Борис Смелов (в компании Натальи Жилиной и Марии Снигиревской) - на снимках Всеволода Тарасевича. Смелов и Тарасевич, гении разных поколений - вместе.
1995 год, квартира Жилиной на 18 линии.
1995 год, квартира Жилиной на 18 линии.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В «Осеннем марафоне» есть очевидные бриллианты, а есть неочевидные. Как, например, эти 18 секунд. Сцена - словно отлита в мраморе. Знаете, у Довлатова есть фраза «выпирающие ребра подтекста». Неважно, что она значит, но само ее звучание, конструкция - сродни гастрономическому удовольствию, ее можно повторять бесконечно. Игра Басилашвили здесь - штука того же порядка.
Ну и финальная реплика, которая все отчеркивает (обязательно досмотрите’дослушайте эпизод до конца).
Ну и финальная реплика, которая все отчеркивает (обязательно досмотрите’дослушайте эпизод до конца).
ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК
Есть такие пронзительные фото, в которые лучше не всматриваться. Всмотрелся - и что-то внутри сломалось, и нет сил больше держать спину прямо. Смелов, «Свидание», восьмидесятые.
То же место сегодня. Угол 9 Советской и Греческого. Ворота, разделяющие бабушку и внука (видимо, так) - слева. Людей нет - дома стоят.
Прелестный - и убедительный - детский рассказ Довлатова, опубликованный в «Искорке» в 1976 году (был такой журнал в Ленинграде). Если хотите прочитать рассказ полностью, вот вам ссылка.
И еще. Я в свое время писал про миграцию фамилии «Мурашка(о)» по довлатовским текстам. Так вот, я не все тогда учел. В этом искорковском рассказике - еше один Мурашка. Сергей Донатович бережливо относился к работе и вкручивал отдельные элементы в несколько текстов сразу. Ну и правильно.
И еще. Я в свое время писал про миграцию фамилии «Мурашка(о)» по довлатовским текстам. Так вот, я не все тогда учел. В этом искорковском рассказике - еше один Мурашка. Сергей Донатович бережливо относился к работе и вкручивал отдельные элементы в несколько текстов сразу. Ну и правильно.
Крутится, вертится
стих над судьбой, крутится вертится
век молодой.
падает, просит пощады, горит и не сгорает,
и снова творит.
Где эта улица, эта судьба, где эта молодость,
что так слаба,
так непонятно
спокойна к себе,
так аккуратно безвольна
в борьбе?
Где эта хватка,
житейский закал,
где эти деньги,
что каждый алкал,
где эта улица,
где этот дом,
где эта курица,
что в мой бульон?
Крутится, вертится
век молодой,
все обессмертится,
станет судьбой,
станет кусочком бумаги. Потом тихо истлеет,
и дело с концом.
Алик Ривин.
стих над судьбой, крутится вертится
век молодой.
падает, просит пощады, горит и не сгорает,
и снова творит.
Где эта улица, эта судьба, где эта молодость,
что так слаба,
так непонятно
спокойна к себе,
так аккуратно безвольна
в борьбе?
Где эта хватка,
житейский закал,
где эти деньги,
что каждый алкал,
где эта улица,
где этот дом,
где эта курица,
что в мой бульон?
Крутится, вертится
век молодой,
все обессмертится,
станет судьбой,
станет кусочком бумаги. Потом тихо истлеет,
и дело с концом.
Алик Ривин.
Еще одним вариантом, которое рассматривали Цой и Рыбин для своей группы, было «Пионеры».
Что тут скажешь? Спасибо, что все-таки «Кино».
Что тут скажешь? Спасибо, что все-таки «Кино».
Трогательные культурные инициативы перестроечной эпохи. Сначала показ «Ассы», затем концерт «Поп-механики». Или вот: играет «Зоопарк», затем крутят французский мультик «Тайна жителей Луны».
«Асса» с «Попмехом» хоть как-то бьется, а вот Майк с космическими приключениями Мюнхаузена - не очень. Хотя стоп.
С учетом любви Майка к треш-фантастике - вполне комплект.
И все это в стенах окраинного кинотеатра. Красота.
«Асса» с «Попмехом» хоть как-то бьется, а вот Майк с космическими приключениями Мюнхаузена - не очень. Хотя стоп.
С учетом любви Майка к треш-фантастике - вполне комплект.
И все это в стенах окраинного кинотеатра. Красота.
Дина Морисовна удачно успевала на все юбилеи, дни рождения, парадные и непарадные застолья, фуршеты и посиделки.
Если что-нибудь междусобойное затевалось в буфетах, гримерках, мастерских, реквизиторском, бутафорском или других цехах, она с поразительной точностью появлялась в нужное время и в нужном месте.
Может быть, из-за этого редкого чутья Дине однажды присвоили звание «Бабушка русского банкета».
Рецептер - о Дине Шварц, завлите БДТ и помощнице Товстоногова.
Если что-нибудь междусобойное затевалось в буфетах, гримерках, мастерских, реквизиторском, бутафорском или других цехах, она с поразительной точностью появлялась в нужное время и в нужном месте.
Может быть, из-за этого редкого чутья Дине однажды присвоили звание «Бабушка русского банкета».
Рецептер - о Дине Шварц, завлите БДТ и помощнице Товстоногова.
Друзья, завтра, 5 октября, в «Буквоеде» на Невском, Александр Кушнир представит свою новую книжку «Аквариум: геометрия хаоса». Книга посвящена понятно какой группе; обещают неизвестные детали и факты, множество раритетных документов и фотографий. Я книжку пока не читал, о ней слышал и жду с нетерпением. И - если успею, завтра с интересом послушаю Кушнира.
PS. Вот этот снимок, где солнечный Курехин словно стоит в очереди к Герману - отличный)
PS. Вот этот снимок, где солнечный Курехин словно стоит в очереди к Герману - отличный)