Сегодня - День российской науки 🎉
И тут, наверное, нужно что-то бравурное и праздничное. Но этого не будет.

Российская наука (по-крайней мере, гуманитарная её часть), при всей моей любви к ней (а роман с наукой возможен только по любви, всё остальное от лукавого), переживает тревожные времена.

Ибо четыре всадника апокалипсиса угрожают ей:

1. Плагиат. Отыскать зернышко свежей идеи в бурном море одних и тех же бесконечно копируемых подходов крайне сложно.

2. Бумажная работа. Бесконечная и многообразная. Отчеты, графики, баллы, обоснования целесообразности исследования и всё в таком духе.

3. Формализм. Будем делать так, как делали отцы и деды, и по другому никак. Свежий взгляд, нестандартный подход - не, не слышали.

4. Оглядка на зарубежные стандарты. Бесконечные рейтинги и места в них, индекс Хирша, публикации в Скопус - эх, слышали бы всё это Вернадский и Королев!

Ладно, российская наука, ты велика и прекрасна, ты справишься с этими супостатами! Держись!

Эту статью надо читать хотя бы ради постскиптума. Но чтобы насладиться последним, надо прочитать всю статью. Какой вот замкнутый круг
Ах, да! Ту другую статью, о которой говорится в постскиптуме, тоже лучше прочитать.
Одним словом, многоуровневая организация текста))

Почему критика Николая Добролюбова актуальна два века спустя, рассказывает молодой литературовед Иван Смех, со-автор книги о сибирском панке «Следы на снегу».

«Возможно читатель, ознакомившись с этим введением, испытает недоумение. О чем вообще речь? Как можно проводить аналогию между унылейшими текстами из школьной программы и панкухой? Почему какой-то архистариковский стиль письма именуют драйвовым? Против каких авторитетов могли выступать люди, разбирающие очевидных и общепринятых авторов типа Тургенева и Гончарова? Что еще за субкультура нигилизма и как вообще это связано с Добролюбовым?»

https://gorky.media/context/realnaya-kritika-pank-rok-i-sotsiopatiya-k-185-letiyu-nikolaya-dobrolyubova/

Театр во время и после ковида
Поскольку уже аксиомой стало то, что пандемия внесла изменения (скорее всего, навсегда) практически во все сферы жизни, то можно было бы и не повторять это в очередной раз. Но сейчас этого избежать не удастся, поскольку разговор предстоит о «Постановке» (2020) от ВВС.

Режиссер Саймон Эванс, возможно, сделал самое содержательное и ценное высказывание на тему локдаунов и творчества в эпоху ограничений. Выставив каждого из героев (в первую очередь самого себя) в ироническом свете, режиссер добился поразительного эффекта: все происходящее в «Постановке» не просто смешно, а смешно настолько, что смех перестает быть дополнительным компонентом к досугу – вечернему просмотру сериальчика. Смех становится формой осмысления реальности и переосмысления имеющегося опыта с учетом новых обстоятельств. Точно так же когда-то посмеялся над современниками и эпохой Джованни Боккаччо, а смешно с тех пор нам всем, и уже не только из-за средневековой двойной морали.

Так вот, как смех Боккаччо научил человечество спокойнее относится к навязанным догматам, так и нам сегодня предстоит переоценить значение некоторых основных столпов жизни современного человека: мобильности, быстроты взаимодействия с окружающими, индивидуализма и т.д. Разделенные экраном монитора Майкл Шин и Дэвид Теннант (или «Дэвид Теннант и Майкл Шин»?), Саймон Эванс и сменяющие друг друга Джуди Дэнч, Сэмюэл Л. Джексон и другие персонажи оказались в ловушке удобства современного мира. Что им остается делать в этой ситуации? Только утроить гомерические раскаты – расхохотаться так, чтобы небеса заходили ходуном.

Суть «Постановки» в том, что режиссер (Эванс) и два артиста (Шин и Теннант) решают не терять на карантине время и начать репетировать в новую пьесу. Онлайн. В Зуме. Мало того, что пьеса никому из них не нравится, так еще и условия для постановки малопригодные. Они втроем как создатели фильма, представляя себя в отнюдь невыгодном свете, все же сумели отнестись друг к другу с нежностью, которая, возможно, становится самым важным условием сохранения душевного спокойствия в нынешнею безумную эпоху. Здесь уже сложно сказать, заслуга ли это режиссера и сценариста или же на «съемочной площадке» действительно царила такая атмосфера. Кстати, не в пору ли переименовывать съемочные площадки в съемочные платформы?

Первый сезон (шесть серий по двадцать минут) вышел в июне 2020-го: Саймон Эванс (между прочим, себя он в титрах не указал) сработал максимально оперативно. Сложно сказать, насколько его реальные отношения с актерами похожи на те, что показаны в сериале, но, кажется, локдаун стал его настоящим вдохновением. Выход второго сезона в России намечен на 10 февраля (то есть уже завтра!), и судя по кастингу (Кейт Бланшет, Джим Парсонс, Вупи Голдберг, Кристоф Вальц и другие), мировые звезды действительно мечтают поучаствовать в этом проекте.

Но феноменом «Постановку» делают не только отсылки к Боккаччо (в том числе и ситуативные), игра актеров в самих себя и цепь парадоксально смешных ситуаций. В совершенно особенное явление пандемийной эпохи его превращает еще и рассуждение (не всегда артикулированное) о современном театре, о способе его выживания в новых условиях. Безусловно, как бы говорит нам Эванс, новые вызовы потребуют новых подходов к театру и форм его существования, и возможно, что это будет уже что-то совсем другое. Но ведь старый родной театр так не хочется оставлять в прошлом. Поэтому Саймон Эванс, Майкл Шин и Дэвид Теннант (или «Дэвид Теннант и Майкл Шин»?) собираются взять его с собой в будущее, в послековидный мир.

«Судьба моя сгорела между строк»
За последний год мы привыкли писать некрологи и перебирать галерею в поисках фотографии ушедшего человека. Но и привыкнув в течение многих месяцев к печальным новостям, в некоторые из них просто невозможно поверить. И эти утраты даже на фоне того, что смерть становится повседневностью, ощущаются очень остро.

Когда 5 февраля утром пришло сообщение «Наташа Смирнова ушла из жизни», несколько минут я просто не могла понять слова, в которые складываются буквы на экране, потом не могла произнести ничего... Но к концу дня пришлось понять, что стоит за этими словами: больше никогда! Больше никогда не соберёмся в литературном клубе «Александрия», чтобы обсудить Кошубаева, или Уайльда, или Бунина. Больше никогда не прогуляемся с ней по парку, рассказывая о вроде бы не значительных, но на самом деле самых важных вещах. Больше никогда не будем читать её новых книг о том Нальчике, который она любила, а теперь кажется, что и помнила она одна. Больше никогда... Долго можно перечислять, чего мы (я имею в виду все мы) не успели с ней досказать, дослушать, дочитать.

Но самое главное, что больше никогда не будет её, искренней, умной, чистой, настоящей. Больше никогда она не улыбнётся, не впечатлится, не прочитает вслух стихи... Не хочу понимать, как это, что человека больше нет. Что нет Натальи Анатольевны. Потому что ведь... Нет смерти для нее!

Наталья Анатольевна не любила интернет, смски и компьютер вообще, предпочитала позвонить, а еще лучше, встретиться с человеком. Но в эти первые дни после ухода для многих ее учеников общение в интернете стало отдушиной: сегодня они разлетелись по всему миру, живут во многих странах, но их объединила общая потеря. Ее студенты – это какая-то особая категория людей, при всей непохожести их объединяло что-то почти незримое, за что Наталья Анатольевна выделяла их. А может быть, и так, что, попадая под крыло Смирновой, они и приобретали все те качества, которые она видела в них, и может быть, именно ее внимание наделяло каждого той самой особостью. Все они вспоминают те жизненные уроки и истины, что впитали на занятиях у Смирновой. В этом хоре голосов промолчал только сам университет, но, может быть, и в этом есть свой скрытый смысл: известие о ее смерти не затерялось среди насущных новостей и проблем.

Начало этого февраля оказалось неожиданно весенним – воздух был безупречно прозрачным, и город под лучами солнца почти расцвел. Словно хотел запомниться Наталье Смирновой именно таким – поэтичным. А в день похорон потепление сменилось холодом и туманом – Нальчик не скрывал своей грусти.

Город, в котором Наталья Анатольевна родилась, прожила всю свою жизнь и умерла, стал ее вдохновением и лейтмотивом ее произведений, она посвятила ему не одну книгу. В память об этой удивительной, незаменимой и ни на кого не похожей женщине в следующих номерах мы решили в рубрике «Книгаlove» опубликовать обзоры из этих книг.

Марина Битокова

P.S. Провожать Наталью Анатольевну Смирнову пришло очень много людей, они заполнили тот маленький участок улицы Вокзальной, что сохранился, оказавшись между многоэтажками. Во дворе проводился обряд отпевания. И все это время на кусте, растущем у ворот того самого домика, что описан в «1001 романе о детстве», сидела стайка воробьев. Птиц не спугнули ни шум, ни ветер. Они тоже провожали Наталью Анатольевну в последний путь…

Диалоги в "оптимистичных интерьерах" КБГУ

Студентки сидят на корточках:
- Это что за “кортофаны“? Вам целые коворкинг зоны обустроили...
- А мы об этом не просили. "Кортофаны" - это наша форма протеста!

* * *

Щхуэӏу ихауэ шитӏыр мажэ,
Къайтӏэтӏэхыу тхъурымбейр...
Сынэблагъэ пэт фи къуажэ,
Уафэ къащхъуэм сыдоплъей.

Уи нэшхуитӏыр тӏэкӏу хуэпшагъуэу
Къыщӏотаджэри си нэгу
Сигу къокIыжыр зыбгъэщӏагъуэу
Щыжыпӏар: «Уэ сыпхуэдэгущ!»

Сыт ӏэмал? Аргуэру мисыр
Нэхъ гъунэгъу сыпхуэхъуху
Хамэ унэ узэрисыр
Согъеижыр сигу тӏысыху.

Сыт ӏэмал? Зэрызщ ди гъуэгуи
Щхьэж и лъагъуэ ирекӏуж...
Нэгум щӏэлъыр макӏуэ лъэгум, –
Дытехьэнущ зы лъэмыж.

Мис абдеж, си тӏасэ, пщӏэркъэ,
Бзэхыжынщи гъуэгу къэткӏуар,
Сыт хуэдизкӏэ зыдгъэуэркъми,
Диижынщ ди ӏупэ ткӏуар.

Сокъур Мусэрбий

14 февраля - хороший повод поговорить о любви. Особенно в традиционном обществе. Особенно у адыгов))

https://marie-bitok.livejournal.com/136932.html

Надо сделать подборку стихов о любви на кабардинском языке))

а вот тоже интересное по теме, от Наимы Нефляшевой
https://www.kavkaz-uzel.eu/blogs/1927/posts/12405