Интересные эпизоды из воспоминаний командира вертолета Ми-24 смены 1982-1983гг в Афганистане, о том, какие порой проблемы возникают с кадрами во время войны.
"Приходилось работать иногда внезапно. Не всегда получалось. Предстояла высадка большого десанта посадочным способом в одном из районов в ущелье. Задачей нашей эскадрильи было прикрывать высадку десанта. Вертолеты Ми-8 загрузили десант и взлетели в район десантирования. Десант высадили благополучно, мы кружились над ними, готовые открыть огонь по противнику. Через несколько минут поняли, что десантировались не в то ущелье. Поступила команда: забрать десант. Восьмерки зашли на площадку, забрали десантников и полетели искать нужное ущелье, высадили десант опять. Внезапность операции была потеряна. Взбучка от командования армии была соответствующая. Особенно досталось командиру эскадрильи вместе со штурманом, они летели первыми и вели за собой всю эскадрилью Ми-8. Штурмана эскадрильи сняли с должности и отправили на пенсию, был он уже в возрасте, а в Афганистан приехал, чтобы перед пенсией заработать. Мысли не туда работали...
Ошибки разные случались. Хорошо если все заканчивалось без потерь. Так, при посадке в Кабуле загорелся и взорвался на наших глазах вертолет из нашей эскадрильи. В этот день дул сильный боковой ветер, до 25 метров в секунду, поэтому посадку мы производили по-самолётному на максимальной скорости, как учили. Командир экипажа этого не учел, и они приземлились на минимальной скорости, вертолет закрутило на полосе, лопасти задели за землю. На вертолете были подвешены 2 бомбы и 2 блока с НУРСами. Когда вертолет перевернулся командир, к тому же, не выключил двигатели, поэтому борт сразу загорелся. Летчик-оператор первым выбрался из своей кабины, помог выбраться командиру, разбив кислородным баллоном боковой фонарь его кабины. Бортовой техник выскочил через одно из окон в кабине десанта! Они успели отбежать от вертолета на 100 метров, и в этот момент последовал взрыв. Осколки вертолета стали разлетаться по всему аэропорту. Быстро приехавшие афганские пожарные машины потушили горящий вертолет. Командир экипажа чудом остался жив, благодаря четким действиям летчика-оператора, а все из-за боязни садиться на большой скорости. Потом этот экипаж выпускали в полет только на выполнение несложных задач в хорошую погоду. Бортовой техник был крупного телосложения, и потом, сколько ни пробовал, к нашему всеобщему удивлению, на стоянке повторить покидание кабины через окно, так и не смог...
Многие потери среди личного состава были по личной вине. Не выполнение элементарных мер безопасности, прописанных в регламентах, инструкциях, становилось причиной потерь. Так один солдат в нашей части решил разобрать ракету, чтобы познать ее устройство. Пренебрегая предупреждающие надписи, вскрыл управляемую ракету, и она взорвалась. Начинка снаряда - 100 кг тротила, солдат погиб сразу. Отправили домой в цинковом гробу, «погиб при выполнении интернационального долга». Два прапорщика в соседней части напились и решили испытать бронежилет. Один одел его на себя, другой из пистолета стрелял в него. Попал в интимное место мужчины, не прикрытое бронежилетом. Еще один погибший. Таких казусов было много, особенно с оружием."
Раис Абзалов, командир вертолета Ми-24 50 ОСАП смены 1982-1983гг.
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Приходилось работать иногда внезапно. Не всегда получалось. Предстояла высадка большого десанта посадочным способом в одном из районов в ущелье. Задачей нашей эскадрильи было прикрывать высадку десанта. Вертолеты Ми-8 загрузили десант и взлетели в район десантирования. Десант высадили благополучно, мы кружились над ними, готовые открыть огонь по противнику. Через несколько минут поняли, что десантировались не в то ущелье. Поступила команда: забрать десант. Восьмерки зашли на площадку, забрали десантников и полетели искать нужное ущелье, высадили десант опять. Внезапность операции была потеряна. Взбучка от командования армии была соответствующая. Особенно досталось командиру эскадрильи вместе со штурманом, они летели первыми и вели за собой всю эскадрилью Ми-8. Штурмана эскадрильи сняли с должности и отправили на пенсию, был он уже в возрасте, а в Афганистан приехал, чтобы перед пенсией заработать. Мысли не туда работали...
Ошибки разные случались. Хорошо если все заканчивалось без потерь. Так, при посадке в Кабуле загорелся и взорвался на наших глазах вертолет из нашей эскадрильи. В этот день дул сильный боковой ветер, до 25 метров в секунду, поэтому посадку мы производили по-самолётному на максимальной скорости, как учили. Командир экипажа этого не учел, и они приземлились на минимальной скорости, вертолет закрутило на полосе, лопасти задели за землю. На вертолете были подвешены 2 бомбы и 2 блока с НУРСами. Когда вертолет перевернулся командир, к тому же, не выключил двигатели, поэтому борт сразу загорелся. Летчик-оператор первым выбрался из своей кабины, помог выбраться командиру, разбив кислородным баллоном боковой фонарь его кабины. Бортовой техник выскочил через одно из окон в кабине десанта! Они успели отбежать от вертолета на 100 метров, и в этот момент последовал взрыв. Осколки вертолета стали разлетаться по всему аэропорту. Быстро приехавшие афганские пожарные машины потушили горящий вертолет. Командир экипажа чудом остался жив, благодаря четким действиям летчика-оператора, а все из-за боязни садиться на большой скорости. Потом этот экипаж выпускали в полет только на выполнение несложных задач в хорошую погоду. Бортовой техник был крупного телосложения, и потом, сколько ни пробовал, к нашему всеобщему удивлению, на стоянке повторить покидание кабины через окно, так и не смог...
Многие потери среди личного состава были по личной вине. Не выполнение элементарных мер безопасности, прописанных в регламентах, инструкциях, становилось причиной потерь. Так один солдат в нашей части решил разобрать ракету, чтобы познать ее устройство. Пренебрегая предупреждающие надписи, вскрыл управляемую ракету, и она взорвалась. Начинка снаряда - 100 кг тротила, солдат погиб сразу. Отправили домой в цинковом гробу, «погиб при выполнении интернационального долга». Два прапорщика в соседней части напились и решили испытать бронежилет. Один одел его на себя, другой из пистолета стрелял в него. Попал в интимное место мужчины, не прикрытое бронежилетом. Еще один погибший. Таких казусов было много, особенно с оружием."
Раис Абзалов, командир вертолета Ми-24 50 ОСАП смены 1982-1983гг.
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Продолжая тематику подавления ПВО (SEAD), логично было бы вспомнить начало истории этого формата ведения боевых действий. И не просто вспомнить, а со стороны сил ПВО.
Итак, Демократическая Республика Вьетнам 1960-е! Слово полковнику Петрову Александру Яковлевичу.
"Особенно сложными проблемами были стрельбы в условиях применения противником интенсивных радиопомех различного вида и противорадиолокационных ракет (ПРР). Дело в том, что ВВС США к концу 1966 г., особенно в 1967 г., перешли к более интенсивному радиоэлектронному подавлению ЗРК на всех частотах, внедрили в практику новые тактические приёмы и технические средства создания и применения радиопомех. К тому же ЗРК СА-75 слабо защищён от них. В этих условиях нами были выработаны и переданы вьетнамской стороне новые рекомендации по организации и ведению боевых действий в условиях радиоэлектронной борьбы (РЭБ): такие, как использование различных режимов работы СНР (АРУ, РРУ, МАРУ, МПВ, "Сглаживание", подрыв БЧ по команде "К3" в режиме "АДА"), способы наведения ЗУР с максимальным использованием пассивного режима работы каналов цели СНР, использование ручной перестройки частоты магнетронов в процессе сопровождения цели, подбор ракет по мощностям ответчиков и чувствительности приёмников радиовзрывателей и др.
Своевременно были выданы рекомендации по стрельбе ЗУР в условиях применения противником ПРР "Шрайк". Эти рекомендации с успехом были внедрены в практику боевой работы, что способствовало успеху в выполнении поставленных боевых задач и повышению живучести дивизионов.
В связи с этим мне вспоминается характерный для того времени случай. Это было в начале августа 1966 г. Наш дивизион под командованием майора Воробьёва С.Т. около полудня успешно провёл стрельбу очередью из двух ракет и сбил один самолёт ВВС США. При проведении второй стрельбы после пуска двух ракет был обнаружен запуск "Шрайка" по ЗРК и определено, что "Шрайк" подлетит к СНР раньше, чем ракеты достигнут цели. В соответствии с нашей рекомендацией были выключены передатчики СНР, и прекращено наведение ракет на цель, т.е. были потеряны две ракеты. Вечером на КП полка, где я находился в это время, прибыл командующий ЗА и ЗРВ ВНА - старший полковник и говорит мне: "Товарищ Петров, ваши товарищи сегодня действовали неправильно, потеряли две ракеты, проявили нерешительность в борьбе с агрессорами".
Я ему объяснил, что это было сделано в полном соответствии с нашими рекомендациями, и что так и надо действовать, чтобы сохранить дивизионы в боеготовности и продолжать выполнение наших общих задач. Старший полковник остался при своём мнении.
Через два дня я узнал, что командующий смертельно ранен в голову осколком от ПРР "Шрайк", когда он находился на позиции одного из дивизионов, отражавшего атаку противника. По его настоянию после пуска "Шрайка" передатчики СНР не были отключены и продолжали наведение ракет на цель. После этого случая с ЦКП ПВО и ВВС ВНА немедленно была дана команда - всем ЗРП безоговорочно выполнять рекомендации советских специалистов по борьбе со "Шрайками"."
(с) Петров Алексей Яковлевич
В 1954 г. окончил Оренбургское училище зенитной артиллерии, в 1963 г. - Военно-инженерную радиотехническую академию им. Говорова в г. Харькове.
С марта 1966 по апрель 1967 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме. В 1967 г. награждён орденом "Красного Знамени" и вьетнамской медалью "Дружбы", а в 1998 г. - орденом "Мужества".
Впервые было опубликовано в "Война во Вьетнаме. Как это было (1965-1973) " /Коллектив авторов.-М.: Издательство "Экзамен", 2005."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Итак, Демократическая Республика Вьетнам 1960-е! Слово полковнику Петрову Александру Яковлевичу.
"Особенно сложными проблемами были стрельбы в условиях применения противником интенсивных радиопомех различного вида и противорадиолокационных ракет (ПРР). Дело в том, что ВВС США к концу 1966 г., особенно в 1967 г., перешли к более интенсивному радиоэлектронному подавлению ЗРК на всех частотах, внедрили в практику новые тактические приёмы и технические средства создания и применения радиопомех. К тому же ЗРК СА-75 слабо защищён от них. В этих условиях нами были выработаны и переданы вьетнамской стороне новые рекомендации по организации и ведению боевых действий в условиях радиоэлектронной борьбы (РЭБ): такие, как использование различных режимов работы СНР (АРУ, РРУ, МАРУ, МПВ, "Сглаживание", подрыв БЧ по команде "К3" в режиме "АДА"), способы наведения ЗУР с максимальным использованием пассивного режима работы каналов цели СНР, использование ручной перестройки частоты магнетронов в процессе сопровождения цели, подбор ракет по мощностям ответчиков и чувствительности приёмников радиовзрывателей и др.
Своевременно были выданы рекомендации по стрельбе ЗУР в условиях применения противником ПРР "Шрайк". Эти рекомендации с успехом были внедрены в практику боевой работы, что способствовало успеху в выполнении поставленных боевых задач и повышению живучести дивизионов.
В связи с этим мне вспоминается характерный для того времени случай. Это было в начале августа 1966 г. Наш дивизион под командованием майора Воробьёва С.Т. около полудня успешно провёл стрельбу очередью из двух ракет и сбил один самолёт ВВС США. При проведении второй стрельбы после пуска двух ракет был обнаружен запуск "Шрайка" по ЗРК и определено, что "Шрайк" подлетит к СНР раньше, чем ракеты достигнут цели. В соответствии с нашей рекомендацией были выключены передатчики СНР, и прекращено наведение ракет на цель, т.е. были потеряны две ракеты. Вечером на КП полка, где я находился в это время, прибыл командующий ЗА и ЗРВ ВНА - старший полковник и говорит мне: "Товарищ Петров, ваши товарищи сегодня действовали неправильно, потеряли две ракеты, проявили нерешительность в борьбе с агрессорами".
Я ему объяснил, что это было сделано в полном соответствии с нашими рекомендациями, и что так и надо действовать, чтобы сохранить дивизионы в боеготовности и продолжать выполнение наших общих задач. Старший полковник остался при своём мнении.
Через два дня я узнал, что командующий смертельно ранен в голову осколком от ПРР "Шрайк", когда он находился на позиции одного из дивизионов, отражавшего атаку противника. По его настоянию после пуска "Шрайка" передатчики СНР не были отключены и продолжали наведение ракет на цель. После этого случая с ЦКП ПВО и ВВС ВНА немедленно была дана команда - всем ЗРП безоговорочно выполнять рекомендации советских специалистов по борьбе со "Шрайками"."
(с) Петров Алексей Яковлевич
В 1954 г. окончил Оренбургское училище зенитной артиллерии, в 1963 г. - Военно-инженерную радиотехническую академию им. Говорова в г. Харькове.
С марта 1966 по апрель 1967 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме. В 1967 г. награждён орденом "Красного Знамени" и вьетнамской медалью "Дружбы", а в 1998 г. - орденом "Мужества".
Впервые было опубликовано в "Война во Вьетнаме. Как это было (1965-1973) " /Коллектив авторов.-М.: Издательство "Экзамен", 2005."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
И снова тематика подавления ПВО (SEAD) и противодействия ей со стороны ПВО. И снова, ДРВ. Снова 1960-е!
Слово Моисееву Анатолию Петровичу, старшему группы советских военных специалистов технических дивизионов ЗРВ ВНА.
"Но американцы продолжали совершенствовать способы борьбы с нашими ЗРК. Одним из них явилась разработка и применение активных помех по каналу радиовизирования ракет...
Еще в сентябре-октябре в боевой обстановке на экранах наших СНР были отмечены единичные случаи появления слабых активных помех по каналу радиовизирования со стороны противника. Но тогда этому явлению не придали должного внимания, так как специалисты - представители главных конструкторов - считали, что теоретически применение таких помех по каналу радиовизирования возможно, но практическая вероятность их постановки была очень мала. И действительно, до декабря такие помехи больше не появлялись.
Как сейчас помню, все кардинально изменилось 15 декабря 1967 года. В этот день большая группа американских самолетов, выстроившихся словно для парада, совершила очередной налет на Ханой и прилегающие районы. Как только они вошли в зону поражения наших дивизионов, как обычно, был открыт ракетный огонь на поражение. Было выпущено в общей сложности 29 ракет, 11 из них упали: станции наведения их захват не осуществили, так как американцы впервые массированно применили свою новинку - помехи по каналу радиовизирования. Канал был полностью заблокирован и в итоге СНР "ослепли": они не видели своих ракет, а второй канал - радиоуправления - не мог осуществить управление полетом ракет, не имея их координат. Неуправляемые ракеты, имеющие огромную кинетическую энергию, падали куда попало, сметая все на месте падения: соединяясь, компоненты топлива взрывались с выбросом огромного пламени, а в довершение всего взрывалась боевая часть.
Противник же, отбомбившись, без потерь возвратился на свои базы. Этот случай резко негативно отразился на моральном состоянии вьетнамских ракетчиков и местного населения....
...В процессе длительной и жаркой дискуссия мы пришли к выводу, что в сложившихся условиях есть единственный выход - самостоятельно провести эксперименты по перестройке рабочих частот СНР и ответчиков ракет, и одновременно повысить мощность передатчиков ответного сигнала ракет...
...по окончании экспериментальных работ мы на очередном совещании приняли решение: часть ракетных комплексов в полках перестроить на частоту до 3 МГц., часть - на 1,5 МГц., а остальные оставить без изменения.
Такое решение предполагало, что наличие трех различных диапазонов частот на определенное время введет американцев в заблуждение, и позволит нам в кратчайший срок сформировать и поставить в засаду в районе Ханоя по одному перестроенному ЗРК с одним боекомплектом ракет. До наступления Нового года эта задача была выполнена. Однако из-за ненастной погоды ВВС США полеты временно прекратили.
В начале января 1968 г. метеоусловия улучшились, и американцы решили осуществить новый налет на северо-вьетнамскую столицу с применением все тех же помех по каналу радиовизирования. Но на этот раз их ждало горькое разочарование. К их появлению мы были готовы. Все наши СНР работали в трех режимах. Пуск ракет для ЗРК, работавших в номинальном (не перестроенном) режиме, не предусматривался.
Первым же залпом находившийся в засаде комплекс, перестроенный на 3 МГц. сбил ведущий самолет противника. Американские пилоты такого поворота событий явно не ожидали. В панике их строй рассылался, и армада повернула на обратный курс. Наш эксперимент удался."
(с) Моисеев А. П.
С сентября 1967 по август 1968 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме в должности старшего группы советских военных специалистов технических дивизионов ЗРВ ВНА.
С 1970 по 1977 гг. старший инженер 4-го ГУ МО СССР.
С января 1975 по январь 1977 гг. спецкомандировка в Ливию.
Награжден орденами "Отечественной войны" II ст., "Красной Звезды" и 15-ю медалями в т.ч. "За боевые заслуги" и вьетнамской медалью "Дружбы".
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
Слово Моисееву Анатолию Петровичу, старшему группы советских военных специалистов технических дивизионов ЗРВ ВНА.
"Но американцы продолжали совершенствовать способы борьбы с нашими ЗРК. Одним из них явилась разработка и применение активных помех по каналу радиовизирования ракет...
Еще в сентябре-октябре в боевой обстановке на экранах наших СНР были отмечены единичные случаи появления слабых активных помех по каналу радиовизирования со стороны противника. Но тогда этому явлению не придали должного внимания, так как специалисты - представители главных конструкторов - считали, что теоретически применение таких помех по каналу радиовизирования возможно, но практическая вероятность их постановки была очень мала. И действительно, до декабря такие помехи больше не появлялись.
Как сейчас помню, все кардинально изменилось 15 декабря 1967 года. В этот день большая группа американских самолетов, выстроившихся словно для парада, совершила очередной налет на Ханой и прилегающие районы. Как только они вошли в зону поражения наших дивизионов, как обычно, был открыт ракетный огонь на поражение. Было выпущено в общей сложности 29 ракет, 11 из них упали: станции наведения их захват не осуществили, так как американцы впервые массированно применили свою новинку - помехи по каналу радиовизирования. Канал был полностью заблокирован и в итоге СНР "ослепли": они не видели своих ракет, а второй канал - радиоуправления - не мог осуществить управление полетом ракет, не имея их координат. Неуправляемые ракеты, имеющие огромную кинетическую энергию, падали куда попало, сметая все на месте падения: соединяясь, компоненты топлива взрывались с выбросом огромного пламени, а в довершение всего взрывалась боевая часть.
Противник же, отбомбившись, без потерь возвратился на свои базы. Этот случай резко негативно отразился на моральном состоянии вьетнамских ракетчиков и местного населения....
...В процессе длительной и жаркой дискуссия мы пришли к выводу, что в сложившихся условиях есть единственный выход - самостоятельно провести эксперименты по перестройке рабочих частот СНР и ответчиков ракет, и одновременно повысить мощность передатчиков ответного сигнала ракет...
...по окончании экспериментальных работ мы на очередном совещании приняли решение: часть ракетных комплексов в полках перестроить на частоту до 3 МГц., часть - на 1,5 МГц., а остальные оставить без изменения.
Такое решение предполагало, что наличие трех различных диапазонов частот на определенное время введет американцев в заблуждение, и позволит нам в кратчайший срок сформировать и поставить в засаду в районе Ханоя по одному перестроенному ЗРК с одним боекомплектом ракет. До наступления Нового года эта задача была выполнена. Однако из-за ненастной погоды ВВС США полеты временно прекратили.
В начале января 1968 г. метеоусловия улучшились, и американцы решили осуществить новый налет на северо-вьетнамскую столицу с применением все тех же помех по каналу радиовизирования. Но на этот раз их ждало горькое разочарование. К их появлению мы были готовы. Все наши СНР работали в трех режимах. Пуск ракет для ЗРК, работавших в номинальном (не перестроенном) режиме, не предусматривался.
Первым же залпом находившийся в засаде комплекс, перестроенный на 3 МГц. сбил ведущий самолет противника. Американские пилоты такого поворота событий явно не ожидали. В панике их строй рассылался, и армада повернула на обратный курс. Наш эксперимент удался."
(с) Моисеев А. П.
С сентября 1967 по август 1968 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме в должности старшего группы советских военных специалистов технических дивизионов ЗРВ ВНА.
С 1970 по 1977 гг. старший инженер 4-го ГУ МО СССР.
С января 1975 по январь 1977 гг. спецкомандировка в Ливию.
Награжден орденами "Отечественной войны" II ст., "Красной Звезды" и 15-ю медалями в т.ч. "За боевые заслуги" и вьетнамской медалью "Дружбы".
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
И снова тематика подавления ПВО (SEAD) и противодействия ей со стороны ПВО. И да! Cнова, ДРВ. Снова 1960-е!
Теперь слово Казакову Риму Александровичу, С апреля 1966 по январь 1967 гг. в составе этого полка участвовал в боевых действиях во Вьетнаме в должности офицера наведения 274 ЗРП ВНА. Сбил 4 американских самолета.
"... применяемые противником способы противодействия не только затрудняли выполнение боевой задачи дивизионом, но и значительно снижали вероятность поражения целей, что требовало внесения определенных корректив в наши действия. В сжатой форме их можно свести к формуле "эфир-захват-пуск" в условиях жесткого дефицита времени и одновременно создание адекватного дефицита времени пилоту самолета для ответных действий. Естественно, что мы были ориентированы на прописные истины "Наставления по боевой работе", когда вершиной мастерства считалось, как можно более раннее обнаружение целей и последовательное уничтожение их по мере высвобождения каналов наведения ракет, начиная с дальней границы зоны поражения. Однако на практике попытки уничтожения цели на дальней границе зоны поражения оборачивались тем, что самолет резко разворачивался на 180 градусов и в считанные секунды выходил из зоны поражения, или вообще не входил в нее."
"История всех военных конфликтов последних лет свидетельствует о смещении центра тяжести борьбы в область радиоэлектронного противодействия, что в полной мере проявилось и во Вьетнаме. Сразу оговорюсь, что сталкиваться с применением пассивных помех не приходилось, зато интенсивность активных помех наращивалась на глазах от узкой жидкой полосы до ярчайшей засветки до 50% экрана индикатора. Применение помех осуществлялось как с самолетов действующих в составе группы налета, так и со специальных самолетов постановщиков помех типа ЕВ-6А, барражирующих на удалении 60-120 км вне зоны действия вьетнамской авиации. Реальная помеховая обстановка, в отличие от задаваемой от имитатора, оказалась многократно сложнее. Выделение цели на фоне помех было невозможно. В итоге в условиях помехового противодействия, во всяком случае мне, не удалось произвести на одного пуска. Запасные частоты на комплексе не предусматривались. Один из способов стрельбы по постановщику помех с использованием метода "трехточка" мог претендовать только на существование в теоретической плоскости, т.к. центр помеховой полосы выделить было невозможно."
"В противоборстве с ЗРК американцы широко использовали противорадиолокационные ракеты класса "воздух-земля" "Шрайк", наводящиеся по излучению сопровождающей станции. Из-за малой отражающей поверхности выделить на экране эту ракету в полете было невозможно. Единственный шанс, только шанс, при благоприятных условиях предоставлялся в момент ее пуска на индикаторе 5-ти км развертки по кратковременному изменению формы от-метки от сопровождаемой цели. Если пуск "Шрайка" с обстреливаемого самолета был зафиксирован, задача офицера наведения заключалась в том, чтобы, сопоставляя скорости полета ракет (а у "Шрайка" она выше) и взаимное удаление ракет от цели, принять решение о сбросе обстреливаемой цели с сопровождения или продолжать наведение ракет до встречи с целью. Но поскольку "Шрайк" в полете невидим, то задачу эту приходилось решать шестым чувством, которое иногда, к сожалению, подводит.
Работа в режиме обнаружения и сопровождения целей с длительным излучением на антенну без пуска ракет, была чревата поражением ЗРК "Шрайком". Поэтому из соображений безопасности мы были вынуждены периодически сбрасывать цели с сопровождения уводом антенн в сторону с последующим переключением передатчиков на эквивалент, придавая таким образом "Шрайку" ложное направление движения. И хотя "Шрайк" был оснащен запоминающим устройством, все же такой простой способ во многом гарантировал выживаемость комплекса. Несомненно, все это резко снижало наши боевые возможности, но без этих мер, они вообще могли бы быть сведены к нулю."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Теперь слово Казакову Риму Александровичу, С апреля 1966 по январь 1967 гг. в составе этого полка участвовал в боевых действиях во Вьетнаме в должности офицера наведения 274 ЗРП ВНА. Сбил 4 американских самолета.
"... применяемые противником способы противодействия не только затрудняли выполнение боевой задачи дивизионом, но и значительно снижали вероятность поражения целей, что требовало внесения определенных корректив в наши действия. В сжатой форме их можно свести к формуле "эфир-захват-пуск" в условиях жесткого дефицита времени и одновременно создание адекватного дефицита времени пилоту самолета для ответных действий. Естественно, что мы были ориентированы на прописные истины "Наставления по боевой работе", когда вершиной мастерства считалось, как можно более раннее обнаружение целей и последовательное уничтожение их по мере высвобождения каналов наведения ракет, начиная с дальней границы зоны поражения. Однако на практике попытки уничтожения цели на дальней границе зоны поражения оборачивались тем, что самолет резко разворачивался на 180 градусов и в считанные секунды выходил из зоны поражения, или вообще не входил в нее."
"История всех военных конфликтов последних лет свидетельствует о смещении центра тяжести борьбы в область радиоэлектронного противодействия, что в полной мере проявилось и во Вьетнаме. Сразу оговорюсь, что сталкиваться с применением пассивных помех не приходилось, зато интенсивность активных помех наращивалась на глазах от узкой жидкой полосы до ярчайшей засветки до 50% экрана индикатора. Применение помех осуществлялось как с самолетов действующих в составе группы налета, так и со специальных самолетов постановщиков помех типа ЕВ-6А, барражирующих на удалении 60-120 км вне зоны действия вьетнамской авиации. Реальная помеховая обстановка, в отличие от задаваемой от имитатора, оказалась многократно сложнее. Выделение цели на фоне помех было невозможно. В итоге в условиях помехового противодействия, во всяком случае мне, не удалось произвести на одного пуска. Запасные частоты на комплексе не предусматривались. Один из способов стрельбы по постановщику помех с использованием метода "трехточка" мог претендовать только на существование в теоретической плоскости, т.к. центр помеховой полосы выделить было невозможно."
"В противоборстве с ЗРК американцы широко использовали противорадиолокационные ракеты класса "воздух-земля" "Шрайк", наводящиеся по излучению сопровождающей станции. Из-за малой отражающей поверхности выделить на экране эту ракету в полете было невозможно. Единственный шанс, только шанс, при благоприятных условиях предоставлялся в момент ее пуска на индикаторе 5-ти км развертки по кратковременному изменению формы от-метки от сопровождаемой цели. Если пуск "Шрайка" с обстреливаемого самолета был зафиксирован, задача офицера наведения заключалась в том, чтобы, сопоставляя скорости полета ракет (а у "Шрайка" она выше) и взаимное удаление ракет от цели, принять решение о сбросе обстреливаемой цели с сопровождения или продолжать наведение ракет до встречи с целью. Но поскольку "Шрайк" в полете невидим, то задачу эту приходилось решать шестым чувством, которое иногда, к сожалению, подводит.
Работа в режиме обнаружения и сопровождения целей с длительным излучением на антенну без пуска ракет, была чревата поражением ЗРК "Шрайком". Поэтому из соображений безопасности мы были вынуждены периодически сбрасывать цели с сопровождения уводом антенн в сторону с последующим переключением передатчиков на эквивалент, придавая таким образом "Шрайку" ложное направление движения. И хотя "Шрайк" был оснащен запоминающим устройством, все же такой простой способ во многом гарантировал выживаемость комплекса. Несомненно, все это резко снижало наши боевые возможности, но без этих мер, они вообще могли бы быть сведены к нулю."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Интересный пример из воспоминаний авианаводчика о действиях в Афганистане, о стереотипах восприятия коллег при взаимодействии в боевых действиях.
"26.09.87г.
…Вечером на одной из высот заболел солдат. Состояние критическое, а горушка высокая, и снять самим его невозможно! До темноты меньше часа. Вызвал вертолёты! Сам выходил по пехотному радио на базу в Кандагар, на КП авиаполка, пришлось кричать на ихнего начштаба. Чуть позже снова говорил с КП авиаполка, сами вышли на связь и передали, что выделили пару Ми-8, попросили не подставить под огонь экипажи – они третий раз в Афганистане! На вершину передал, чтобы выбрали площадку 30×30 или хотя бы 15×15, но не рядом с пикообразной шапкой горы. Для пехотных объясняю: она не маркирована, т.е., не обозначена огнями, а, значит, площадка должна быть в стороне от неё, чтобы вертолёт не зацепил лопастями. Я на карте вижу превышение пиков. Подняли с базы Кандагара пару Ми-8 на высоте 3000м. У каждого по две САБ (световые авиационные бомбы). Одна такая бомба висит с горением 8 минут, поэтому их ещё называют «люстрами». Наводил ведущего по карте, прикладывая транспортир для определения курсов! Проинформировал о превышении пика над площадкой, где пехота жгла сигналки, выложенные по углам квадрата. Ведущий пары из-за такого управления подумал, что я сижу на этой горе. Сказал ему, что я внизу! На вершине сигнальными ракетами обозначили себя! Ведущий сбросил САБы и стал на снижении заходить для поиска посадочной площадки. Второго поставил в круг на 3000м. «Люстры» догорели, но экипаж площадку не увидел! Дал команду второму экипажу сбросить САБ с интервалом времени; попросил пехоту подвесить в стороне световой снаряд! Когда горела крайняя «люстра», только тогда ведущий вдруг увидел эту маленькую площадку 15×15м. Она была в ложбине на самой вершине в стороне от пика горы. Ведущий доложил, что сесть не сможет, так как не видно краёв этой «ямы»! А ведь предупреждал пехоту об условиях выбора посадочной площадки! Тупари. Как только ведущий доложил, я ему сразу дал «уход» с набором высоты. Проэшелонировал по высоте пару и отправил на базу! Экипажи выполнили мою команду!
Что тут началось! «Лётчик дурак», не захотел сесть! Авианаводчик тоже такой! И когда я, взяв оперативную паузу, послушал, что у пехоты, оказывается, вертолёты могут вертикально взлетать чуть-ли не в космос, и оттуда так же вертикально садиться, пришлось строго поправить их познания, прочитав краткую лекцию по аэродинамике и о режиме висения вертолёта. А если б на моём месте был л-т, то заклевали бы?!"
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"26.09.87г.
…Вечером на одной из высот заболел солдат. Состояние критическое, а горушка высокая, и снять самим его невозможно! До темноты меньше часа. Вызвал вертолёты! Сам выходил по пехотному радио на базу в Кандагар, на КП авиаполка, пришлось кричать на ихнего начштаба. Чуть позже снова говорил с КП авиаполка, сами вышли на связь и передали, что выделили пару Ми-8, попросили не подставить под огонь экипажи – они третий раз в Афганистане! На вершину передал, чтобы выбрали площадку 30×30 или хотя бы 15×15, но не рядом с пикообразной шапкой горы. Для пехотных объясняю: она не маркирована, т.е., не обозначена огнями, а, значит, площадка должна быть в стороне от неё, чтобы вертолёт не зацепил лопастями. Я на карте вижу превышение пиков. Подняли с базы Кандагара пару Ми-8 на высоте 3000м. У каждого по две САБ (световые авиационные бомбы). Одна такая бомба висит с горением 8 минут, поэтому их ещё называют «люстрами». Наводил ведущего по карте, прикладывая транспортир для определения курсов! Проинформировал о превышении пика над площадкой, где пехота жгла сигналки, выложенные по углам квадрата. Ведущий пары из-за такого управления подумал, что я сижу на этой горе. Сказал ему, что я внизу! На вершине сигнальными ракетами обозначили себя! Ведущий сбросил САБы и стал на снижении заходить для поиска посадочной площадки. Второго поставил в круг на 3000м. «Люстры» догорели, но экипаж площадку не увидел! Дал команду второму экипажу сбросить САБ с интервалом времени; попросил пехоту подвесить в стороне световой снаряд! Когда горела крайняя «люстра», только тогда ведущий вдруг увидел эту маленькую площадку 15×15м. Она была в ложбине на самой вершине в стороне от пика горы. Ведущий доложил, что сесть не сможет, так как не видно краёв этой «ямы»! А ведь предупреждал пехоту об условиях выбора посадочной площадки! Тупари. Как только ведущий доложил, я ему сразу дал «уход» с набором высоты. Проэшелонировал по высоте пару и отправил на базу! Экипажи выполнили мою команду!
Что тут началось! «Лётчик дурак», не захотел сесть! Авианаводчик тоже такой! И когда я, взяв оперативную паузу, послушал, что у пехоты, оказывается, вертолёты могут вертикально взлетать чуть-ли не в космос, и оттуда так же вертикально садиться, пришлось строго поправить их познания, прочитав краткую лекцию по аэродинамике и о режиме висения вертолёта. А если б на моём месте был л-т, то заклевали бы?!"
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Необычный опыт участия пилота французского ударного самолета "Ягуар в операции против Ирака в 1991 г. Или о том, что бывает если объектовая ПВО еще не подавлена...
"Самым сильным событием моей военной кампании был – и всегда будет – первый вылет, выполненный французскими летчиками над территорией Кувейта. Это произошло 17 января 1991 года. Я был 11-м номером в патруле из 12 "Ягуаров". Целью, которая была назначена нам, была авиабаза Ахмед Аль-Джабер... Разделившись на две группы по шесть, мы вылетели рано утром, чтобы сначала присоединиться к трем заправщикам на большой высоте, недалеко от границы с Кувейтом.
После дозаправки мы направились к нашей цели, но быстро попали под вражеский огонь. По мере приближения опасность значительно усилилась, на нас теперь летели снаряды и ракеты.
В этих экстремальных условиях мне удалось сбросить свои четыре бомбы на иракские танки... Вскоре после этого я услышал ужасный звук и почувствовал страшный удар по голове. Одновременно меня сильно толкнуло назад. Пуля пробила мой фонарь, я ослеп на бесконечные секунды, которые неизбежно напугало меня. Когда наши верные "Ягуары" вылетали из ада, теплая липкая жидкость полилась мне на шею, я, несомненно, был ранен.
В одиночестве, все сильнее испытывая ужасную боль и столкнувшись с отказом навигационной системы, я увидел летящий ко мне самолет. Я опознал "Ягуар", сразу понял, что это самолет моего командира.
Инстинктивно далее я держался рядом с ним. Он успешно довел меня до авиабазы Аль-Ахса, где, несмотря на невыносимую головную боль, мне удалось посадить свой самолет. Оказавшись под присмотром, я заглушил двигатели и потерял сознание. Мой череп получил перелом, и в конце концов мне наложили десять швов. Я стал первым французским военнослужащим, получившим ранение в первой войне в Персидском заливе."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Самым сильным событием моей военной кампании был – и всегда будет – первый вылет, выполненный французскими летчиками над территорией Кувейта. Это произошло 17 января 1991 года. Я был 11-м номером в патруле из 12 "Ягуаров". Целью, которая была назначена нам, была авиабаза Ахмед Аль-Джабер... Разделившись на две группы по шесть, мы вылетели рано утром, чтобы сначала присоединиться к трем заправщикам на большой высоте, недалеко от границы с Кувейтом.
После дозаправки мы направились к нашей цели, но быстро попали под вражеский огонь. По мере приближения опасность значительно усилилась, на нас теперь летели снаряды и ракеты.
В этих экстремальных условиях мне удалось сбросить свои четыре бомбы на иракские танки... Вскоре после этого я услышал ужасный звук и почувствовал страшный удар по голове. Одновременно меня сильно толкнуло назад. Пуля пробила мой фонарь, я ослеп на бесконечные секунды, которые неизбежно напугало меня. Когда наши верные "Ягуары" вылетали из ада, теплая липкая жидкость полилась мне на шею, я, несомненно, был ранен.
В одиночестве, все сильнее испытывая ужасную боль и столкнувшись с отказом навигационной системы, я увидел летящий ко мне самолет. Я опознал "Ягуар", сразу понял, что это самолет моего командира.
Инстинктивно далее я держался рядом с ним. Он успешно довел меня до авиабазы Аль-Ахса, где, несмотря на невыносимую головную боль, мне удалось посадить свой самолет. Оказавшись под присмотром, я заглушил двигатели и потерял сознание. Мой череп получил перелом, и в конце концов мне наложили десять швов. Я стал первым французским военнослужащим, получившим ранение в первой войне в Персидском заливе."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Взаимоотношения советских военных специалистов с командованием ПВО и ВВС (имеются в виду ПВО и ВВС ВНА т е Вьетнамской Народной Армии - прим ВО), с командирами, личным составом полков были доброжелательными, однако были редкие нежелательные явления, вызванные разными, причинами. Так в начале 1968 года, в 236-м (первом, по времени формирования), зенитно-ракетном полку, в котором трем зенитно-ракетным дивизионам и техническому дивизиону было присвоено звание «Героический», командование полка, (а может быть это решение было одобрено штабом ПВО и ВВС ВНА) решило, что после трех лет непрерывного участия в боях, они смогут самостоятельно, без помощи советских военных специалистов содержать в боевом состоянии вооружение полка и успешно вести боевые действия.
После отказа от помощи советских специалистов, полк провел одну - две стрельбы удачно, а затем началась серия неудачных стрельб всеми четырьмя дивизионами. Командование полка отвергло неоднократные предложения полковой группы СВС провести работы в дивизионах по устранению неисправностей и настройке комплексов. Боевые расчеты дивизионов и специалисты полка пытались самостоятельно провести работу по настройке комплексов.
В результате проведения в полку такого «эксперимента» зенитно-ракетные комплексы оказались не боеспособными и проведенные каждым дивизионом две-три стрельбы оказались неудачными, а всего в полку их провели более десяти. После каждой неудачной стрельбы дивизиона, полковая группа предлагала провести его проверку и настройку. Эти предложения также отвергались.
Такое положение, когда у личного состава дивизионов терялась уверенность в боевых возможностях советского вооружения, мы допустить не могли и предложили штабу ПВО и ВВС ВНА немедленно проверить техническое состояние ракетных комплексов полка и провести их настройку силами СВС. Три дивизиона для работы взяли наши офицеры - специалисты инженерно-ракетной службы полковой группы, а четвертый дивизион - специалисты инженерной службы штаба группы СВС ПВО и ВВС.
На совещании в полку, проведенном Командующим ПВО и ВВС Ле Ван Чи, о результатах работы доложили старший группы инженерно-ракетной службы полковник Н.И. Румянцев и старший полковой группы полковник М.И. Крылов.
После проведенной проверки и настройки комплексов каждый дивизион первого зенитно-ракетного полка провел по стрельбе. Было сбито четыре американских самолета, Проверка и работа, проведенная в первом полку, показала, что советские и вьетнамские инженеры по многим вопросам по разному подходят к перечню показателей и допусков, определяющих состояние боевой способности комплекса. Поэтому мы срочно разработали перечень показателей возможных допусков, определяющих техническую боеготовность комплекса (радиолокационной части, электронной части ракеты и др.).
Разработанный документ вручили штабу ПВО и ВВС, и старшим полковых групп СВС для руководства при настройке комплексов и для обучения боевых расчетов дивизионов. Предусматривалось их обязательное участие в настройке комплексов вместе с советскими военными специалистами. После проведенной работы в первом полку, мы проверили работу группы специалистов в Военно-техническом училище, которое готовило сержантов для зенитно-ракетных войск. Училище расположено в джунглях в районе города Лонгшон, на границе с Китаем. Советская группа была укомплектована офицерами - преподавателями наших военных училищ, возглавлял группу полковник Н.К. Сухно."
(с) Стучилов А.
С августа 1968 по декабрь 1969 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме - был старшим группы специалистов ПВО в Группе СВС.
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
После отказа от помощи советских специалистов, полк провел одну - две стрельбы удачно, а затем началась серия неудачных стрельб всеми четырьмя дивизионами. Командование полка отвергло неоднократные предложения полковой группы СВС провести работы в дивизионах по устранению неисправностей и настройке комплексов. Боевые расчеты дивизионов и специалисты полка пытались самостоятельно провести работу по настройке комплексов.
В результате проведения в полку такого «эксперимента» зенитно-ракетные комплексы оказались не боеспособными и проведенные каждым дивизионом две-три стрельбы оказались неудачными, а всего в полку их провели более десяти. После каждой неудачной стрельбы дивизиона, полковая группа предлагала провести его проверку и настройку. Эти предложения также отвергались.
Такое положение, когда у личного состава дивизионов терялась уверенность в боевых возможностях советского вооружения, мы допустить не могли и предложили штабу ПВО и ВВС ВНА немедленно проверить техническое состояние ракетных комплексов полка и провести их настройку силами СВС. Три дивизиона для работы взяли наши офицеры - специалисты инженерно-ракетной службы полковой группы, а четвертый дивизион - специалисты инженерной службы штаба группы СВС ПВО и ВВС.
На совещании в полку, проведенном Командующим ПВО и ВВС Ле Ван Чи, о результатах работы доложили старший группы инженерно-ракетной службы полковник Н.И. Румянцев и старший полковой группы полковник М.И. Крылов.
После проведенной проверки и настройки комплексов каждый дивизион первого зенитно-ракетного полка провел по стрельбе. Было сбито четыре американских самолета, Проверка и работа, проведенная в первом полку, показала, что советские и вьетнамские инженеры по многим вопросам по разному подходят к перечню показателей и допусков, определяющих состояние боевой способности комплекса. Поэтому мы срочно разработали перечень показателей возможных допусков, определяющих техническую боеготовность комплекса (радиолокационной части, электронной части ракеты и др.).
Разработанный документ вручили штабу ПВО и ВВС, и старшим полковых групп СВС для руководства при настройке комплексов и для обучения боевых расчетов дивизионов. Предусматривалось их обязательное участие в настройке комплексов вместе с советскими военными специалистами. После проведенной работы в первом полку, мы проверили работу группы специалистов в Военно-техническом училище, которое готовило сержантов для зенитно-ракетных войск. Училище расположено в джунглях в районе города Лонгшон, на границе с Китаем. Советская группа была укомплектована офицерами - преподавателями наших военных училищ, возглавлял группу полковник Н.К. Сухно."
(с) Стучилов А.
С августа 1968 по декабрь 1969 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме - был старшим группы специалистов ПВО в Группе СВС.
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Из опыта офицера 107-й отдельный моторизированный понтонно-мостовой батальон 2-й отдельной понтонно-мостовой бригады Осипова Сергея Николаевича по наведению мостов.
"Первым самостоятельным боевым заданием для меня стало наведение понтонного моста у Мариуполя в сентябре 1943 года. Здесь я руководил всей батальонной колонной. Думаете, что самое тяжелое в понтонном деле навести сам мост? Как бы ни так, самое главное: это скрытно подвести к месту будущей переправы транспортную колонну. Понимаете, колонна состоит из 200 автомашин, и еще катера едут на прицепе. Если авиация противника обнаружит нас: то все, катастрофа. Поэтому я бедокурил: втыкал иголочку в телефонную линию стрелковых войск, и слушал, о чем они говорят. И когда узнал о том, что командир переправляющегося стрелкового полка доложил в штаб о том, что уже подошел к берегу, то тут же колонной на всей скорости выскочил к берегу, к большой пойме реки Кальмиус. Мариуполь стоял подальше, поэтому противник расположился не на самом берегу, а ушел в город. И мы сумели за несколько часов беспрепятственно мост навести, чем обеспечили переправу. А дальше налетела авиация противника, и мы понесли потери: пять или шесть убитых. Но здесь по-другому нельзя было, если бы мы чуть помедлили, то нас засекли бы на равнине, и всех рассеяли. За эту операцию мне вручили орден Отечественной войны II-й степени. Но в целом я всегда старался выполнять все задания так, чтобы люди не гибли."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Первым самостоятельным боевым заданием для меня стало наведение понтонного моста у Мариуполя в сентябре 1943 года. Здесь я руководил всей батальонной колонной. Думаете, что самое тяжелое в понтонном деле навести сам мост? Как бы ни так, самое главное: это скрытно подвести к месту будущей переправы транспортную колонну. Понимаете, колонна состоит из 200 автомашин, и еще катера едут на прицепе. Если авиация противника обнаружит нас: то все, катастрофа. Поэтому я бедокурил: втыкал иголочку в телефонную линию стрелковых войск, и слушал, о чем они говорят. И когда узнал о том, что командир переправляющегося стрелкового полка доложил в штаб о том, что уже подошел к берегу, то тут же колонной на всей скорости выскочил к берегу, к большой пойме реки Кальмиус. Мариуполь стоял подальше, поэтому противник расположился не на самом берегу, а ушел в город. И мы сумели за несколько часов беспрепятственно мост навести, чем обеспечили переправу. А дальше налетела авиация противника, и мы понесли потери: пять или шесть убитых. Но здесь по-другому нельзя было, если бы мы чуть помедлили, то нас засекли бы на равнине, и всех рассеяли. За эту операцию мне вручили орден Отечественной войны II-й степени. Но в целом я всегда старался выполнять все задания так, чтобы люди не гибли."
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
И снова операции по подавлению ПВО.
Удары по ПВО Ирака в январе 1993 г в ходе операции по принуждению Ирака к соблюдению неполетных зон. О достаточности наряда сил и средств и т д. Слово пилоту британских ВВС Майкл Нейпир работавшему против ПВО Ирака на Tornado GR1.
"-Сколько боевых вылетов вы совершили и где?
-...в моей последующей командировке в качестве командира 14-й эскадрильи я был направлен в Саудовскую Аравию для операции "Джурал" в ноябре 1992 года. Мы ежедневно совершали разведывательные вылеты на средних высотах над южным Ираком, но в январе 1993 года ситуация начала накаляться, и я совершил два вылета, в ходе которых мы сбросили бомбы с лазерным наведением на важнейшие узлы инфраструктуры иракской ПВО. Это было 13 и 18 января. В ночь на 13 января мы были частью группы из более чем 100 самолетов, действовавших против командных пунктов иракской системы ПВО к югу от 32-й параллели: нашими целями были здание штаба и командный бункер системы радиолокационного контроля воздушного пространства комплекса ПВО к югу от Эль-Амара. Вылеты 18 января проводились среди бела дня против другого бункера относящегося к системам управления радиолокационным контролем пространства недалеко от Эн-Наджафа. В обоих случаях мы летали в составе 4 бортов двумя парами самолетов; в каждой паре один самолет был бомбардировщиком, а другой - целеуказателем, использующим модуль TIALD.
-Насколько хорошо вас подготовили к этому тренировки?
- Как очень хорошо, так и не очень! Мы никогда даже не видели УАБ с лазерным наведением до того, как нам пришлось их сбросить, и прошли лишь самую поверхностную подготовку в плане отработки координации и геометрии совместной атаки УАБ со средних высот - это сложное дело! Тем не менее, несмотря на это, наш базовый уровень компетентности, благодаря годам упорных тренировок полетов на малых высотах в условиях высокой угрозы от ПВО, был достаточно хорош, чтобы проводить успешные атаки без особой практики. Я думаю, что ежедневные тренировки, которые мы проводили на протяжении всех полетов на "Торнадо", дали нам все инструменты, необходимые для того, чтобы мы могли освоить совершенно новую тактику и с первого раза применить ее в боевых действиях.
- Какая миссия была самой сложной и почему?
- Они обе были требовательными по разным причинам. В первом случае мы делали это впервые, и к тому же ночью, что все усложняет. В конце концов, это был очень продуманный план, и он сработал на совесть. Второй был более сложным уже в районе цели, потому датчик не мог найти цель из-за плохой ИК-отдачи от (все еще экспериментального) модуля TIALD, поэтому мы предприняли повторную атаку, которая не удалась… однако вторая пара (с немного другим датчиком в их контейнере) нашла и поразила цель – так что в конце концов все цели были успешно поражены!"
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
Удары по ПВО Ирака в январе 1993 г в ходе операции по принуждению Ирака к соблюдению неполетных зон. О достаточности наряда сил и средств и т д. Слово пилоту британских ВВС Майкл Нейпир работавшему против ПВО Ирака на Tornado GR1.
"-Сколько боевых вылетов вы совершили и где?
-...в моей последующей командировке в качестве командира 14-й эскадрильи я был направлен в Саудовскую Аравию для операции "Джурал" в ноябре 1992 года. Мы ежедневно совершали разведывательные вылеты на средних высотах над южным Ираком, но в январе 1993 года ситуация начала накаляться, и я совершил два вылета, в ходе которых мы сбросили бомбы с лазерным наведением на важнейшие узлы инфраструктуры иракской ПВО. Это было 13 и 18 января. В ночь на 13 января мы были частью группы из более чем 100 самолетов, действовавших против командных пунктов иракской системы ПВО к югу от 32-й параллели: нашими целями были здание штаба и командный бункер системы радиолокационного контроля воздушного пространства комплекса ПВО к югу от Эль-Амара. Вылеты 18 января проводились среди бела дня против другого бункера относящегося к системам управления радиолокационным контролем пространства недалеко от Эн-Наджафа. В обоих случаях мы летали в составе 4 бортов двумя парами самолетов; в каждой паре один самолет был бомбардировщиком, а другой - целеуказателем, использующим модуль TIALD.
-Насколько хорошо вас подготовили к этому тренировки?
- Как очень хорошо, так и не очень! Мы никогда даже не видели УАБ с лазерным наведением до того, как нам пришлось их сбросить, и прошли лишь самую поверхностную подготовку в плане отработки координации и геометрии совместной атаки УАБ со средних высот - это сложное дело! Тем не менее, несмотря на это, наш базовый уровень компетентности, благодаря годам упорных тренировок полетов на малых высотах в условиях высокой угрозы от ПВО, был достаточно хорош, чтобы проводить успешные атаки без особой практики. Я думаю, что ежедневные тренировки, которые мы проводили на протяжении всех полетов на "Торнадо", дали нам все инструменты, необходимые для того, чтобы мы могли освоить совершенно новую тактику и с первого раза применить ее в боевых действиях.
- Какая миссия была самой сложной и почему?
- Они обе были требовательными по разным причинам. В первом случае мы делали это впервые, и к тому же ночью, что все усложняет. В конце концов, это был очень продуманный план, и он сработал на совесть. Второй был более сложным уже в районе цели, потому датчик не мог найти цель из-за плохой ИК-отдачи от (все еще экспериментального) модуля TIALD, поэтому мы предприняли повторную атаку, которая не удалась… однако вторая пара (с немного другим датчиком в их контейнере) нашла и поразила цель – так что в конце концов все цели были успешно поражены!"
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
SEAD и борьба ПВО с ним. Вьетнам, 1966 год.
"В это время массированные налеты американских самолетов на важные стратегические объекты Северного Вьетнама стали проводиться под прикрытием радиопомех, которые ставили, специально переоборудованные для этого в самолеты-постановщики помех, тяжелые стратегические бомбардировщики типа В-47 и В-52. Барражируя вдоль границы Вьетнама с Лаосом и Камбоджей, такой самолет, ставя помехи, мешал нашим станциям наведения ракет обнаруживать цели. В этих условиях американские самолеты могли выполнять свои полетные задания безнаказанно.
Для того, чтобы сорвать тактические планы американцев, необходимо было уничтожить самолет-постановщик помех. Для этого осенью 1966 г. в составе одного из дивизионов полка мы выезжали в «засаду» на юго-запад к границе с Лаосом, чтобы встретить этот самолет там, где он нас не ждал. Передвигались скрытно, ночью, с выключенными фарами, чтобы нас не могли обнаружить. Совершив трудный марш в несколько сотен километров по разбитым бомбами горным дорогам, мы развернули свой зенитно-ракетный дивизион в джунглях. Тщательно замаскировали технику и стали ждать.
В один из дней появился постановщик помех - самолет RB-47 в сопровождении 10 истребителей-бомбардировщиков F-105 и палубных штурмовиков A-4D. Самолет RB-47 начинен всевозможной радиоаппаратурой, с экипажем около15 человек стоил очень дорого, поэтому так тщательно охранялся. Они никак не ожидали встречи с нами на дальних подступах.
Операторы СНР произвели захват самолета RB-47, затем был произведен пуск очередью из 3-х ракет. Цель была уничтожена. На наше счастье в суматохе боя боевое охранение нас не обнаружило и отбомбилось на заранее оборудованную нами ложную стартовую позицию. Она была своевременно и в достаточной степени размаскирована, чтобы пилоты боевого охранения приняли ее за настоящую. Когда стемнело, мы благополучно свернули технику, перевели ее в походное положение и двинулись в обратный путь. В то самое время, когда мы уничтожили самолет-постановщик помех, продолжался массированный налет в районе Ханоя на стратегические объекты в других районах ДРВ. Американские летчики считали, что все идет по их плану и они в полной безопасности могут, не боясь зенитных ракет, безнаказанно совершать свои полеты.
И здесь, оставшись без прикрытия, они здорово просчитались: зенитно-ракетные дивизионы активно поработали и сбили в тот день более десяти американских самолетов. После таких потерь и траурных церемоний у американских летчиков несколько дней длилась вынужденная боевая пауза.
Мы же, совершив трудный марш обратно, развернулись на новой стартовой позиции для ведения боевых действий.
Вот так мы, тогда 20-25-летние лейтенанты и еще более молодые солдаты и сержанты срочной службы, мужая и набираясь боевого опыта, воевали сами и учили воевать вьетнамских ракетчиков, чтобы они в любой ситуации умели побеждать противника."
(с) Шеломытов Геннадий Яковлевич. В 1960 г. окончил Прибалтийское Военно-техническое училище Войск ПВО страны. Проходил службу в 4-й Отдельной армии Войск ПВО командиром взвода стартовой батареи, затем командиром стартовой батареи 260-го ЗРП. С марта 1966 по апрель 1967 гг. в составе этого полка участвовал в боевых действиях во Вьетнаме.
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
"В это время массированные налеты американских самолетов на важные стратегические объекты Северного Вьетнама стали проводиться под прикрытием радиопомех, которые ставили, специально переоборудованные для этого в самолеты-постановщики помех, тяжелые стратегические бомбардировщики типа В-47 и В-52. Барражируя вдоль границы Вьетнама с Лаосом и Камбоджей, такой самолет, ставя помехи, мешал нашим станциям наведения ракет обнаруживать цели. В этих условиях американские самолеты могли выполнять свои полетные задания безнаказанно.
Для того, чтобы сорвать тактические планы американцев, необходимо было уничтожить самолет-постановщик помех. Для этого осенью 1966 г. в составе одного из дивизионов полка мы выезжали в «засаду» на юго-запад к границе с Лаосом, чтобы встретить этот самолет там, где он нас не ждал. Передвигались скрытно, ночью, с выключенными фарами, чтобы нас не могли обнаружить. Совершив трудный марш в несколько сотен километров по разбитым бомбами горным дорогам, мы развернули свой зенитно-ракетный дивизион в джунглях. Тщательно замаскировали технику и стали ждать.
В один из дней появился постановщик помех - самолет RB-47 в сопровождении 10 истребителей-бомбардировщиков F-105 и палубных штурмовиков A-4D. Самолет RB-47 начинен всевозможной радиоаппаратурой, с экипажем около15 человек стоил очень дорого, поэтому так тщательно охранялся. Они никак не ожидали встречи с нами на дальних подступах.
Операторы СНР произвели захват самолета RB-47, затем был произведен пуск очередью из 3-х ракет. Цель была уничтожена. На наше счастье в суматохе боя боевое охранение нас не обнаружило и отбомбилось на заранее оборудованную нами ложную стартовую позицию. Она была своевременно и в достаточной степени размаскирована, чтобы пилоты боевого охранения приняли ее за настоящую. Когда стемнело, мы благополучно свернули технику, перевели ее в походное положение и двинулись в обратный путь. В то самое время, когда мы уничтожили самолет-постановщик помех, продолжался массированный налет в районе Ханоя на стратегические объекты в других районах ДРВ. Американские летчики считали, что все идет по их плану и они в полной безопасности могут, не боясь зенитных ракет, безнаказанно совершать свои полеты.
И здесь, оставшись без прикрытия, они здорово просчитались: зенитно-ракетные дивизионы активно поработали и сбили в тот день более десяти американских самолетов. После таких потерь и траурных церемоний у американских летчиков несколько дней длилась вынужденная боевая пауза.
Мы же, совершив трудный марш обратно, развернулись на новой стартовой позиции для ведения боевых действий.
Вот так мы, тогда 20-25-летние лейтенанты и еще более молодые солдаты и сержанты срочной службы, мужая и набираясь боевого опыта, воевали сами и учили воевать вьетнамских ракетчиков, чтобы они в любой ситуации умели побеждать противника."
(с) Шеломытов Геннадий Яковлевич. В 1960 г. окончил Прибалтийское Военно-техническое училище Войск ПВО страны. Проходил службу в 4-й Отдельной армии Войск ПВО командиром взвода стартовой батареи, затем командиром стартовой батареи 260-го ЗРП. С марта 1966 по апрель 1967 гг. в составе этого полка участвовал в боевых действиях во Вьетнаме.
#ИсторииОчевидцев #SEAD
Военный Осведомитель
Листая старые книги...
"Эти болезни, разумеется, характерны в той или иной мере для всех современных армий и это подтверждает их причины. Лежат они в полной бюрократизации командования и самой воинской жизни, что приводит, в конечном итоге, к негативному отбору в армии...
Не является новостью для того, кто служил в такой армии, что сила воли и самостоятельности часто падает с движением вверх по служебной армейской лестнице. Множество мелочных бюрократических крючков останавливают движение способных боевых командиров, но пропускают ловких интриганов и осторожных бюрократов. Это опять-таки характерно для почти всех современных армий, и не случайно, что лучшие военные кадры появляются в войне, когда становиться, не до «крючков», но до конечной цели...
Нельзя, конечно, во всем уравнивать югославскую и советскую армии. Если последняя до 1991 года не раз участвовала в боевых действиях, да и опыт второй мировой войны был немалым, то первая, выросшая на партизанских традициях второй мировой войны, свой боевой опыт могла черпать лишь из нескольких операций против уже отступавших немцев и их местных союзников, что относится прежде всегда на кровопролитный и весьма неудачный прорыв Сремского фронта 1944 года. Тем не менее, параллели между этими армиями провести можно и нужно. Их общая слабость лежала в генеральских верхах. Большую роль в ЮНА, в ее успехах югославской войны играло ее командное звено роты — батальона. В генеральских же верхах часто подменялось отсутствие воли к победе многочисленными таблицами и формулами, но те, даже будучи нужными, не могли применяться теми, кто просто не хотел воевать, а тем более защищать свой народ."
Валецкий Олег, участник боевых действий в бывшей Югославии в 1990-е гг.
Валецкий О. Югославская война 1991-1995 гг. Глава "Военная организация ЮНА и опыт войны. Осада казарм ЮНА в Хорватии".
#листаястарыекниги #прекраснаяармиябудущего
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Эти болезни, разумеется, характерны в той или иной мере для всех современных армий и это подтверждает их причины. Лежат они в полной бюрократизации командования и самой воинской жизни, что приводит, в конечном итоге, к негативному отбору в армии...
Не является новостью для того, кто служил в такой армии, что сила воли и самостоятельности часто падает с движением вверх по служебной армейской лестнице. Множество мелочных бюрократических крючков останавливают движение способных боевых командиров, но пропускают ловких интриганов и осторожных бюрократов. Это опять-таки характерно для почти всех современных армий, и не случайно, что лучшие военные кадры появляются в войне, когда становиться, не до «крючков», но до конечной цели...
Нельзя, конечно, во всем уравнивать югославскую и советскую армии. Если последняя до 1991 года не раз участвовала в боевых действиях, да и опыт второй мировой войны был немалым, то первая, выросшая на партизанских традициях второй мировой войны, свой боевой опыт могла черпать лишь из нескольких операций против уже отступавших немцев и их местных союзников, что относится прежде всегда на кровопролитный и весьма неудачный прорыв Сремского фронта 1944 года. Тем не менее, параллели между этими армиями провести можно и нужно. Их общая слабость лежала в генеральских верхах. Большую роль в ЮНА, в ее успехах югославской войны играло ее командное звено роты — батальона. В генеральских же верхах часто подменялось отсутствие воли к победе многочисленными таблицами и формулами, но те, даже будучи нужными, не могли применяться теми, кто просто не хотел воевать, а тем более защищать свой народ."
Валецкий Олег, участник боевых действий в бывшей Югославии в 1990-е гг.
Валецкий О. Югославская война 1991-1995 гг. Глава "Военная организация ЮНА и опыт войны. Осада казарм ЮНА в Хорватии".
#листаястарыекниги #прекраснаяармиябудущего
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
Листая старые книги...
"Вероятно тем, кто годами учился военному делу неприятно было признать, что "дилетанты" оказывались способнее их. Я думаю, что после всего опыта войн не только в Югославии, но и в бывшем СССР, видится, что в военных школах учили не так как надо, да и не тех, кого надо. ...
Наибессмысленное возражение здесь, это то, что якобы, военных такой войне не учили. Война - вещь дикая и кровавая. В ней правил нет. В той же военной науке, что учили в довоенной ЮНА было немало того, то было неверно в корне и козырять знанием неверных теорий - дело неразумное. Да и как всерьез можно ныне бывшим полководцам ЮНА в Боснии и Герцеговине утверждать об объективных причинах их поражения здесь, и во всем обвинять югославский верх, неприятеля и даже местных сербов, когда они имели достаточно сил, средств и полномочий, а главное времени, чтобы самостоятельно разгромить противника."
Валецкий Олег, участник боевых действий в бывшей Югославии в 1990-е гг.
Из Валецкий О. Югославская война 1991-1995 гг. Глава "Начало войны в Боснии и Герцеговине. Исламский фактор".
#листаястарыекниги #прекраснаяармиябудущего
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель
"Вероятно тем, кто годами учился военному делу неприятно было признать, что "дилетанты" оказывались способнее их. Я думаю, что после всего опыта войн не только в Югославии, но и в бывшем СССР, видится, что в военных школах учили не так как надо, да и не тех, кого надо. ...
Наибессмысленное возражение здесь, это то, что якобы, военных такой войне не учили. Война - вещь дикая и кровавая. В ней правил нет. В той же военной науке, что учили в довоенной ЮНА было немало того, то было неверно в корне и козырять знанием неверных теорий - дело неразумное. Да и как всерьез можно ныне бывшим полководцам ЮНА в Боснии и Герцеговине утверждать об объективных причинах их поражения здесь, и во всем обвинять югославский верх, неприятеля и даже местных сербов, когда они имели достаточно сил, средств и полномочий, а главное времени, чтобы самостоятельно разгромить противника."
Валецкий Олег, участник боевых действий в бывшей Югославии в 1990-е гг.
Из Валецкий О. Югославская война 1991-1995 гг. Глава "Начало войны в Боснии и Герцеговине. Исламский фактор".
#листаястарыекниги #прекраснаяармиябудущего
#ИсторииОчевидцев
Военный Осведомитель