В контексте темы генофонда новгородцев, есть интересный момент. В XVI веке, после окончательного московского погрома Новгорода и последствий Ливонской войны, Новгород и его пригороды так обезлюдели, что московские власти принудительно заселяли эти территории выходцами с Верхневолжья, т.е. ярославцами, ростовцами, костромичами. Возможно это не древний след собственно словен-новгородцев, а след переселения постмерянского населения Верхневолжья. Тогда становится понятным нижегородский и коми -след на карте. Меря и постмеря с Верхневолжья традиционно мигрировали не только на земли Нижегородскго Заволжья (Ветлуга) но и на север по направлению к Великому Устюгу и дальше к Сыктывкару. К слову, направление карельского переселения в Московию после Столбовского мира с Швецией в начале XVII века было также продиктовано тем, что за XVI век (эпоха Грозного) Бежецкий верх, Боровичи (т.е. земли бывших Деревской и Бежецкой пятин Великого Новгорода) почти полностью обезлюдели. Так на них появились популяции тверских и боровичских карел. Тверских карел по переписи 1926 года было 140 тысяч человек.

Странно, что авторы статьи этого не отметили.

#этногенез #новгородцы #ростовцы

Гусли яровчатые.

Помните гусляра Садко, героя былин новгородского цикла, из девяти известных вариантов, записанных исключительно в Олонецкой губернии у обрусевших карел?

Всеволод Миллер находил объяснение типов Садко-гусляра и морского царя в финских и эстонских сказаниях: приравнивая морского царя былины к морскому царю Ахто, который также является охотником до музыки, а Садко-гусляра к музыканту и певцу Вейнемейнену. Что в принципе логично, учитывая факт записи цикла именно в Олонецкой губернии.

Садко играл точь-в-точь на таких же гуслях что принадлежали Нине Алексеевне Илюшкиной, в девичестве Ильзоркиной (1929 - 2004 г.г.), уроженке д. Малиновка Вторая, Горномарийского р-на республики Марий Эл. Нина Алексеевна играла на гуслях в ансамбле известного марийского музыканта П. С. Тойдемара, с которым ездила в 1948 г. выступать в Москву на конкурс "Песни колхозных полей".

Фото: нижегородские этнографы Маша Штиллер и Оксана Ольшанская с гуслями Нины Алексеевны.

#гусли #новгородцы #карелы #марийцы #мифология

Меря, Шева и русское фэнтези.

Меряне уверенно обосновываются в современном русском фэнтези. Недавно вышла книга Елизаветы Дворецкой "Свенельд. Зов валькирий" в которой одна из главных героинь — красавица Илетай, дочь мерянского князя Тойсара и лучшая невеста Мерямаа. В книге Елизаветы Дворецкой тщательно реконструируется жизнь племени меря — вплоть до языка. Обычаи, ворожба, быт, нравы — все описано достоверно и почти кинематографически ярко.

Сегодня публикуем отрывок из свежего фэнтези петербургской писательницы Анны Гуровой — "Колдун со Змеева моря" повествующего про то как много лет назад на берегах Змеева моря во время шаманского обряда было случайно пробуждено к жизни древнее существо – то ли хищная нечисть, то ли темная богиня, известная как Неспящая. С тех пор она бродит по землям Севера, призывая злых духов, подчиняя себе людей и сокрушая их судьбы. А тем временем по ее следам неотступно идет молодой шаман-нойда, потерявший из-за нее свою невесту, изгнанный и проклятый...

***

Поужинав, новгородцы не спешили расходиться. Усевшись потеснее у костра, они обсуждали недоброе место, в которое их занесла судьба. Больше всех о разнообразной нечисти, как оказалось, знал мерянин Тархо. Поверх синей, расшитой черным рубахи он носил на груди серебряную спираль – знак огненного змея Волозь-Шкая (Ёлса прим. Р.З.), верховного бога народа мере.

– Шевы*, они разные бывают, – рассказывал Тархо. – Самые обычные – это злые коряги. Бывало, заблудится человек в лесу, зайдет куда не положено. Там его и поймает коряга – вцепится в ногу, и больше не выпустит. Сколько народу так из чащи не вернулось… Но коряга ладно, ее хоть видно, можно остеречься. Куда хуже – нутряной мох…

– Это что еще за напасть? – с любопытством спросил Велько.

– С виду обычный белый лишайник, живущий на сырых камнях. Но если на нем ляжешь спать – переползет на кожу, заберется в ноздри и уши, поселится у тебя внутри…

– Ишь, дрянь какая, – содрогнулся парень. – А как от нее избавиться?

– Никак. Скоро помрешь, а тело твое будет бродить по лесу…


* Ше́ва — мифологическое воплощение порчи у народов коми в виде различных животных и предметов (ящерицы, жука, мышонка, птички, червячка, личинки, волоса, узла из ниток и другое).

Текст: "Колдун со Змеева моря" Анна Гурова.

#меря #новгородцы #язычество #фэнтези

Кувакины и Двухголовый конь.

Вновь попалась на глаза эта солнечная ладья из Кувакино, явственно повторяющая классические мерьские и чудские двухголовые шумящие подвески раннего средневековья. Удивительно, что между ними лежат целые века истории — 800-900 лет, однако древний мифологический сюжет угадывается сразу.

Также любопытно название села — Кувакино. Это антропотопоним, от мирского имени первонасельника — некоего Куваки. Тотемский краевед и ономаст Александр Кузнецов, описывая это имя в своем Вологодском ономастиконе: «Василей Кувака», Двин. уезд. 1539 г.; «Ивашко Иванов Кувака; Титко Кувакин», г. Великий Устюг. 1623 г., 1645 г.; «Ивашка Михайлов сын Кувака», г. Архангельск. 1622 г., сопоставлял его с диалектными словами кувяка «кувалда»; «мямля, лентяй»; кувак «пьяница» или «картавый чел.».

Кроме Архангельскогой области такие антропотопонимы встречаются в Вологодской области 1,Ярославской области 1, Псковской области 1, и Московской области 2, а также в Башкортостане 1, и Чувашии 2.

Карта распространения фамилии Кувакин до 1917 года показывает нам 3 основных ядра: 1 — Великий Устюг, 2 — Верхневолжье и этническая территория эрзян на стыке Нижегородской области и Республик Мордовия и Чувашия. Эти три основных региональных ядра существуют и сейчас: в Вологодской обл.+Котласе живут 115 носителей, в Верхневолжье (Нижний-Кострома-Ярославль) 121 носитель, и эрзянском/постэрзянском регионе (Саранск - Самара - Волгоград) живет 337 носителей, больше чем в Москве и Питере вместе взятых (!).

Из этого можно сделать вывод о том, что у имени Кувака и фамилии Кувакин, регионально, могут быть разные этнические/языковые основы.

Для Вологодского ареала основой имени/фамилии Кувака/Кувакин послужила упомянутая выше, по-видимому, новгородская (у Веселовского упомянуты Кувака, крестьянин, 1545 г., Новгород; Семен Кувакин, мясник, 1585 г., Псков.) основа предложенная Кузнецовым.

Для Верхневолжского ареала основой послужило верхневолжское кувак «пьяница», или же, возможно, мерянское/постмерянское субстратное кува «старая женщина», «жена», «старуха», сохранившееся в верхневолжских диалектах в форме: яр.-костр.-влад. куба «женщина (полная)», кувера «женщина (неряшливо одетая)», кувака «баба плакса», офен. кубасья «женщина», жгон. кубасиха «баба», «женщина».

Для эрзянского/постэрзянского ареала основой послужило эрзянско-мокшанское слово кувака «длинны», «долгий», перен. «долговязый». К слову, у этой мордовской основы есть северофинские параллели: фин. kaukana «вдали», kauan «длинный».

Фото: Двухголовый конь - солнечная ладья. Кувакино, Плесецкий район, Архангельская область. И. Константинова. (С)

#русскийсевер #верхневолжье #новгородцы #меря #эрзя #мокша

Совега в наших сердцах. @bryanskyles

#меря #новгородцы #чудь #костромскаяобласть