Визит Зеленского в Турцию, точно так же, как его февральская поездка в Саудовскую Аравию, отчасти призван нейтрализовать ту израилецентричность, которая просматривалась во внешней политике Киева в первое время после 24 февраля 2022 года.

На то есть причины. Сейчас израильская сторона вряд ли в силах эффективно поддержать Украину в условиях открытого южного фронта, а дружеские сигналы правительству Нетаньяху становятся репутационно затратным предприятием в тот момент, когда Израиль сталкивается с критикой за боевые действия.

Отдельно обращает на себя внимание то, что Турция и Украина, по словам Зеленского, достигли на саммите договоренностей по развитию совместных оборонных проектов как на деловом, так и на правительственном уровне.

Для Эрдогана это удобный шанс показать, что у него, в отличие от США нет никаких внутриполитических проблем, чтобы оснащать Украину. И турецкий оборонпром, несмотря на откровенную сырость ряда проектов, пожалуй, является главным информационным победителем таких саммитов.

@khamsin_season

🇾🇪🇮🇷 Йеменские хуситы – это не прокси Ирана, а самостоятельное общественно-политическое движение

"В экспертном сообществе автономность и аутентичность хусизма как идеологии и общественно-политического движения с глубокими йеменскими корнями в целом не вызывают сомнений. Хуситы не были и не являются «агентами» или «прокси» Ирана, несмотря на их растущую в последние годы взаимную кооперацию. В хусизме, как верно отметил известный востоковед Б. Хайкель, заметно влияние не только шиитских, но и суннитских течений современного политического ислама, а также светских идеологий, включая «национализм и антиколониализм». Хусизм апеллирует также к защите суверенитета Йемена, перестройке его экономики на основе имеющихся у него ресурсов и современных технологий, совершенствованию системы образования и к реставрации его исторической славы в качестве сердца всего исламского мира и одного из главных очагов исламской цивилизации. Британский исследователь Йемена Х. Лэкнер пишет: «Обвинения Ансарулла в том, что они действуют как прокси Тегерана, являются оскорблением для организации, у которой есть собственные мотивы и идеологическая позиция»".

Сегодня на сайте РСМД @russiancouncil была опубликована очень интересная и глубокая статья старшего научного сотрудника Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Сергея Сереброва. Тема – "Влияние операции «Страж процветания» в Красном море на йеменский кризис". В статье содержится подробный анализ ситуации в Красном море, а также рассматриваются ее причины и возможные последствия.

Рекомендую к прочтению!

Статья доступна по ссылке: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vliyanie-operatsii-strazh-protsvetaniya-v-krasnom-more-na-yemenskiy-krizis/

@mena_kaleidoscope

🇮🇷🗳 Результаты мартовских парламентских выборов и выборов в Совет экспертов, состоявшихся в Иране 1 марта, не стали сенсацией. Победу одержали представители фундаменталистских и радикально консервативных фракций политического поля ИРИ. Эти силы укрепили свои позиции — они доминируют во всех ветвях власти: в парламенте, в правительстве, в судебной системе, а также во всех исламских советах (важнейших структурах государственного устройства Ирана). Однако парламентские выборы остаются важным показателем общественных настроений, господствующих в ИРИ.

Внутриполитическая обстановка в Иране представляется весьма накаленной, однако мартовские выборы прошли вполне спокойно. Пожалуй, главной причиной этого спокойствия была чрезвычайно низкая явка. Движение за бойкот выборов шло месяцами. Уже во время предвыборной кампании анонимные опросы показывали, что большинство иранцев, глубоко недовольных режимом, будут игнорировать выборы. Министерство внутренних дел ИРИ, которое проводит выборы, заявило, что проголосовали 41% имеющих право голоса избирателей по всей стране, а недействительные бюллетени составили всего 8%. Согласно официальным данным, в Тегеране отдали свои голоса только 1,8 млн из 7,7 млн избирателей, имеющих право голоса, то есть чуть больше 23%, в то время как в других крупных городах — около 30%. Явка избирателей по всей стране была самой низкой (на выборах в законодательные органы) со времен исламской революции 1979 г. Аналитики полагают, что снижение явки — это ярчайший признак расширяющегося разрыва между государством и обществом. И в первую очередь речь идет о разрыве между правящим духовенством и молодым населением Ирана, многие из представителей которого требуют расширения социальных и политических свобод в Иране.

При подобном развитии ситуации с выборами и вокруг них результаты были вполне предсказуемы. Абсолютная численность избирателей, поддерживающих фундаменталистов и радикальных консерваторов в ИРИ почти не меняется — это около 30% населения. Но их доля всякий раз зависела от того, сколько их противников приходило на участки. В прошедших же выборах фактически участвовали только сторонники жесткой линии или близкие к ним, соответственно их вклад стал доминирующим. Поэтому именно они стали победителями на мартовских выборах. Правда, второе место во многих округах заняли испорченные бюллетени.

Делать прогнозы, касающиеся Исламской Республики Иран, всегда непросто. Но в том, что внешняя политика Тегерана не изменится, а внутренняя ожесточится, сомнений мало.

Владимир Сажин подробно рассказывает об особенностях государственного устройства ИРИ, внутриполитической ситуации в Иране и итогах состоявшихся выборов.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/iran-god-1402/

Версия о причастности к террористической атаке в «Крокусе» членов «Вилаята Хорасан» (ВХ)* помещает трагедию почти в один контекст с произошедшими в январе в иранском Кермане взрывами. Ответственность за них тогда тоже взял афганский филиал «Исламского государства» (ИГ)*.

Эксперты нередко отмечали, что ВХ усилил пропаганду и вербовку среди уроженцев Таджикистана, вероятно, пытаясь капитализировать дистанцию между Душанбе и нынешними властями в Кабуле. По этим оценкам, ВХ претендует на то, чтобы стать наиболее активной компонентой ИГ.

Во-первых, эта версия может стать контраргументом против гипотезы, что центры принятия решений внутри глобальных джихадистских группировок массово «переезжают» в Африку. Во-вторых, это приоритезирует вопрос о сотрудничестве с Центральной Азией и Ираном по линии силовых ведомств.

Если версия о ВХ всерьез рассматривается российскими спецслужбами, то вряд ли стоит ожидать эффективного содействия в расследовании от Афганистана. Как показал январский эпизод с Керманом, движение «Талибан»* склонно преуменьшать феномен активности ВХ в своей непосредственной зоне ответственности.

* группировки признаны в России террористическими и запрещены
@khamsin_season

Антитерроризм: усложнение экспертного инструментария vs. упрощенчество

1. Терроризм - это вызов, создающий угрозу для безопасности как государства, так и рядовых граждан. Однако для нейтрализации его деструктивного потенциала усилий одних только правоохранителей и спецслужб недостаточно. Не менее важная точная аналитическая оценка и экспертная диагностика.
2. Уважаемый коллега Алексей Макаркин справедливо замечает: «Страшная трагедия в «Крокусе» стала первым с 2001 года террористическим актом, не сближающим, а еще более разделяющим Россию и Запад». А ведь еще при нашей жизни был и звонок Владимира Путина Джорджу Бушу после 9/11, и попытки создания антитеррористической коалиции, и «афганский транзит» через Россию, и бомбы, летящие на головы сирийских боевиков с надписями: «За Париж» (наш ответ на теракт в концертном зале «Батаклан), и соболезнования российского лидера «другу Франсуа». Почему же не сложилось?
3. Прежде всего потому, что любой теракт - это метод политически мотивированного насилия для реализации какого-нибудь амбициозного проекта. Бороться с методом, не разделяя общих стратегических целей, проблематично. Аль-Каида или ИГ (запрещенные в России и не только) - вроде бы общие враги. Но если оказывается вдруг, что «демократическая трансформация» в Ираке,Сирии, Египте или Ливии важнее подавления той или иной террористической сети, дружба врозь! Или на первый план выходят проблемы других регионов и вопросы стратегической (не)стабильности. В этом случае уже не до коалиций. Невозможно выстраивать точечное взаимодействие в пункте А, если у Вас и Вашего партнера оппонента принципиально разное понимание маршрутов передвижения в целом. Безоценочно, у кого плохо, а кого хорошо. Оно – разное!
4. Однако все описанное выше, не отменяет того, что и сегодня после трагических историй в Афганистане, Сирии, Ливии, Грузии и на Украине такие структуры как ИГИЛ или разные модификации Аль-Каиды (запрещенные в РФ и не только) угрожают безопасности и Запада, и России. Добавим для полноты картины, они представляют вызов и для Китая (теракты в Кашгаре), и для Индии (мумбайская трагедия). Что с этим знанием делать? Большой вопрос. Скорее всего, для начала уходить от поспешных генерализаций, а уж затем задумываться и об общем согласовании маршрутов движения. Помимо блоков на пути террористических структур. Иначе все в проигрыше!
5. Вопрос о заказчиках терактов - один из ключевых для противодействия страшной угрозе. Но сегодня было бы серьезным упрощенчеством принижать самостоятельное значение радикальных исламистских сетей и недооценивать их потенциал. Они мол де орудие в руках кукловодов, не более. МАксиму о враге моего врага никто в политике, конечно, не отменял. И не только классик понимал, что «бывают странные сближенья». Однако джихадистские сети- не простое приложение к чему-то. Это - мощный идеологический ресурс, работающий на индоктринирование своих сторонников по всему миру, обладающий немалыми финансовыми возможностями и формулирующий собственные цели и задачи. На Ближнем Востоке и на Северном Кавказе данная сила понесла ряд чувствительных поражений от России. Но не смирилась с ними.
6. И тем не менее, признание опасности со стороны радикальных исламистских сетей- не повод уйти в псевдо-глубокомысленные рассуждения о «борьбе цивилизаций». От запрещенной (в РФ и не только) ИГИЛ гибнут приверженцы и ислама, и представители тюркских, персоязычных и арабских народов. Не менее опасны и обобщения по поводу мигрантов. Хотя бы даже потому, что Москва стремится к наращиванию своего присутствия в Евразии. Те, кто приезжают к нам из-за рубежа имеют разные мотивы, разный социальный достаток, различное этническое происхождение. И, конечно же, в подавляющем большинстве не стремятся к конфликтам и вооруженной борьбе.
7. Времена не выбирают. Но для минимизации сегодняшней турбулентности, надо начать с собственных мозгов. Мыслить сложно и нешаблонно, полагаться на факты и сравнительный анализ, задавать неудобные вопросы и отвечать на них. Вот то, без чего, успех в противодействии террористической опасности невозможен.

🇮🇷🇮🇱 Удар Израиля по дипмиссии Ирана: возможные последствия

В понедельник Израиль нанес ракетный удар по дипломатическому кварталу Меззе на западе Дамаска. В результате удара было полностью разрушено здание иранского консульства. Погибло по меньшей мере 13 человек, в том числе два высокопоставленных генерала Корпуса стражей исламской революции.

Какими могут быть последствия этого удара?

Израиль уже понес репутационные издержки. Россия инициировала заседание Совета безопасности ООН, в ходе которого почти все государства–члены Совбеза осудили удары по дипломатическим объектам. Примечательно, что США также выразили обеспокоенность в связи с нападением на дипмиссию. Атака Израиля, вероятно, скажется и на мнении широкой общественности в отношении его действий как в зоне палестино-израильского конфликта, так и на Ближнем Востоке в целом.

В то же время, нельзя сказать, что недавние удары Израиля по дипломатическим объектам Ирана носят беспрецедентный характер. Израиль совершает подобные атаки уже не первый раз: в январе этого года Израиль уже наносил удары по дипломатическому кварталу в Дамаске. Тогда в результате израильских ударов погибло четыре иранских советника.

Необходимо принимать во внимание, что Иран не может оставить атаку Израиля без ответа. В то же время, нанесение Ираном прямого удара по Израилю может привести к прямому столкновению с США. Тегеран не заинтересован в перерастании противостояния с Израилем в большую региональную войну с участием Вашингтона. Поэтому, скорее всего, следует ожидать активизации союзников Ирана, в число которых входят йеменская «Ансаралла», ливанская «Хезболла», шиитские ополчения в Ираке, проиранские силы в Сирии.

В целом, высока вероятность, что реакция Ирана будет иметь показательный характер, демонстрирующий серьезность намерений Тегерана. При этом стороны постараются не допустить перерастания ирано-израильской конфронтации в крупный региональный конфликт.

@mena_kaleidoscope

🇲🇦🏴‍☠ Борьба Марокко с терроризмом. Часть 1.

С точки зрения изучения стратегий обеспечения антитеррористической безопасности интерес представляет опыт Королевства Марокко. Согласно Глобальному индексу терроризма, эта страна – одно из самых безопасных государств на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В последние годы Королевство Марокко выстраивает комплексную стратегию по противодействию террористическим угрозам, сочетая «жесткие» и «мягкие» методы борьбы с терроризмом.

Ключевой приоритет Марокко в данной сфере – предупреждение и профилактика терроризма. Марокканские силы безопасности размещаются в аэропортах, вокзалах и в других местах массового скопления людей. Вдоль дорог в приграничных районах и на въездах в крупные населенные пункты устанавливаются КПП, включая мобильные пункты. Особое внимание также уделяется обеспечению безопасности границ и пресечению попыток их незаконного пересечения.

Важным преимуществом Марокко в борьбе с терроризмом является разведывательная деятельность. По некоторым данным, марокканские службы безопасности опираются на широкую сеть информаторов, которые помогают выявлять угрозы на ранних этапах планирования атак. В рамках сотрудничества в противодействии терроризму Марокко также обменивается разведданными с другими странами. Так, в 2015 году информация марокканских спецслужб позволила найти организаторов терактов в Париже, а также предотвратить атаки в ряде европейских государств.

Марокко регулярно проводит контртеррористические учения, в ходе которых отрабатывается противодействие возможным угрозам. Такие учения проходят в том числе с участием США, основного внерегионального союзника Рабата.

В целом, международное сотрудничество остается важным элементом антитеррористической стратегии Рабата. Марокко состоит в ряде международных и региональных объединений, направленных на координацию усилий в борьбе с терроризмом. В частности, Марокко состоит в Глобальном контртеррористическом форуме, Глобальной коалиции по борьбе с ИГИЛ*, Транссахарском контртеррористическом партнерстве.

В рамках международной Группы подразделений финансовой разведки «Эгмонт» Марокко сотрудничает с другими странами в области противодействия финансированию терроризма. Результаты этой работы препятствуют деятельности террористических организаций на территории Марокко.

* Организация, деятельность которой запрещена в России.

@mena_kaleidoscope

🇲🇦🏴‍☠ Опыт Марокко в противодействии террористическим угрозам. Часть 2.

В Марокко противостояние террористической угрозе рассматривается через призму не только лишь обеспечения безопасности, но и создания таких социальных условий, при которых снижаются риски радикализации населения.

В 2005 году в Марокко была запущена Национальная инициатива по развитию человеческого потенциала, направленная на повышение качества жизни населения. Кроме того, Марокко активно борется с безработицей, что также рассматривается как возможность минимизировать социально-экономические причины радикализации населения. Особое внимание при этом уделяется борьбе с безработицей среди молодежи.

За последние годы произошли изменения и в религиозной политике королевства. Надзор за религиозной сферой – один из важных элементов стратегии Марокко, направленный на противодействие радикальной риторике. В частности, была усилена роль высшей религиозно-правовой инстанции – Высшего совета улемов, который уполномочен выносить фетвы (богословско-правовое заключения). Марокканские власти содействуют продвижению исламских ценностей и религиозных традиций, основанных на принципах умеренности и терпимости.

Другим направлением работы, проводимой марокканскими властями, стала образовательная сфера. В Марокко реализуются различные просветительские проекты, на которых с людьми разговаривают как на социальные, так и на религиозные темы, продвигая веротерпимость и умеренность религиозных взглядов. Кроме того, существует образовательная программа для имамов, которых обучают специальной риторике для противостояния нарративам радикалов.

Примечательно, что в последние годы в Марокко также была реформирована пенитенциарная система. Сейчас в марокканских тюрьмах действует программа, направленная на дерадикализацию заключенных, в том числе террористов. В рамках данной программы для заключенных проводятся лекции и семинары, в ходе которых поднимаются религиозные темы. Кроме того, осужденным предоставляют психологическую помощь, а также содействуют их профессиональному развитию. В ряде случаев это позволяет успешно реинтегрировать бывших заключенных в общество.

@mena_kaleidoscope

🇵🇸🇮🇱🇺🇸🇷🇺🇺🇳🇪🇺 Война в Газе и глобальный контекст

"Мир в целом еще менее, чем Ближневосточный регион, готов объединиться вокруг решения проблемы Палестины. Во-первых, потому что великим державам уже не удается отделить Ближний Восток от своего глобального геополитического противостояния. Во-вторых, события на Ближнем Востоке воспринимаются как «игра с нулевой суммой», где любой успех Москвы означает поражение Запада и наоборот. Созданный в 2002 г. Ближневосточный квартет в составе России, США, ООН и Евросоюза, хотя формально и не распущен, фактически последние два года не работает и не может рассматриваться как эффективная платформа для преодоления кризиса.

Что же касается Совета Безопасности ООН, то в последние месяцы 2023 г. он четыре раза пытался согласовать резолюцию о прекращении огня в Газе, но так и не добился успеха. Только 25 марта 2024 г. после долгих согласований Совбезом была принята резолюция, требующая прекращения огня на время Рамадана, но никакого практического влияния на ход операции «Железные мечи» она так и не оказала. Еще меньше надежд на миротворческие резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые неизменно продуцируют потоки негодующего красноречия со стороны Израиля".

Из статьи научного руководителя РСМД @russiancouncil Андрея Кортунова «Когда "Железные мечи" вернутся в ножны». Ознакомиться с материалом можно по ссылке:

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kogda-zheleznye-mechi-vernutsya-v-nozhny/

@mena_kaleidoscope

🇹🇷🏴 Теракт в «Крокусе» дал турецкому аппарату безопасности повод вернуться к проблеме активности местных ячеек «Вилаята Хорасан»*. Правоохранительные органы инициировали масштабные рейды в 30 провинциях, задержав больше сотни человек по подозрению в связях с афганской франшизой ИГ*.

Долгое время джихадистский проект ВХ было принято считать узким явлением, относящимся к Южной и Центральной Азии и не имеющим перспектив для превращения в глобальную угрозу. Однако мировое сообщество постепенно двигается к переоценке этого террористического «бренда». В подобных обстоятельствах турецкая юрисдикция — особенно после прихода к власти в Афганистане движения «Талибан»* и открытия на этом фоне миграционных шлюзов — привлекает все больше внимания членов «хорасанского проекта», которые видят в ней удобный транспортный и финансовый узел.

Проблема ВХ, вернувшаяся на повестку в 2024 г., может стать одним из формальных обоснований для проведения новой трансграничной операции в Сирии и Ираке. Подобные кампании Турция традиционно ведет для сужения зон влияния курдских формирований, но нередко включает в открытый список целей и ИГ. Обращает на себя внимание то, с какой скоростью спикер Великого национального собрания (парламента) Нуман Куртулмуш использовал тему трагедии 22 марта в рамках традиционного для Анкары нарратива о том, что некие внешние силы воюют против Турции руками ИГ и РПК. Это приводит к предположению, что проблема ВХ будет политически эксплуатироваться правящим истеблишментом на фоне военной кампании.

Другой вопрос, насколько Анкара будет заинтересована реально работать в своей юрисдикции над нейтрализацией угрозы «хорасанского проекта», члены которого все чаще рассматривают ее как важное логистическое звено в подготовке терактов за рубежом. Очевидно, что в этой сфере у профильных ведомств России и Турции есть потенциал для глубокого и вдумчивого сотрудничества.

Игорь Субботин о росте угрозы ВХ на Ближнем Востоке и Центральной Азии и возможных действиях Турции.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/semena-vilayata-pochemu-terakt-v-krokuse-stal-vyzovom-dlya-turtsii/

* организации признаны террористическими, их деятельность запрещена на территории РФ.

В секторе Газа снижается популярность ХАМАС. Но для большинства палестинцев движение остается наиболее предпочтительной силой, способной удерживать контроль над сектором

Коллеги обратили внимание на социологическое исследование Palestinian Center for Policy and Survey Research. В докладе представлен мониторинг общественного мнения на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа.

Ниже представлены основные результаты исследования.
 
Согласно результатам опросов, с декабря прошлого года на Западном берегу реки Иордан поддержка ХАМАС упала с 44% до 35%, а в секторе Газа – с 42% до 34%. В то же время, поддержка ФАТХ на Западном берегу реки Иордан упала с 16% до 12%, а в секторе Газа – возросла с 18% до 25%. 
 
За последние месяцы доля респондентов из сектора Газа, которые считают, что нападение ХАМАС на Израиль было верным решением, упала с 71% до 57%. Доля тех, кто считает это ошибкой, возросла с 23% до 37%. В то же время, доля опрошенных жителей Западного берега реки Иордан, которые считают атаки 7 октября прошлого года верным решением, возросла с 71% до 82%. 
 
Доля респондентов в секторе Газа, которые верят, что ХАМАС победит в войне с Израилем, незначительно упала – с 56% до 50%, а на Западном берегу реки Иордан – возросла с 69% до 83%. Доля жителей Газы, которые ожидают победу Израиля, возросла с 19% до 31%, а на Западном берегу – упала с 3% до 1%. 
 
59% опрошенных палестинцев (64% на Западном берегу реки Иордан и 52% в секторе Газа) хотели бы, чтобы после войны с Израилем сектор Газа контролировал ХАМАС. Еще 13% предпочли бы, чтобы ситуацию в Газе контролировала Палестинская национальная администрация, но без Махмуда Аббаса, 11% – ПНА под руководством Махмуда Аббаса. 3% респондентов хотели бы, чтобы ситуацию контролировала одна или несколько арабских стран, 1% – ООН, и 1% – израильская армия. 
 
Согласно опросам, если бы сейчас состоялись президентские выборы с участием главы ПНА Махмуда Аббаса, главы политбюро ХАМАС Исмаила Хании и одного из лидеров палестинского освободительного движения Марвана Баргути, явка составила бы 72%. Голоса распределились бы следующим образом: Баргути – 40%, Хания – 23%, Аббас – 8%. В секторе Газа Марвана Баргути поддержали бы 39% избирателей, 34% проголосовали бы за Исмаила Ханию, а 16% – за Махмуда Аббаса. На Западном берегу реки Иордан Баргути поддержали бы 41% избирателей, 16% – Ханию, 2% – Махмуда Аббаса. 
 
Если верить результатам исследования, произошло некоторое снижение популярности ХАМАС. Но это или не повысило популярность ФАТХ (как в случае с Западным берегом реки Иордан), или повысило, но незначительно (как в случае с сектором Газа). В любом случае, ХАМАС остается наиболее предпочтительной силой, которая могла бы контролировать сектор. При этом наиболее популярным палестинским политиком остается Марван Баргути, который сейчас находится в израильской тюрьме.

@mena_kaleidoscope

🇨🇳🇮🇶🇸🇾🇱🇧 Политика Китая в странах арабского Машрика

"Приоритетом китайской внешней политики в Ближневосточном регионе выступает Персидский залив: Китай инвестирует в инфраструктуру и совместные проекты, заключает новые соглашения и организовывает встречи на высоком уровне со странами Залива, при этом не забывая и о странах арабского Машрика, которые тоже играют свою роль в реализации некоторых китайских инициатив и в последнее время привлекают все больше китайских инвестиций […].

Китай реализует в Машрике большое число гуманитарных проектов, предоставляет экстренную гуманитарную помощь. Такая помощь при сохранении фактического нейтралитета оказывается со стороны КНР Палестине как по двусторонним каналам, так и через ООН. Важной составляющей гуманитарной помощи является продовольственная помощь, например, поддержка Сирии, столкнувшейся с последствиями землетрясения.

Результаты такой политики еще будут заметны, однако уже сейчас можно сказать, что Пекин предлагает государствам Машрика, которые долгие годы провели в борьбе с внутренними и внешними вызовами, альтернативу прошлым подходам, представляя им все преимущества партнерства как наилучший путь развития. А вот решить, так ли позитивна эта альтернатива, предстоит региональным игрокам самостоятельно, измеряя пользу и ущерб для собственных стран и их будущего".

Выдержка из статьи китаиста Юлии Алексеевой «Политика КНР в регионе Машрик: новый лучший друг», опубликованной на сайте РСМД @russiancouncil. В материале содержится обзорный анализ отношений Китая с Ираком, Сирией, Ливаном, а также рассматриваются особенности политики Пекина в субрегионе.

Статья доступна по ссылке:

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/politika-knr-v-regione-mashrik-novyy-luchshiy-drug/

@mena_kaleidoscope

🇩🇿 🌍 Основные особенности внешней политики Алжира

"Внешняя политика Алжира традиционно формируется под воздействием определенных принципов и лозунгов. Многие из них остаются неизменными со времен обретения страной независимости, хотя и меняются в содержательном и приоритетном плане. Значительная роль в них отводится вопросам безопасности, что во многом связано со спецификой формирования алжирской государственности, происходившей на фоне постоянного противостояния многочисленным угрозам. Созданная в результате ожесточенной борьбы за независимость, АНДР сразу оказалась втянута в Войну в песках (1963–1964 гг.), с 1970-х гг. страна была вовлечена в Западносахарский конфликт, 1990-е гг. омрачились кровопролитным гражданским противостоянием и получили название «черного десятилетия», в 2000-е гг. страна оказалась вынуждена противостоять террористической деятельности АКИМ, а в 2010-е гг. — столкнуться с вызовами Арабской весны. Наконец к настоящему моменту это самое большое по площади государство Африки и Арабского мира оказывается окружено зонами политических конфликтов, нестабильности и напряженности вдоль большей части своей огромной (6343 км) сухопутной границы: в Ливии, Нигере, Мали, Западной Сахаре.

Драматичный опыт, пережитый за относительно короткий исторический период времени, непростая текущая геополитическая обстановка в прилегающих странах в совокупности с сохраняющейся экстраординарной политической ролью вооруженных сил в политической системе Алжира предопределяют его весьма специфический взгляд на всю систему международных отношений".

Из обзорной статьи Василия Кузнецова и Анастасии Василенко на сайте РСМД @russiancouncil, посвященной приоритетам внешней политике Алжира. Материал доступен по ссылке:

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/rasstavlyaya-prioritety-vneshnyaya-politika-alzhira-i-vozmozhnosti-dlya-moskvy/

@mena_kaleidoscope

🇮🇱🇵🇸 Война в Газе продолжается уже больше полугода, однако план для её завершения пока не был представлен. Для внутренней политики еврейского государства вопрос потенциального мирного процесса остаётся одним из наиболее болезненных. Крайние позиции ряда членов нынешней израильской коалиции лишь затрудняют конструктивный диалог. В этих условиях найти компромиссную формулу становится ещё сложнее.

Одна из ключевых проблем текущего обострения — отсутствие у израильского военно-политического истеблишмента не только стратегии выхода из конфликта, но и реалистичного видения перспектив самостоятельного функционирования территории Сектора Газа. Сохранение за собой военного контроля над Газой Израиль считает необходимым, однако в осуществлении её гражданского администрирования он не заинтересован. Если предложения о непосредственном послевоенном управлении Сектором Газа всё же звучат, то концепции долгосрочного урегулирования пока предлагают лишь представители экспертного сообщества, но не ответственные за принятие политических решений. Общество также не готово к обсуждению этих вопросов, будучи обеспокоенным в первую очередь проблемами безопасности. Большинство израильтян не демонстрируют готовности к полномасштабному мирному урегулированию, включающему создание палестинского государства.

Меньше 1% граждан-евреев считают, что атаки прекратятся после установления палестинского государства. Более 40% полагают, что терроризм после этого лишь активизируется. Это отражает как крайне высокую степень недоверия к противоположной стороне конфликта в целом (более характерную для евреев, чем для арабов — граждан Израиля), так и доминирование обеспокоенности вопросами безопасности в общественном дискурсе, порождённой десятилетиями террористической активности против израильтян.

В итоге обострение конфликта пока лишь ярко демонстрирует тупиковый характер ситуации и необходимость поиска новых подходов, приемлемых для всех вовлечённых акторов, к ее разрешению.

Людмила Самарская анализирует, как Израиль видит послевоенное урегулирование.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/shest-chasov-vechera-posle-voyny-kak-izrail-vidit-poslevoennoe-uregulirovanie/

Институт востоковедения РАН опубликовал видеозаписи выступлений докладчиков на XVIII Конференции арабистов "Чтения И.М. Смилянской".

Мой доклад, посвященный посредническим усилиям Египта в палестино-израильском конфликте, доступен по ссылке:

https://youtu.be/tSQda72rLQQ?si=pHjB20oxyIxAdbDS

@mena_kaleidoscope

Начинаю делиться экспертными оценками итогов XXVII Санкт-Петербургского международного экономического форума.

Первый комментарий - о растущем интересе арабских стран к развитию и двусторонних связей с Россией, и взаимодействия с БРИКС.

Свидетельством стало присутствие на ПМЭФ 2024 представительных делегаций Омана, ОАЭ, других государств Ближнего Востока. При этом Султанат Оман получил почетный статус страны-гостя Форума.

Оманская делегация во главе с министром торговли, промышленности и привлечения инвестиций Каисом бин Мохаммедом аль-Юсефом выразила заинтересованность в сотрудничестве с Россией в области добычи полезных ископаемых (известно о местных запасах не только нефти, но и кварцитов, которые могут стать полезными в отраслях высоких технологий), логистики, туризма и освоения космоса.

Драйверами интереса арабов к БРИКС становятся геополитика и геоэкономика, включая императивы реагирования на общие вызовы, связанные с турбулентностью, глобализацией, терроризмом, трансграничной оргпреступностью.

Сам макрорегион Ближнего Востока и Северной Африки становится все более противоречивым, характеризуясь наличием множественных конфликтов и в то же время формирующихся зон устойчивого развития (см. рисунок).

Подробно об интересе арабских стран к БРИКС можно прочитать в моем новом Телеграм-канале "Просто о непростом Ближнем Востоке", где публикуются эксклюзивные авторские материалы (презентации, монографии, статьи).