?

Николай Заболоцкий

"Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него. Потому что в этом и был весь его смысл."

Харуки Мураками.

ОНА:

Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.

Вера Бутко

ОН:

Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять...

Вадим Зинчук.

"Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячи раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы. Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости - вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. Твои глаза мерцают, звездная пыль струится сквозь бесконечность, боги дряхлеют, но твои губы юны. Между ними трепещет загадка - Ты и Я, Зов и Отклик, рожденные вечерними сумерками, восторгами всех, кто любил..."

Из писем Ремарка к Марлен Дитрих

держись, дорогая.
не смей сдаваться,

и, пожалуй, на этом закончим.
дрожь

пусть тебя не волнует,
двадцать -

возраст, который ты переживешь.
-
ты держись, и не бойся.
мне было двадцать,

как и ты, я стоял на перепутье дорог.

мне судьба то и дело ломала пальцы,
не калеча при этом ни рук, ни ног.

-
я влюблялся, любил, мне опять изменяли,
я цеплялся за сердце того человека,

все вокруг говорили, что это нормально.
я один утверждал,
что другой нужен лекарь.
-
я боролся, работал, учился до ночи,
забывал про еду,
про здоровые сны.

ну а ты... ты сильнее любых многоточий,
даже если любимые
вооружены.
-
ты держись,
ведь однажды болеть перестанет,

боль...
не чтобы угаснет -
просто исчезнет.

не зацикливайся на препинаниях,
то есть знаках
придуманных нами болезней.
-
и люби:
мир, семью, каждый крохотный звук,
плач капели, бушующий дождь...

в двадцать каждый из нас близорук,
но и это ты, милая, переживешь.

Ретт Батлер

25 июля - день памяти Владимира Высоцкого

"Я не сочиняю песен. Я говорю правду под музыку", – сказал как-то Владимир Высоцкий. Его поэзия прошла проверку временем и сегодня актуальна, как никогда. Он был Мастером с большой буквы, творческой личностью исторического масштаба.

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда - наполовину,
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда всё время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю!

1968 год.

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.

Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!

Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!

Эдуард Асадов.

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? - Чья победа? -
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Кто был охотник? - Кто - добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце - Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

И все-таки - что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?

М. Цветаева, 1914 год.

Не сердце, а пустынный ловец ветра -
Пропускает жизнь,
Позволяя ей нестись дальше,
Неприметно,
Как базарному вору с успешной кражи,
Скользнувшему мимо спящих стражей.
Говорят, любовь живёт три года,
Но всё это - эквилибристика на расшатанных нервах.
Мы прошли её за шестую часть срока -
Очень спешили, наверное.
Спустили время, как случайный приз - беспечно,
Будто любовь - это что-то вечное,
А не переходящее из уст в уста
Словно выжирающая сердце зараза.
Мы были как сверхновая,
Разорвавшаяся над городом.
Но чувства, заключённые в вакуум,
Распадаются на атомы.
Слишком быстро
От искры до затмения,
От рассветов до осуждений,
Брошенных друг другу в лицо и в спину.
Любовь похожа на глубоководную мину,
Небрежно вынесенную на мелководье
Выжидающую и в ожидании становящуюся арт-объектом,
Поводом для сэлфи с объедком сердца.
Любовь не гранит, не титан, не сверхстойкий сплав.
Иногда она проходит лишь слегка наследив
На входе, в прихожей, пылью на проводах,
Тянувшихся от груди к груди.
Она - терновник, раздирающий кожу.
Она - повод бежать быстрее
По полосе препятствий с повышенным уровнем сложности
В гонке с высоким шансом потерь.
Но это не повод совсем не любить,
Скорее, причина ярче жить,
Усваивая каждый новый урок.
Подниматься, в очередной раз свалившись с ног -
Это ли не безумие, вдохновляющее на подвиги?

Автор: Inside Zero