Правительство и Правовое управление Госдумы не поддержали предложение Алтайского краевого Законодательного Собрания прописать в законе об образовании общий принцип конфиденциальности при обращении детей к школьным психологам. По их мнению, этот вопрос уже урегулирован различными другими законами. Если так, то что мешает отразить в профильном законе? Бумаги жалко?

Между тем, в пояснительной записке к законопроекту приводятся данные опроса школьников, согласно которому неуверенность в соблюдении конфиденциальности является одной из причин отказа от обращения школьников к психологам. Это звучит правдоподобно, и такая проблема действительно есть.

Ответственным комитетом является комитет по просвещению, соисполнителем - комитет по делам семьи. Возможно, к инициативе стоит присмотреться и думскому комитету по молодежной политике, который занимается темой школьного буллинга.

Депутат Госдумы Николай Петрович Николаев опубликовал ответ на свой запрос Министра социального развития Московской области Кирюхина.

Ответ наглядно доказывает, что насажденные USAID западные ювенальные алгоритмы в российской правоприменительной практике заменили собой федеральное законодательство и здравый смысл.

Увы, Генеральная прокуратура, СК РФ, Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка на описанную практику внимание не обращают.

Потому считаем важным разобрать и прокомментировать этот ответ. Полное аудио разбора этого письма адвокатом Надеждой Александровной Гольцовой можно послушать по ссылке, мы же приведем краткую выжимку:

Когда мы рассказываем о чудовищной практике правоприменения, в рамках которой дети безосновательно изымаются из семей, помещаются в приемные семьи, в центры, длительное время там содержатся, не возвращаются родителям, не ограниченным и не лишённым родительских правах, мы понимаем, что поверить в это сложно. Но в нашем распоряжении появилось, благодаря Николаю Петровичу, письмо, и каждый может лично убедиться, какой подход существует на территории Московской области к семьям, что дети изымаются из семьи по совершенно несущественным поводам и основаниям, и куда они помещаются.

Напомню, что по закону родительские права могут быть ограничены  только в рамках судебной процедуры при ограничении, либо при лишении родительских прав.

Это длительная процедура: иск рассматривается в суде, участвует прокурор, может участвовать адвокат или представитель родителей, изучаются доказательства обеих сторон и выносится решение, которое сразу в законную силу не вступает, а только если ни одна из сторон его не обжалует. При обжаловании дело пересматривается судом апелляционной инстанции, и только после такого двойного рассмотрения, вступает в законную силу ограничение или лишение родительских прав. Права родителей прекращаются, ребенок может быть изъят и помещен в семейный центр, либо в приемную семью.

Существует так же возможность изъятия ребенка в случае, если существует исключительное обстоятельство - непосредственная угроза его жизни и здоровью (ст. 77 СК РФ).

Совсем иное указано в ответе Минсоца: "дети семьи в трудной жизненной ситуации (ТЖС) или в социально опасном положении (СОП) при невозможности воспитания родителями помещаются временно в гостевые ресурсные приемные семьи, либо в семейные центры помощи семье и детям».

Помещаются кем?
Не родителями!

Приведем некоторые примеры ТЖС и СОП.

Детьми, находящимися в трудной жизненной ситуации, в частности, признаются дети с ограниченными возможностями здоровья, дети с отклонениями поведения, с девиантным поведением любой степени, дети из семей беженцев, дети, проживающие в малоимущих семьях, дети - жертвы насилия (под которым сегодня может пониматься практически любая попытка воспитания) - все эти дети автоматически попадают в группу риска, и могут легко уехать в гостевую семью, вопреки воле и желанию родителей.
Четких критериев нет, отнесение к ТЖС и СОП определяется на глазок.

Читаем далее "В органы опеки поступает сигнал о неблагополучии в семье." В скобочках указано "полиция, соседи". На практике понимаем, это могут быть школа, детский сад, поликлиника, родственники, бывшие супруги и т.д.

Читаем, в случае поступления сигнала "специалисты органа опеки и психологи выезжают по адресу нахождения ребенка и на месте принимают решение о его дальнейшем жизнеустройстве".

Тут у любого здравомыслящего человека возникает вопрос: каким образом решение о жизнеустройстве ребенка вдруг начинают принимать органы опеки и попечительства?

Т.е. приезжает какой-то человек, и вся судебная процедура ограничения и лишения родительских прав, предусмотренная Семейным кодексом, предполагающая детальное исследование существенных обстоятельств, при которых родитель не может воспитывать ребенка лично, исчезает. И [приехавший сотрудник] просто решает на глазок, что есть необходимость жизнеустройства ребенка. Мнение родителей с этого момента более не учитывается.