Но война когда-нибудь закончится, а нам тут еще как-то жить. В связи с этим небезынтересна такая вчерашняя новость: сотрудник пекарни в Явне увидел (видимо, оставленную без присмотра) кобуру с пистолетом его коллеги, взял оружие и случайно (по его версии, впрочем, правдоподобной) выстрелил в другого коллегу. Последний сейчас в реанимации, первые двое задержаны, пистолет изъят.

Оказалось, что владелец оружия недавно получил разрешение на его ношение. Согласно политике израильского правительства, это теперь дело несложное: после теракта 7 октября правила получения лицензии ослабили, да и их, говорят, обойти не сложно. 

С начала войны в министерство национальной безопасности было подано около 300 000 заявок на получение лицензии на огнестрельное оружие – одобрено, вроде как, около 50 000. При этом, по сообщениям СМИ, лица, близкие к министру национальной безопасности Итамару Бен-Гвиру, который и продвигает эту политику, были назначены для утверждения заявок на получение лицензии на огнестрельное оружие без необходимых на то полномочий. После этого глава соответствующего отдела министерства подал в отставку, назвав политику Бен-Гвира катастрофической.

Раздать оружие населению, четверть которого страдает от посттравматического расстройства; населения, объятого страхом и ненавистью – что может пойти не так?

Идея, которой руководствуется Бен-Гвир, заключается в том, что вооруженные гражданские будут способствовать предотвращению терактов. Но во-первых, это не подтверждается примерно ничем. А во-вторых, мы уже недавно увидели, как это происходит, когда несколько недель назад вооруженный израильтянин, действительно, убил террориста, но был застрелен прибывшими солдатами, несмотря на то, что явно показывал, что не представляет опасности. 

Катастрофическая, по вышеупомянутому выражению, политика вооружения гражданских тут натолкнулась на другую тенденцию – вольное обращение с оружием даже военнослужащих и полиции, которые регулярно убивают ни в чем не повинных людей – чаще палестинцев, но порой и израильтян-евреев. 

Но военных и полицию хотя бы обучают правилам обращения с оружием и более-менее следят за их исполнением. В случае с гражданскими это невозможно – да никто, похоже, и не собирается.

Может быть, немножко оффтоп – а может быть, и нет. 

Несколько недель назад побывала в городе-герое Хиросима. Хотя сейчас это милый и вполне себе благополучный японский городок, память об атомных бомбардировках 1945 года здесь тщательно сохраняется – с рефреном «никогда больше». 

Главные туристические аттракции здесь такие: Купол атомной бомбы, Мемориальный парк мира, Детский монумент мира, Мемориальный музей мира (ну и псевдоисторический дворец, восстановленный по чертежам – настоящий был уничтожен при взрыве, как и почти все остальное). 

Ощущение от пребывания в Мемориальном музее похоже на музей Холокоста в Германии: сдавливающий горло ужас непостижимой человеческой трагедии, ужас ощущения зла, на которое способны люди, наделенные властью, ресурсами и чувством личного и коллективного превосходства. 

Конечно, это заставляет задуматься, и разных людей, наверное, о разном, но меня это заставило задуматься вот о чем. Нацистская Германия совершила страшное преступление против человечности – Холокост. К счастью, Германия проиграла в войне, ее преступления были осуждены, а ее население прошло через процесс денацификации – не такой простой, быстрый и однозначный, как об этом сейчас почему-то принято думать; может быть, это тема для отдельного размышления.   

И все же – выводы были сделаны, головы пеплом были посыпаны, и насчет Холокоста в приличном обществе двух мнений быть не может (и правильно). 

Но вот есть США, которые тоже совершили ужасное преступление против человечности. От взрыва ядерной бомбы в Хиросиме погибли  от 90 до 166 тысяч человек – многие из них умирали долго и мучительно (видеохроники в музее: сотрудники метеорологической станции через день после взрыва пробираются все ближе к эпицентру – по пути они видят развалины, погребенных под ними людей, еще живых, просящих воды; но им некому помочь). 

Более того, лица (люди), принимающие решения в США – не ужаснулись собственному злодеянию, равное которому на тот момент еще сложно было себе представить (ужасы и масштаб Холокоста вскроются позже). Через три дня, 9 августа 1945 года, они повторят то же самое в Нагасаки. 

Это правда, что историю пишут победители. США победили в войне. Они стали главной движущей силой послевоенного мироустройства. Они не только не понесли никакого наказания, не признали своей вины и не раскаялись в той степени, которая хотя бы примерно соответствовала бы масштабу преступления – они до сих пор являются «мировым полицейским» и державой, диктующей другим моральные нормы, навязывающей другим вину и принуждающей других к раскаянию.

Это вещи, которые мне сложно понять и с которыми мне сложно смириться. 

(Частый контраргумент здесь заключается в том, что на тот момент международная правовая система не предусматривала наказания за такие преступления – но это полный bullshit. Международная правовая система с тех пор придумала множество кодексов, сводов и нормативов, а «срок годности» такие событий, как атомные бомбардировки гражданского населения, истекает ровно в тот момент, когда мы решаем, что нам не хочется об этом думать – и не раньше).

Конечно, альтернатива в виде нынешней России и нынешнего Китая – еще хуже. Но единственная ли это альтернатива? 

Можем ли мы оценивать события и действия государств, групп, людей вне зависимости от того, победили они или проиграли? Вне зависимости от того, принадлежим ли мы сами к этим группам? Существует ли объективное добро и объективное зло?

***

(Но и в Хиросиме, недалеко от эпицентра взрыва, школьников привозят на экскурсию, и между залом памяти и памятником миру они сидят в своих школьных униформах и одинаковых — чтобы проще было посчитать — шапочках на траве и едят лапшу из своих бенто-боксов; я думаю, это значит, что жизнь побеждает смерть — по крайней мере, в  среднесрочной перспективе).

Заместитель генерального прокурора Израиля заявил в комитете по национальной безопасности, что некоторые разрешения на оружие были одобрены министерством национальной безопасности, возглавляемом Итамаром Бен-Гвиром, незаконно, и что офис генерального прокурора сейчас рассматривает вопрос о том, что делать с теми разрешениями, которые были одобрены.

К этому:

Тоже правда (сегодня в Тель-Авиве).

Красивая реклама, продвигающая въездной туризм в Иран. Надеюсь ещё на нашем веку в этой стране падёт власть аятолл, и у израильтян появятся (снова) возможность и желание туда ехать.

Пелливерт
ПОДПИСАТЬСЯ

Телеграм-канал «Те самые восточные тонкости» - это встреча самых разных специалистов (журналистов, политологов, историков и многих других), которые любят Ближний Восток и любят о нем рассказывать.
Ближневосточная мозаика крайне разнообразна и порой сложно разобраться, какой кусочек куда подходит. Следуя принципам непредвзятости, эксперты в канале освещают те тонкости, благодаря которым складывается реалистичное представление о Востоке: незатуманенное ни СМИ, ни иными устоявшимися ошибочными стереотипами.

🔈Так, например, можно послушать подкасты:
- о том, что такое политический ислам?
- или о жизни восточных евреев.

В канале представлен и разбор актуальных событий: кто такие Хезболла и ХАМАС ?

⭐️Погружайтесь в мир Востока вместе с «Те самые восточные тонкости».

Чем интереснее время для исследователей, тем сложнее в нем жить.

Уходящий год был безумно интересным. Надеюсь, следующий будет поскучнее.

С Новым годом тех, кто празднует

Сейчас это кажется почти нереальным, но на протяжении большей своей части 2023 год на Ближнем Востоке был годом примирений. Самый громкий – хотя и не до конца понятно, насколько значительный – пример тому восстановление дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Непримиримые конкуренты, претендующие на региональное лидерство и занимающие разные стороны практически во всех конфликтах на Ближнем Востоке, две страны разорвали отношения в 2016 году. Но в 2023, при посредничестве Китая, они вновь открыли посольства в столицах друг друга. Это событие возродило надежды на то, что многие затянувшиеся споры на Ближнем Востоке с участием марионеточных армий наконец-то получат мирное разрешение.

В 2023 году формально закончилась изоляция режима сирийского диктатора Башара Асада, которая продолжалась в начала жестокой гражданской войны в этой стране в 2011 году. 8 мая министры иностранных дел стран-членов Лиги арабских государств проголосовали за восстановление Сирии в качестве члена организации. Казалось, это надежда на скорое прекращение бедствий миллионов перемещенных сирийцев. Но ситуация в стране остается тяжелой для многих ее граждан. 17 августа в городе Сувейда на юге страны, где большинство населения составляют друзы, начали протестовать против тяжелого экономического положения. Протесты быстро распространились, что привело к возобновлению призывов к отстранению президента Башара Асада – это была самая открытая критика его режима со времен восстания 2011 года.

Другими региональными соперниками, сумевшими – хотя бы отчасти – преодолеть разногласия в 2023, стали Турция и Египет.

Наконец, «вишенкой на торте» года примирений должна была стать долгожданная нормализация отношений между Израилем и Саудовской Аравией при посредничестве США. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу считал потенциальное присоединение Эр-Рияда к «соглашениям Авраама», нормализующим отношения некоторых арабских стран с Израилем, выдающимся достижением своей внешней политики, и даже утверждал, что такое соглашение поставит точку в арабо-израильском конфликте и станет началам «эры мира». Но все сложилось иначе.

Ждать или нет большой войны между Израилем и Ливаном? Что происходит в Ливане, какие отношения складываются между ХАМАСом и "Хизбаллой"?

Об этом мы поговорили в эфире Первого радио (@pervoeisrael) с арабистом и экспертом по Ливану Максимом Жабко.

Кстати, у Максима прекрасный ТГ про Ливан и не только (@gunsncamels ).

Ссылка на эфир:

https://youtu.be/hbeTGshogko?si=cs5YHPINW9qY7Ub3

И не забывайте подписываться на мою Фалафельную тоже. Нажимайте @mideastr.

Поразительно, как сложно бывает назвать самые очевидные вещи своими именами, если это не вписывается в определенную повестку.

Казалось бы, чего проще: ХАМАС – очевидное зло; то, что произошло 7 октября – очевидное зло. Можно сколько угодно не поддерживать действия израильского правительства до и после начала войны, но это никак не отменяет и никак не противоречит тому, что любой нормальный человек, узнав о зверствах ХАМАСа, может только прийти в ужас.

И тем не менее, у многих публичных персон и даже международных институций (например, ООН) язык не поворачивается осудить ХАМАС. Между тем, осуждение ХАМАСа отнюдь не означает, например, отказ от поддержки палестинской государственности как таковой.

Думала об этом в первые недели войны и сейчас, наткнувшись на такую новость: «Бывший лидер британской оппозиции Джереми Корбин присоединится к делегации ЮАР на слушаниях в Международном суде ООН. Корбин, ярый критик Израиля, недавно вызвал споры, когда отказался назвать ХАМАС террористической группировкой во время интервью с британским тележурналистом Пирсом Морганом. В интервью 13 ноября Корбину 15 раз задавали вопрос, считает ли он ХАМАС террористической организацией, но он так и не ответил».

(Справедливости ради, я сама это интервью не слышала).

Казалось бы – даже если ты осуждаешь Израиль за предполагаемый геноцид, разве эта позиция хоть на сколько-нибудь пострадает или покажется кому-то несостоятельной только от того, что признаешь, что ХАМАС – это террористическая организация?

То же самое работает, естественно, и в обратную сторону. Можно болеть и сопереживать жертвам 7 октября и заложникам, все еще удерживаемым в Газе, и не считать, что уничтожить в ответ в 20 раз больше людей – это адекватная реакция.

Я думаю, что широко освещаемые в СМИ и, особенно, соцсетях конфликты провоцируют людей занимать сторону и относиться к ним, как к футбольному матчу. То, за какую команду ты болеешь, определяется не действиями ее игроков на поле – это часть твоей идентичности.

Общая политическая культура, конечно, тоже не способствует выработке нюансированной позиции. Твиттерные войны требуют быстрой реакции – нет времени подумать, да и нет такого запроса.

На уровне обывателей это, допустим, объяснимо (хотя хотелось бы стремиться к лучшему). Но то, что те же самые паттерны работают и с людьми, принимающими решения и влияющими на общественную дискуссию – вот это по-настоящему страшно.

Израиль обещает ослабить удары по Газе. Конфликт собираются заморозить? Или скоро к нему подключатся другие страны?

8 января представитель Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) Даниэль Хагари заявил изданию The New York Times, что израильские военные сокращают масштаб боевых действий в секторе Газа.

Заявления ЦАХАЛ прозвучали на фоне турне госсекретаря США Энтони Блинкена по Ближнему Востоку, цель которого — содействие в урегулировании развивающегося в регионе кризиса.

Боевые действия в секторе Газа близятся к завершению? Или конфликт, наоборот, разрастается? Обсуждаем с редактором израильского издания «Детали» Александрой Аппельберг (ее телеграм-канал — «Аппельберг») и политологом Михаилом Пелливертом (у него тоже есть телеграм-канал).

———

Если хотите прослушать эпизод позже — перешлите этот пост в свою папку «Избранное» (Saved Messages).

Слушайте «Что случилось» на «Медузе» | на подкаст-платформах | и на ютьюб-канале «Подкасты Медузы».