СОВЕТСКАЯ БОРЬБА С "ВЕЛИКОРУССКИМ ШОВИНИЗМОМ". ЧАСТЬ 3.

Заключительная часть статьи Михаила Смолина о большевистской национальной политике в работах Сталина

Во всех речах по национальному вопросу на съездах партии — с X по XVI — Джугашвили (Сталин) объявлял борьбу с «великорусским шовинизмом» главной целью для большевиков. Красный вождь утверждал на протяжении многих лет, что «решительная борьба с пережитками великорусского шовинизма является первой очередной задачей нашей партии». Этот «великорусский шовинизм» и разжигал инородческие национализмы (которые, по мнению Сталина, были только «ответной реакцией»), и мешал строительству Союза.
«Великорусский шовинизм» был для большевиков универсальным злом. И уж они с ним боролись не на жизнь, а на смерть. К чему сами и пришли в конце концов.
Джугашвили (Сталин) взывал об опасности, как мог: «мы ввели так называемый нэп, а в связи с этим национализм русский стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т.е. создать так называемую «единую и неделимую». (Сталин И.В. Cочинения. Т. 5. М., 1947. С. 238).
Вот уж действительно, создание «единой и неделимой» России — форменное несчастье для большевиков.
Русское великодержавие, по Сталину, спит и видит, как уничтожить всё нерусское. «Основная опасность, отсюда проистекающая, — говорил он, — опасность, проистекающая от того, что в связи с нэпом у нас растет не по дням, а по часам великодержавный шовинизм, самый заскорузлый национализм, старающийся стереть все нерусское, собрать все нити управления вокруг русского начала и придавить нерусское».
Как это русское великодержавие не уничтожило нерусских грузин, из которых выросло такое счастье для всех народов, как Джугашвили? Оно, это великодержавие, пыталось дать ему образование, обучило русскому языку, терпело, не расстреливая его, долгие годы, когда он занимался кровавыми эксами на Кавказе и другой подрывной работой.
Почему в СССР не было русской компартии?
А потому, что специалист в национальных вопросах Джугашвили (Сталин) считал, что это вредно. Опасался проявления «великорусского шовинизма», а потому крупнейшая нация в СССР не имела ни своей Академии Наук, ни своего гимна, ни своей столицы, ни своей партии, не имела она и своей национальной территории и своей государственности.
Сталин рассуждал на эту тему в следующих выражениях: «Может показаться, что целесообразнее было бы войти в Союз Республик не РСФСР, как целостному федеральному образованию, а отдельными республиками, входящими в состав РСФСР, очевидно, разложив предварительно РСФСР на составные части… идя по этому неправильному пути, мы пришли бы к такому положению, в силу которого нам пришлось бы, кроме восьми автономных республик, выделить еще из РСФСР специальный русский ВЦИК и русский Совнарком, что повело бы к большой организационной перетряске, совершенно ненужной теперь и вредной, и что не требуется ни в какой мере ни внутренней, ни внешней обстановкой». (Об объединении советских республик: Доклад на Х Всероссийском съезде Советов. 26 декабря 1922 г. Сталин И.В. Cочинения. Т. 5. М., 1947. С.150-151).
Это размышление лучше чем что-либо другое показывает, что РСФСР в задумках большевистских идеологов не была республикой русского народа, а была федерацией разных народов, проживающих на её территории, без образования специальной русской республики и её управленческих структур. Русская нация в советской стране не обладала национальным суверенитетом ни в каком объеме и не была ровней ни одной нации, которая обладала либо союзной, либо автономной республикой.
Интересно, что когда партия переименовывалась из Российской во Всесоюзную, то вставал совершенно естественный вопрос об образовании русской компартии, по тому же принципу, по которому были образованы национальные партии в других союзных республиках.

Но 15 декабря 1925 года на Пленуме ЦК РКП(б) это резонное для обычной страны предложение в идеологических русофобских реалиях СССР было заблокировано, на том основании, что «могло бы привести к возрождению национальных предрассудков у рабочих и крестьян преобладающей нации».
Вот у всех других наций образование компартий то ли не приводит «к возрождению национальных предрассудков», то ли для страны Советов и было нужно, чтобы «национальные предрассудки» возродились у этих наций. А вот у русских, единственных в Союзе, этого не должно случиться, так как партия борется с его «великодержавным шовинизмом» и хочет, чтобы русские находились в приниженном состоянии.
Идея создать русскую компартию и русский ВЦИК была заблокирована и далее в ноябре 1926 года на совещании ВЦИК и ЦИК СССР по тем же самым опасениям из-за усиления великорусского шовинизма и из-за того, что «оставшиеся в национальных республиках русские элементы будут стремиться во что бы то ни стало воссоединиться с выделенным ядром и раздирать государственно и территориально организм национальных республик». То есть коммунисты опасались опять возврата к единой и неделимой России, которую они разделили по национальным республикам.
Джугашвили (Сталин) писал к Тезисах к XII съезду РКП(б), что «необходимо еще преодолеть те препятствия, которые переданы нам в наследство пройденным периодом национального гнёта», которое состоит «во-первых, в пережитках великодержавного шовинизма, являющегося отражением былого привилегированного положения великоруссов… они получают подкрепление в виде «новых» сменовеховских великорусско-шовинистских веяний… Многонациональное Советское государство может стать действительно прочным… если эти пережитки будут вытравлены в практике наших государственных учреждений решительно и бесповоротно. Поэтому решительная борьба с пережитками великорусского шовинизма является первой очередной задачей нашей партии».
А «во-вторых, в фактическом, т. е. хозяйственном и культурном неравенстве национальностей Союза Республик… Ряд республик и народов… не в состоянии подняться на высшую ступень развития и догнать, таким образом, ушедшие вперёд национальности без действительной и длительной помощи извне. Причины этого фактического неравенства кроются не только в истории этих народов, но и в политике царизма и русской буржуазии, стремившихся превратить окраины в исключительно сырьевые районы, эксплуатируемые промышленно-развитыми центральными районами… преодолеть его можно лишь путём действительной и длительной помощи русского пролетариата отсталым народам Союза в деле их хозяйственного и культурного преуспеяния…» (Сталин. Национальные моменты в партийном и государственном строительстве.Тезисы к XII съезду РКП(б), одобренные ЦК партии, «Правда» № 65, 24 марта 1923 г.).
Первоочередной задачей интернационалистов-большевиков в национальном вопросе стала борьба с «великорусским шовинизмом», которым именовалось любое проявление русскости в Советском Союзе. И второй задачей большевики в национальной политике ставили «действенную и длительную» безвозмездную, безропотную, недобровольную помощь русских другим национальностям.
Если это не многолетняя эксплуатация одной нации во имя других, то что это тогда такое? Риторический вопрос.
Большевиков волновали совсем другие вопросы. Так, в тех же тезисах Джугашвили (Сталин) пишет, что «великорусский шовинизм» проявляется в том, что «Союз Республик расценивается значительной частью советских чиновников в центре и на местах не как союз равноправных государственных единиц,.. а как шаг к ликвидации этих республик, как начало образования так называемого «единого-неделимого». Осуждая такое понимание как антипролетарское и реакционное, съезд призывает членов партии зорко следить за тем, чтобы объединение республик и слияние комиссариатов не было использовано шовинистически настроенными советскими чиновниками как прикрытие их попыток игнорировать хозяйственные и культурные нужды национальных республик… обращая внимание членов партии на особый вред и особую опасность уклона к великорусскому шовинизму» (Сталин.

Национальные моменты в партийном и государственном строительстве).
То есть Джугашвили (Сталин) призывал партийцев следить, чтобы любые нужды национальных республик сразу же осуществлялись за счет русских хозяйственных и культурных расходов. Всякое препятствование этим «нуждам» есть, по Сталину, уклон «к великорусскому шовинизму».
С ужасом думаешь, в каких тоталитарных невыносимых условиях жили наши русские предки.
Воинствующий атеизм гнал русское христианство, воинствующий классовый подход убивал высшие классы Русского мира, а воинствующий интернационализм отжимал жизненные соки у остальной русской массы населения, для развития других наций и народностей. Тех наций, которые затем и поучаствовали своими национализмами и разыгравшимися аппетитами в развале СССР.
Коммунисты просчитались, как всегда: не «великорусский шовинизм», мерещившийся им на каждом шагу, а взращенные на русские средства элиты в национальных республиках уничтожили «цитадель социализма».
Любая русофобия в России, либеральная или коммунистическая, - это путь к уничтожению государственности, к смуте и общественной погибели. Потому что никто, кроме русских, не способен на евразийском пространстве содержать великое государство, быть державной нацией. И всякий подрыв этой русской национальной почвы, всякое её истощение во имя своих социальных экспериментов или интернационалистских эксплуатаций, есть преступление, наказуемое общественным крахом. Можно подтачивать силы у Русских атлантов, держащих стены и своды нашего государства, но тогда нужно поминутно бояться, что громада этого здания может в любой момент рухнуть и раздавить всякого, находящегося в этом государственном здании под названием Россия.

ЧТО ТАКОЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ГОЛОСОВАНИЕ В РЕСПУБЛИКЕ?

Если попытаться трезво оценить демократию, её теоретические декларации и реальную практику её функционирования, то политический строй республики предстанет перед нами как набор совершенно невозможных для реализации и оторванных от жизненных реалий предположений. Источником Верховной власти в демократии конституционно декларируется вся совокупность граждан данной страны. Наших наивных граждан убеждают, что они, достигши избирательного возраста, все вместе, составляют главную, «самодержавную», не имеющую себе властных соперников, суверенную власть в стране. То есть декларируется, что каждый гражданин РФ в отдельности является виртуальным «держателем» некоей «золотой» акции (ваучера) этой власти, составляющей в нашей стране примерно 0,00000001 (одну стомиллионную) её часть. Специально округляю в меньшую сторону, чтобы не усложнять рассуждение.

При этом реально отсидевший преступник-рецидивист, наркоман или алкоголик, не осиливший курс средней школы и учёный-академик (хотя бы формально будем считать их наимудрейшими) имеют совершенно равный избирательный голос.

Столь же формально равны в нашей республике русский человек, предки которого проживали в нашем государстве тысячу лет, и «трудовой мигрант»-иностранец с двумя паспортами, ещё только вчера за взятку купивший российское гражданство.

Республика принципиально не признаёт никакого положительного ценза и не хочет (или не может) различать никакого качества, религии или национальности у своих граждан. При демократии властвует абсолютная диктатура формального количества. Отсюда это страстное желание цифровать, кодировать и максимально урбанизировать человека.

Любые положительные религиозные, национальные или личностные отличия демократия напрочь не желает учитывать. Здесь на ум приходит мысль об идеальности демократического подхода при переходе от разнообразного и живого человеческого мира к миру расчеловеченному, цифровому и роботизированному.

Современная демократия, позиционирующая себя как высшее развитие общества, на самом деле стремится стать концом того человеческого общества, где развитая личность всегда считалась важнейшей социальной целью.



Для чего же существуют выборы в демократии?

В человеческих обществах выборы существовали всегда и на разных социальных уровнях. При монархии существовали выборы сословные, местные, казачьи, соборные, научные, имперские и какие угодно другие. Они носили прежде всего представительский характер: некое сообщество людей выбирало своего представителя — либо для руководства своей профессиональной жизнью, либо для представления своей социально-профессиональной группы перед более высокой властью.

Современные демократические выборы декларируют избрание в Госдуму партийных представителей с мест для формирования высшей законодательной власти в нашей стране. То есть Госдума имеет у нас две функции: представительскую и законодательную.

Представляют ли в реальности наши парламентские партии всё профессиональное и социальное разнообразие нашей страны? И являются ли партийные политиканы, избираемые в Госдуму лучшими законодателями?

Во-первых, эти две функции противоречат друг другу. Профессионализм в законодательной области жестко противоположен представительской функции. Так как для законотворчества нужны профессионалы, штучные персоны, имеющие многолетнюю практику высшей правовой государственной деятельности.

Для представительства же важно, чтобы рабочих угольщиков и сельское хозяйство соответственно представляли работники угольной отрасли и работающие на селе крестьяне. А не политиканы, всю жизнь проработавшие в партийном аппарате.

Во-вторых, реально главнейшей функцией выборов в демократии является даже не представительство или формирование законодательной власти.

Выборы в республике — это прежде всего легитимация власти. Совершенно неизбежная процедура подтверждения законности власти тех, кто собрал большинство голосов.

Процедура очень похожая на ваучерную историю. Кто собрал больше «ваучеров», т.е. голосов за свою партию, тот и более крупный политический олигарх и может приватизировать больший властный и финансовый кусок государственного пирога.

На самом деле наша страна уже давно, ещё во времена родо-племенных отношений, переросла демократию. Ей на смену у нас давно пришла политическая специализация, и был выработан специальный национальный институт власти — Русское Самодержавие.

Мы давно, много веков живём в огромной Империи, которая только из-за странного состояния общественных наук и низкого уровня политической элиты пытается убедить себя, что ей удобно в прокрустовом ложе западных вариантов демократии.

Печальный и зависимый от западных теорий политический опыт XX столетия – это регресс в истории нашей государственности, который очень дорого нам стоил. Его надо преодолеть и двигаться дальше — в русское будущее.

На самом деле партии – это гешефтмахеры, политические брокеры, бизнес корпорации по захвату власти. Дивиденды в результате их деятельности получают исключительно хозяева партий, их лидеры или финансовые владельцы. Партии — это политические банки, привлекающие в свои хранилища голоса избирателей, которые обмениваются на избирательной бирже (в избиркоме) по принятому курсу на политические кресла в парламенте. Той самой Государственной думе, что представляет из себя политический элитарный клуб, где распределяется народный бюджет. Народная же масса, якобы верховная власть в республиканской демократии, как не имела, так и не будет никогда иметь никакого отношения к распределению дивидендов после выборов.

Вы уже «купили» в этой игре «партийные обещания». Ничего другого более осязательного на этом аукционе не продавалось. Все избиратели абсолютно свободны до следующего этапа игры, до следующих выборов.

Партии, что провластные, что властью признанные, но оппозиционные (вложившие более 3% избирательных ваучеров в этот спектакль) — все будут получать от власти, которую они легитимизируют, хорошие деньги на жизнь. А обычные избиратели как работали на своих рабочих местах, так и останутся ровно на том же месте, только уже без своих надежд.



Политика как бизнес

Политика в республике — это бизнес только для политических функционеров, коррумпированных чиновников и финансовых олигархов. Ни для кого более.

Кому нравится раздуваемое пламя предвыборных обещаний, должны отдавать себе отчёт, что будут совершенно бесплатно носить свои «каштаны» на эти партийные костры во благо циничных политиканов.

И эти яркие костры будут гореть только на время выборов, после же них готовые «каштаны» будут съедены самими партийцами, а избиратели останутся на потухших кострищах обманутыми в своих ожиданиях.

Но общественный порок демократии вовсе не в самих выборах. А в неэффективной и в антинациональной западнической системе самой республиканской демократии. Порочны лишь выборы, организованные по партийным спискам. Ведь у большинства граждан в нашей стране вовсе нет никаких политических убеждений. У них есть религиозные, профессиональные, социальные, семейные и личные интересы. Но партии жизненно необходимы демократии, без них некому было бы созывать народные массы на выборы. А без прояснения большинства и меньшинства, демократия не смогла бы вообще организовывать республиканскую власть.

Как без выборов узнать пресловутую «общую волю» большинства, на которой строится демократия? В реальности, как правильно писал ещё Руссо, воля «частной ассоциации» (партии) есть лишь частная по отношению к нации и государству, а вовсе не общенациональная воля. Побеждающая же на демократических выборах партия всегда узурпатор мнения нации и не представляет общенациональной воли, а диктует всем остальным лишь свою частную партийную волю. Апостол демократии думал решить эту проблему, либо запретив любые партии, либо, наоборот, разрешив максимально большое количество этих ассоциаций. Но в реальности на такой эксперимент демократия нигде не идёт, а потому нигде и нет общенационального представительства…

Сами выборы можно организовать совершенно по-другому, без опасных партий и бесполезных политиканов. Выборы должны быть инструментом, формирующим национальное профессионально-групповое представительство. Для того чтобы власть могла общаться с нацией напрямую, без политического средостения партий. Предлагая социально организованной нации свою стратегию развития страны и получая ответную реакцию всех слоёв населения на свои действия, критику и предложения для корректировки своего курса. Думать же, что люди, собранные буквально с улицы, способны стать хорошими законодателями — абсолютно безумно. В лучшем случае они могут объективно представлять эгоистические партийные интересы.

Абсолютно неразумно нести свои «надежды», так же как и свои «обиды», людям, последовательно эгоистичным и собравшимся в политические партии с единственной целью — узурпировать власть над остальным обществом, добившись личного благополучия.

Разбойники поодиночке, лично, конечно, могут становиться святыми, но в целом политический институт партийного разбойничества никогда не превратится во что-нибудь социально созидательное.

⚡⚡⚡Последние пару лет левые писаки наградили меня почётным званием разрушителя СССР. Наверное не надо обращать внимание на эту брехню. Я и не обращаю. Но решил немного подсветить уровень мышления, порядочности этих борцов за СССР 2.0, чтобы ещё раз убедиться, что с ними дискуссий, диспутов, да просто обсуждений вести абсолютно бессмысленно. Реакция на фильм "Мумия" это хорошо показала. В моём случае предлагается простенькая схема: генерал КГБ критикует советскую систему, значит, сами понимаете, разваливал Союз. Конечно, можно легко прочитать в интернете мою биографию, но левые авторы делают вид, что её не знают, ведь тогда их схема напрочь развалится.

Конец СССР застал меня в звании подполковника, начальника отдела информационно-аналитического управления Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР. Отдел занимался анализом ситуации в европейских социалистических странах и политики Запада в отношении их. Каким образом я мог с этих позиций разрушать СССР, не знаю, фантазии не хватает. В конце декабря 1990 года мне за результаты в работе было досрочно на два года присвоено звание полковник. Я был уже на подготовке и 16 марта 1991 уехал на работу за границу. Ну никак и здесь не мог разрушать Советский Союз. Полковник, безусловно, высокое звание, но нас в разведке были сотни, и никто не стремился заниматься политикой, только прямыми обязанностями сотрудника разведки. Вернулся я из загранкомандировки 30 марта 1994 года. Уже не было ни ПГУ, ни КГБ, ни СССР. Разрушили явно без меня. А вот загранколлектив нам удалось спасти от разрушения и запустить работу в интересах России. Был назначен первым заместителем начальника информационно-аналитического управления СВР, в декабре 1994 стал генерал-майором, а в декабре 1997 - генерал-лейтенантом. Так что никак не выходит моё участие в разрушении СССР. Другое дело, что с середины 1980-х нас, аналитиков (большинство во всяком случае), преследовала мысль о грядущем развале советской системы. По документам, с которыми мы работали, было очевидно, что руководство страны ведёт дело к отказу от неё. Своими скромными возможностями в аналитических записках прямо или иносказательно мы пытались донести наверх, что перестройка с акцентом на сотрудничество с Западом приведёт к распаду страны. Нас в этом поощряли выдающиеся аналитики советского времени - генералы Н.С. Леонов и Л.В. Шебаршин. Ну куда там, телега набирала скорость и катилась с горы. Некторые из нас занялись поиском путей спасения державы. Я в те годы постепенно втягивался в православие и, естественно, стал размышлять о русской идее, о русском пути. С этими идеями и живу уже более 40 лет. А Советский Союз разрушили Политбюро, ЦК КПСС, актив Ленинского комсомола, очередные съезды партии с бездумным поднятием рук и бурными аплодисментами, переходящими в овации, заскорузлость и мертвость экономической системы и прочее и прочее. Но никак не подполковник внешней разведки.

Уважаемые подписчики!
Вчера, 23 июля 2025 г., Смолин Михаил Борисович перешёл из нашей земной жизни в жизнь вечную.
Последние полтора года он боролся с тяжёлой онкологией.
Болезнь стала тяжёлым испытанием. Поначалу хотелось, чтобы активный образ жизни сохранился и всё оставалось по-прежнему – преподавательская работа (МГИК, социологический факультет МГУ), участие в передачах, написание статей. Но с обратной стороны этой внешне благополучной картины было ежедневное преодоление себя, было время боли, страданий, глубоких размышлений.
Одной из сложностей стало – не роптать на сложившиеся обстоятельства.
Много планов, большое желание и готовность отстаивать православные ценности – и при этом осознание, что силы уходят, что не всё задуманное сбудется.
В последние месяцы, словно предчувствуя, что предел земной жизни не так уж далёк, Михаил Борисович старается уделить время незавершённым, ранее откладываемым, но важным, на его взгляд, делам.
Издаются книги его авторства «Сто пуль в революцию», «Монархический русский консерватизм», "Политология русской жизни", «Русские идеологи», а также переиздаётся труд глубокоуважаемого Льва Александровича Тихомирова «Религиозно-философские основы истории».
Тираж книги «Сто пуль в революцию» был распродан в течение месяца. И принимается решение о дополнительном издании. Процесс запущен и, вероятно, в августе эта книга вновь появится в продаже.
Самое главное, до конца дней Михаил Борисович старался быть верным Богу, довериться Его воле и стойко переносить выпавшие испытания.
Постепенно мирские дела теряли свою актуальность и на вопрос «Чего тебе хочется?» был ответ: «Хочу в Рай».
Поэтому просим Ваших молитв о новопреставленном Божием рабе Михаиле!
Упокой, Господи, его душу, прости согрешения вольные и невольные и даруй ему Царствие Небесное и жизнь вечную вместе с Тобой!

Похороны состоятся в Москве 26 июля. Отпевание - в 12 часов в храме Преображения Господня в Тушино, адрес: Волоколамское шоссе, 128. станция МЦД-2 "Трикотажная". Далее в 13.30 - Пенягинское кладбище (новая территория за зелёным забором, напротив недалеко АЗС, рынок).

*портрет нарисован любящим сыном Игорем