Постсоветский человек и идентичность.
Лента напомнила дискуссию годовой давности. Таким людям можно ответить: если Вы четко не знаете своих корней, прадедовских локаций, выбирайте себе идентичность, которая Вам нравится, ту в которой вам комфортно. Если другие носители этой идентичности, которые раньше, до Вас, в нее записались, готовы признать Вас своим, то можете смело и сами считать себя носителем этой идентичности. Если большинство представителей идентичности, к которой Вы хотите принадлежать, готовы Вас принять только после выполнения Вами некоторого условия (покреститься, сделать обрезание, выучить язык или другой вариант), то выполните это условие и будьте счастливы. Кстати, в вопросе языка обычно не требуется знание на 100 %, ибо сами носители не владеют своим языком на 100 %, кроме разве что профессиональных филологов, достаточно учить язык, быть в процессе изучения и уметь демонстрировать элементарные навыки, и т.д. Это касается и мерянской идентичности, никто вас из нее гнать не будет. С идентичностью не рождаются, идентичности конструируются, ревоспроизводятся и усваиваются. Читайте Бенедикта Андерсона "Воображаемые сообщества", и будет Вам счастье".
Там же в комментах тогда обсуждали вопрос о постсоветских русских как — креольской нации. С этим, разумеется, не поспоришь, русские это креольская система образованная империей, в рамках которой размыта (поставлена на служение) и смешана масса этносов и народов. Если смотреть на явление в целом, то это так. Но если перенастроить оптику и начать рассматривать русских на региональном уровне, становится понятно, что они все еще представляют из себя цветастый племенной ковер (в разных регионах в разной степени сохранности).
Сейчас, занимаясь составлением антропологического атласа Костромской области и заодно фиксируя субстратные фамилии, я в очередной раз понял, что ядро мерянского народа все еще не размыто, несмотря на мерянские миграции XIII-XVII вв., переселение в Верхневолжье татар XV-XVI вв., пленных Ливонской войны и войн с ВКЛ XVI-XVII вв., завоз крепостных из южных губерний во времена крепостного права, и трудовые миграции советского времени. Есть над чем работать.
#антропныевсячинки #идентичность
Лента напомнила дискуссию годовой давности. Таким людям можно ответить: если Вы четко не знаете своих корней, прадедовских локаций, выбирайте себе идентичность, которая Вам нравится, ту в которой вам комфортно. Если другие носители этой идентичности, которые раньше, до Вас, в нее записались, готовы признать Вас своим, то можете смело и сами считать себя носителем этой идентичности. Если большинство представителей идентичности, к которой Вы хотите принадлежать, готовы Вас принять только после выполнения Вами некоторого условия (покреститься, сделать обрезание, выучить язык или другой вариант), то выполните это условие и будьте счастливы. Кстати, в вопросе языка обычно не требуется знание на 100 %, ибо сами носители не владеют своим языком на 100 %, кроме разве что профессиональных филологов, достаточно учить язык, быть в процессе изучения и уметь демонстрировать элементарные навыки, и т.д. Это касается и мерянской идентичности, никто вас из нее гнать не будет. С идентичностью не рождаются, идентичности конструируются, ревоспроизводятся и усваиваются. Читайте Бенедикта Андерсона "Воображаемые сообщества", и будет Вам счастье".
Там же в комментах тогда обсуждали вопрос о постсоветских русских как — креольской нации. С этим, разумеется, не поспоришь, русские это креольская система образованная империей, в рамках которой размыта (поставлена на служение) и смешана масса этносов и народов. Если смотреть на явление в целом, то это так. Но если перенастроить оптику и начать рассматривать русских на региональном уровне, становится понятно, что они все еще представляют из себя цветастый племенной ковер (в разных регионах в разной степени сохранности).
Сейчас, занимаясь составлением антропологического атласа Костромской области и заодно фиксируя субстратные фамилии, я в очередной раз понял, что ядро мерянского народа все еще не размыто, несмотря на мерянские миграции XIII-XVII вв., переселение в Верхневолжье татар XV-XVI вв., пленных Ливонской войны и войн с ВКЛ XVI-XVII вв., завоз крепостных из южных губерний во времена крепостного права, и трудовые миграции советского времени. Есть над чем работать.
#антропныевсячинки #идентичность
Черный Герасим.
Вдогонку к нетфликсовским афро-новгородцам. Наверняка у кого-то бомбанет, но черт возьми, в этом определенно что-то есть, я давно думаю об «верхневолжском ниггерстве» которое нам очень сложно отрефлексировать потому, что «мы» и «баре» (плантаторы) принадлежали к условным европеоидам. Но, тем не менее, между нами была пропасть.
Где же пролегала граница спросите вы? Мой френд, кодификатор сибирского языка, Ярослав Золотарев в одной из публикаций очень верно обозначил её — Язык. Язык, будучи продуктом этнической культуры, является выразителем ментальности того или иного этноса. Цитирую:
«Язык надо вернуть народный. Они (потомки крепостных) себя отождествляют с господами, потому что господа навязали свой язык, мало связанный с народными диалектами на самом деле.»
Да, граница, разделяющая «нас» и «бар» это в первую очередь — язык. В этом смысле для элиты империи Готторпов общавшихся между собой на французском, немецком или официальном российском новоязе, придуманном Ломоносовым, Сумароковым и Тридиаковским, их крепостные, со своими туземными языками и диалектами, были — немы. К слову Золотарев как-то заметил, что принятый ими официальный стандарт языка к языку народа (90% населения империи) отношения не имел ну решительно никакого. Поэтому немоту приснопамятного тургеневского Герасима в этом контексте можно рассматривать не столько в физиологическом плане, сколько в культурном, этническом. Напомню, говоря об крепостных рабах мы ведем речь об >45% населения империи.
Все это в советское время так и не было отрефлексировано по причине того, что сталинские большевики в своем рестайлинге империи ликвидировали «нигерские языки», наши туземные языки, диалекты, говори, говорки, унифицировав русский язык. Тем самым подкосив наше самосознание и историческую память.
Тут, еще раз подчеркну, Ярослав Золотарев прав, надо ревитализировать и возвращать народные языки. Именно язык, в первую очередь, основа любой идентичности и самосознания.
#идентичность #язык
Вдогонку к нетфликсовским афро-новгородцам. Наверняка у кого-то бомбанет, но черт возьми, в этом определенно что-то есть, я давно думаю об «верхневолжском ниггерстве» которое нам очень сложно отрефлексировать потому, что «мы» и «баре» (плантаторы) принадлежали к условным европеоидам. Но, тем не менее, между нами была пропасть.
Где же пролегала граница спросите вы? Мой френд, кодификатор сибирского языка, Ярослав Золотарев в одной из публикаций очень верно обозначил её — Язык. Язык, будучи продуктом этнической культуры, является выразителем ментальности того или иного этноса. Цитирую:
«Язык надо вернуть народный. Они (потомки крепостных) себя отождествляют с господами, потому что господа навязали свой язык, мало связанный с народными диалектами на самом деле.»
Да, граница, разделяющая «нас» и «бар» это в первую очередь — язык. В этом смысле для элиты империи Готторпов общавшихся между собой на французском, немецком или официальном российском новоязе, придуманном Ломоносовым, Сумароковым и Тридиаковским, их крепостные, со своими туземными языками и диалектами, были — немы. К слову Золотарев как-то заметил, что принятый ими официальный стандарт языка к языку народа (90% населения империи) отношения не имел ну решительно никакого. Поэтому немоту приснопамятного тургеневского Герасима в этом контексте можно рассматривать не столько в физиологическом плане, сколько в культурном, этническом. Напомню, говоря об крепостных рабах мы ведем речь об >45% населения империи.
Все это в советское время так и не было отрефлексировано по причине того, что сталинские большевики в своем рестайлинге империи ликвидировали «нигерские языки», наши туземные языки, диалекты, говори, говорки, унифицировав русский язык. Тем самым подкосив наше самосознание и историческую память.
Тут, еще раз подчеркну, Ярослав Золотарев прав, надо ревитализировать и возвращать народные языки. Именно язык, в первую очередь, основа любой идентичности и самосознания.
#идентичность #язык
В комментах у Надточего идет обсуждение "исхода из русских", закинул свои мерянские 5 юксов. Кому интересно почитайте)
https://t.iss.one/ednadt/43104
#идентичность
https://t.iss.one/ednadt/43104
#идентичность
Telegram
démobilisation totale
жалко кстати, что неумные люди, проповедующие русский регионализм, не думают. а если бы подумали, то поняли бы, что русский регионализм - самый глупый из оксюморонов.
Павел Пряников в своем гастро-канале "Пряников о пряниках" сегодня размышлял о кухне и идентичности: "Сейчас в это трудно поверить, но славянский национализм во второй половине XIX – первой трети ХХ века создавался и с помощью вегетарианства. Особенно заметным это движение было в Чехии, Моравии и Польше. Что такое национализм в Восточной Европе? Это дистанцирование от Чужого, в первую очередь – от немцев, которые составляли правящую (политическую, экономическую, культурную) верхушку общества. Местные националисты выдумали тогда, что славяне – это прирождённые вегетарианцы, но их испортили немцы, заставив есть мясо."
На это хорошо ложится мем который давеча прислали в личку.
#идентичность #мерянскаякухня
На это хорошо ложится мем который давеча прислали в личку.
#идентичность #мерянскаякухня
Порадовала история про Рагхунатха Мурму (почти Мурому), который в Индии первой половины XX века решил создать для своего народа санталов отдельную письменность - причём вот совсем отдельную, знаки выдумал с нуля. Она про небезнадëжность культурного конструирования, когда вас мало (и даже просто один человек) https://t.iss.one/pithhelmet/1296
#идентичность #язык #этнофутуризм
#идентичность #язык #этнофутуризм
Telegram
Пробковый шлем
Как мы уже говорили, наличие собственной письменности - это практически обязательно, если вы хотите, чтобы в Индии ваш язык признали в качестве языка, а не наречия. Особенно нужно отдельное письмо тем, кого более «цивилизованные» соседи и за народ то не признают…
На днях популярный костромской писатель Алексей Мерянин-Жгонский посетил Антроповский, Нейский и Чухломской районы Костромского края.
"Северная Правда" в своем первом октябрьском номере сообщает, что он будет работать над новым романом про мерю. Идея интересная. Мерянские станы и волости Костромской и Галичской земель XV-XVII веков – бездна тем. А сами их имена звучат как загадочный северный заговор: Мерский и Лапшанский станы, Судайская осада, волости Лахость, Ликурга, Кусь, Куекша, Коркодама, Кобордам, Сорохта, Унжа, Шачебал, Шилинга. Мерянин-Жгонский популярно на русском излагает историю мерянских предков верхневолжцев. Сейчас модно рассуждать о Мерянии, и её возрождении, и писатель, как некогда художник Левитан, живописуя в красках увлекательный образ нашей земли, дополнительно популяризирует мерянский этнофутуризм, и это не может не радовать.
Чухломан Сергу. FB 02.10.2045
#меря #идентичность
"Северная Правда" в своем первом октябрьском номере сообщает, что он будет работать над новым романом про мерю. Идея интересная. Мерянские станы и волости Костромской и Галичской земель XV-XVII веков – бездна тем. А сами их имена звучат как загадочный северный заговор: Мерский и Лапшанский станы, Судайская осада, волости Лахость, Ликурга, Кусь, Куекша, Коркодама, Кобордам, Сорохта, Унжа, Шачебал, Шилинга. Мерянин-Жгонский популярно на русском излагает историю мерянских предков верхневолжцев. Сейчас модно рассуждать о Мерянии, и её возрождении, и писатель, как некогда художник Левитан, живописуя в красках увлекательный образ нашей земли, дополнительно популяризирует мерянский этнофутуризм, и это не может не радовать.
Чухломан Сергу. FB 02.10.2045
#меря #идентичность
Telegram
Уральский джихадовед
На днях популярный уральский писатель Алексей Иванов посетил Магнитогорск. По предварительным данным, он будет работать над романом про этот город. Идея интересная. Уральские заводские центры 1990-х – начала 2020-х – бездна тем. Но я вот о чем подумал. А…
Великороссы и неомеряне. Этническая реконструкция.
Интересный коммент в ветке предыдущего поста про "верхневолжскую музыку". Об этом недавно писал «Великорус». Трагедия русских или, если угодно, великороссов/великорусов (в их историческом ядре), в том, что в России так и не случилось буржуазной революции с ее апологией всего этнического, корневого. Проблема и в том, что русские социальные революционеры в своей борьбе отрицали важность великорусской этнической идентичности. И не только великорусской, заметим, вспомним, как быстро Сталиным была свернута политика этнической коренизации в национальных автономиях РСФСР.
Большевики/коммунисты продвигали все тот же старый готторповский дискурс, подавая свое "общечеловеческое" и "интернациональное" через призму "русского", которое, не имея четкого этнического базиса, являлось имперской идентичностью "для всех", а не национальной/этнической.
Причем тут культура?
Связь самая непосредственная. Экстракт "русского" в империи это та самая "калинка-малинка", "гармошка – визгливая дура", "котлетки с пюрешкой", а никак не "великорусские гусли" о которых мечтал Демьян Бедный, в 1930-ых лично обвиненный Сталиным в «клевете на русский народ». Здесь корень трагедии Дугина ныне проклинающего "русский шансон". Потому что, как пишет Валентин Лазарев: «Кринж а-ля рюс уже давно и успешно СТАЛ настоящей великорусской (русской) музыкальной культурой, и если его что и вытеснит, то скорее рэпчик.»
Наша задача не жертвовать "кринжу" свою жизнь и не бороться с ним, не быть участниками трагедии "а-ля Дугин", не сражаться с "ветряными мельницами", а строить свою собственную мерянскую культурную реальность не "за и не против". И этот процесс вовсе не «гальванизация трупа д-ром Франкенштейном» как считает Валентин Лазарев.
Мы переосмысляем наши местные великорусские формы по образцу более архаичных, изначальных — мерянских. Примерно так было у латышей в XIX-XX веках. Весной мой литовский шабёр в Риге прикупил книжечку, рассказывающую о развитии латышских национальных нарядов (народной одежды). Оказывается, у них уже к 1850-ым годам все было в значительной степени потеряно из-за урбанизации и сильного немецкого влияния. Только через 50-70 лет латыши начали постепенно восстанавливать то, чем мы сейчас так восхищаемся (национальный латышский стиль, вобравший в себя региональную племенную этнику ливов, латгалов, куршей, земгалов, кревингов), чтобы щеголять на "Празднике песен и танцев" и тд.. И то, сначала у них был всякий кринж и трэш в нарядах, как сейчас у наших неославянских родноверов ("коловраты" и "руны" во всю спину, и пр..).
Латыши свою этническую традицию, в том числе песенную, музыкальную, праздничную, обрядовую, долго и кропотливо РЕ/КОНСТРУИРОВАЛИ из разных сохранившихся элементов, и у них получилась довольно цельная, стильная и сильная картина.
Нет ничего невозможного.
#великороссы #меря #идентичность #культура
Интересный коммент в ветке предыдущего поста про "верхневолжскую музыку". Об этом недавно писал «Великорус». Трагедия русских или, если угодно, великороссов/великорусов (в их историческом ядре), в том, что в России так и не случилось буржуазной революции с ее апологией всего этнического, корневого. Проблема и в том, что русские социальные революционеры в своей борьбе отрицали важность великорусской этнической идентичности. И не только великорусской, заметим, вспомним, как быстро Сталиным была свернута политика этнической коренизации в национальных автономиях РСФСР.
Большевики/коммунисты продвигали все тот же старый готторповский дискурс, подавая свое "общечеловеческое" и "интернациональное" через призму "русского", которое, не имея четкого этнического базиса, являлось имперской идентичностью "для всех", а не национальной/этнической.
Причем тут культура?
Связь самая непосредственная. Экстракт "русского" в империи это та самая "калинка-малинка", "гармошка – визгливая дура", "котлетки с пюрешкой", а никак не "великорусские гусли" о которых мечтал Демьян Бедный, в 1930-ых лично обвиненный Сталиным в «клевете на русский народ». Здесь корень трагедии Дугина ныне проклинающего "русский шансон". Потому что, как пишет Валентин Лазарев: «Кринж а-ля рюс уже давно и успешно СТАЛ настоящей великорусской (русской) музыкальной культурой, и если его что и вытеснит, то скорее рэпчик.»
Наша задача не жертвовать "кринжу" свою жизнь и не бороться с ним, не быть участниками трагедии "а-ля Дугин", не сражаться с "ветряными мельницами", а строить свою собственную мерянскую культурную реальность не "за и не против". И этот процесс вовсе не «гальванизация трупа д-ром Франкенштейном» как считает Валентин Лазарев.
Мы переосмысляем наши местные великорусские формы по образцу более архаичных, изначальных — мерянских. Примерно так было у латышей в XIX-XX веках. Весной мой литовский шабёр в Риге прикупил книжечку, рассказывающую о развитии латышских национальных нарядов (народной одежды). Оказывается, у них уже к 1850-ым годам все было в значительной степени потеряно из-за урбанизации и сильного немецкого влияния. Только через 50-70 лет латыши начали постепенно восстанавливать то, чем мы сейчас так восхищаемся (национальный латышский стиль, вобравший в себя региональную племенную этнику ливов, латгалов, куршей, земгалов, кревингов), чтобы щеголять на "Празднике песен и танцев" и тд.. И то, сначала у них был всякий кринж и трэш в нарядах, как сейчас у наших неославянских родноверов ("коловраты" и "руны" во всю спину, и пр..).
Латыши свою этническую традицию, в том числе песенную, музыкальную, праздничную, обрядовую, долго и кропотливо РЕ/КОНСТРУИРОВАЛИ из разных сохранившихся элементов, и у них получилась довольно цельная, стильная и сильная картина.
Нет ничего невозможного.
#великороссы #меря #идентичность #культура
Telegram
Валентин Лазарев in Merjamaa. Chat
Чем-то напоминает, как Демьян Бедный сто лет назад объявил было джихад гармошке - "визгливой дуре" - и попытался заменить её гуслями. Не прокатило.
Так и с калинкой/шансоном не прокатит (хотя лично я ни то, ни другое не люблю). Кринж а-ля рюс уже давно…
Так и с калинкой/шансоном не прокатит (хотя лично я ни то, ни другое не люблю). Кринж а-ля рюс уже давно…
Постмодерн и Меренизм.
На днях прошла новость: в Венгрии якобы предотвратили попытку госпереворота со стороны неких неоскифов. Да, да, именно так — движения за возрождение скифской идентичности, самосознания и т.п. (на всякий случай, неоскифы существуют далеко не только в Венгрии, но, возможно, именно там они больше всего на слуху).
Это прозвучало как сюр, и я задумалась: а в чём же отличие мерянства (а оно, отличие, довольно ощутимое) от практически всех этнореконструкторских движений с приставкой нео-?
В первую очередь, пожалуй, — в отсутствии политического наполнения. Ведь все эти неоскифы, нео/пан славяне или скандинавы, неодаки, необулгары (в Болгарии) и т.п. — в основном крайне правые неотрадиционалисты и консерваторы. А вот меря, и это показывает сама практика и статистика мерянства, идеологически может быть кем угодно — как, в принципе, и представитель любого реального, живого народа.
Например, современный немец может быть как крайне правым, так и крайним левым или же совсем аполитичным «гражданином мира», и из собственно немецкого в нём будет разве что родословная и владение немецким языком как родным. И между этими крайностями — огромный спектр, и все эти люди принадлежат к одному немецкому народу. У нас, меря, точно такая же картина, разве только, по объективным причинам, вместо свободного владения мерянским нас всех объединяет пост/мерянское самосознание, любовь к малой родине и изучение своих родовых корней.
И этот факт — как раз признак живого, органично функционирующего этноса/субэтноса. А это значит, что те, кто сводят мерянство к чистой этнической реконструкции и приравнивают мерян к всевозможным «эльфам», ошибаются. Данные антропологии, как физической, так и культурной, свидетельствуют, что меря никуда и не пропадали и уж тем более не «вымирали», просто наш язык забылся и имя подзатерялось немного — произошла всего лишь поверхностная ассимиляция.
Ещё одна параллель: к примеру, когда я смотрю на тех, кто сегодня называет себя мерянами, наблюдаю за их жизнью, при этом читаю историю, вспоминаю свою костромскую бабушку и её рассказы и сопоставляю все эти данные — у меня в голове вырисовывается определённая картинка. А когда вижу неоскифов, нео(пан)славян, необулгар, неодаков и прочих, в странных а-ля исторических костюмах со странными ритуалами и ещё более странными речами — то как-то никак не удаётся ни вписать их в современность, ни выстроить цепочку преемственности поколений от тех времён до сегодняшнего дня. И здесь, конечно, ещё очень важно учитывать лучшую сохранность субстратного генофонда и аутентичности культуры коренного населения в лесах севера (не говоря уже о тундре), чем на степном условном юге.
Отмечу ещё, что в современном постмодерном и диверсифицированном мире твоя принадлежность к какому-либо народу тебя уже ни к чему не обязывает, она просто есть как данность. А реконструкторы правого толка как раз любят навязывать жесткие рамки и связанные с ними обязанности, якобы проистекающие из этничности — этот дискурс родом из позапрошлого века. Мы же, меря, считаем, что сила не только в единстве, но и в разнообразии, поэтому никаких жёстких правил и условий «входа в мерянство», как и практики «выписывания из меря» не существует, более того — для нас подобные вещи звучат абсурдно. Мы за свободу выбора и вообще свободу во всём — до тех пор, пока это не посягает на свободу других.
Оли Шепиш. 2024.
#меря #меренизм #идентичность #XXIвек
На днях прошла новость: в Венгрии якобы предотвратили попытку госпереворота со стороны неких неоскифов. Да, да, именно так — движения за возрождение скифской идентичности, самосознания и т.п. (на всякий случай, неоскифы существуют далеко не только в Венгрии, но, возможно, именно там они больше всего на слуху).
Это прозвучало как сюр, и я задумалась: а в чём же отличие мерянства (а оно, отличие, довольно ощутимое) от практически всех этнореконструкторских движений с приставкой нео-?
В первую очередь, пожалуй, — в отсутствии политического наполнения. Ведь все эти неоскифы, нео/пан славяне или скандинавы, неодаки, необулгары (в Болгарии) и т.п. — в основном крайне правые неотрадиционалисты и консерваторы. А вот меря, и это показывает сама практика и статистика мерянства, идеологически может быть кем угодно — как, в принципе, и представитель любого реального, живого народа.
Например, современный немец может быть как крайне правым, так и крайним левым или же совсем аполитичным «гражданином мира», и из собственно немецкого в нём будет разве что родословная и владение немецким языком как родным. И между этими крайностями — огромный спектр, и все эти люди принадлежат к одному немецкому народу. У нас, меря, точно такая же картина, разве только, по объективным причинам, вместо свободного владения мерянским нас всех объединяет пост/мерянское самосознание, любовь к малой родине и изучение своих родовых корней.
И этот факт — как раз признак живого, органично функционирующего этноса/субэтноса. А это значит, что те, кто сводят мерянство к чистой этнической реконструкции и приравнивают мерян к всевозможным «эльфам», ошибаются. Данные антропологии, как физической, так и культурной, свидетельствуют, что меря никуда и не пропадали и уж тем более не «вымирали», просто наш язык забылся и имя подзатерялось немного — произошла всего лишь поверхностная ассимиляция.
Ещё одна параллель: к примеру, когда я смотрю на тех, кто сегодня называет себя мерянами, наблюдаю за их жизнью, при этом читаю историю, вспоминаю свою костромскую бабушку и её рассказы и сопоставляю все эти данные — у меня в голове вырисовывается определённая картинка. А когда вижу неоскифов, нео(пан)славян, необулгар, неодаков и прочих, в странных а-ля исторических костюмах со странными ритуалами и ещё более странными речами — то как-то никак не удаётся ни вписать их в современность, ни выстроить цепочку преемственности поколений от тех времён до сегодняшнего дня. И здесь, конечно, ещё очень важно учитывать лучшую сохранность субстратного генофонда и аутентичности культуры коренного населения в лесах севера (не говоря уже о тундре), чем на степном условном юге.
Отмечу ещё, что в современном постмодерном и диверсифицированном мире твоя принадлежность к какому-либо народу тебя уже ни к чему не обязывает, она просто есть как данность. А реконструкторы правого толка как раз любят навязывать жесткие рамки и связанные с ними обязанности, якобы проистекающие из этничности — этот дискурс родом из позапрошлого века. Мы же, меря, считаем, что сила не только в единстве, но и в разнообразии, поэтому никаких жёстких правил и условий «входа в мерянство», как и практики «выписывания из меря» не существует, более того — для нас подобные вещи звучат абсурдно. Мы за свободу выбора и вообще свободу во всём — до тех пор, пока это не посягает на свободу других.
Оли Шепиш. 2024.
#меря #меренизм #идентичность #XXIвек
Пару дней назад у меня в вконтакте состоялся разговор с симпатичной молодой девушкой из Мск. Ёе корни с Ивановской области. Обсуждали фото её предков.
"Отлично, всегда думала что во мне мерянская кровь" - подытожила она.
Еще пара недавних случаев. Молодой филолог из Вологды, поведал что читает меня с 16 лет, со времён ЖЖ. Костромичи: олдскульный генеалог собирающий информацию о жителях прадедовского куста деревень и молодой краевед, шаманист. Община молодых ярославцев из "Гнездовища". Они тоже о себе говорят, что меря.
Мне приятно, что Мерянский дискурс, дискурс о внутреннем достоинстве, будущем нашей малой родины, творческого потенциала инициативных мерян (верхневолжцев), победе солнца над болотным туманом окутавшим нас, давно уже пошел в народные массы.
Меряне, чудца, клязьменцы-мурома, пошехонцы, кацкари, весяне, вологжане, южане, двиняне, белозеры, все северяне, вперед!
#идентичность #меря
"Отлично, всегда думала что во мне мерянская кровь" - подытожила она.
Еще пара недавних случаев. Молодой филолог из Вологды, поведал что читает меня с 16 лет, со времён ЖЖ. Костромичи: олдскульный генеалог собирающий информацию о жителях прадедовского куста деревень и молодой краевед, шаманист. Община молодых ярославцев из "Гнездовища". Они тоже о себе говорят, что меря.
Мне приятно, что Мерянский дискурс, дискурс о внутреннем достоинстве, будущем нашей малой родины, творческого потенциала инициативных мерян (верхневолжцев), победе солнца над болотным туманом окутавшим нас, давно уже пошел в народные массы.
Меряне, чудца, клязьменцы-мурома, пошехонцы, кацкари, весяне, вологжане, южане, двиняне, белозеры, все северяне, вперед!
#идентичность #меря
Орки, гномы, чудь, меря и все-все-все.
В продолжение темы поднятой уважаемым каналом «Родина на Двине». В комментах мерянского чата задали вопрос: «почему в списке нет гномов и орков? Это сознательно или забыли?» Все просто, гномы и орки не относятся к традиционным/историческим российским этносам/субэтносам/локальным группам.
Никого не должна удивлять возрождающаяся сейчас чудь. Уважаемый @Antoih напомнил, что в качестве родного языка чудский в переписи 1897 г. указывало порядка 25 тыс. чел. Среди них были не только крестьяне, но также потомственные и личные дворяне Олонецкой и Новгородской губерний. Это гномы?
С нашей мерей ситуация не такая явная как с чудью, но, в источниках начала XIX века упоминается «меряжский язык» на котором общались меж собой жители Галича-Мерьского (конечно это был уже арго, но название говорит само за себя), языковедами был выявлен существенный пласт мерянской лексики, сохранившийся в верхневолжских говорах и арго, а само русское население Верхневолжья в XIX-XX вв. помнило про мерян, и даже, прямо отождествляло себя с ними (Галич, Нерехта, Островское). То же самое можно сказать про чудцу (локальная постмерянская группа с центром в Николе-Чудце). Чудца никольская в Буйском районе Костромской области, сохраняла особое «чудское» самосознание до 1960 - 70-ых годов. Таким образом, нынешнее возрождение мерянской идентичности возникло не на пустом месте, люди, что называется, помнят.
Любопытно, что в последнюю перепись 2020-21 гг., несмотря на 30 лет пропаганды кацкарской идентичности придуманной Сергеем Темняткиным в начале 1990-ых, никто кацкарем так и не записался. И это несмотря на бурную сетевую и офлайновую деятельность Сергея Николаевича. У кацкарей была своя газета, музей, ютубканал, масса публикаций в прессе, медийная известность и узнаваемость, свой кацкая говоря (язык), но идентичности «кацкарей» так и не сложилось.
Вот что отличает искусственный конструкт созданный на пустом месте (кацкари) от реальной народной памяти выливающейся в неформальное, децентрализованное движение возрождения, движителем которого выступает не политика, и не туристический бизнес (бренд), а самоотождествление со своими прямыми предками (меря).
#меря #чудь #идентичность
В продолжение темы поднятой уважаемым каналом «Родина на Двине». В комментах мерянского чата задали вопрос: «почему в списке нет гномов и орков? Это сознательно или забыли?» Все просто, гномы и орки не относятся к традиционным/историческим российским этносам/субэтносам/локальным группам.
Никого не должна удивлять возрождающаяся сейчас чудь. Уважаемый @Antoih напомнил, что в качестве родного языка чудский в переписи 1897 г. указывало порядка 25 тыс. чел. Среди них были не только крестьяне, но также потомственные и личные дворяне Олонецкой и Новгородской губерний. Это гномы?
С нашей мерей ситуация не такая явная как с чудью, но, в источниках начала XIX века упоминается «меряжский язык» на котором общались меж собой жители Галича-Мерьского (конечно это был уже арго, но название говорит само за себя), языковедами был выявлен существенный пласт мерянской лексики, сохранившийся в верхневолжских говорах и арго, а само русское население Верхневолжья в XIX-XX вв. помнило про мерян, и даже, прямо отождествляло себя с ними (Галич, Нерехта, Островское). То же самое можно сказать про чудцу (локальная постмерянская группа с центром в Николе-Чудце). Чудца никольская в Буйском районе Костромской области, сохраняла особое «чудское» самосознание до 1960 - 70-ых годов. Таким образом, нынешнее возрождение мерянской идентичности возникло не на пустом месте, люди, что называется, помнят.
Любопытно, что в последнюю перепись 2020-21 гг., несмотря на 30 лет пропаганды кацкарской идентичности придуманной Сергеем Темняткиным в начале 1990-ых, никто кацкарем так и не записался. И это несмотря на бурную сетевую и офлайновую деятельность Сергея Николаевича. У кацкарей была своя газета, музей, ютубканал, масса публикаций в прессе, медийная известность и узнаваемость, свой кацкая говоря (язык), но идентичности «кацкарей» так и не сложилось.
Вот что отличает искусственный конструкт созданный на пустом месте (кацкари) от реальной народной памяти выливающейся в неформальное, децентрализованное движение возрождения, движителем которого выступает не политика, и не туристический бизнес (бренд), а самоотождествление со своими прямыми предками (меря).
#меря #чудь #идентичность
Telegram
Родина на Двине | Dvinaland base
К вопросу о том, какие идентичности "существуют", а какие нет.
Многие русские националисты любят указывать на данные переписи, говоря о том, что, раз ваши "мнимые локальные группы" не выделены, значит их и нет. Вот некоторые примеры "мнимых локальных идентичностей"…
Многие русские националисты любят указывать на данные переписи, говоря о том, что, раз ваши "мнимые локальные группы" не выделены, значит их и нет. Вот некоторые примеры "мнимых локальных идентичностей"…
Кстати, в рамках мерянского дискурса не существует никакого внутреннего противопоставления Пошехонья, Посухонья, Белозерья, Поветлужья, Ростовщины, Поклязменья, Поунжья и тд., поскольку везде меря. Это или коренные мерянские земли, либо места куда меряне отправлялись в "отход". Например, Тотьма это средневековый мерянский анклав, там целый куст деревень с мерянскими названиями. Ну недаром же туда марийский атаман Илья Иванович Пономарев со своим отрядом, состоящим из марийцев, ветлугаев и галицких мерян, в 1670 году через Судай и Соль Галицкую ходил.
#совега #тотьма #пертома #идентичность
#совега #тотьма #пертома #идентичность
Telegram
Сказки Брянского леса
Подводя промежуточный итог "речной" теме. В общем, в контексте Совеги я говорил о том, что это регион Посухонья. А в предыдущем посте речь шла о Пошехонье. На всякий случай справка: это разные регионы. Один — по реке Сухоне, а другой — по Шексне (Шехоне).…
Карта заставляет задуматься. С одной стороны, здесь явное отражение распространения смешанных браков. Не все приезжие опять же могут указывать. Но только лишь этим не объяснить.
В Иванове потомков от смешанных браков больше, чем в Костроме. Но не указавших менее 10%. Налицо некий пофигизм и индифферентность в отношении собственной этнической принадлежности. Отчасти, эта картинка объясняет, как меря стали русскими. Обратите внимание на Нижегородскую и Рязанскую. Втроём они как бы обнимают русский этнический центр.
Думаю, что задумавшихся, а стоит ли писаться русским, мизер. Но и они дали какой-то процент.
Васка Шемтолгай.
#кострома #переписьнаселения #идентичность
В Иванове потомков от смешанных браков больше, чем в Костроме. Но не указавших менее 10%. Налицо некий пофигизм и индифферентность в отношении собственной этнической принадлежности. Отчасти, эта картинка объясняет, как меря стали русскими. Обратите внимание на Нижегородскую и Рязанскую. Втроём они как бы обнимают русский этнический центр.
Думаю, что задумавшихся, а стоит ли писаться русским, мизер. Но и они дали какой-то процент.
Васка Шемтолгай.
#кострома #переписьнаселения #идентичность
Telegram
Vojaka Koval in Merjamaa. Chat
«Народ» как конструкт.
Читаю свежее интервью социоантрополога Светланы Адоньевой Коммерсанту, в котором она рассказывает, что «народ» изначально появился как фантазия одного сословия о другом:
«Белинский писал по поводу народности в статье 1842 г. «Русские народные сказки»: «Идеал русского богатыря — физическая сила, торжествующая над всеми препятствиями — даже над здравым смыслом. Коли уж богатырь — ему все возможно, и против него никто не устоит; об стену лбом ударится — стена валится, а на лбу и шишки нет. Героизм есть первый момент пробуждающегося народного сознания жизни, а дикая животная сила, сила железного кулака и чугунного черепа — первый момент народного сознания героизма». И далее: «Русская поэзия, как и русская жизнь (ибо в народе жизнь и поэзия—одно), до Петра Великого есть тело, полное избытком органической жизни, крепкое, здоровое, могучее, великое, вполне способное, вполне достойное быть сосудом необъятно великой души, но — тело, лишенное этой души и только ожидающее, ищущее ее... Петр вдунул в него душу живу.». Итак, есть «народ», от которого неотделима его поэзия, и в этой поэзии живут такие богатыри, что лбом ударятся и шишки нет, но это только тело. Душа появляется только с деяниями Петра. То есть конструируется, получается, такое существо, исполненное жизни, но без осознания себя, которое должно быть одушевлено как раз тем самым сословием, которое его выдумало и описывает. Это оно внедрит туда сознание.
Думаю, оно (это понятие народа) появилось (в XIX в.) как фантазия (высшего сословия) о своем прошлом. Этот воображаемый «народ» живет так, как мы жили когда-то, хранит очарование нашей национальной старины. Они отсталые (не высшее сословие), носят то, что мы давно не носим, поют какие-то старые песни, и в этом смысле они, конечно, очень темные. Но мы в то же время им благодарны за то, что они нас обеспечивают нашей седой стариной.
Дальше она перескакивает через XIX в., опуская многочисленные дискуссии о сущности «народа», происходившие в этот период, и сразу оказывается в XX в., потому что именно в советский период происходит весь конструктивистский трюк.
Если мы посмотрим на речь 1920-х г., то там слово «крестьянство» еще будет существовать. А в 1930-е крестьянства уже нет, появляется советский народ. То есть народ — это уже не другие, это уже все мы. Как мне представляется, тогда и была создана категория «советский народ», и создана вполне успешно. Практически все социальные институты (детские сады, школа, ритуалы и праздники) работали на то, чтобы сформировать эту новую общность.
Только это совсем не тот «народ», который был в России до революции. Появился условный «русский народный костюм», которого никогда не существовало. Существовали ярославский, нижегородский, архангельский костюмы. Нет «общерусского народного костюма». В сталинское время создается такое же «русское народное пение», «русский народный фольклор» и так далее. Всего этого «русского народного» в XIX веке еще не было. Иногда думаешь, сколько же усилий нужно потратить, чтобы все это стандартизировать. А позже, с конца 1950-х гг., государство приступает к разработке новых советских ритуалов. Вот тогда-то и появляется свадебный обряд в том виде, в котором мы его знаем, с караваем, и, например, Проводы зимы. Может, кто-то по наивности полагает, что это Масленица, так вот нет, это Проводы зимы, которые были придуманы в 1960-е годы».
Адоньева описывает сталинский нацбилдинг, в рамках которого из массы субэтнических и региональных групп «великороссов» (т.е. крестьян) имевших свои особые локусы, диалекты и самосознание, были созданы «советские» которым мы все непосредственно наследуем.
По мнению Адоньевой сейчас мы имеем дело с советским конструктом «народного». Новым концептом нам подменили прошлое, ведь идентичность конструируется через многократное повторение. Празднуя те праздники и совершая те обряды (и повторяя слова и формулы — заклинания), которые были изобретены в советское время, мы закрепляем и передаем следующему поколению советскую идентичность.
Фото: Похороны. С. Баженово, Нижегородская обл., 1970.
#идентичность
Читаю свежее интервью социоантрополога Светланы Адоньевой Коммерсанту, в котором она рассказывает, что «народ» изначально появился как фантазия одного сословия о другом:
«Белинский писал по поводу народности в статье 1842 г. «Русские народные сказки»: «Идеал русского богатыря — физическая сила, торжествующая над всеми препятствиями — даже над здравым смыслом. Коли уж богатырь — ему все возможно, и против него никто не устоит; об стену лбом ударится — стена валится, а на лбу и шишки нет. Героизм есть первый момент пробуждающегося народного сознания жизни, а дикая животная сила, сила железного кулака и чугунного черепа — первый момент народного сознания героизма». И далее: «Русская поэзия, как и русская жизнь (ибо в народе жизнь и поэзия—одно), до Петра Великого есть тело, полное избытком органической жизни, крепкое, здоровое, могучее, великое, вполне способное, вполне достойное быть сосудом необъятно великой души, но — тело, лишенное этой души и только ожидающее, ищущее ее... Петр вдунул в него душу живу.». Итак, есть «народ», от которого неотделима его поэзия, и в этой поэзии живут такие богатыри, что лбом ударятся и шишки нет, но это только тело. Душа появляется только с деяниями Петра. То есть конструируется, получается, такое существо, исполненное жизни, но без осознания себя, которое должно быть одушевлено как раз тем самым сословием, которое его выдумало и описывает. Это оно внедрит туда сознание.
Думаю, оно (это понятие народа) появилось (в XIX в.) как фантазия (высшего сословия) о своем прошлом. Этот воображаемый «народ» живет так, как мы жили когда-то, хранит очарование нашей национальной старины. Они отсталые (не высшее сословие), носят то, что мы давно не носим, поют какие-то старые песни, и в этом смысле они, конечно, очень темные. Но мы в то же время им благодарны за то, что они нас обеспечивают нашей седой стариной.
Дальше она перескакивает через XIX в., опуская многочисленные дискуссии о сущности «народа», происходившие в этот период, и сразу оказывается в XX в., потому что именно в советский период происходит весь конструктивистский трюк.
Если мы посмотрим на речь 1920-х г., то там слово «крестьянство» еще будет существовать. А в 1930-е крестьянства уже нет, появляется советский народ. То есть народ — это уже не другие, это уже все мы. Как мне представляется, тогда и была создана категория «советский народ», и создана вполне успешно. Практически все социальные институты (детские сады, школа, ритуалы и праздники) работали на то, чтобы сформировать эту новую общность.
Только это совсем не тот «народ», который был в России до революции. Появился условный «русский народный костюм», которого никогда не существовало. Существовали ярославский, нижегородский, архангельский костюмы. Нет «общерусского народного костюма». В сталинское время создается такое же «русское народное пение», «русский народный фольклор» и так далее. Всего этого «русского народного» в XIX веке еще не было. Иногда думаешь, сколько же усилий нужно потратить, чтобы все это стандартизировать. А позже, с конца 1950-х гг., государство приступает к разработке новых советских ритуалов. Вот тогда-то и появляется свадебный обряд в том виде, в котором мы его знаем, с караваем, и, например, Проводы зимы. Может, кто-то по наивности полагает, что это Масленица, так вот нет, это Проводы зимы, которые были придуманы в 1960-е годы».
Адоньева описывает сталинский нацбилдинг, в рамках которого из массы субэтнических и региональных групп «великороссов» (т.е. крестьян) имевших свои особые локусы, диалекты и самосознание, были созданы «советские» которым мы все непосредственно наследуем.
По мнению Адоньевой сейчас мы имеем дело с советским конструктом «народного». Новым концептом нам подменили прошлое, ведь идентичность конструируется через многократное повторение. Празднуя те праздники и совершая те обряды (и повторяя слова и формулы — заклинания), которые были изобретены в советское время, мы закрепляем и передаем следующему поколению советскую идентичность.
Фото: Похороны. С. Баженово, Нижегородская обл., 1970.
#идентичность
Одно из мерясвидетельств ревитализации мерӓн палемо (мерянского народа) из "Живого журнала".
Кстати, имя Токтакун напомнило мне волжско-финское имена Токта, Токтай, Тохтай м. д.-ф.-у.: коми токты диал. зоол. "гагара чернозобая"; манс. тохто/х "утка-широконоска"+ай-аф. Варианты: Тахтай, Тохта-, Тукт-.
Токта — д.-ф.-у. тотем, геноним, употр. в знач.-1. первонач. "потомок рода Гагары Чернозобой" 2. ИСМ Токта, Токтай, Тохтай. Гал.д.в. Б. Карамас, 1678; Ал.д.в. Вошташ Турнаран Гал.д.в.
Кордем Кужмара, 1748; Урж.у.д. Токсубаева, 1722; в. Сернур, 1858.
Др.-мар.род. имя в назв. д. Токтайбеляк: досл, род Токтай — в
Сернур. р-не МЭЛ.
#меря #мари #идентичность
Кстати, имя Токтакун напомнило мне волжско-финское имена Токта, Токтай, Тохтай м. д.-ф.-у.: коми токты диал. зоол. "гагара чернозобая"; манс. тохто/х "утка-широконоска"+ай-аф. Варианты: Тахтай, Тохта-, Тукт-.
Токта — д.-ф.-у. тотем, геноним, употр. в знач.-1. первонач. "потомок рода Гагары Чернозобой" 2. ИСМ Токта, Токтай, Тохтай. Гал.д.в. Б. Карамас, 1678; Ал.д.в. Вошташ Турнаран Гал.д.в.
Кордем Кужмара, 1748; Урж.у.д. Токсубаева, 1722; в. Сернур, 1858.
Др.-мар.род. имя в назв. д. Токтайбеляк: досл, род Токтай — в
Сернур. р-не МЭЛ.
#меря #мари #идентичность