Олег Воскобойников в книге «Душа мира», посвященной Фридриху II Гогенштауфену, также обращал внимание, что крестоносцы XI–XII веков, видевшие в Христе победителя смерти, ужасались виду «греческих» распятий. Господь на них изображался мертвецом, висящим на кресте с кровоточащими ранами и искаженным от невыносимой боли ликом. Но прошло время, и вот в XIII веке прежде господствовавший в Европе образ Христа-Триумфатора сменяется образом «Христа Страждущего», Christus Patiens.Эта перемена произошла буквально за несколько десятилетий, не в последнюю очередь благодаря деятельности Франциска Ассизского, популяризировавшего образ страдающего, «человечного» Христа. Ниже – небольшой ролик о двух распятиях из Галереи Уффици (Флоренция), ярко иллюстрирующих данное изменение в иконографии.

#art #Italy

И снова Олег Сергеевич, и снова к вопросу об том, как вектор развития христианской Церкви зависел от конкретных решений и мирских событий. А в викторине можете поучаствовать на его канале. Вопросы там всегда небанальные. Я вот в этот раз не угадал :(

Неумолимо, медленно, но верно, надвигается на меня мой курс https://stradarium.ru/chris. Остался месяц. Читая разное еще не читанное о рождении христианской цивилизации, удостоверяюсь: как только Церковь пошла на союз с властью, раздоры, никогда ее не оставлявшие со времен апостолов, стали ее образом жизни, рутиной. Несмотря на то, что она – вслед за Христом – периодически заявляла о своей неотмирасегошности. Отцы Церкви (точнее те, кто вышли в Отцы) потчевали тех, кто, проиграв, попадали в еретики и – бери выше – ересиархи. Те отвечали сторицей: иным Отцам, даже всевластным патриархам, вроде св. Афанасия и св. Иоанна Златоуста, порой приходилось несладко.

Все прибегали к помощи светской власти, потому что прецедент создали Лициний и Константин (с Лицинием и присными покончивший). Чья власть выиграла, вмешавшись, тот, глядишь, имел все шансы выйти в Отцы, как минимум соборные, то есть в участники Соборов. Если Собору «везло», он через два-три поколения мог обрести статус непререкаемой истины – вселенского. Из них всех только первый, константиновский, в Никее, признавался и признается везде и всюду беспрекословно. Иначе бы он бросил тень на все последующие.

Львиная доля серьезных сочинений тех веков – полемические трактаты и послания против кого-нибудь, то лично, то обзывайкой. Величайший христианский мыслитель Ориген был осужден, но его сочинения сохранились, переводились, а сегодня его издают среди Отцов. Попавшие в ересиархи наверняка обладали огромным обаянием, умом, политическим чутьем, благочестием, принципиальностью – теми же качествами, которые мы ценим в победителях, Отцах.

Закругляемся. Я всегда говорил студентам, что словом «еретик» нужно пользоваться аккуратно: ты тыкаешь в человека пальцем и встаешь на точку зрения прокурора. Церковь не боялась осуждать, анафематствовать, извергать и проч. Но она очень долго не посягала на жизнь человека. Впервые это произошло в Испании в конце IV века, где зародилось и быстро пересекло Пиренеи движение (как водится) за возвращение к апостольской чистоте, во главе с набожным и умным аристократом. Нашлось двое бдительных, обвинивших того в манихействе, чел подался к Амвросию, к папе Дамазу, наконец к узурпатору Максиму, только что убившему императора Грациана. Узурпатору нужен был союз с епископатом, отдали жалобщика на светский суд, под пытками он признался в ворожбе и был обезглавле. По моим сведениям, это первый ересиарх, уничтоженный физически с подачи церковной иерархии. Если я не прав, поправьте меня – пригодится для курса. Вот только… Внимание: опрос.

​В марте 960 г. в итальянском городе Капуя судья Арихис разбирал тяжбу между аббатом монастыря Монте-Кассино Алигерном и землевладельцем Родельгримом из Аквино. Ее причиной стал спор из-за земельных владений. Аббат утверждал, что Родельгрим, воспользовавшись вынужденным отсутствием монашеской братии после разрушения монастыря мусульманами в 883 г., незаконно присвоил себе значительную часть его территории. На стороне Алигерна было три свидетеля: Теодемонд, Мари и Гариперт. Их показания и судебный процесс в целом были зафиксированы в юридическом документе, носящем название il Placito capuano – Капуанское постановление. Оно содержит первую официально зафиксированную фразу на итальянском вольгаре, которой свидетели аббата подтвердили его притязания на земли:

Sao ko kelle terre, per kelle fini que ki contene, trenta anni le possette parte Sancti Benedicti.

Сравните с современным итальянским:

So che quelle terre entro quei confini che qui sono contenuti per trenta anni le ha avuto in possesso la parte di San Benedetto.

И перевод на русский:

Я знаю, что эти земли в пределах границ, указанных здесь, тридцать лет принадлежали монастырю Святого Бенедикта.

Cуд Алигерн в итоге выиграл. В течение последующих трех лет было еще несколько подобных процессов, и похожие свидетельские показания на вольгаре были включены в соответствующие документы. Все вместе они составляют Кампанские постановления, или I Placiti cassinesi. Но именно формула из Капуи занимает среди них почетное место древнейшей.

#culture #Italy

А вот как выглядит само Капуанское постановление, хранящееся в Библиотеке Национального памятника Монте-Кассино. Весь текст, кроме свидетельских показаний, написан на латыни. Та самая фраза на вольгаре – ближе к середине, примерно на тридцатой строчке или около того. А кто ее отыщет, тот молодец. Chi cerca trova! (c)

#culture #Italy

​Подобно многим другим средневековым монастырям, Монте-Кассино владел обширными владениями, объединенные под названием Terra Sancti Benedicti – «Земля святого Бенедикта». В чем-то ее появление напоминает историю возникновения Папского государства: в обоих случаях решающее значение имело пожалование крупного светского правителя. Для Монте-Кассино таким благодетелем стал герцог Беневенто Гизульф II (ум. 751), преподнесший свой земельный дар в 744 году. Акт о дарении не сохранился, однако информация о владениях дошли в более поздних документах X века. В щедром подарке герцога сплелись духовные и политические мотивы, которые в Средневековье неотделимы друг от друга. Аббаты Монте-Кассино занимали положение между двумя могущественными силами – папством и южноитальянскими лангобардами в Беневенто, и благодаря своему авторитету могли быть арбитрами между этими нередко враждовавшими силами. Впоследствии монастырь получил еще множество привилегий и владений, так что максимальная площадь «Земли святого Бенедикта» составляла, по разным оценкам, от 60 до 80 тысяч гектаров.

#history #Italy

​Помимо «Гизульфова дара», еще одной нитью, связывавшей Монте-Кассино и Беневенто, была форма письма, которая получила название беневентанского минускула. Он возник в VIII в. в землях герцогства и использовался в том числе в обители св. Бенедикта. После возвращения братии в родные пенаты во главе с Алигерном в 949 г. Монте-Кассино стал одним из крупнейших книжных центров Западной Европы, а количество и качество созданных в его скриптории манускриптов достигло впечатляющих высот. «Золотым» в этом отношении считается XI в., когда под руководством аббатов Теобальда, Рихера и в особенности Дезидерия монастырь достиг вершины своего развития и влияния. Монахи копировали не только богословские труды: так, при Дезидерии были переписаны трактат Цицерона «О природе богов», «Эклоги» Вергилия, «Иудейская история» Иосифа Флавия, «Фасты» Овидия, «Институции» и «Новеллы» Юстиниана, «История франков» Григория Турского, «История лангобардов» Павла Диакона – и это только малая часть. Все они были написаны беневентанским письмом, а точнее его локальным изводом, получившем название «кассинского». По ссылкам здесь и здесь можно полистать пару рукописей эпохи Дезидерия из собрания Ватиканской библиотеки.

#culture #Italy #manuscripts

Пионером всестороннего исследования беневентанского минускула считается английский палеограф литовского происхождения Элиас Э. Лоу. В 1914 году он выпустил книгу «The Beneventan Script: A History of the South Italian Minuscule», в которой представил методику изучения этого типа письма, ввел новый термин для его обозначения (до этого его чаще называли «лангобардским») и проанализировал сотни беневентанских рукописей. Ниже – отрывок из введения к этой книге, в которой он оценивает историческое значение Южной Италии для европейской культуры. Перевод Е.В. Антонец:

«В истории западноевропейской культуры Южная Италия сыграла если не главную, то, безусловно, значительную роль. Нельзя не заметить, что с древнейших времен ее миссия заключалась в том, чтобы хранить и передавать полученное от других. Именно из небольшой греческой колонии на юге Италии в Рим пришел алфавит. Когда Рим пал и полчища варваров-германцев наводнили Италию, именно на крайнем юге появился человек, сумевший спасти от нависшей угрозы уничтожения языческую образованность. Южноиталийское аббатство стало родиной ордена, который более всех других организаций на протяжении многих столетий давал приют учености и наукам. В значительной мере именно через Южную Италию мудрость Востока вновь открыла Западу свои сокровища благодаря бурной переводческой деятельности, начавшейся при норманнских правителях Сицилии и продолженной при их швабских и анжуйских преемниках. Южная Италия, по-видимому, никогда не теряла связи с греческой культурой: не случайно родом из Калабрии был тот, кто обучал греческому языку первого гуманиста [Варлаам Калабрийский], а тот, кто привез с собой из Константинополя в достопамятном 1423 г. сочинения греческих классиков, которых целое тысячелетие не читали на Западе, был сицилийцем [Джованни Ауриспа]».

#books #culture #Italy

В прошедшую пятницу 13-е я решил не замыкаться на символике чисел и геополитике, а просто выпить вина. Но так как в нем я полный профан, то один из главных критериев выбора для меня – красивая этикетка. Честно говоря, до этого не видел бутылку с репродукцией итальянской фрески XIV века, посему я тут же ее взял и потом пол-вечера ее разглядывал. Разглядел св. Мартина Турского – римского воина, христианского епископа и одного из наиболее почитаемых европейских святых. А вот кто автор сей фрески, хочу спросить у вас, дорогие подписчики:

Фреска, о которой вчера зашел разговор, находится в церкви Сан-Франческо в Ассизи. Джотто создал для нее свой живописный цикл, посвященный св. Франциску. Но там также есть капелла Сан-Мартино, которую в 1317–1319 гг. украсил произведениями своей кисти сиенский живописец Симоне Мартини (1284–1344). Десять фресок иллюстрируют сцены из жития св. Мартина Турского. Согласно ему, Мартин хотел служить не римскому императору с оружием в руке, а Господу, но его отец настоял на военной карьере. Художник изобразил момент, когда император опоясывает Мартина мечом в присутствии придворных и музыкантов. События IV века запечатлены в «средневековом» антураже XIV века. Популярна версия, что источником вдохновения для художника послужил неаполитанский королевский двор, где сам Мартини, возможно, даже обрел рыцарское достоинство.

#art #Italy