Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Правоохранители Ингушетии призывают граждан добровольно сдать оружие
В Ингушетии сгорел рейсовый автобус
Короткое замыкание привело к возгоранию автобуса в Новом Реданте, выполнявшим рейс "Назрань-Малгобек"
Возгорание автобуса произошло вследствие короткого замыкания.На месте происшествия работали спасатели ПСО «Тарко»
Короткое замыкание привело к возгоранию автобуса в Новом Реданте, выполнявшим рейс "Назрань-Малгобек"
Возгорание автобуса произошло вследствие короткого замыкания.На месте происшествия работали спасатели ПСО «Тарко»
Пример, достойный подражания
На кладбище в Казахстане увековечили память о жителях Ингушетии умерших в ссылке
Несколько лет назад в газете «Сердало», в материале под заголовком «В дорогу позвала память», рассказали о важном вкладе в дело увековечения памяти наших земляков, умерших в ссылке, сделанном нашим земляком, жителем города Сунжи Або Сайнароевым.
В 2017 году, впервые после возвращения из депортации, побывав в местечке под названием село Песчаное, ныне Теренкольского (в годы депортации Качирского) района Павлодарской области, где прошли его ссыльные годы, он увидел, в какое плачевное состояние пришло местное мусульманское кладбище, состоящее в основном из захоронений ингушей.
— Я родился уже в ссылке, в 1949 году, — рассказывал тогда Або. Поэтому всех ужасов депортации, которые испытали на себе наши старшие, я не видел. Когда я засобирался на четвертую ферму, меня предупредили, что места те давно обезлюдели. Но добравшись туда, и увидев все своими глазами, сердце долго не приходило в себя от нахлынувших воспоминаний. В них смешалось всё: лишения ссыльной жизни, горестные рассказы старших о понесенных ими в первые годы на чужбине утратах, боль за выпавшие на их долю притеснения и несправедливость, а также куцые радости всегда беззаботного детства. На четвертой ферме из числа ингушей проживало пять семей. Кроме Сайнароевых, там жили еще Дзангиевы и Калиматовы.
— И вот, если исключить грудных детей, наши пять семей оставили на том кладбище более 40 человек... Половину железной ограды погоста какие-то недобрые люди разобрали и унесли. Сами могилки сравнялись с землей, иные провалились. Деревянные чурты в большинстве своем сгнили. По кладбищу бродил скот. Смерть для любого человека величайшее из испытаний. Но умирать вдали от Родины, тоскуя по ней, мечтая вернуться и увидеть места, где было хорошо, где были мир и покой, где было счастливо, умирать, думая о детях, мучимых голодом и холодом, наверное, все-таки страшнее. Вместе с телами в эти могилы легли тоска, отчаяние и безысходность, которыми до краев была наполнена жизнь спецпереселенцев. По пути домой эта картина и вызванные ею мысли никак не выходили из головы, и тогда я принял решение обязательно вернуться и отремонтировать кладбищенскую изгородь, составить точный список похороненных там ингушей и воздвигнуть в их память коллективный чурт, с указанием покоящихся там соплеменников, — говорит Або.
Осуществить задуманное Або удалось в конце 2019 года. Отца Або звали Исраил, маму Васлат. 23 февраля 1944 года, когда звук ружейных прикладов разбудил мирно спавших домочадцев Исраила, он в составе трудовой армии ковал Победу над фашистами под Харьковом. На тот момент у него было пятеро детей. Двоих братьев Исраила по сфабрикованному обвинению в 1937 году арестовали и дали по 15 лет лагерей. Один из них в 1938 году не вынес условий содержания и умер.
— По рассказам старших, первой по прибытии в Казахстан умерла наша даь нана. Бабушки не стало в апреле 1944 года. Чуть позже, в том же 44 году, умерли моя тетя и два ее малолетних сына. Затем не стало жены моего дяди и двух ее дочек. В казахстанскую землю легли в разные годы двое моих родных братьев и одна сестра, — рассказывает Або Исраилович.
По словам моего собеседника, огромную помощь в ремонте изгороди, установке обелиска ему тогда оказал его школьный друг, поволжский немец, родителей которого, как и родителей нашего героя, в Казахстан привели репрессии, Вальдемар Иванович Лейнвебер. Одноклассник принял нашего земляка как дорогого гостя, предоставив в его распоряжение и дом, и свой автомобиль. Сам обелиск Або Исраилович заказал в Павлодаре, в одном из местных бюро ритуальных услуг. От места, где его предстояло установить, это порядка 140 километров. С благодарностью мой собеседник перечислил имена родственников, оказавших ему материальную поддержку для осуществления задуманного.
На кладбище в Казахстане увековечили память о жителях Ингушетии умерших в ссылке
Несколько лет назад в газете «Сердало», в материале под заголовком «В дорогу позвала память», рассказали о важном вкладе в дело увековечения памяти наших земляков, умерших в ссылке, сделанном нашим земляком, жителем города Сунжи Або Сайнароевым.
В 2017 году, впервые после возвращения из депортации, побывав в местечке под названием село Песчаное, ныне Теренкольского (в годы депортации Качирского) района Павлодарской области, где прошли его ссыльные годы, он увидел, в какое плачевное состояние пришло местное мусульманское кладбище, состоящее в основном из захоронений ингушей.
— Я родился уже в ссылке, в 1949 году, — рассказывал тогда Або. Поэтому всех ужасов депортации, которые испытали на себе наши старшие, я не видел. Когда я засобирался на четвертую ферму, меня предупредили, что места те давно обезлюдели. Но добравшись туда, и увидев все своими глазами, сердце долго не приходило в себя от нахлынувших воспоминаний. В них смешалось всё: лишения ссыльной жизни, горестные рассказы старших о понесенных ими в первые годы на чужбине утратах, боль за выпавшие на их долю притеснения и несправедливость, а также куцые радости всегда беззаботного детства. На четвертой ферме из числа ингушей проживало пять семей. Кроме Сайнароевых, там жили еще Дзангиевы и Калиматовы.
— И вот, если исключить грудных детей, наши пять семей оставили на том кладбище более 40 человек... Половину железной ограды погоста какие-то недобрые люди разобрали и унесли. Сами могилки сравнялись с землей, иные провалились. Деревянные чурты в большинстве своем сгнили. По кладбищу бродил скот. Смерть для любого человека величайшее из испытаний. Но умирать вдали от Родины, тоскуя по ней, мечтая вернуться и увидеть места, где было хорошо, где были мир и покой, где было счастливо, умирать, думая о детях, мучимых голодом и холодом, наверное, все-таки страшнее. Вместе с телами в эти могилы легли тоска, отчаяние и безысходность, которыми до краев была наполнена жизнь спецпереселенцев. По пути домой эта картина и вызванные ею мысли никак не выходили из головы, и тогда я принял решение обязательно вернуться и отремонтировать кладбищенскую изгородь, составить точный список похороненных там ингушей и воздвигнуть в их память коллективный чурт, с указанием покоящихся там соплеменников, — говорит Або.
Осуществить задуманное Або удалось в конце 2019 года. Отца Або звали Исраил, маму Васлат. 23 февраля 1944 года, когда звук ружейных прикладов разбудил мирно спавших домочадцев Исраила, он в составе трудовой армии ковал Победу над фашистами под Харьковом. На тот момент у него было пятеро детей. Двоих братьев Исраила по сфабрикованному обвинению в 1937 году арестовали и дали по 15 лет лагерей. Один из них в 1938 году не вынес условий содержания и умер.
— По рассказам старших, первой по прибытии в Казахстан умерла наша даь нана. Бабушки не стало в апреле 1944 года. Чуть позже, в том же 44 году, умерли моя тетя и два ее малолетних сына. Затем не стало жены моего дяди и двух ее дочек. В казахстанскую землю легли в разные годы двое моих родных братьев и одна сестра, — рассказывает Або Исраилович.
По словам моего собеседника, огромную помощь в ремонте изгороди, установке обелиска ему тогда оказал его школьный друг, поволжский немец, родителей которого, как и родителей нашего героя, в Казахстан привели репрессии, Вальдемар Иванович Лейнвебер. Одноклассник принял нашего земляка как дорогого гостя, предоставив в его распоряжение и дом, и свой автомобиль. Сам обелиск Або Исраилович заказал в Павлодаре, в одном из местных бюро ритуальных услуг. От места, где его предстояло установить, это порядка 140 километров. С благодарностью мой собеседник перечислил имена родственников, оказавших ему материальную поддержку для осуществления задуманного.
— Небольшие ляпы, конечно, они там в бюро допустили: в тексте, который нужно было нанести на памятник, пропустили слово, — рассказывает Або, показывая снимки обелиска. — А так имена все на месте. Лишь вот с этим последним, в конце дописанным, отдельная история. Абубакар Шотоевич Дзангиев на самом деле похоронен не в Казахстане. Его безымянная могила, скорее всего, где-то в Астрахани находится. Он умер по пути в ссылку. Просто очень хотелось, чтобы имя этого светлого и мужественного человека было хоть как-то увековечено.
На момент депортации в Берешки (это был довольно большой хутор в километрах семи от Галашки), откуда выселяли наши семьи, было очень мало мужчин. Шла война и большинство воевало на фронте. Женщины с малолетними детьми не справлялись с погрузкой вещей в телеги, дороги развезло, повозки всю дорогу увязали в грязи, их приходилось подталкивать, а Абубакар пытался помочь всем. В итоге, видимо, надорвался. Вершиной его самоотречения в этот день была следующая история.
— У нас в Берешки жило несколько семей аккинцев. Вереница людей и повозок уже была далеко от села, когда Абубакар заметил, что из двух сыновей Яхъи Идигова в бредущей толпе только Хасан. А давно хворавшего и прикованного к постели Умара не было. Абубакар встревоженно спросил: «Яхъя, а где Умар?» Яхья же растерянно развел руками и с обреченностью в голосе ответил: «Я не мог ничего поделать. Я не справился бы с этим...» Без лишних расспросов и упреков Абубакар развернулся на месте и устремился назад в Берешки. Сопровождавшие их энкэвэдэшники немедля передернули затворы своих ружей и приказали Абубакару быстро вернуться в строй. На ломаном русском, с огромным трудом объяснив, что он не может не вернуться в село, он побежал в Берешки. Взвалив на спину 18-летнего односельчанина, он спустя некоторое время нагнал своих и передал сына отчаявшемуся отцу... Вот такой это был человек. И что удивительно! Насколько непредсказуема человеческая судьба. Как я сказал, истощенный полученной в тот день нагрузкой, Абубакар на третий день нашего горестного странствия умер. Братья попытались укрыть труп от охраны, и, довезя его до пункта назначения, в соответствии с мусульманскими обычаями предать земле. Но, кто-то из находившихся в вагоне донес охране и тело Абубакара забрали. И посмотрите, как Аллах вершит свое предопределение! Спасенный, по сути, от смерти Абубакаром Умар, спустя время, выздоровел, обзавелся семьей и благополучно вернулся на Кавказ.
Примером Або Сайнароева вдохновился другой наш сородич, один из потомков спецпереселенцев, до сих пор проживающий в Казахстане, Иса Нясархоевич Гушлакаев. Об этом на днях нам поведал сам Або.
— Фамилия Исы принадлежит к тейпу Мержой. Несмотря на то, что Иса рос вдали от родины, он и его дети прекрасно владеют ингушским языком, — делится Або, — не говоря уже о том, как свято чтут в его доме наши древние и благородные адаты. Он и его дети занимаются сельским хозяйством. У семьи есть свои посевные площади, несколько ферм.
О миссии, с которой Або наведывался в Качиры (сейчас переименовано в Теренколь), Иса узнал от Вальдемара Ивановича, его школьного друга. Тот попросил Володю, как привыкли они называть его в детстве, в случае, если Або приедет в село еще раз, обязательно дать ему об этом знать. В итоге в прошлом году Иса и Або встретились.
— Мой очередной визит в Качирский район вновь был связан с делами памяти. Ремонт кладбищенской изгороди, который я провел годом раньше, оказался недостаточным. Материал, который тогда использовался, не устоял перед натиском пасущегося здесь скота. Забор опять завалился. Дело в том, что трава на огороженном участке погоста, естественно, сохраняется лучше. Попытка со стороны буренок полакомиться ею и привела к такому плачевному результату. После этого я и решил обнести кладбище железным штакетником. В этом — то и помог мне Иса серьезнейшим образом. Помочь вызвался сам. Просить не пришлось. Да к тому же привлек к этой работе собственного сына и еще одного родственника. Кроме того, предоставил весь необходимый инструмент, включая сварочный аппарат, и еще обеспечил нас транспортом.
На момент депортации в Берешки (это был довольно большой хутор в километрах семи от Галашки), откуда выселяли наши семьи, было очень мало мужчин. Шла война и большинство воевало на фронте. Женщины с малолетними детьми не справлялись с погрузкой вещей в телеги, дороги развезло, повозки всю дорогу увязали в грязи, их приходилось подталкивать, а Абубакар пытался помочь всем. В итоге, видимо, надорвался. Вершиной его самоотречения в этот день была следующая история.
— У нас в Берешки жило несколько семей аккинцев. Вереница людей и повозок уже была далеко от села, когда Абубакар заметил, что из двух сыновей Яхъи Идигова в бредущей толпе только Хасан. А давно хворавшего и прикованного к постели Умара не было. Абубакар встревоженно спросил: «Яхъя, а где Умар?» Яхья же растерянно развел руками и с обреченностью в голосе ответил: «Я не мог ничего поделать. Я не справился бы с этим...» Без лишних расспросов и упреков Абубакар развернулся на месте и устремился назад в Берешки. Сопровождавшие их энкэвэдэшники немедля передернули затворы своих ружей и приказали Абубакару быстро вернуться в строй. На ломаном русском, с огромным трудом объяснив, что он не может не вернуться в село, он побежал в Берешки. Взвалив на спину 18-летнего односельчанина, он спустя некоторое время нагнал своих и передал сына отчаявшемуся отцу... Вот такой это был человек. И что удивительно! Насколько непредсказуема человеческая судьба. Как я сказал, истощенный полученной в тот день нагрузкой, Абубакар на третий день нашего горестного странствия умер. Братья попытались укрыть труп от охраны, и, довезя его до пункта назначения, в соответствии с мусульманскими обычаями предать земле. Но, кто-то из находившихся в вагоне донес охране и тело Абубакара забрали. И посмотрите, как Аллах вершит свое предопределение! Спасенный, по сути, от смерти Абубакаром Умар, спустя время, выздоровел, обзавелся семьей и благополучно вернулся на Кавказ.
Примером Або Сайнароева вдохновился другой наш сородич, один из потомков спецпереселенцев, до сих пор проживающий в Казахстане, Иса Нясархоевич Гушлакаев. Об этом на днях нам поведал сам Або.
— Фамилия Исы принадлежит к тейпу Мержой. Несмотря на то, что Иса рос вдали от родины, он и его дети прекрасно владеют ингушским языком, — делится Або, — не говоря уже о том, как свято чтут в его доме наши древние и благородные адаты. Он и его дети занимаются сельским хозяйством. У семьи есть свои посевные площади, несколько ферм.
О миссии, с которой Або наведывался в Качиры (сейчас переименовано в Теренколь), Иса узнал от Вальдемара Ивановича, его школьного друга. Тот попросил Володю, как привыкли они называть его в детстве, в случае, если Або приедет в село еще раз, обязательно дать ему об этом знать. В итоге в прошлом году Иса и Або встретились.
— Мой очередной визит в Качирский район вновь был связан с делами памяти. Ремонт кладбищенской изгороди, который я провел годом раньше, оказался недостаточным. Материал, который тогда использовался, не устоял перед натиском пасущегося здесь скота. Забор опять завалился. Дело в том, что трава на огороженном участке погоста, естественно, сохраняется лучше. Попытка со стороны буренок полакомиться ею и привела к такому плачевному результату. После этого я и решил обнести кладбище железным штакетником. В этом — то и помог мне Иса серьезнейшим образом. Помочь вызвался сам. Просить не пришлось. Да к тому же привлек к этой работе собственного сына и еще одного родственника. Кроме того, предоставил весь необходимый инструмент, включая сварочный аппарат, и еще обеспечил нас транспортом.
Одним словом, без него я бы не справился. Даьла раьза хилва цунна!
Только оказавшись на месте, Иса Нясархоевич узнал о благородном почине Або по установлению обелиска с перечислением похороненных здесь однофамильцев и земляков. По словам Або, увиденное произвело на него большое впечатление и привело в глубокое душевное волнение.
— Как же так, я ведь чуть ли не каждую неделю по делам бизнеса проезжаю мимо этого места и только сейчас узнал, что здесь вообще есть кладбище, да к тому же о судьбе которого так заботятся, — недоумевал Иса. И тут же обязался сделать то же самое на территории кладбищ самих Качир и еще одного села неподалёку — Инталь, где, собственно, много похоронено именно сородичей самого Исы Нясархоевича.
Как выяснилось, состояние захоронений там примерно такое же, что и было в Песчаном.
Иса попросил Або узнать у потомков, живших в Качирах Оздоевых, Махлоевых и Цечоевых списки усопших, покоящихся в качирской земле. По словам Або, наиболее оперативно на эту просьбу откликнулся бывший судья Хасан Умаев (ЦӀечой). Он указал 26 человек. Всего же набралось 80 наших соплеменников, умерших на чужбине.
Кстати сказать, если бы не Иса, качирское ингушское кладбище ждала еще более незавидная участь, чем просто упадок. Местные власти планировали снести его и построить на этом месте какой-то объект. Это было лет пять назад.
Дело в том, что кладбище, в годы депортации располагавшееся на окраине села, по мере разрастания населённого пункта, вдруг оказалось в его центре. Так как захоронения в нем год от года делались все реже, власти решили, что в сохранении его нет смыла. И однажды, проезжая мимо кладбища, Иса увидел на его территории готовящуюся к работе спецтехнику и снующих вокруг неё рабочих. Разузнав, что к чему, Иса немедля направился к местному сельскому главе-акиму. Тогда эту должность занимал его давний друг, этнический немец.
— Вы что же это хотите мой народ два раза депортировать, — сказал он обращаясь к представителю власти.
Вникнув в суть вопроса, качирский аким дает команду стройку прекратить. Более того, он распоряжается выделить на сооружение ограды вокруг кладбища демонтированную железую изгородь от бывшего детсада. Так вокруг ингушского кладбища Теренколя появился добротный забор, четко обозначивший границы погоста и тем самым снявший для местных с повестки вопрос: а что это за пустошь в центре населённого пункта с небольшими холмиками, некоторые из которых венчают, а некоторые — нет странные для этих мест надгробные памятники — чурты.
Только оказавшись на месте, Иса Нясархоевич узнал о благородном почине Або по установлению обелиска с перечислением похороненных здесь однофамильцев и земляков. По словам Або, увиденное произвело на него большое впечатление и привело в глубокое душевное волнение.
— Как же так, я ведь чуть ли не каждую неделю по делам бизнеса проезжаю мимо этого места и только сейчас узнал, что здесь вообще есть кладбище, да к тому же о судьбе которого так заботятся, — недоумевал Иса. И тут же обязался сделать то же самое на территории кладбищ самих Качир и еще одного села неподалёку — Инталь, где, собственно, много похоронено именно сородичей самого Исы Нясархоевича.
Как выяснилось, состояние захоронений там примерно такое же, что и было в Песчаном.
Иса попросил Або узнать у потомков, живших в Качирах Оздоевых, Махлоевых и Цечоевых списки усопших, покоящихся в качирской земле. По словам Або, наиболее оперативно на эту просьбу откликнулся бывший судья Хасан Умаев (ЦӀечой). Он указал 26 человек. Всего же набралось 80 наших соплеменников, умерших на чужбине.
Кстати сказать, если бы не Иса, качирское ингушское кладбище ждала еще более незавидная участь, чем просто упадок. Местные власти планировали снести его и построить на этом месте какой-то объект. Это было лет пять назад.
Дело в том, что кладбище, в годы депортации располагавшееся на окраине села, по мере разрастания населённого пункта, вдруг оказалось в его центре. Так как захоронения в нем год от года делались все реже, власти решили, что в сохранении его нет смыла. И однажды, проезжая мимо кладбища, Иса увидел на его территории готовящуюся к работе спецтехнику и снующих вокруг неё рабочих. Разузнав, что к чему, Иса немедля направился к местному сельскому главе-акиму. Тогда эту должность занимал его давний друг, этнический немец.
— Вы что же это хотите мой народ два раза депортировать, — сказал он обращаясь к представителю власти.
Вникнув в суть вопроса, качирский аким дает команду стройку прекратить. Более того, он распоряжается выделить на сооружение ограды вокруг кладбища демонтированную железую изгородь от бывшего детсада. Так вокруг ингушского кладбища Теренколя появился добротный забор, четко обозначивший границы погоста и тем самым снявший для местных с повестки вопрос: а что это за пустошь в центре населённого пункта с небольшими холмиками, некоторые из которых венчают, а некоторые — нет странные для этих мест надгробные памятники — чурты.
Жителю Ингушетии ошибочно начислили свыше 136 тыс. рублей за электроэнергию
Ингушская прокуратура освободила жителя сельского поселения от оплаты крупной суммы за энергоресурс, начисленной незаконно, сообщили в надзорном ведомстве.
По данным пресс-службы республиканской прокуратуры, житель Назрановского района попросил ведомство проверить законность начисления платы за потребленную электроэнергию.
Проверка показала, что житель села Долаково оплачивал услуги на основании заключенного договора по лицевому счету, открытого на имя его жены.
Однако в базе данных Назрановского РЭС на этот же дом был зарегистрирован еще один лицевой счет на имя заявителя, по которому произведено необоснованное начисление более 136 тыс. рублей с 2017 года.
Начисленные в нарушение закона долги ликвидированы по требованию прокурорских работников.
Ингушская прокуратура освободила жителя сельского поселения от оплаты крупной суммы за энергоресурс, начисленной незаконно, сообщили в надзорном ведомстве.
По данным пресс-службы республиканской прокуратуры, житель Назрановского района попросил ведомство проверить законность начисления платы за потребленную электроэнергию.
Проверка показала, что житель села Долаково оплачивал услуги на основании заключенного договора по лицевому счету, открытого на имя его жены.
Однако в базе данных Назрановского РЭС на этот же дом был зарегистрирован еще один лицевой счет на имя заявителя, по которому произведено необоснованное начисление более 136 тыс. рублей с 2017 года.
Начисленные в нарушение закона долги ликвидированы по требованию прокурорских работников.
В Ингушетии обновят оборудование двух питающих центров для надежного электроснабжения 56 тыс. жителей
«Россети Северный Кавказ» в 2023 году обновят оборудование двух важных питающих центров в Ингушетии, сообщает пресс-служба компании.
Специалисты заменят на подстанциях 35/10 кВ «Урожайная» и 35/6 кВ «Малгобек-2» четыре масляных выключателя на современные вакуумные. На реализацию технических мероприятий, предусмотренных Программой эксплуатации, технического обслуживания и ремонта текущего года, энергокомпания направит порядка 3,5 млн рублей.
Проект позволит энергетикам обеспечить бесперебойное и качественное электроснабжение более 56 тысяч жителей двух городов региона. Кроме того, будет повышена надежность функционирования 78 расположенных здесь социально значимых учреждений.
Выключатели — важнейший элемент оборудования распределительных устройств подстанций. Коммутационные аппараты предназначены для включения и отключения участков электрической сети под рабочим током нагрузки, а в случае перегруза и коротких замыканий — для автоматического отключения цепей. От качества их работы зависит надежность электроснабжения потребителей и сохранность оборудования.
При выборе типа новых выключателей предпочтение было сделано в пользу вакуумных отечественного производства. Они надежны, просты в ремонте, бесшумны, имеют длительный срок эксплуатации и требуют минимальных затрат на обслуживание. Кроме того, в числе очевидных преимуществ данных устройств — компактность, пожаробезопасность, отсутствие выбросов в атмосферу масла, которые могут нанести вред экологии.
«Любое оборудование со временем изнашивается. Находясь в рабочем состоянии, может просто больше не отвечать периодически обновляемым экологическим нормам и правилам безопасности, не справляться с повышенной нагрузкой. Поэтому «Россети Северный Кавказ» активно ведут замену устаревших устройств на более мощные и современные. Обновление электросетевого комплекса позволяет снизить последующие расходы на обслуживание и сделать наш труд еще более эффективным», — отметил исполняющий обязанности директора филиала «Ингушэнерго» Рамазан Таршхоев.
Напомним, «Россети Северный Кавказ» в текущем году направят почти 146 млн рублей на реализацию ремонтной кампании в Ингушетии. Это на 5 % больше, чем в 2022 году.
«Россети Северный Кавказ» в 2023 году обновят оборудование двух важных питающих центров в Ингушетии, сообщает пресс-служба компании.
Специалисты заменят на подстанциях 35/10 кВ «Урожайная» и 35/6 кВ «Малгобек-2» четыре масляных выключателя на современные вакуумные. На реализацию технических мероприятий, предусмотренных Программой эксплуатации, технического обслуживания и ремонта текущего года, энергокомпания направит порядка 3,5 млн рублей.
Проект позволит энергетикам обеспечить бесперебойное и качественное электроснабжение более 56 тысяч жителей двух городов региона. Кроме того, будет повышена надежность функционирования 78 расположенных здесь социально значимых учреждений.
Выключатели — важнейший элемент оборудования распределительных устройств подстанций. Коммутационные аппараты предназначены для включения и отключения участков электрической сети под рабочим током нагрузки, а в случае перегруза и коротких замыканий — для автоматического отключения цепей. От качества их работы зависит надежность электроснабжения потребителей и сохранность оборудования.
При выборе типа новых выключателей предпочтение было сделано в пользу вакуумных отечественного производства. Они надежны, просты в ремонте, бесшумны, имеют длительный срок эксплуатации и требуют минимальных затрат на обслуживание. Кроме того, в числе очевидных преимуществ данных устройств — компактность, пожаробезопасность, отсутствие выбросов в атмосферу масла, которые могут нанести вред экологии.
«Любое оборудование со временем изнашивается. Находясь в рабочем состоянии, может просто больше не отвечать периодически обновляемым экологическим нормам и правилам безопасности, не справляться с повышенной нагрузкой. Поэтому «Россети Северный Кавказ» активно ведут замену устаревших устройств на более мощные и современные. Обновление электросетевого комплекса позволяет снизить последующие расходы на обслуживание и сделать наш труд еще более эффективным», — отметил исполняющий обязанности директора филиала «Ингушэнерго» Рамазан Таршхоев.
Напомним, «Россети Северный Кавказ» в текущем году направят почти 146 млн рублей на реализацию ремонтной кампании в Ингушетии. Это на 5 % больше, чем в 2022 году.
А говорят, что ингушская литература не в цене))
Еще в какой цене. Например, за книгу Доухан Балаевой "Эхо запретной любви" на сайте продаж "Авито" просят 150.000 рублей!
Вообще, с книгами Балаевой проблема. Их нигде не найти. Сама автор в предисловии к книге "Эхо запретной любви" писала:
Моему первому роману «Мадина» пришлось дожидаться выхода в свет более восьми лет. Второй роман - «Эхо запретной любви» - должен был выйти в свет в начале 1993 г., на десятый год после написания. Летом 1992 года близилась к завершению работа над романом «Корни», окончательный вариант которого планировалось представить в издательство до конца 1993 года.
Однако, известные обстоятельства сделали невозможным осуществление этих планов. Во время трагических событий осени 1992 г. пропали бесследно рукописи моих литературных работ, в том числе все экземпляры рукописи подготовленного к изданию романа «Эхо запретной любви». Перед вами первый том этого романа, впоследствии воссозданный мною с посильной точностью. Идет работа по воссозданию и дополнению второго тома, где я намерена на судьбах своих геров показать трагические события осени 1992 года, в гуще которых на всем их протяжении находилась лично. В это издание мною включена и глава из романа «Корни», сохранившаяся благодаря тому, что находилась в издательстве в Грозном".
The Magas Times
Еще в какой цене. Например, за книгу Доухан Балаевой "Эхо запретной любви" на сайте продаж "Авито" просят 150.000 рублей!
Вообще, с книгами Балаевой проблема. Их нигде не найти. Сама автор в предисловии к книге "Эхо запретной любви" писала:
Моему первому роману «Мадина» пришлось дожидаться выхода в свет более восьми лет. Второй роман - «Эхо запретной любви» - должен был выйти в свет в начале 1993 г., на десятый год после написания. Летом 1992 года близилась к завершению работа над романом «Корни», окончательный вариант которого планировалось представить в издательство до конца 1993 года.
Однако, известные обстоятельства сделали невозможным осуществление этих планов. Во время трагических событий осени 1992 г. пропали бесследно рукописи моих литературных работ, в том числе все экземпляры рукописи подготовленного к изданию романа «Эхо запретной любви». Перед вами первый том этого романа, впоследствии воссозданный мною с посильной точностью. Идет работа по воссозданию и дополнению второго тома, где я намерена на судьбах своих геров показать трагические события осени 1992 года, в гуще которых на всем их протяжении находилась лично. В это издание мною включена и глава из романа «Корни», сохранившаяся благодаря тому, что находилась в издательстве в Грозном".
The Magas Times
А тем временем, причастных к незаконному начислению левых пенсий в Ингушетии продолжают этапировать в Москву. Из наших бесед со знакомыми с деталями людьми стало известно, что арестованным могут светить не малые сроки- от 7 до 15 лет! Среди задержанных также и женщины...
_______________________________________
Госдума приняла во втором чтении законопроект об исключительном праве «Почты России» на доставку пенсий
осдума приняла во втором чтении законопроект об исключительном праве «Почты России» на доставку пенсий, написал в своем Телеграм-канале Бекхан Барахоев, представляющий Ингушетию в парламенте страны.
По его словам, данный закон обеспечит надежное и бесперебойное получение пенсий по всей России и предотвратит случаи мошенничества. Согласно изменениям, доставку пенсий наличными будут осуществлять только организации федеральной почтовой связи на дому или в своей кассе.
В настоящее время право на доставку пенсий имеют также частные компании, которые работают в основном в городах и довольно-таки часто нарушают свои обязательства. При этом наиболее затратную доставку пенсий в отдаленные села выполняет «Почта России».
Газета "Ингушетия"
_______________________________________
Госдума приняла во втором чтении законопроект об исключительном праве «Почты России» на доставку пенсий
осдума приняла во втором чтении законопроект об исключительном праве «Почты России» на доставку пенсий, написал в своем Телеграм-канале Бекхан Барахоев, представляющий Ингушетию в парламенте страны.
По его словам, данный закон обеспечит надежное и бесперебойное получение пенсий по всей России и предотвратит случаи мошенничества. Согласно изменениям, доставку пенсий наличными будут осуществлять только организации федеральной почтовой связи на дому или в своей кассе.
В настоящее время право на доставку пенсий имеют также частные компании, которые работают в основном в городах и довольно-таки часто нарушают свои обязательства. При этом наиболее затратную доставку пенсий в отдаленные села выполняет «Почта России».
Газета "Ингушетия"
❗️В мусульманскую молельную комнату в Екатеринбурге приехали силовики: на этот раз молитву прерывать не стали
В молельную комнату для мусульман в промзоне Екатеринбурга нагрянули силовики с проверкой. В этот раз прерывать молитву не стали, и дождались окончания намаза.
По информации «Вечерних ведомостей», силовики проверяют документы у тех, кто был на молитве.
Местный имам призвал всех не поддаваться на провокации, предъявить документы и пройти проверку, назвав её обычной плановой проверкой документов.
По данным корреспондента «Вечерних ведомостей», силовики в этот раз ведут себя тактично и вежливо.
Напомним, 17 февраля с проверкой документов полицейские приезжали в мечеть на улице Репина, тогда они ворвались в религиозное здание прямо во время пятничной молитвы (в мечети запрещено находится в обуви, к слову). Сообщалось даже о том, что часть верующих прорвали оцепление силовиков.
В молельную комнату для мусульман в промзоне Екатеринбурга нагрянули силовики с проверкой. В этот раз прерывать молитву не стали, и дождались окончания намаза.
По информации «Вечерних ведомостей», силовики проверяют документы у тех, кто был на молитве.
Местный имам призвал всех не поддаваться на провокации, предъявить документы и пройти проверку, назвав её обычной плановой проверкой документов.
По данным корреспондента «Вечерних ведомостей», силовики в этот раз ведут себя тактично и вежливо.
Напомним, 17 февраля с проверкой документов полицейские приезжали в мечеть на улице Репина, тогда они ворвались в религиозное здание прямо во время пятничной молитвы (в мечети запрещено находится в обуви, к слову). Сообщалось даже о том, что часть верующих прорвали оцепление силовиков.