«МУСКУЛЬНАЯ НЕФТЬ»: ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

№49 #заметки_ESG_начальника

Ровно полвека назад, в феврале 1972 года (ну, ладно, если точно, то 51 год назад) обложка самого популярного советского юмористического журнала "Крокодил" вышла с такой вот карикатурой.

Подсобный рабочий катит тяжеленную тачку с кирпичами, а на мужика ещё и повесили здоровенную упряжь с антенной и телевизором. Через навьюченное (хайтековское по тем временам) оборудование невидимый диспетчер раздаёт указания.

Раз уж главное сатирическое издание Советского Союза выносит что-то на свою обложку, то это должно быть как минимум сильно забавное!

Однако современный читатель уныло пожмёт плечами: а в чем юмор-то? Довольно заурядная для нынешней реальности сценка.

К предыдущему репосту (о контроле над трудом)

На самом деле это грустная картинка ⬇️ и серьезная история.
Дело в том, что вторая половина 1960х годов и начало 1970 х — это время бешеной политической (!) дискуссии в самых верхах СССР — что делать, чтобы добиваться от людей такого же роста производительности труда, как в 1950е (а то и раньше)
Собственно, «про это» были все экономические «реформы Косыгина-Либермана», и другие проекты.
Даже по официальным советским данным рост производительности труда в промышленности, составлял:
в 1951-60 - 104%
1961-65 - 26%
1966-70 - 32%
и заставить людей «работать больше и лучше» никак не получалось
Содержание проблемы все, кстати, понимали

В 1960х Советскому Cоюзу нужно было «труд» замещать «капиталом» — поскольку трудовой ресурс был близок к исчерпанию
Вся «сталинская индустриализация» держалась на запредельной эксплуатации человеческого ресурса — забираем из деревни продукты по минимальной цене, продаем их в городах — хочешь их купить — беги из деревни в город — бери в руки тачку — строй завод — на этом заводе становись к станку. А поскольку таких, как ты много — за твой труд мы платим тебе мало.

Что, с точки зрения макроэкономики, происходит, когда мы ставим крестьянина к станку? — мы перемещаем трудовой ресурс из сектора с низкой добавленной стоимостью (сельское хозяйство) в сектор с высокой добавленной стоимостью (промышленность) и получаем рост производительности.

Но в какой то момент, получается, что забирать ресурс из деревни больше нельзя — некому будет кормить рабочих в городах.
А производительность начинает падать, потому что заводы, построенные в 1930е, надо обновлять.
Выжимать еще больше ресурса из рабочих — тоже не получается, в начале 1960х подушевой доход трети рабочих и служащих в СССР оказался ниже прожиточного минимума
1960е — это время разнообразных экспериментов в управлении экономикой СССР, цель которых была, в общем одна — повысить производительность труда — а начало 1970х — это время их оценки властью

Замечательный советский экономист и математик Игорь Бирман (один из разработчиков системы компьютерного планирования для Госплана СССР) в статье «Экономическая ситуация в СССР» (1981 г) вспоминал пример такого обсуждения:
«...долгий разговор в 1972 г. с директором крупного завода. «Крепкий хозяйственник», член обкома партии, и довольно интеллигентный человек. Он откровенно рассказывал мне о нелепостях
и глупостях, громадных потерях.
И уже к концу раз говора, как бы подводя ему итог, сказал: «А все от чего? Распустились, дисциплины нет». — «То есть как,— изумился я, — значит, вы за большую централизацию, против реформ?» — «Конечно. Да и разве реформа 65-го года хоть что-то улучшила?! Наоборот, ее положительный итог заключается в том, что она продемонстрировала неверность этого направления; теперь совершенно ясно — надо всячески укреплять централизованное, твердое руководство».

Такие настроения, — далеко не редкость, и поддерживаются они многими обстоятельствами. Понятное опасение начальников всех рангов — как бы изменения не отразились на них самих. Идеологические причины. Вера в то, что дальнейшее развитие электроники, компьютеризации планирования и управления подведет под действующую систему адекватную ей техническую базу. Страх, что «либерализация экономики» поведет к общей либерализации в стране, создаст для режима непосредственную политическую угрозу».

В 1970е на предприятиях СССР уже не получалось организовать работу как в 1930 е - «на Ярославском гравийном карьере, где как только один из тысяч землекопов разгибал спину — так он сразу был виден конвою» - а мыслей о том, что мотивировать людей к труду можно как-то иначе у начальства не было — кроме как усиливать «учет и контроль». Вот откуда взялся «телемонитор» у рабочего, катящего тачку с кирпичами, над которым грустно смеялись карикатуристы из «Крокодила» в 1972 году