Forwarded from VOYAGE transport
Рекламная брошюра автомобиля Citroën DS 1969 года: костюмы - Пако Рабан, фотограф - Хельмут Ньютон.
Свой взгляд на ситуацию, сложившуюся на рынке жилищного строительства Санкт-Петербурга, предлагает ув. коллега @unexpectedvalue
особенность рынка Питера, что он медленнее всех регионов хотел переходить на эскроу. поэтому застройщики там зарегистрировали кучу проектов, как в стадии строительства, построенных на 30% и более (это условия, по которому можно было продолжать строить по старым правилам). но реально ли там есть 30% готовности никто не проверял
соответственно в регионе все стабильно, просто выравнивается статистическая аномалия: завышенные значения 2019 года
особенность рынка Питера, что он медленнее всех регионов хотел переходить на эскроу. поэтому застройщики там зарегистрировали кучу проектов, как в стадии строительства, построенных на 30% и более (это условия, по которому можно было продолжать строить по старым правилам). но реально ли там есть 30% готовности никто не проверял
соответственно в регионе все стабильно, просто выравнивается статистическая аномалия: завышенные значения 2019 года
Telegram
Деньги и песец
К предыдущему репосту – комментарий ув. Михаила Хорькова @reburg о ситуации на рынке строительства в СПБ и СЗФО
Северо-Западный федеральный округ – единственная территория, где объем текущего строительства за последние 4 года снизился.
Развитый рынок жилья…
Северо-Западный федеральный округ – единственная территория, где объем текущего строительства за последние 4 года снизился.
Развитый рынок жилья…
В продолжение этой истории - комментарий ув. Дмитрия Синочкина @ne_dvizhka
Снижение показателей жилищного строительства в Петербурге закономерно. Но это не простая и не вчерашняя история.
Примерно в 2018-2020 году в Смольном сформировался подход: строить социалку, а потом и инженерию, а потом и УДС за счет инвестора. То есть - за счет дольщиков.
В 2021 году начала работать Градостроительная комиссия, которая по каждому проекту определяет (дополнительно к нормативам!) - какую школу или садик должен построить инвестор, или что он обязан отремонтировать и т. д.
Срок ожидания - полгода-год; в среднем половину проектов отклоняют или отправляют на доработку. Это относится и к сервисным апартам, что незаконно (им-то садики зачем?).
Но желающих судиться с администрацией нет… Результат: дополнительные затраты (до 25% себестоимости) и затянутые сроки. В СПб, если не ошибаюсь, самый продолжительный в РФ период строительства МКД - 4,5 года. Это уже после РНС! Пока кредиты стоили 6-10%, проволочки были терпимы. При ставке 25% - сами понимаете: каждый «лишний» месяц - миллионы и миллиарды к себестоимости.
Далее.
Новый генплан практически исключил редевелопмент «промки»: нужна обрабатывающая промышленность, оборонка и пр.
Дефицит пятен. Стройка уходит на окраины, в поля пригородных районов и в ЛО - но там спрос ограничен, плюс затраты на создание социалки и транспортных связей с нуля и в полном объеме…
В спальных районах у метро фактически все ЖК - бизнес-лайт и выше. Цены - как в Новой Москве, а доходы - отнюдь.
Кроме того, ранее проекты реконструкции и редевелопмента регулярно натыкались на протесты градозащитников (и Бастрыкина). Не буду судить, обоснованные или нет, но это еще месяцы и годы на судебные тяжбы.
Многие петербургские застройщики в этих условиях выбирают стратегию заморозки и откладывания новых проектов. (Кроме дорогого сегмента). И в период спада их стратегия выглядит вполне оправданной.
Результат: сокращение объемов вдвое при росте цен, не адекватном доходам. Плюс смещение в пригороды (за последние годы их доля выросла с 7 до 15%) и в Ленобласть, причем даже не в МКД, а в ИЖС. За 9 месяцев в петербургской агломерации (СПб + ЛО) ввели 2,75 млн кв. м в многоквартирных домах и 2,7 млн - в частном секторе…
Жилье в Петербурге остается «доступным» для очень небольшой категории граждан - для тех, кто сам назначает себе зарплату (высокую).
Снижение показателей жилищного строительства в Петербурге закономерно. Но это не простая и не вчерашняя история.
Примерно в 2018-2020 году в Смольном сформировался подход: строить социалку, а потом и инженерию, а потом и УДС за счет инвестора. То есть - за счет дольщиков.
В 2021 году начала работать Градостроительная комиссия, которая по каждому проекту определяет (дополнительно к нормативам!) - какую школу или садик должен построить инвестор, или что он обязан отремонтировать и т. д.
Срок ожидания - полгода-год; в среднем половину проектов отклоняют или отправляют на доработку. Это относится и к сервисным апартам, что незаконно (им-то садики зачем?).
Но желающих судиться с администрацией нет… Результат: дополнительные затраты (до 25% себестоимости) и затянутые сроки. В СПб, если не ошибаюсь, самый продолжительный в РФ период строительства МКД - 4,5 года. Это уже после РНС! Пока кредиты стоили 6-10%, проволочки были терпимы. При ставке 25% - сами понимаете: каждый «лишний» месяц - миллионы и миллиарды к себестоимости.
Далее.
Новый генплан практически исключил редевелопмент «промки»: нужна обрабатывающая промышленность, оборонка и пр.
Дефицит пятен. Стройка уходит на окраины, в поля пригородных районов и в ЛО - но там спрос ограничен, плюс затраты на создание социалки и транспортных связей с нуля и в полном объеме…
В спальных районах у метро фактически все ЖК - бизнес-лайт и выше. Цены - как в Новой Москве, а доходы - отнюдь.
Кроме того, ранее проекты реконструкции и редевелопмента регулярно натыкались на протесты градозащитников (и Бастрыкина). Не буду судить, обоснованные или нет, но это еще месяцы и годы на судебные тяжбы.
Многие петербургские застройщики в этих условиях выбирают стратегию заморозки и откладывания новых проектов. (Кроме дорогого сегмента). И в период спада их стратегия выглядит вполне оправданной.
Результат: сокращение объемов вдвое при росте цен, не адекватном доходам. Плюс смещение в пригороды (за последние годы их доля выросла с 7 до 15%) и в Ленобласть, причем даже не в МКД, а в ИЖС. За 9 месяцев в петербургской агломерации (СПб + ЛО) ввели 2,75 млн кв. м в многоквартирных домах и 2,7 млн - в частном секторе…
Жилье в Петербурге остается «доступным» для очень небольшой категории граждан - для тех, кто сам назначает себе зарплату (высокую).
Telegram
Деньги и песец
К предыдущему репосту – комментарий ув. Михаила Хорькова @reburg о ситуации на рынке строительства в СПБ и СЗФО
Северо-Западный федеральный округ – единственная территория, где объем текущего строительства за последние 4 года снизился.
Развитый рынок жилья…
Северо-Западный федеральный округ – единственная территория, где объем текущего строительства за последние 4 года снизился.
Развитый рынок жилья…
Forwarded from Unexpected Value
Продолжаем поиски теоретического равновесия на российском рынке жилья. сегодня о том, сколько должно быть продано на этапе строительства
Теоретический пролог
Эвристика доступности предполагает, что при принятии решения больший вес придается информации, которую легче всего вспомнить.
Это достаточно большое семейство когнитивных искажений, которые можно суммировать анекдотом «искать под фонарем, а не где потерял, потому что проще». Для всех, кто занимается аналитикой российского рынка жилой недвижимости (и для нас тоже), таким фонарем стала Единая Информационная Система Жилищного Строительства (ЕИСЖС), запущенная в 2020 году.
Самые ранние данные здесь можно найти от сентября 2019 года, а о продажах только с 2020 года. По удачному (или неудачному) стечению обстоятельств, эти данные включают в себя небольшой предпандемийный период, из-за чего многими воспринимаются, как состояние равновесия, что совсем не так.
О чем мы забываем?
На рубеже 18-19 года были утверждены правила перехода на строительство с использованием счетов эскроу:
👉если обычный многоквартирный дом построен не менее чем на 30% и распродан не менее, чем на 10% (включая машиноместа, кладовые и коммерческие помещения), то можно привлекать деньги дольщиков по старым правилам (утром деньги-вечером стулья);
👉для проектов комплексного развития территорий и их аналогов (КРТ) показатель строительной готовности должен был быть не меньше 15%, для системообразующих проектов не менее 6%;
👉все остальные проекты должны были начинать строить только с использованием проектного финансирования и счетов эскроу (утром стулья-вечером деньги).
Разумные застройщики поняли, что деньги или покупателей предъявлять не требуется, равно как и стройготовность 30% может быть только на бумаге/для комиссии. Да и после проверок никто не требует продолжать строительство стахановскими темпами.
10% распроданности удалось достичь с помощью аффилированных лиц. В результате мы увидели мощнейший всплеск продаж на рубеже 2018-2019 года (см. график)
(1/2)
#жилье
@unexpectedvalue
Теоретический пролог
Эвристика доступности предполагает, что при принятии решения больший вес придается информации, которую легче всего вспомнить.
Это достаточно большое семейство когнитивных искажений, которые можно суммировать анекдотом «искать под фонарем, а не где потерял, потому что проще». Для всех, кто занимается аналитикой российского рынка жилой недвижимости (и для нас тоже), таким фонарем стала Единая Информационная Система Жилищного Строительства (ЕИСЖС), запущенная в 2020 году.
Самые ранние данные здесь можно найти от сентября 2019 года, а о продажах только с 2020 года. По удачному (или неудачному) стечению обстоятельств, эти данные включают в себя небольшой предпандемийный период, из-за чего многими воспринимаются, как состояние равновесия, что совсем не так.
О чем мы забываем?
На рубеже 18-19 года были утверждены правила перехода на строительство с использованием счетов эскроу:
👉если обычный многоквартирный дом построен не менее чем на 30% и распродан не менее, чем на 10% (включая машиноместа, кладовые и коммерческие помещения), то можно привлекать деньги дольщиков по старым правилам (утром деньги-вечером стулья);
👉для проектов комплексного развития территорий и их аналогов (КРТ) показатель строительной готовности должен был быть не меньше 15%, для системообразующих проектов не менее 6%;
👉все остальные проекты должны были начинать строить только с использованием проектного финансирования и счетов эскроу (утром стулья-вечером деньги).
Разумные застройщики поняли, что деньги или покупателей предъявлять не требуется, равно как и стройготовность 30% может быть только на бумаге/для комиссии. Да и после проверок никто не требует продолжать строительство стахановскими темпами.
10% распроданности удалось достичь с помощью аффилированных лиц. В результате мы увидели мощнейший всплеск продаж на рубеже 2018-2019 года (см. график)
(1/2)
#жилье
@unexpectedvalue
Forwarded from Unexpected Value
Мы сами поучаствовали в разгоне темы с ростом доли непроданного жилья. Но снижение распроданности в целом - это изменение структуры предложения из-за роста доли проектов с эскроу:
1. 3Q18-2Q19 сплошная аномалия — застройщики максимизируют количество объектов, которые будут строить по старым правилам.
2. Во второй половине 2019 продажи показывают снижение год к году, хотя ипотечные ставки снижаются, да и для экономики год крайне удачный. Дело в том, что переуступки ДДУ (так аффилированным лица продавали ранее купленные объемы) не входили в статистику росреестра по регистрации ДДУ, а из-за почти ежегодных изменений форм отчетности стало невозможно эти объемы отследить.
3. Когда начался коверный локдаун, и продажи в моменте совсем встали (хотя если смотреть в целом за 12 месяцев и помнить п. 1, то все было не так уж и плохо), меры поддержки застройщиков на время переходного периода дополнились льготной ипотекой и пролились на отрасль золотым дождем, взвинтив уровень распроданности до 44%.
4. Была ли распроданность 40% равновесной в январе 2020 года? А 46% в ноябре 2020? Маловероятно.
На графике хорошо видно, что высокий уровень распроданности был обеспечен проектами, которые строились по старым правилам. Но с ростом доли строительства с использованием счетов эскроу (золотая линия), и постепенным выбытием проектов по старым правилам, показатель относительно стабилизировался и на момент публикации подрос относительно конца первого квартала до 30%.
Итого
При средней строительной готовности всего портфеля строительства 33-37% разумная распроданность должна быть около 30%. В противном случае застройщик несет повышенный риск роста себестоимости, что неважно во время бешеного ценового ралли, но чувствительно в нормальных условиях.
Говорить о формировании избыточного предложения готового жилья, чтобы в очередной раз спасать отрасль, можно, если бы мы видели устойчивое снижение средней распроданности ниже 25% либо распроданности на вводе ниже 70%. Ни того, ни другого пока не наблюдается.
(2/2)
#жилье
@unexpectedvalue
1. 3Q18-2Q19 сплошная аномалия — застройщики максимизируют количество объектов, которые будут строить по старым правилам.
2. Во второй половине 2019 продажи показывают снижение год к году, хотя ипотечные ставки снижаются, да и для экономики год крайне удачный. Дело в том, что переуступки ДДУ (так аффилированным лица продавали ранее купленные объемы) не входили в статистику росреестра по регистрации ДДУ, а из-за почти ежегодных изменений форм отчетности стало невозможно эти объемы отследить.
3. Когда начался коверный локдаун, и продажи в моменте совсем встали (хотя если смотреть в целом за 12 месяцев и помнить п. 1, то все было не так уж и плохо), меры поддержки застройщиков на время переходного периода дополнились льготной ипотекой и пролились на отрасль золотым дождем, взвинтив уровень распроданности до 44%.
4. Была ли распроданность 40% равновесной в январе 2020 года? А 46% в ноябре 2020? Маловероятно.
На графике хорошо видно, что высокий уровень распроданности был обеспечен проектами, которые строились по старым правилам. Но с ростом доли строительства с использованием счетов эскроу (золотая линия), и постепенным выбытием проектов по старым правилам, показатель относительно стабилизировался и на момент публикации подрос относительно конца первого квартала до 30%.
Итого
При средней строительной готовности всего портфеля строительства 33-37% разумная распроданность должна быть около 30%. В противном случае застройщик несет повышенный риск роста себестоимости, что неважно во время бешеного ценового ралли, но чувствительно в нормальных условиях.
Говорить о формировании избыточного предложения готового жилья, чтобы в очередной раз спасать отрасль, можно, если бы мы видели устойчивое снижение средней распроданности ниже 25% либо распроданности на вводе ниже 70%. Ни того, ни другого пока не наблюдается.
(2/2)
#жилье
@unexpectedvalue
Forwarded from Толкователь
В информационном мейнстриме в основном стенают о дефиците рабочих для промышленности, и не замечают проблем в других сферах труда. Но дефицит медицинских работников, а от них напрямую зависит наша жизнь, похоже, тоже находится на очень высоком уровне. Встретил такие цифры:
«По данным Росстата, дефицит врачей узких специальностей вырос с 8,6% в 2016 г. до 10,7% к началу 2023 г., врачей общей практики — с 11,8% до 13,6%, врачей скорой помощи — с 23,8% до 25,2%. Для сравнения в целом по экономике за этот период, вакансии специалистов высшей категории выросли с 2,3% до 4,3%. То есть необеспеченность требуемыми специалистами в медицине многократно превышает средний уровень в стране.
В благополучной Москве проводился опрос, который показал, что «готовы были уйти 13,6% молодых докторов, а в составе врачей средней возрастной группы 30-44 лет их больше (16,7%). Стабильными кадрами можно назвать врачей старше 45 лет, и особенно в возрасте 55 лет и более — среди них планировали уйти только 4,8%.
Абсолютное большинство, а именно 90% врачей и 78% медицинских сестёр, планировавших увольнение, оценили свою загруженность на работе как избыточную, в том числе 37% и 35% соответственно работали «на износ».
(«Социальные проблемы рабочей силы в современной России». Монография Института социологии РАН, 2024)
«По данным Росстата, дефицит врачей узких специальностей вырос с 8,6% в 2016 г. до 10,7% к началу 2023 г., врачей общей практики — с 11,8% до 13,6%, врачей скорой помощи — с 23,8% до 25,2%. Для сравнения в целом по экономике за этот период, вакансии специалистов высшей категории выросли с 2,3% до 4,3%. То есть необеспеченность требуемыми специалистами в медицине многократно превышает средний уровень в стране.
В благополучной Москве проводился опрос, который показал, что «готовы были уйти 13,6% молодых докторов, а в составе врачей средней возрастной группы 30-44 лет их больше (16,7%). Стабильными кадрами можно назвать врачей старше 45 лет, и особенно в возрасте 55 лет и более — среди них планировали уйти только 4,8%.
Абсолютное большинство, а именно 90% врачей и 78% медицинских сестёр, планировавших увольнение, оценили свою загруженность на работе как избыточную, в том числе 37% и 35% соответственно работали «на износ».
(«Социальные проблемы рабочей силы в современной России». Монография Института социологии РАН, 2024)
Forwarded from Субъективный оргздрав
Чем мы хуже Гаити
Вечная дискуссия про дефицит врачей продолжается. Мне кажется, что дефицита врачей нет, и данные всемирного банка (основанные на Росстатовских) демонстрируют, что традиционно врачей в России на душу населения больше, чем в среднем по миру.
А чего у нас нет? У нас не хватает:
- желающих в принципе работать в медицине после окончания ВУЗа
- желающих идти в дефицитные по кадрам (т.е. чаще всего неблагодарные по соотношению нагрузки и возмещения, не только финансового, но и морального) специальности
- эффективного использования врачебной силы (огромная административная и техническая нагрузка, не связанная с непосредственным оказанием медицинской помощи)
- качественной подготовки специалистов
Источником всех четырёх проблем является тяжёлый многолетний дефицит средств, выделяемых на здравоохранение, относительно гарантий медицинской помощи. В итоге всё превращается в ту самую попытку заменить дефицит эффективного физического капитала управленческими решениями. Это может работать достаточно долго, но не может работать вечно - собственно, с накопленными дефицитами мы и имеем дело сейчас.
А история про Гаити прекрасно иллюстрирует, как долго и экономика в целом, и её отдельные отрасли чувствуют на себе последствия прежних дефицитов.
Вечная дискуссия про дефицит врачей продолжается. Мне кажется, что дефицита врачей нет, и данные всемирного банка (основанные на Росстатовских) демонстрируют, что традиционно врачей в России на душу населения больше, чем в среднем по миру.
А чего у нас нет? У нас не хватает:
- желающих в принципе работать в медицине после окончания ВУЗа
- желающих идти в дефицитные по кадрам (т.е. чаще всего неблагодарные по соотношению нагрузки и возмещения, не только финансового, но и морального) специальности
- эффективного использования врачебной силы (огромная административная и техническая нагрузка, не связанная с непосредственным оказанием медицинской помощи)
- качественной подготовки специалистов
Источником всех четырёх проблем является тяжёлый многолетний дефицит средств, выделяемых на здравоохранение, относительно гарантий медицинской помощи. В итоге всё превращается в ту самую попытку заменить дефицит эффективного физического капитала управленческими решениями. Это может работать достаточно долго, но не может работать вечно - собственно, с накопленными дефицитами мы и имеем дело сейчас.
А история про Гаити прекрасно иллюстрирует, как долго и экономика в целом, и её отдельные отрасли чувствуют на себе последствия прежних дефицитов.
Telegram
Толкователь
В информационном мейнстриме в основном стенают о дефиците рабочих для промышленности, и не замечают проблем в других сферах труда. Но дефицит медицинских работников, а от них напрямую зависит наша жизнь, похоже, тоже находится на очень высоком уровне. Встретил…
Forwarded from Толкователь
(к предыдущему репосту)
Согласен с уважаемыми коллегами – как всегда всё упирается в деньги.
Можно просто сравнить, сколько времени по одной и той же процедуре займёт запись к врачу в частной и государственной поликлинике. И если в Москве разница ещё не столь существенна, то даже уже в ближайшем Подмосковье – огромна.
В Москве, скорее, другая проблема – укрупнение больниц. Далеко ходить не буду, приведу в пример наше Замоскворечье. Поликлинику на ул. Бахрушина закрыли и перенесли за Садовое кольцо. Здоровому и молодому в этой части Замоскворечья, может быть, и не сложно пройти лишние пару километров до новой поликлиники, но старым, больным и инвалидам – уже больше проблем.
Согласен с уважаемыми коллегами – как всегда всё упирается в деньги.
Можно просто сравнить, сколько времени по одной и той же процедуре займёт запись к врачу в частной и государственной поликлинике. И если в Москве разница ещё не столь существенна, то даже уже в ближайшем Подмосковье – огромна.
В Москве, скорее, другая проблема – укрупнение больниц. Далеко ходить не буду, приведу в пример наше Замоскворечье. Поликлинику на ул. Бахрушина закрыли и перенесли за Садовое кольцо. Здоровому и молодому в этой части Замоскворечья, может быть, и не сложно пройти лишние пару километров до новой поликлиники, но старым, больным и инвалидам – уже больше проблем.
Forwarded from Экономика долгого времени
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Экономика долгого времени
В продолжение разговора о Промышленной Революции и демографическом переходе. Мой любимый график про Францию. По какой-то причине падение фертильности во Франции значительно предшествовало падению фертильности в Англии. Это при том, что родиной ПР является все-таки Англия, Франция "близкий второй." В течение какого-то времени ВВП на душу в Англии и Франции имел похожий тренд, но в Англии это было связано с ростом продукта (быстро рос числитель), а во Франции с ограниченной фертильностью (не так быстро рос знаменатель). Вот тоже интересная тема, с которой издалека "все понятно", а как приглядишься — одни загадки.
Источник.
Источник.
Forwarded from Субъективный оргздрав
У меня два предположения о таком расхождении - одно медицинское, второе скорее социально-экономическое.
Медицинское связано с тем, что разница в критериях собственно живорождения может драматически менять показатель фертильности. Фертильность - это число живых рождений на одну женщину фертильного возраста, поэтому критерий того пациента, который является "живым" при рождении может оказывать по-настоящему колоссальное влияние на абсолютное значение этого показателя. Даже в странах с крайне эффективной системой здравоохранения в предельно благополучной последней четверти 20го столетия риск смерти в первый год жизни сопоставим с таковым для возраста 50-60 лет.
В 18-19 столетии в условиях фактического отсутствия неонатальной помощи и высокого числа факторов риска и внутриутробных инфекций (отсутствие вакцинации решительно ото всех ассоциированных вирусов и бактерий, применение непастеризованного молока и слабый санитарный контроль за мясными продуктами, повальное распространение венерических заболеваний), и преждевременных родов (от всё тех же венерических заболеваний до постоянного недоедания), и врождённых патологий (закрытость деревенской общины, сравнительно высокий уровень инбрединга) не будет большой ошибкой сказать, что смертность младенцев была не просто высокой, а чрезвычайно высокой.
При этом, разумеется, чем позже регистрируется ребёнок - тем меньше будет показатель фертильности. Если, скажем, в статистике Великобритании преобладают все родившиеся с признаками жизни дети, а во Франции - все крещёные дети (или если крещение происходит при разном прогнозе жизни), то расхождение между этими двумя показателями будет вполне объяснимо. Например, на графике прекрасно заметно, как снижение критериев живорождения в России незначительно повысило этот показатель уже в 21м столетии - впрочем, ненадолго.
Экономическое предположение объясняет "горб" роста в Англии на заре 19го столетия и связано с тем, что экономический рост позволил женщине меньше вовлекаться в работу - и, собственно, больше здоровья потратить на деторождение. Кажется, именно эта концепция была в прошлогоднем "нобеле" по экономике.
Медицинское связано с тем, что разница в критериях собственно живорождения может драматически менять показатель фертильности. Фертильность - это число живых рождений на одну женщину фертильного возраста, поэтому критерий того пациента, который является "живым" при рождении может оказывать по-настоящему колоссальное влияние на абсолютное значение этого показателя. Даже в странах с крайне эффективной системой здравоохранения в предельно благополучной последней четверти 20го столетия риск смерти в первый год жизни сопоставим с таковым для возраста 50-60 лет.
В 18-19 столетии в условиях фактического отсутствия неонатальной помощи и высокого числа факторов риска и внутриутробных инфекций (отсутствие вакцинации решительно ото всех ассоциированных вирусов и бактерий, применение непастеризованного молока и слабый санитарный контроль за мясными продуктами, повальное распространение венерических заболеваний), и преждевременных родов (от всё тех же венерических заболеваний до постоянного недоедания), и врождённых патологий (закрытость деревенской общины, сравнительно высокий уровень инбрединга) не будет большой ошибкой сказать, что смертность младенцев была не просто высокой, а чрезвычайно высокой.
При этом, разумеется, чем позже регистрируется ребёнок - тем меньше будет показатель фертильности. Если, скажем, в статистике Великобритании преобладают все родившиеся с признаками жизни дети, а во Франции - все крещёные дети (или если крещение происходит при разном прогнозе жизни), то расхождение между этими двумя показателями будет вполне объяснимо. Например, на графике прекрасно заметно, как снижение критериев живорождения в России незначительно повысило этот показатель уже в 21м столетии - впрочем, ненадолго.
Экономическое предположение объясняет "горб" роста в Англии на заре 19го столетия и связано с тем, что экономический рост позволил женщине меньше вовлекаться в работу - и, собственно, больше здоровья потратить на деторождение. Кажется, именно эта концепция была в прошлогоднем "нобеле" по экономике.
Telegram
Экономика долгого времени
В продолжение разговора о Промышленной Революции и демографическом переходе. Мой любимый график про Францию. По какой-то причине падение фертильности во Франции значительно предшествовало падению фертильности в Англии. Это при том, что родиной ПР является…
Forwarded from Political Animals
От охоты и скачек до культурной всеядности. Почему британские элиты так зациклены на меритократии?
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических процессах. Именно такое ощущение у меня сложилось, наблюдая за эволюцией хобби и интересов британской элиты.
Согласно социологам Аарону Ривзу и Сэму Фридману ее можно разделить на три этапа:
▪️Аристократическая культура
▪️Богемная городская культура
▪️Всеядная культура
До наступления XX века среди интересов британской знати преобладали охота, скачки и гольф. Порог вхождения для участия в этих увеселениях был чрезвычайно высокий. Поэтому эти хобби оставались привилегией британских аристократов. Однако с начала XX века среди американцев и британцев начали появляться богатые люди, сколотившие состояние в промышленности. Они постепенно начали вытеснять родовую знать, у которой дела в то время шли из рук вон плохо. Их доходы падали, а средств на поддержание прежнего образа жизни уже не хватало. Поэтому они стали массово перебираться в города.
Следующим этапом в становлении вкусов британской элиты стала так называемый период «высокой культуры» (highbrow culture). В этот период британская знать обратилась к увлечению театром, чтением интеллектуальной литературы, классической музыкой, оперой, изобразительными искусствами. Потеряв монополию в традиционно аристократических способах времяпровождения, элита застолбила за собой высокую городскую культуру и превратилась в богему. Наглядным воплощением этой перемены стал Блумсберийский кружок (Bloomsbury group), где состояли, например, писательница Вирджиния Вульф и экономист Джон Мейнард Кейнс.
В этот период и начала оформляться такая черта самосознания британской элиты как меритократичность. Дело в том, что элитарии наделяли свою способность наслаждаться высокими искусствами как признак особого вкуса и таланта. Более того, они были убеждены, что эти искусства обладали «облагораживающим» эффектом, способствующий духовному и интеллектуальному росту человека. Поэтому они стали высоко ценить образование, которое могло привить соответствующие знания и вкус.
Уже с 1950-х годов произошел другой поворот — к культурной всеядности. Среди их интересов все чаще встречаются такие как «сходить с друзьями в бар и попить пивка», «гулять с собакой» и т.д. Со временем элиты все меньше и меньше упоминают об интересах, связанных с культурным досугом.
С начала XX века британское общество претерпело масштабную демократизацию. Поэтому элитам, а особенно политикам, чтобы снискать успех у избирателей, приходится выстраивать образ, который понравится среднему избирателю. А ему очень не нравится, когда кто-то говорит о непонятной для него культуре или чем-то подобном. Для него это снобизм чистой воды. Поэтому, чтобы не раздражать избирателей и простой народ, британские элиты усиленно мимикрируют под культурный и образовательный уровень своих избирателей. Отсюда и акцент на меритократичность.
Краткий итог: когда элиты проживали в своих поместьях, не попадались на глаза другим и не делили избирательные права с остальными, они поддерживали изоляцию от населения. Когда социально-экономические изменения вынудили их переехать в город, им пришлось искать новые основания своего привилегированного положения. Это место заняли образование и культура с принципом меритократии. В сочетании с богемным образом жизни и демократизацией британская знать, как минимум публично, старается не выделяться на фоне остальных.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических процессах. Именно такое ощущение у меня сложилось, наблюдая за эволюцией хобби и интересов британской элиты.
Согласно социологам Аарону Ривзу и Сэму Фридману ее можно разделить на три этапа:
▪️Аристократическая культура
▪️Богемная городская культура
▪️Всеядная культура
До наступления XX века среди интересов британской знати преобладали охота, скачки и гольф. Порог вхождения для участия в этих увеселениях был чрезвычайно высокий. Поэтому эти хобби оставались привилегией британских аристократов. Однако с начала XX века среди американцев и британцев начали появляться богатые люди, сколотившие состояние в промышленности. Они постепенно начали вытеснять родовую знать, у которой дела в то время шли из рук вон плохо. Их доходы падали, а средств на поддержание прежнего образа жизни уже не хватало. Поэтому они стали массово перебираться в города.
Следующим этапом в становлении вкусов британской элиты стала так называемый период «высокой культуры» (highbrow culture). В этот период британская знать обратилась к увлечению театром, чтением интеллектуальной литературы, классической музыкой, оперой, изобразительными искусствами. Потеряв монополию в традиционно аристократических способах времяпровождения, элита застолбила за собой высокую городскую культуру и превратилась в богему. Наглядным воплощением этой перемены стал Блумсберийский кружок (Bloomsbury group), где состояли, например, писательница Вирджиния Вульф и экономист Джон Мейнард Кейнс.
В этот период и начала оформляться такая черта самосознания британской элиты как меритократичность. Дело в том, что элитарии наделяли свою способность наслаждаться высокими искусствами как признак особого вкуса и таланта. Более того, они были убеждены, что эти искусства обладали «облагораживающим» эффектом, способствующий духовному и интеллектуальному росту человека. Поэтому они стали высоко ценить образование, которое могло привить соответствующие знания и вкус.
Уже с 1950-х годов произошел другой поворот — к культурной всеядности. Среди их интересов все чаще встречаются такие как «сходить с друзьями в бар и попить пивка», «гулять с собакой» и т.д. Со временем элиты все меньше и меньше упоминают об интересах, связанных с культурным досугом.
С начала XX века британское общество претерпело масштабную демократизацию. Поэтому элитам, а особенно политикам, чтобы снискать успех у избирателей, приходится выстраивать образ, который понравится среднему избирателю. А ему очень не нравится, когда кто-то говорит о непонятной для него культуре или чем-то подобном. Для него это снобизм чистой воды. Поэтому, чтобы не раздражать избирателей и простой народ, британские элиты усиленно мимикрируют под культурный и образовательный уровень своих избирателей. Отсюда и акцент на меритократичность.
Краткий итог: когда элиты проживали в своих поместьях, не попадались на глаза другим и не делили избирательные права с остальными, они поддерживали изоляцию от населения. Когда социально-экономические изменения вынудили их переехать в город, им пришлось искать новые основания своего привилегированного положения. Это место заняли образование и культура с принципом меритократии. В сочетании с богемным образом жизни и демократизацией британская знать, как минимум публично, старается не выделяться на фоне остальных.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Как представляется, если британские элитарии - переселившись «из поместий в города» стали пытаться быть похожими на людей, то местное начальство ничего подобного не делает, напротив, стремится выстроить между собой и людьми кек можно более высокую стену…
Telegram
Political Animals
От охоты и скачек до культурной всеядности. Почему британские элиты так зациклены на меритократии?
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических…
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических…
Forwarded from Экономика на рельсах (РЖД files)
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ: НА ЧТО ПОВЛИЯЛА ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА Санкт-ПЕТЕРБУРГ – МОСКВА
(1/2)
1 ноября 1851 года (или 13 ноября по новому стилю) была официально открыта железная дорога С-Петербург – Москва.
Строительство Петербурго-Московскй железной дороги (позднее, уже после смерти Николая I, в 1855 г. переименованной в Николаевскую) сыграло огромную роль не только в истории железнодорожного транспорта, но и в целом сильно повлияло на экономическое развитие России.
Причём повлияло в двух смыслах. С одной стороны, многие технологические решения, которые были там впервые опробованы получили распространение в других сферах (многие виды техники, ставшие позднее привычными впервые в России были использованы именно на этом строительстве, например, П.П.Мельников привёз из США четыре паровых экскаватора; водонапорные башни и телеграф впервые появились именно на этой дороге и многое другое).
С другой стороны, это строительство учило нарождающийся российский капитализм не только тому, как надо, но и тому как не надо. Отрицательный опыт не менее важен, чем положительный.
Петербурго-Московскую дорогу строили на средства казны, а для этого правительство брало займы у других государств и иностранных банков. В итоге, после первых лет эксплуатации дороги, как отмечал в своём "Курсе русской истории", изданном в 1912-1914 г. крупнейший историк зарождения русского капитализма, проф. Александр Александрович Корнилов, «наученное горьким опытом казённой постройки правительство решило тогда, что нужно это дело предоставить частным компаниям, взяв на себя лишь инициативу дела, да всяческое содействие частным предпринимателям». Дело в том, что стоимость версты строившейся на государственные средства Петербурго-Московской (Николаевской) дороги оказалась в четыре раза дороже в расчёте на 1 версту, чем частной Царскосельской (165 тыс руб за версту против 42 тыс.руб по данным А.А.Корнилова), а из-за высокой строительной стоимости, прибыльность дороги долго оставалась отрицательной. Министр финансов М.Х.Рейтерн комментируя позднее ситуацию с Николаевской железной дорогой называл «бессмысленным» такой порядок, когда государство будет с одной стороны «содержать убыточные или малодоходные имущества», а с другой брать за рубежом займы для нового такого же строительства. В результате, на следующем этапе развития железных дорог – в 1860-е годы и Александр II и министр финансов М.Х.Рейтерн и главноуправляющий путями сообщения и публичными знаниями К.В.Чевкин склонялись к необходимости именно частного железнодорожного строительства. Впрочем, впоследствии и казённое и частное строительство сосуществовали в экономической жизни Российской Империи бок о бок. Однако история Николаевской дороги показала, что иногда не нужно ждать от инфраструктурных проектов быстрой отдачи. Прибыльной дорога стала спустя годы постепенно в процессе развития промышленности и, как следствие, плотности грузопотока и пассажиропотока. В итоге, как отмечает известный летописец истории железных дорог А.Б.Вульфов, благодаря общему развитию промышленности, к 1890-м годам Николаевская дорога была одной из самых прибыльных в России. Это важный урок, говорящий о том, что инфраструктурные проекты могут иногда давать отдачу не сегодня, а только через 30-40 лет эксплуатации.
(1/2)
1 ноября 1851 года (или 13 ноября по новому стилю) была официально открыта железная дорога С-Петербург – Москва.
Строительство Петербурго-Московскй железной дороги (позднее, уже после смерти Николая I, в 1855 г. переименованной в Николаевскую) сыграло огромную роль не только в истории железнодорожного транспорта, но и в целом сильно повлияло на экономическое развитие России.
Причём повлияло в двух смыслах. С одной стороны, многие технологические решения, которые были там впервые опробованы получили распространение в других сферах (многие виды техники, ставшие позднее привычными впервые в России были использованы именно на этом строительстве, например, П.П.Мельников привёз из США четыре паровых экскаватора; водонапорные башни и телеграф впервые появились именно на этой дороге и многое другое).
С другой стороны, это строительство учило нарождающийся российский капитализм не только тому, как надо, но и тому как не надо. Отрицательный опыт не менее важен, чем положительный.
Петербурго-Московскую дорогу строили на средства казны, а для этого правительство брало займы у других государств и иностранных банков. В итоге, после первых лет эксплуатации дороги, как отмечал в своём "Курсе русской истории", изданном в 1912-1914 г. крупнейший историк зарождения русского капитализма, проф. Александр Александрович Корнилов, «наученное горьким опытом казённой постройки правительство решило тогда, что нужно это дело предоставить частным компаниям, взяв на себя лишь инициативу дела, да всяческое содействие частным предпринимателям». Дело в том, что стоимость версты строившейся на государственные средства Петербурго-Московской (Николаевской) дороги оказалась в четыре раза дороже в расчёте на 1 версту, чем частной Царскосельской (165 тыс руб за версту против 42 тыс.руб по данным А.А.Корнилова), а из-за высокой строительной стоимости, прибыльность дороги долго оставалась отрицательной. Министр финансов М.Х.Рейтерн комментируя позднее ситуацию с Николаевской железной дорогой называл «бессмысленным» такой порядок, когда государство будет с одной стороны «содержать убыточные или малодоходные имущества», а с другой брать за рубежом займы для нового такого же строительства. В результате, на следующем этапе развития железных дорог – в 1860-е годы и Александр II и министр финансов М.Х.Рейтерн и главноуправляющий путями сообщения и публичными знаниями К.В.Чевкин склонялись к необходимости именно частного железнодорожного строительства. Впрочем, впоследствии и казённое и частное строительство сосуществовали в экономической жизни Российской Империи бок о бок. Однако история Николаевской дороги показала, что иногда не нужно ждать от инфраструктурных проектов быстрой отдачи. Прибыльной дорога стала спустя годы постепенно в процессе развития промышленности и, как следствие, плотности грузопотока и пассажиропотока. В итоге, как отмечает известный летописец истории железных дорог А.Б.Вульфов, благодаря общему развитию промышленности, к 1890-м годам Николаевская дорога была одной из самых прибыльных в России. Это важный урок, говорящий о том, что инфраструктурные проекты могут иногда давать отдачу не сегодня, а только через 30-40 лет эксплуатации.
Forwarded from Экономика на рельсах (РЖД files)
(2/2)
Третий аспект, который можно отметить в качестве результата появления этой железной дороги – это стандарт железнодорожной колеи. Дело в том, что П.П.Мельников и Н.О.Крафт – два «отца-основателя» Петербурго-Московской железной дороги по рекомендации фон Герстнера ездили в большую полуторагодовую командировку в США, где изучали технологии проектирования и строительства железных дорог, в т.ч. на дорогу Балтимор-Огайо, где познакомились с майором Джорждем Вашингтоном Уистлером. И когда, по возвращении в Россию, они начали проектировать дорогу С-Петербург-Москва, то в числе нескольких приглашённых консультантов, был «выписан» и Уистлер. Именно Уистлер убедил Мельникова использовать не стандарт 1829 мм. (6 футов), как на первой дороге – Царскосельской, и не 1435 мм., как в Европе ( «стефенсоновская колея»), а именно стандарт 1524 мм. (или 5 футов), потому что с одной стороны строительство в этом случае будет дешевле, чем при стандарте 6 футов, и можно использовать более мощные паровозы, чем при использовании европейской колеи (были две альтернативные традиции при производстве подвижного состава – американская и европейская, об этом я здесь писать не буду, интересующихся отсылаю к книгам А.Б.Вульфова).
Как отмечает А.Б.Вульфов, роль Уистлера в строительстве первой по настоящему большой железной дороги, так же, как и роль Р.Уайненса и Д.Гаррисона, «невозможно переоценить». В итоге Мельников и Крафт поддержали идею Уистлера. Мельников передал Клейнмихелю записку Уистлера с технико-экономическим обоснованием стандарта колеи 1524 мм. И именно эта колея – сначала 1524 мм., а затем, уже в 1960-е годы 1520 мм. - и стала основной колеёй на железных дорогах сначала Российской империи, а затем Советского Союза и ныне России и стран СНГ. Так и появилось "пространство 1520".
Третий аспект, который можно отметить в качестве результата появления этой железной дороги – это стандарт железнодорожной колеи. Дело в том, что П.П.Мельников и Н.О.Крафт – два «отца-основателя» Петербурго-Московской железной дороги по рекомендации фон Герстнера ездили в большую полуторагодовую командировку в США, где изучали технологии проектирования и строительства железных дорог, в т.ч. на дорогу Балтимор-Огайо, где познакомились с майором Джорждем Вашингтоном Уистлером. И когда, по возвращении в Россию, они начали проектировать дорогу С-Петербург-Москва, то в числе нескольких приглашённых консультантов, был «выписан» и Уистлер. Именно Уистлер убедил Мельникова использовать не стандарт 1829 мм. (6 футов), как на первой дороге – Царскосельской, и не 1435 мм., как в Европе ( «стефенсоновская колея»), а именно стандарт 1524 мм. (или 5 футов), потому что с одной стороны строительство в этом случае будет дешевле, чем при стандарте 6 футов, и можно использовать более мощные паровозы, чем при использовании европейской колеи (были две альтернативные традиции при производстве подвижного состава – американская и европейская, об этом я здесь писать не буду, интересующихся отсылаю к книгам А.Б.Вульфова).
Как отмечает А.Б.Вульфов, роль Уистлера в строительстве первой по настоящему большой железной дороги, так же, как и роль Р.Уайненса и Д.Гаррисона, «невозможно переоценить». В итоге Мельников и Крафт поддержали идею Уистлера. Мельников передал Клейнмихелю записку Уистлера с технико-экономическим обоснованием стандарта колеи 1524 мм. И именно эта колея – сначала 1524 мм., а затем, уже в 1960-е годы 1520 мм. - и стала основной колеёй на железных дорогах сначала Российской империи, а затем Советского Союза и ныне России и стран СНГ. Так и появилось "пространство 1520".