Now it’s official – к нам едет ревизор. Точнее, Джо Байден – и не только к нам, но и в Саудовскую Аравию, это даже интересней. 

Почему – я уже писала: став президентом США, Байден предпринял ряд шагов по изменению американо-саудовских отношений. Он заморозил продажу оружия королевству до рассмотрения вопроса о том, как оно будет использоваться; обнародовал оценку разведсообщества США, что наследный принц Саудовской Аравии Мухаммад бин Салман несет ответственность за убийство обозревателя The Washington Post Джамаля Хашогги, а Белый дом дал понять, что президент будет иметь дело только с саудовским королем Салманом, а не с его сыном.

Однако теперь Байдену, видимо, придется развернуться на 180 градусов.

Предположение, что США могут пренебречь давним региональным партнером, основывалось на нескольких предпосылках. Во-первых, США стали крупнейшим в мире производителем нефти, что в определенной степени гарантировало им независимость от потрясений глобального энергетического рынка. Кроме того, углеводороды, казалось, теряли свое значение на фоне развития альтернативных источников энергии.

Во-вторых, ядерная сделка с Ираном, которую администрация Байдена надеялась перезаключить, должна была снизить напряженность в регионе и облегчить отступление США.

Ни одна из этих предпосылок не выдержала проверки временем. Война России в Украине привела к необходимости исключить одного из главных мировых поставщиков энергоносителей, Россию, из глобального рынка и искать пути восполнения дефицита – и тем временем расплачиваться инфляцией и бешеными ценами на бензин. А иранский воз и ныне там и двигаться, судя по всему, не собирается – в то время как Тегеран приближается к созданию ядерной бомбы.

Теперь Байден явно озабочен своей снижающейся популярностью и предстоящими промежуточными выборами, где его партии придется отдуваться за падающий уровень жизни американцев. Президент надеется, что если он пожмет руку кронпринцу и саудовцы согласятся качать больше нефти, то цены на горючее удастся сдержать.

Между тем ущерб, который был нанесен саудовско-американским отношениям, дает о себе знать. Россия и Китай воспользовались вакуумом власти после предполагаемого «ухода» США, и страны Персидского залива расширили свои экономические, технологические и силовые связи с этими странами. Саудовская Аравия не осудила российское вторжение в Украину, не присоединилась к санкциям и долго не поддавалась на уговоры Запада увеличить нефтедобычу, продолжая сотрудничать с Россией в рамках ОПЕК+.

Совершенно не очевидно, что Мухаммед бин Салман, даже получив сатисфакцию при виде американского президента, пришедшего к нему на поклон после того, как обещал не иметь с ним дело, пойдет ему навстречу и резко увеличит добычу нефти.

Вероятно, поэтому Байден отрицает, что нефть станет главной темой его визита в Саудовскую Аравию, утверждая, что речь в первую очередь пойдет о региональной безопасности и об укреплении связей между арабскими странами Персидского залива и Израилем.

«У меня есть программа. Она имеет отношение к гораздо более важным вопросам, чем цена на энергоносители, – сказал он. – Так получилось, что в Саудовской Аравии проходит более крупная встреча. Это причина, по которой я еду. И это связано с их национальной безопасностью – и израильтян».

Поездка будет включать саммит арабских стран, таких как Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Оман, Катар, Кувейт, Египет, Иордания и Ирак, а также Саудовская Аравия. Саммит пройдет на волне принятия в США двухпартийного закона, направленного на укрепление сотрудничества в области обороны между Израилем и арабскими странами при участии Пентагона. Целью является противодействие угрозам со стороны Ирана; Соединенные Штаты обсуждают также усиление обороны в регионе против иранских ракет и беспилотников – в основном между Израилем, Саудовской Аравией и ОАЭ.

Видимо, для того чтобы получить доступ к саудовской нефти, США придется вновь серьезно брать в расчет интересы и опасения Саудовской Аравии. Даже если ею управляет человек с сомнительной репутацией, с которым Джо Байдену не хотелось бы иметь дел.

Наша песня хороша, начинай сначала. Израиль идёт на очередные выборы.

Большую часть года, который нынешняя коалиция была у власти, она правила из состояния кризиса. Тем не менее, год она продержалась – а ведь многие и этого ей не давали.

Помимо основополагающего успеха выживания были и другие. Впервые за два года в Израиле приняли бюджет – до этого приходилось как-то жить без него. Страна вышла из коронавирусного кризиса – и с медицинской, и с экономической точки зрения. Были начаты реформы, направленные на снижение непомерной дороговизны жизни. Некоторые проблемы начали решаться – или хотя бы двигаться в этом направлении – чуть ли не впервые: ограничение власти главного раввината, границы статус-кво, преступность в арабском секторе.

Резко изменился курс внешней политики. Если Нетаньяху тяготел к правопопулистам в лучшем случае и автократам в худшем (Путин, Трамп, Моди, Болсонару, Орбан), то Яир Лапид провозгласил возвращение к западным либеральным демократическим ценностям и культивировал отношения с европейскими партнерами. Но не только. «Правительство перемен» активно предпринимало шаги по восстановлению отношений с ближайшим соседом – Иорданией, которые испортились при Биби. Оно продолжило курс на сближение с другими странами региона в рамках «соглашений Авраама».

Вообще, не то чтобы это правительство кардинально расходилось с предыдущими во всем. Во многих вопросах оно продолжало ту же линию. Например, выступало против возобновления ядерной сделки США с Ираном – но предпочитало лоббировать свою позицию за закрытыми дверями и сотрудничать с администрацией Джо Байдена, а не нападать на него, как это делал Биби во времена Барака Обамы и ядерного соглашения 2015 года.

Главное, чего добились Беннет и Лапид – это показали израильтянам способ управления, принципиально отличный от того, к чему они привыкли за годы Нетаньяху. Вместо антагонизма и настаивания всех против всех – компромиссы и сотрудничество. Вместо бесконечного ора соратников Биби – вменяемый диалог. Впервые за долгое время левым и правым пришлось работать вместе – и по большей части на протяжении года они это не без успеха делали.

Ну и нельзя не сказать отдельно – впервые с истории государства в правящую коалицию вошла арабская партия. оказалось (OMG!), что и с арабами (на секундочку, пятая часть населения страны) тоже можно и нужно договариваться. Это табу снято.

Но все, в чем заключалась сила этой коалиции, было одновременно и ее слабостью. В силу своего хрупкого положения, основанного на компромиссе, правительство не могло идти на по-настоящему радикальные шаги, придерживаясь везде, где возможно, срединного пути. Палестино-израильский вопрос как самый поляризующий оно отложило в сторону, и неудивительно, что это привело к новым вспышкам насилия.

Ну и тот факт, что, продержавшись год, правительство распадается, значит, что в июне 2022 такой формат в Израиле оказался нежизнеспособным. Значит, придется искать какой-то другой.

Новости ядерной сделки с Ираном. Пациент, скорее, мертв, чем жив, но вокруг толпятся люди с дефибрилляторами и на что-то надеются. Новая попытка возобновить переговоры пройдет в Катаре (помните, я писала, что Доха принимает на себя роль неофициального посредника) – американский переговорщик Роберт Мэлли прибыл туда вчера, его иранский коллега Али Багери Кани сегодня. Но напрямую они не разговаривают, поэтому помогать будут представители ЕС.

Вообще, стороны вроде бы договорились обо всем, кроме одного. Иран требует исключения Корпуса стражей исламской революции, основополагающей иранской структуры, из американского списка террористических организаций. США не торопятся.
Недавно проскакивали сообщения, что Иран вроде как отказался от этого требования, но призвал к отмене санкций, введенных США против центрального штаба «Хатам-аль-Анбия», экономического подразделения КСИР, и некоторых других организаций.

США считают, что все эти требования выходят за рамки первоначальной сделки, и потому обсуждаться должны отдельно. По мнению Вашингтона, если Тегеран хочет дополнительных уступок, то ему также необходимо предложить уступки, выходящие за рамки оригинальной сделки, например соглашение не нападать на должностных лиц друг друга.

Вроде бы такое соглашение даже обсуждалось: Иран и США рассматривали возможность заключения соглашения о ненападении на должностных лиц друг друга. Но США настаивали, чтобы Иран сделал эти договоренности публичными, а Тегеран (предсказуемо) отказался: у них еще Сулеймани не отомщен и целый НИИ убитых физиков-ядерщиков, как на это посмотрят сторонники жесткой линии?

Джо Байдену, который нарушил предвыборное обещание сделать Саудовскую Аравию «государством-изгоем» и едет в Эр-Рияд просить об увеличении добычи нефти, приходится оправдываться. Делает он это довольно своеобразно.

Во-первых, по форме. Байден подумал, что подходящей площадкой станет газета «Вашингтон пост» – та самая, где публиковался диссидент-журналист Джамаль Хашогги, которого впоследствии расчленили в саудовском консульстве в Стамбуле по приказу Мухаммада бин Салмана.

Во-вторых, по содержанию. Ну, пишет Байден, права человека. Мое отношение к ним давно известно. Я в любой зарубежной поездке о них говорю. И сейчас поговорю, будьте уверены.

(Это не мой ироничный тон, это почти дословно оригинал: My views on human rights are clear and long-standing, and fundamental freedoms are always on the agenda when I travel abroad, as they will be during this trip.)

А к тому же, пишет Байден, который не может обещать официальной нормализации между Израилем и Саудовской Аравией, но очень хочется, «я стану первым президентом, который прилетит из Израиля в Джидду».

Ну то есть, убийство несогласного, которого в буквальном смысле на куски разрезали, vs. перелет «Борта #1» (даже не создание воздушного сообщения между двумя странами!)

Международная политика такая смешная штука, конечно.

Справедливости ради, он там еще пишет про «возможность создания более стабильного и интегрированного Ближнего Востока» – имея в виду, видимо, уже несколько недель обсуждаемый региональный антииранский альянс. О том, почему из этого тоже мало что получится, напишу в следующий раз.

Когда в 2014 году Запад ввел санкции против России после аннексии Крыма, Москва усилила свое присутствие на Ближнем Востоке, что в известном смысле помогло ей избежать изоляции. В 2015 она начала военную кампанию в Сирии, которая обернулась для Москвы двумя преимуществами:

Во-первых, обозначила Россию как важного регионального актора, с которым хочешь-не хочешь, а нужно иметь дело и США, и Евросоюзу, если они хотят добиться своих целей в Сирии, или в переговорах с Ираном, да и по другим направлениям.

Во-вторых, сирийская кампания стала рекламой российского вооружения и России как партнера в области обороны. Пока по поставкам из США нужно ждать одобрения конгресса, отчитываться, хоть и формально, по правам человека и обходить еще кучу препон, Россия готова поставлять свое оружие быстрее, дешевле и без лишних вопросов.

Эти два фактора, а также готовность договариваться со всеми крупными игроками – и с Израилем, и с ХАМАСом, и с Ираном, и с Саудовской Аравией – помогли Москве не только закрепиться в регионе, но и вернуться на общемировую дипломатическую арену.

В этот раз этот трюк, кажется, провернуть не удастся.

Облетевшие мир фотографии сгоревших российских танков под Киевом не придают привлекательности российским оружейным поставкам. Не говоря уж о том, что за это оружие как-то нужно заплатить (что в условиях ограничений банковского сектора становится задачей нетривиальной) и, в идеале, самим не попасть под санкции.

Даже если бы покупатели нашлись, производство вооружения прежних стандартов теперь под вопросом – новые санкции добавляют нагрузки на и без того скованную оборонную промышленность. Да и потери, которые Россия, судя по всему, несет в Украине, вероятно, заставят Москву отдать приоритет восстановлению собственных сил, а не экспорту оружия.

А тут еще вчерашние сообщения о возможных закупках Россией дронов у Ирана… В общем, динамика совсем другая.

Что касается дипломатического трека, то тут все вроде бы не так однозначно. Многие страны региона не присоединились к санкциям против России. Российские миллиардеры, по сообщениям, перегоняют яхты от Лазурного берега в Турцию, а счета и офисы открывают в Дубае. Саудовская Аравия не поддалась на уговоры США и не увеличила значительно добычу нефти, чтобы покрыть потерю российских энергоносителей, оставшись в рамках договоренностей ОПЕК+ (куда входит и Россия).

Но все это сигналы не столько поддержки Кремля, сколько недовольства США, особенно со стороны монархий Персидского залива, которые с начала президентства Джо Байдена справедливо обвиняли его в пренебрежении их опасениями в области безопасности (особенно в отношении Ирана). Сигнал США уловили – Джо Байден именно эти опасения и едет обсуждать в Джидду.

Но на минимальное присутствие в регионе у России запала и сил, вероятно, хватит. На следующей неделе Путин едет в Тегеран – то ли просить те самые дроны, то ли обсуждать раздел рынков сбыта подсанкционной нефти. Заодно, вроде бы, обсудят Сирию в «астанинском формате» Россия-Иран-Турция.

Итак, почему из идеи ближневосточного оборонного альянса, о которой говорили накануне визита в регион Джо Байдена, вряд ли что-то выйдет? 

Напомню, идея в общих чертах заключается в том, что арабские государства и Израиль могли бы сформировать что-то вроде ближневосточного блока НАТО перед лицом общей угрозы – Ирана. Не вполне понятно, какие именно страны должен включать такой союз, но подразумеваются государства Персидского залива, особенно Саудовская Аравия, пока не подписавшая «соглашения Араама». «За» высказался недавно король Иордании Абдалла, который тоже обеспокоен ростом иранского влияния – так что потенциально состав может быть сколь угодно разнообразным. В теории, выглядит логично. Но есть несколько проблем.

✔️Это уже не сработало раньше. Попыток было несколько, из последних: план Лиги арабских государств по созданию объединенных антитеррористических сил 2015 года и идея создания Ближневосточного альянса безопасности, или MESA, предложенная в 2017 году Саудовской Аравией и получившая полную поддержку тогдашнего президента США Дональда Трампа. 

✔️Отношения с Ираном напряженные у разных стран региона – а вот стратегии поведения разные. Откровенно враждебную позицию, по сути, занимает только Израиль. Саудовская Аравия и ОАЭ настороженно относятся к Ирану, но предпринимают шаги по нормализации, а не в сторону новой конфронтации. Эр-Рияд и Абу-Даби ведут достаточно открытые переговоры с режимом в Тегеране. Катар и Оман поддерживают хорошие отношения с Ираном. Кувейт поддерживает осторожные связи с Тегераном. Сирия, Ливан и Ирак – в зоне его влияния. А маленькая Иордания едва ли может играть серьезную роль в каком-либо оборонном альянсе. 

Даже если небольшая группа государств – включая Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Израиль – может согласиться с тем, что Иран является самой большой угрозой для региональной безопасности и стабильности, пути и средства, с помощью которых они готовы решать эту проблему, сильно различаются. Ни одно из государств Персидского залива не захочет рисковать военной эскалацией с Ираном, потому что они будут находиться на передовой, принимая на себя основную тяжесть потенциальных иранских ударов. 

✔️На оперативном уровне коммуникация между странами осложняется глубоким недоверием между различными ближневосточными государствами, включая страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). У арабских стран Персидского залива есть симулякр совместных вооруженных сил – называется «Щит полуострова», но, несмотря на отрепетированные учения, военные ССАГПЗ мало что делают совместно. Деликатная информация и разведданные практически не передаются. Если даже ближайшие соседи – страны Персидского залива – столь разобщены, трудно представить, чтобы арабские государства, за исключением, может быть, ОАЭ и Бахрейна, были готовы вкладывать средства в обмен разведданными и информацией с Израилем. 

✔️Наконец, вооруженные силы разных стран укомплектованы разными системами, которые нелегко интегрировать. Это верно даже для того же «Щита полуострова». Что уж говорить, если к альянсу захотят присоединить какой-нибудь Египет. 

В общем, политические и военные реалии региона оставляют идею ближневосточного альянса нежизнеспособной. Конечно, США могут взять на себя координацию разрозненных ближневосточных партнеров – что в корне противоречит изначальному плану, что региональные силы будут справляться как-то сами, без США, у которых война в Европе, противостояние с Китаем и экономический кризис дома – в общем, как-то не до того.

Когда очень нужно много саудовской нефти...

Как и ожидалось, визит президента США в регион не привел ни к каким прорывам.

Ни о каком «антииранском оборонном альянсе» с участием стран Персидского залива, других арабских стран и Израиля объявлено не было (told you). Король Саудовской Аравии притворился, что вообще первый раз об этом слышит и ни в каких подобных обсуждениях участия не принимает. ОАЭ и вовсе вновь отправляют посла в Тегеран, полностью в духе процесса нормализации отношений с Ираном последних месяцев.

А вот ожидания дальнейшей нормализации с Израилем (если они у кого-то были) не оправдались. Саудовская Аравия разрешила полет над своей территорией всем авиакомпаниям – ловкая формулировка, чтобы слово «Израиль» даже не произносить. При этом официальные лица королевства всячески дают понять, что это – не шаг к нормализации.

Насчет увеличения объемов добычи нефти Байден заявил, что Саудовская Аравия понимает «настоятельную необходимость» этого, и он ожидает «дальнейших шагов в ближайшие недели» в этом направлении. Саудовцы же поспешили сказать, что все решения будут приниматься в соответствии с требованиями рынка и в рамках ОПЕК+ (включая Россию). Ближайшее заседание ОПЕК+ состоится 3 августа – действительно, «в ближайшие недели», но стоит ли ожидать многого?

Пока же Мухаммед бин Салман повторил уже ранее озвученные планы – увеличение добычи с примерно 11 млн баррелей в день сейчас до 13 млн к 2027 году, и это – предел производственных возможностей королевства.

Что еще произошло во время поездки?

В Израиле Байден и премьер-министр Яир Лапид подписали так называемую «Иерусалимскую декларацию» – по природе своей не обязательный к исполнению документ, в котором сформулированы все те же давние тезисы: США обязуются не допустить ядерный Иран, Израиль обязуется «продолжать обсуждение вызовов и возможностей в палестино-израильских отношениях». При этом Байден подчеркнул, что приоритет в отношениях с Ираном отдается дипломатии.

Палестинцам Байден пообещал вернуть часть финансирования, которое отменил его предшественник Дональд Трамп, – в частности, 201 миллион долларов на финансирование Агентства помощи палестинским беженцам (UNRWA), 100 миллионов долларов в шесть больниц в Восточном Иерусалиме, 15 миллионов долларов целевой помощи ПА для обеспечения продовольственной безопасности. Байден также подтвердил, как всегда, свою приверженность формуле «два государства для двух народов» – но делать что-то в этом направлении не намерен.

В Саудовской Аравии американский президент поднял тему убийства журналиста Хашогги, в котором американские спецслужбы обвиняют наследного принца, что стало одной из причин первоначального охлаждения в отношениях двух стран. При этом Байден утверждает, что он прямо обвинил бин Салмана в убийстве, а министр иностранных дел СА говорит, что такого не было. В любом случае, этот разговор проходил за закрытыми дверями, а вот дружелюбное приветствие двух лидеров было публичным и перед камерами.

В общем, поездка вышла достаточно дежурная и без прорывов. Пожалуй, ее главный итог – попытка США показать союзникам в регионе, что идею «ухода с Ближнего Востока» не так поняли, и на самом деле они остаются и вообще «своих не бросаем» (извините). Но процессы, запущенные этим уходом, обратить вспять не так-то просто, да никто и не собирается.

Первый автобус на маршруте Хайфа-Бейрут, 1920е. Credit: National Geographic

По поводу визита Путина в Иран часто пишут, что две страны еще больше сближаются на фоне своего антиамериканизма и санкций, которые ударили по обеим экономикам. Это, конечно, правда. Но не вся. 

Россия и Иран могут объявлять об углублении политического и экономического сотрудничества, об инвестициях в газовую отрасль и чем угодно еще. 

Но как две страны с одинаковыми потребностями в импорте и экспорте, они при всем желании не могут решить самые насущные проблемы друг друга. Более того – они неизбежно начнут конкурировать. 

Это уже происходит в энергетической сфере, где Россия, лишившись европейского рынка, откусывает большую часть рынка азиатского, где Иран тоже продает свою подсанкционную нефть. За последние три месяца ежемесячный экспорт Ираном побочных продуктов нефтепереработки снизился с 430 000 тонн до 330 000, по данным Хамида Хоссейни, генерального секретаря Иранского союза экспортеров нефти, газа и нефтехимии. Иран вынужден еще больше сокращать цены на свою и без того дешевую нефть, чтобы конкурировать с российской нефтью, которую продают с большой скидкой. «Блумберг» пишет, что цена на иранскую нефть была почти на 10 долларов за баррель ниже фьючерсов Brent, чтобы поставить ее в один ряд с грузами российской нефти Urals, которая поступит в Китай в августе. До вторжения России в Украину иранская нефть продавалась со скидкой в 4-5 долларов.

То же в других областях. Например, известно как от российских, так и от западных источников, что Россия активно участвовала в переговорах по возвращению к ядерной сделке 2015 года и даже смогла предотвратить или разрулить некоторые кризисы. Теперь, даже если оставить в стороне рухнувший дипломатический статус Москвы, она едва ли заинтересована в потеплении отношений между Тегераном и западом и скорее будет саботировать переговоры, а не способствовать им. Собственно, что-то подобное уже произошло в марте, когда российские переговорщики потребовали освободить их торговлю с Ираном от недавних западных санкций против России. 

Актуальное как никогда чтение о насущном. Не пропускайте:

Новый номер альманаха moloko plus «Тюрьма».

Редакция не остановилась на терроризме, наркотиках, ненависти, патриархате, революции и сепаратизме. moloko plus продолжает исследовать непрекращающееся насилие.

В восьмом номере альманаха мы задумались: почему люди закрывают себе подобных в клетки? Есть ли разница между теми, кто сторожит, и теми, кого сторожат? Как так вышло, что убивать людей нельзя, а казнить можно? И что если сами тюремные стены вдохновляют надзирателей на насилие?

Под классической черной обложкой вас ждут истории о пытках и бунтах в российских тюрьмах, интервью с экс-начальником колонии для несовершеннолетних, правила жизни мастера смертной казни и многое другое.

Мы начинаем предпродажу «Тюрьмы». Предзаказывайте номер на нашем сайте.

Все так. 

И суть не в том, чтобы приравнивать эти два конфликта, которые находятся на разных стадиях: в конце концов, российская оккупация пока не длится десятилетиями, пока не проходит почти незаметно для обывателей со стороны агрессора (хотя привыкание уже, кажется, началось) и пока в силу хотя бы этих причин не привела к тем формам и инфраструктуре сопротивления, как в палестино-израильском конфликте – и надеюсь, этого никогда и не будет.

Суть в том, что риторические методы построения властного нарратива, особенно в военнои или условно-военном контексте, немногочисленны и регулярно повторяются в разных сеттингах: дегуманизация противника (в этих двух случаях сходство буквальное: «нет такой нации»), апелляция к общему травматичному прошлому (травма Великой отечественной войны в случае России и Холокоста в случае Израиля) и его мифологем (и там и там нацисты, которые по-прежнему хотят нас уничтожить, даже если принимают иное обличье), наконец, избегание определенный слов («война» в случае России, «оккупация» в случае Израиля), ну и другое, см. пост Тимура.

Хорошая новость: эти вещи не очень сложно отлавливать, если пропускать информационный поток через критическое мышление.

Плохая новость: как только начинаешь это делать, может захотеться пересмотреть какие-то свои установки. Или уже просто признаться себе, что все животные равны, но некоторые – равнее, и равнее как раз те, что в моем загончике, и этого обоснования достаточно и с универсальными этическими категориями это не имеет ничего общего.

⬇️

Решил взяться за такого рода текст, вернувшись из Израиля после общения как с репатриантами, так и с местными. Все-таки это уже вторая для меня спецоперация за этот год: сначала Израиль бомбил Газу, теперь Россия вторглась в Украину. Каждый раз происходящее касалось меня лично.

Мне бы хотелось, чтобы смотря на войну в Украине, израильтяне отрефлексировали свое отношение к палестинцам. Особенно это касается русскоязычного населения. Раз местные арабы - христиане/мусульмане/социалисты-атеисты - уже 74 года борются против того, что называют оккупацией, значит что-то их мотивирует на эту борьбу. Происходящее в Украине вполне наглядно может помочь понять события прошлого.

Я уж не знаю обменивались ли Биби и Путин методичками, пока жали друг другу руки все эти годы, но видно очень много параллелей в действиях Израиля и РФ. Многие люди сейчас рассуждают о схожем в русско-украинской войне и арабо-израильском конфликте, но в большинстве случаев лишь начинают повторять тезисы израильской или антиизраильской пропаганды, показывая незнание истории конфликта и текущей обстановки.

Например, любимое: палестинцы - выдуманный народ без истории и культуры. Счастье для этой земли, что пришли технологически и культурно продвинутые евреи, чтобы о ней позаботиться. Да и вообще палестинцев придумало КГБ, а соседние арабские страны накачивают их оружием и деньгами, поддерживая их выдуманную сущность и разгоняя чуть ли не врожденный антисемитизм. Этот тезис всю историю Израиля льется на граждан и транслируется за границу в рамках сионистской повестки, игнорируя реальную историю этой местности. Примерно тоже самое российская власть говорит про Украину, бандеровцев, мировую русофобию, искусственность украинской идентичности и влияние НАТО.

Затем, как Россия рассказывает про высокоточные удары по военным объектам, скрывает количество жертв, не показывает результаты ударов, так и ЦАХАЛ поступает уже много лет. Много ли говорили в Израиле о количестве погибших и раненных гражданских в прошлом году в Газе или сколько единиц жилья было уничтожено? Всех пострадавших арабов называли по умолчанию террористами. Израильская бравада высокоточными ударами и практикой обзвона за несколько минут до удара по жильцам домов (когда за 5 минут до обстрела вам звонят и говорят бросить свой дом) - это тоже последствия многих резолюций ООН против Израиля, вынудивших как-то считаться с жертвами. В прошлые десятилетия подобного гуманизма в военных операциях было гораздо меньше, но международное право и мировое возмущение израильскими действиями все-таки обязывает приспосабливать военную тактику. Однако по-прежнему любые сводки от арабских или европейских СМИ о количестве раненных и убитых гражданских израильтяне называют антисемитской пропагандой. Собственно чему тогда удивляться, если большинство русских тоже не верит в преступления российской армии, и чем больше такой информации появляется - тем больше отторжения, так как люди не готовы принять факты преступлений своего народа (да и палестинцы часто тоже такие касательно отношения к террору). Парадоксальным образом, если смотреть широко, то с каждой военной операцией хамасовцев становится не меньше, а больше, так как все больше случайных людей теряют близких, жилье, средства к существованию.

Многие израильтяне говорят арабам, как и русские - украинцам, что необходимо принять оккупацию для личной безопасности и сытой жизни. Да, придется петь гимн еврейской душе, обязательно учить иврит и еврейскую историю и культуру, жить под флагом со звездой Давида, но зато в безопасности, и в условиях лучше, чем в соседних арабских странах. На примере происходящего в Украине ясно, что немногие люди готовы принимать чужой культурный код, отказываться от своей идентичности. Тем более при таких сильных различиях в Израиле. Хотя накал жестокости славянского противостояния несомненно во много раз кровавее, и уже унес больше жизней, чем последние десятилетия арабо-израильского конфликта.

Еще один любимый тезис в Израиле: арабов в ходе войн никто насильно изгонял, они сами поддались на пропаганду и ушли из своих домов. С ними ничего бы не случилось. Прямо как русские говорят сейчас украинцам не уезжать и не бросать свое имущество (уцелевшее). Оставайтесь, мы вам дадим работу и гражданство, только примите факт оккупации. Жителям Восточного Иерусалима и Палестинской Автономии, кстати, гражданство после захвата в 1967 по-прежнему не выдают автоматом, а процесс получения такой же долгий, как и для иностранцев без еврейских корней, если не дольше и сложнее. Большинство жителей Газы и Западного берега - как раз беженцы из центральной части Израиля, которым запрещено возвращаться обратно, поэтому у них такое сильное неприятие еврейского государства, передающееся из поколения в поколение, ведь их бабушки и дедушки до сих пор помнят жизнь в Хайфе и Яффо. Думаю на примере жителей Херсона и Мариуполя можно представить чувства этих людей.

Ещё один частый аспект сравнения: палестинцы - это ДНР/ЛНР арабского мира. Я бы сказал, что ситуация с Палестиной, без укора израильтянам, выглядит скорее так: высадились в Крыму, начали завозить больше и больше русских, скупать местные земли, затем в одностороннем порядке, вопреки мнению соседей заявили о тысячелетнем историческом праве на эту территорию, односторонне провозгласили независимость. Затем какой-нибудь союз Литвы, Латвии, Польши, Эстонии нападает на русских, те их разбивают, захватывают территорию вплоть до Львова, где затем создают национальную украинскую автономию, но границы берут под контроль (я утрирую, но важно понимать взгляд арабской стороны на вещи, проводя параллели с современной ситуацией).

В реальной истории, рост антисемитизма и Холокост возможно дает моральное право евреям на резкие решительные действия в Палестине, действительно хотелось бы большей эмпатии со стороны арабов в такой ситуации, но тут уже играют роль проблемы в арабо-еврейских отношениях в 20-40-е гг., подогретые распадом колониальных европейских систем.

По факту, прообразы ЛНР и ДНР как раз были у Израиля - это Южный Ливан в оккупации до 2000-х. Где израильские прокси из ливанцев участвовали на стороне Израиля в Ливанской Гражданской. Об этом почему-то многие израильтяне забывают. Притом израильская армия, к сожалению, допустила и массовую резню со стороны прокси в ходе своего участия в гражданской войне.

Как мне кажется, сейчас палестинцы получают огромный моральный заряд, видя как мир поддерживает Украину в борьбе с оккупантами, они проецируют эту борьбу на себя. В это же время в Израиль бегут десятки тысяч людей из СНГ, которые мало понимают суть местного конфликта и плохо знают историю Израиля. Как это обычно бывает, новые репатрианты будут массово поддерживать силовое решение палестинского вопроса и голосовать за правые партии. Видя какое количество людей без связи с этой землей сейчас приезжает и голосует за правых, палестинцы очень напрягаются, чувствуя себя заложниками иностранцев, несмотря на многие поколения своих семей выросших и живших на этой территории.

Непохоже, что Израиль заинтересован демократически интегрировать нееврейское население, он не ведет переговоров о мире или новых форматах взаимодействия с палестинцами, а лишь медленно расширяет поселения и захватывает стратегические точки на палестинских территориях. Чем, по сути, оправдывает антиизраильскую риторику арабских лидеров в последние 74 года. Конфликт только набирает обороты, а в ближайшее время произойдет дополнительный виток напряжения, так как Россия сближается с Ираном. В то же время в самом Израиле политический кризис продолжается уже несколько лет, спасибо Нетаньяху за саботирование законотворчества, и арабы очень внимательно следят за тем, как религиозные и правые партии набирают популярность в Израиле.

Победа над террором исторически достигается только переговорами и изменениями условий. Борьба с ЭТА, ИРА, например. Стоит задуматься о том, что такое оккупация сейчас для Израиля, почему нет прямых переговоров между сторонами, и как можно осмыслить прошлое на примере происходящего.

В Тунисе сегодня проходит референдум по проекту новой конституции. Проходит так себе, при очень низкой явке – но президенту Каису Саиду большего и не нужно: порог явки не установлен, а вариант того, что тунисцы проголосуют «против» в правилах референдума даже не рассматривается.

Интересно, что Тунис – «родина» арабской весны и, как считалось долгое время, ее единственный победитель. Действительно, из революции государству удалось выйти не на путь саморазрушения, как в случае, например, Сирии, а на путь демократии. Старый авторитарный строй был сломлен, в стране начали проводить выборы, которые международные наблюдатели признавали вполне честными и свободными.

Это впечатляющее достижение – заслуга тунисских политиков, которые смогли найти в себе силы договориться и пойти на компромиссы.
Но в прошлом году Саид уволил премьер-министра, заключил в тюрьму нескольких законодателей, назначил новое правительство без поддержки парламента, как того требует конституция.

За последние 12 месяцев Саид сменил множество государственных чиновников на всех уровнях: высокопоставленные сотрудники служб безопасности, региональные и местные губернаторы и гражданские бюрократы были заменены кандидатами, которых предпочитал президент.

Он также заменил независимую избирательную комиссию членами, выбранными им самим, что, по общему мнению, подрывает честность любых будущих выборов.

Нынешний референдум окончательно утвердит практически полный контроль Саида.

Что же пошло не так? Вот как это объяснил – задолго до нынешних событий – американский юрист и автор Ноа Фельдман в книге «Арабская зима. Трагедия» (подробно писала о ней здесь):

«Тунисцы поняли, что революция не обязательно приводит к быстрому решению проблем. Протестующие вышли на улицы в поисках работы и социальной справедливости, веря, что смена режима принесет и то, и другое. Они получили конституционную демократию с избранными политиками. Но у либеральных демократий нет волшебного решения для облегчения экономического развития. Таким образом, было (и остается) некое несоответствие между тем, что искали протестующие в Тунисе во время арабской весны, и тем, что они получили на самом деле».