Николай Асеев
СНОВА В ДОНБАССЕ
Наши в Донбассе!
Снова в Донбассе!
Фашистов стирая
с лица земли, –
нечисть дубася,
насмерть дубася,
мордой тупою
купают в пыли.
Нет ни стиха такого,
ни прозы,
чтоб рассказать,
что на сердце таим:
вслед им неситесь,
взревев, паровозы;
вслед, длинногорлые,
залпами им!
Что, пивовары,
что, мародёры,
дорог донбассовский
уголёк?!
Долго ли пробыли,
много ли добыли?
Сразу не взять его –
прочно залёг?
Что, душегубы,
что, душегары,
дёшево ль стали вам
наши товары?
Всё ли дограбили,
всё ль дорубили, –
угольной пылью
зобы понабили?
Ёжитесь, тужитесь,
гнётесь, коробитесь
к заду поджатым,
линялым хвостом?
Пласт не поднимете?
Сами уляжетесь
в землю прибитым
тяжёлым пластом!
Фашистов дубася,
фашистов дубася,
мордой тупою
купая в пыли, –
наши в Донбассе,
наши в Донбассе
нечисть счищают
с советской земли!
10 сентября 1943 года
СНОВА В ДОНБАССЕ
Наши в Донбассе!
Снова в Донбассе!
Фашистов стирая
с лица земли, –
нечисть дубася,
насмерть дубася,
мордой тупою
купают в пыли.
Нет ни стиха такого,
ни прозы,
чтоб рассказать,
что на сердце таим:
вслед им неситесь,
взревев, паровозы;
вслед, длинногорлые,
залпами им!
Что, пивовары,
что, мародёры,
дорог донбассовский
уголёк?!
Долго ли пробыли,
много ли добыли?
Сразу не взять его –
прочно залёг?
Что, душегубы,
что, душегары,
дёшево ль стали вам
наши товары?
Всё ли дограбили,
всё ль дорубили, –
угольной пылью
зобы понабили?
Ёжитесь, тужитесь,
гнётесь, коробитесь
к заду поджатым,
линялым хвостом?
Пласт не поднимете?
Сами уляжетесь
в землю прибитым
тяжёлым пластом!
Фашистов дубася,
фашистов дубася,
мордой тупою
купая в пыли, –
наши в Донбассе,
наши в Донбассе
нечисть счищают
с советской земли!
10 сентября 1943 года
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Ах, зачем эта ночь
так была хороша!
Не болела бы грудь,
не страдала б душа...»
Знаю огромное количество версий этой песни, отличающихся не только исполнителями и аранжировками, но и текстом; я выбрал случайный вариант.
Но Шукшина из «Калины красной» ещё никто не перепел (и вряд ли перепоёт).
так была хороша!
Не болела бы грудь,
не страдала б душа...»
Знаю огромное количество версий этой песни, отличающихся не только исполнителями и аранжировками, но и текстом; я выбрал случайный вариант.
Но Шукшина из «Калины красной» ещё никто не перепел (и вряд ли перепоёт).
Николай Асеев
ОСЕННИЕ СТИХИ
Взгляните на белые лилии,
на стройность их стеблей тугих,
на их молодые усилия
быть чище и выше других.
Следите за пламенным маком,
стремящимся к синеве
восстания огненным знаком
на ровно растущей траве.
А лица анютиных глазок,
которые расцвели,
как добрые гномы из сказок,
возникшие из-под земли.
А крупные яркие астры
в осенней сухой тишине
так пёстры и разномастны,
что видимы и при луне…
Нет, лица цветов не бездушны!
Приметьте, как, слабо дыша,
в далёкое небо послушно
от них отлетает душа.
1960 год
ОСЕННИЕ СТИХИ
Взгляните на белые лилии,
на стройность их стеблей тугих,
на их молодые усилия
быть чище и выше других.
Следите за пламенным маком,
стремящимся к синеве
восстания огненным знаком
на ровно растущей траве.
А лица анютиных глазок,
которые расцвели,
как добрые гномы из сказок,
возникшие из-под земли.
А крупные яркие астры
в осенней сухой тишине
так пёстры и разномастны,
что видимы и при луне…
Нет, лица цветов не бездушны!
Приметьте, как, слабо дыша,
в далёкое небо послушно
от них отлетает душа.
1960 год
МИХАИЛ КАТКОВ — издатель Достоевского, Толстого и Тургенева:
«Года два или три тому назад вдруг почему-то разыгралось украинофильство. Оно пошло параллельно со всеми другими отрицательными направлениями, которые вдруг овладели нашей литературой, нашей молодёжью, нашим прогрессивным чиновничеством и разными бродячими элементами нашего общества».
«Мало-помалу из ничего образовалась целая литературная украинофильская партия, вербуя себе приверженцев в нашей беззащитной молодёжи. [...] Из ничего вдруг появились герои и полубоги, предметы поклонения, великие символы новосочиняемой народности. Явились новые Кириллы и Мефодии с удивительнейшими азбуками, и на Божий свет был пущен пуф какого-то небывалого малороссийского языка. По украинским сёлам начали появляться, в бараньих шапках, усердные распространители малороссийской грамотности и заводить малороссийские школы, в противность усилиям местного духовенства, которое вместе с крестьянами не знало, как отбиться от этих непрошеных «просветителей». Пошли появляться книжки на новосочинённом малороссийском языке».
«Из разных мест Малороссии получаем мы вопиющие письма об этом зловредном явлении, которое тревожит и возмущает там мыслящих и серьёзных людей. Нити интриги обнаруживаются всё яснее и яснее, и нет никакого сомнения, что украинофилы находятся в руках интриганов; нет никакого сомнения, что украинофилы служат покорным орудием заклятых врагов своей Украины. Нашим украинофилам пора одуматься и понять, в какую бездну хотят их ввергнуть».
«Украина никогда не имела особой истории, никогда не была особым государством, украинский народ есть чистый русский народ, коренной русский народ, существенная часть русского народа, без которой он не может оставаться тем, что он есть [...].
Малороссийского языка никогда не было и, несмотря на все усилия украинофилов, до сих пор не существует. Во множестве особенных говоров Юго-Западного края есть общие оттенки, из которых искусственным образом можно, конечно, сочинить особый язык, как можно сочинить особый язык, пожалуй, даже из костромского или рязанского говора. Но, спрашивается, из каких побуждений может возникнуть желание сочинить такой особый язык, как будто недостаточно уже существующего русского языка, принадлежащего не какой-либо отдельной местности, но целому народу, нераздельному и единому, при всех местных особенностях и местных наречиях, впрочем, несравненно менее резких, чем во всякой другой европейской стране?»
«Общепринятый русский язык не есть какой-нибудь местный, или, как говорят, великороссийский, язык. Можно с полной очевидностью доказать, что это язык не племенной, а исторический и что в его образовании столько же участвовала Северная Русь, сколько и Южная, и последняя даже более. Всякое усилие поднять и развить местное наречие в ущерб существующему общенародному историческому языку не может иметь другой логической цели, кроме расторжения народного единства».
«В письмах, которые мы получаем с Украины, нам сообщают о решительном противодействии крестьян всем этим попыткам. В живом народе крепко сказывается инстинкт самосохранения».
«[...] Если Украина не может иметь особого политического существования, то какой же смысл имеют эти усилия, эти стремления дать ей особый язык, особую литературу и устроить дело так, чтобы уроженец киевский со временем как можно менее понимал уроженца московского и чтобы они должны были прибегать к посредству чужого языка, для того чтобы объясняться между собой? Какой же смысл искусственно создавать преграду между двумя частями одного и того же народа и разрознивать их силы, между тем как только из взаимодействия их сил может развиваться жизнь целого, благотворная для всех его частей?»
«Кстати, мы считаем своим долгом объявить г-ну Костомарову, чтобы он не трудился присылать в редакцию нашей газеты объявления о пожертвованиях, собираемых им в пользу издания малороссийских книг. [...] Взамен того мы охотно вызываемся печатать объявления г-на Костомарова, если он будет собирать пожертвования на развитие провансальского жаргона во Франции или нортомберландского в Англии».
1863 год
«Года два или три тому назад вдруг почему-то разыгралось украинофильство. Оно пошло параллельно со всеми другими отрицательными направлениями, которые вдруг овладели нашей литературой, нашей молодёжью, нашим прогрессивным чиновничеством и разными бродячими элементами нашего общества».
«Мало-помалу из ничего образовалась целая литературная украинофильская партия, вербуя себе приверженцев в нашей беззащитной молодёжи. [...] Из ничего вдруг появились герои и полубоги, предметы поклонения, великие символы новосочиняемой народности. Явились новые Кириллы и Мефодии с удивительнейшими азбуками, и на Божий свет был пущен пуф какого-то небывалого малороссийского языка. По украинским сёлам начали появляться, в бараньих шапках, усердные распространители малороссийской грамотности и заводить малороссийские школы, в противность усилиям местного духовенства, которое вместе с крестьянами не знало, как отбиться от этих непрошеных «просветителей». Пошли появляться книжки на новосочинённом малороссийском языке».
«Из разных мест Малороссии получаем мы вопиющие письма об этом зловредном явлении, которое тревожит и возмущает там мыслящих и серьёзных людей. Нити интриги обнаруживаются всё яснее и яснее, и нет никакого сомнения, что украинофилы находятся в руках интриганов; нет никакого сомнения, что украинофилы служат покорным орудием заклятых врагов своей Украины. Нашим украинофилам пора одуматься и понять, в какую бездну хотят их ввергнуть».
«Украина никогда не имела особой истории, никогда не была особым государством, украинский народ есть чистый русский народ, коренной русский народ, существенная часть русского народа, без которой он не может оставаться тем, что он есть [...].
Малороссийского языка никогда не было и, несмотря на все усилия украинофилов, до сих пор не существует. Во множестве особенных говоров Юго-Западного края есть общие оттенки, из которых искусственным образом можно, конечно, сочинить особый язык, как можно сочинить особый язык, пожалуй, даже из костромского или рязанского говора. Но, спрашивается, из каких побуждений может возникнуть желание сочинить такой особый язык, как будто недостаточно уже существующего русского языка, принадлежащего не какой-либо отдельной местности, но целому народу, нераздельному и единому, при всех местных особенностях и местных наречиях, впрочем, несравненно менее резких, чем во всякой другой европейской стране?»
«Общепринятый русский язык не есть какой-нибудь местный, или, как говорят, великороссийский, язык. Можно с полной очевидностью доказать, что это язык не племенной, а исторический и что в его образовании столько же участвовала Северная Русь, сколько и Южная, и последняя даже более. Всякое усилие поднять и развить местное наречие в ущерб существующему общенародному историческому языку не может иметь другой логической цели, кроме расторжения народного единства».
«В письмах, которые мы получаем с Украины, нам сообщают о решительном противодействии крестьян всем этим попыткам. В живом народе крепко сказывается инстинкт самосохранения».
«[...] Если Украина не может иметь особого политического существования, то какой же смысл имеют эти усилия, эти стремления дать ей особый язык, особую литературу и устроить дело так, чтобы уроженец киевский со временем как можно менее понимал уроженца московского и чтобы они должны были прибегать к посредству чужого языка, для того чтобы объясняться между собой? Какой же смысл искусственно создавать преграду между двумя частями одного и того же народа и разрознивать их силы, между тем как только из взаимодействия их сил может развиваться жизнь целого, благотворная для всех его частей?»
«Кстати, мы считаем своим долгом объявить г-ну Костомарову, чтобы он не трудился присылать в редакцию нашей газеты объявления о пожертвованиях, собираемых им в пользу издания малороссийских книг. [...] Взамен того мы охотно вызываемся печатать объявления г-на Костомарова, если он будет собирать пожертвования на развитие провансальского жаргона во Франции или нортомберландского в Англии».
1863 год
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сегодня юбилей отмечает певица и композитор Елена Фролова!
Её песни имеются в каждом моём плейлисте; я был на нескольких её концертах.
А ещё её зовут Елена Борисовна, как мою маму.
Спел песню «Мотылёк».
Но слушайте все её шедевры в оригинале.
Её песни имеются в каждом моём плейлисте; я был на нескольких её концертах.
А ещё её зовут Елена Борисовна, как мою маму.
Спел песню «Мотылёк».
Но слушайте все её шедевры в оригинале.
Сегодня — 75 лет со дня образования Китайской народной республики!
Николай Асеев
(поэт на все случаи жизни)
ВСТАВАЙ, КИТАЙ!
Из ночи
тысячелетней выйдя,
гляди,
как мертва этих лиц белизна.
Европу
в её настоящем виде
запомни ближе,
твёрже узнай!
Ты больше не хочешь
чужой опеки,
конец
терпенью кули и рикш.
Шанхай,
Ханькоу,
Тяньцзинь
и Пекин
в один громовый
сгрудились крик:
«Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
Ряды восставших
считай,
вставай,
Китай!»
И вот,
разогнавшись в рекордном рейсе,
по радио
грозный приказ трубя,
влетая на рейд,
за крейсером крейсер
бинокли орудий
вонзает в тебя.
Пади на колени!
В комок разбейся!
Нахмурилась грозно
банда ворья.
В ботинке белом
нога европейца
вступает на берег,
расправу творя.
Тревоги ветер,
взлетай,
ряды убитых
считай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
Сжимает горло
гнева икота,
когда в азарте,
детей не щадя,
с колена хлещет
морская пехота
по мирным улицам
и площадям.
Когда в угоду
убийцам матёрым,
которыми
полузадушен мир,
английским велено
волонтёрам
из спин рабочих
устраивать тир.
Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
С земли
насилье сметай,
вставай,
Китай!
Выстрелы эти
нам знакомы:
помним и мы
интервенции дни.
Вот почему –
у нас фабзавкомы
красноармейской братве
сродни.
Вот почему –
незабытой болью
полнится сердце
рабочих масс.
Вот почему –
подружившимся с волею –
хочется песню запеть
про вас.
Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
Мы не боимся
этих винтовок,
кончились
ихней власти века.
Мы их зажмём
в кольцо забастовок,
выдавим в море
с материка.
Им не кричать,
издеваясь: «Цзоуба»
им не толкаться
прикладом в грудь.
Ихних дредноутов
белые трубы
в море сумеем
мы повернуть!
Тревоги ветер,
взлетай,
рабочих мощь
испытай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
1926–1927 годы
Николай Асеев
(поэт на все случаи жизни)
ВСТАВАЙ, КИТАЙ!
Из ночи
тысячелетней выйдя,
гляди,
как мертва этих лиц белизна.
Европу
в её настоящем виде
запомни ближе,
твёрже узнай!
Ты больше не хочешь
чужой опеки,
конец
терпенью кули и рикш.
Шанхай,
Ханькоу,
Тяньцзинь
и Пекин
в один громовый
сгрудились крик:
«Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
Ряды восставших
считай,
вставай,
Китай!»
И вот,
разогнавшись в рекордном рейсе,
по радио
грозный приказ трубя,
влетая на рейд,
за крейсером крейсер
бинокли орудий
вонзает в тебя.
Пади на колени!
В комок разбейся!
Нахмурилась грозно
банда ворья.
В ботинке белом
нога европейца
вступает на берег,
расправу творя.
Тревоги ветер,
взлетай,
ряды убитых
считай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
Сжимает горло
гнева икота,
когда в азарте,
детей не щадя,
с колена хлещет
морская пехота
по мирным улицам
и площадям.
Когда в угоду
убийцам матёрым,
которыми
полузадушен мир,
английским велено
волонтёрам
из спин рабочих
устраивать тир.
Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
С земли
насилье сметай,
вставай,
Китай!
Выстрелы эти
нам знакомы:
помним и мы
интервенции дни.
Вот почему –
у нас фабзавкомы
красноармейской братве
сродни.
Вот почему –
незабытой болью
полнится сердце
рабочих масс.
Вот почему –
подружившимся с волею –
хочется песню запеть
про вас.
Тревоги ветер,
взлетай,
вставай,
рабочий Китай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
Мы не боимся
этих винтовок,
кончились
ихней власти века.
Мы их зажмём
в кольцо забастовок,
выдавим в море
с материка.
Им не кричать,
издеваясь: «Цзоуба»
им не толкаться
прикладом в грудь.
Ихних дредноутов
белые трубы
в море сумеем
мы повернуть!
Тревоги ветер,
взлетай,
рабочих мощь
испытай!
Заря свободы,
светай,
вставай,
Китай!
1926–1927 годы
110 лет назад родился Юрий Левитан — великий советский диктор, голос Победы!
Рождённый во Владимире в семье портного и домохозяйки, он станет главным голосом страны.
За время Великой Отечественной войны Левитан прочитает около двух тысяч сводок Совинформбюро и более 120 экстренных сообщений.
Согласно распространённой версии, Гитлер считал Левитана своим личным врагом № 1.
За его голову была обещана крупная награда, а специальная группа СС готовилась к заброске в Москву, чтобы ликвидировать диктора.
Именно Левитан сообщит о Победе над фашистской Германией.
А также — о смерти Сталина и полёте первого человека — советского космонавта Юрия Гагарина — в космос.
В 1973 году Юрий Борисович получит звание народного артиста РСФСР, а в 1980-м — народного артиста СССР (впервые среди работников радио).
Скончается на 69-м году жизни в Белгородской области от сердечного приступа — после выступления на праздничном митинге по случаю 40-летия победы в битве на Курской дуге.
Какая актуальная география.
Какой великий человек, которого не хватает.
Рождённый во Владимире в семье портного и домохозяйки, он станет главным голосом страны.
За время Великой Отечественной войны Левитан прочитает около двух тысяч сводок Совинформбюро и более 120 экстренных сообщений.
Согласно распространённой версии, Гитлер считал Левитана своим личным врагом № 1.
За его голову была обещана крупная награда, а специальная группа СС готовилась к заброске в Москву, чтобы ликвидировать диктора.
Именно Левитан сообщит о Победе над фашистской Германией.
А также — о смерти Сталина и полёте первого человека — советского космонавта Юрия Гагарина — в космос.
В 1973 году Юрий Борисович получит звание народного артиста РСФСР, а в 1980-м — народного артиста СССР (впервые среди работников радио).
Скончается на 69-м году жизни в Белгородской области от сердечного приступа — после выступления на праздничном митинге по случаю 40-летия победы в битве на Курской дуге.
Какая актуальная география.
Какой великий человек, которого не хватает.
Безумный день, или Гастроль Раздельного.
Был сегодня в Центральном доме литераторов, Новом театре и Ассоциации союзов писателей и издателей России (где внезапно обнаружилось, что не только я знаю Сергея Шаргунова, но и он меня).
#москва
Был сегодня в Центральном доме литераторов, Новом театре и Ассоциации союзов писателей и издателей России (где внезапно обнаружилось, что не только я знаю Сергея Шаргунова, но и он меня).
#москва
129 лет назад родился Сергей Есенин.
У меня его портрет на рабочем столе стоит (рядом с портретом Достоевского).
Первый дом-музей, который я посетил в Москве, был его.
Биография его, написанная Захаром Прилепиным, кардинально изменила мою жизнь — и содержанием, и событиями, связанными с конкретным бумажным изданием.
Я три раза ходил по московским местам Сергея Есенина — с разными потоками (сменами) литературной «Мастерской ЗП» (вместе с Захаром Прилепиным и без него).
Я был на спектакле «Женщины Есенина» во МХАТе им. Горького (и писал о спектакле).
Я люблю Сергея Есенина.
А полюбил я его давным-давно, когда прочитал его «Анну Снегину»:
[...]
Письмо как письмо.
Беспричинно.
Я в жисть бы таких не писал.
По-прежнему с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»
Далёкие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.
У меня его портрет на рабочем столе стоит (рядом с портретом Достоевского).
Первый дом-музей, который я посетил в Москве, был его.
Биография его, написанная Захаром Прилепиным, кардинально изменила мою жизнь — и содержанием, и событиями, связанными с конкретным бумажным изданием.
Я три раза ходил по московским местам Сергея Есенина — с разными потоками (сменами) литературной «Мастерской ЗП» (вместе с Захаром Прилепиным и без него).
Я был на спектакле «Женщины Есенина» во МХАТе им. Горького (и писал о спектакле).
Я люблю Сергея Есенина.
А полюбил я его давным-давно, когда прочитал его «Анну Снегину»:
[...]
Письмо как письмо.
Беспричинно.
Я в жисть бы таких не писал.
По-прежнему с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»
Далёкие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.
«АНГЛЕТЕР»
Зимой заеду в «Англетер»
и мёртвым из него уеду.
Билет в один конец — в партер
куплю литературоведу
на постановку обо мне.
Пусть он распишет в красках сочных,
как я по жизни средь огней
в экспрессе гнал — к любви — «Восточном»
и как соседи по купе
взрезали плоть мою ножами.
Как я похабный пел куплет,
представ пред Господом в пижаме.
«Я всех любил. Без дураков». —
Убил себя мальчишка Рыжий.
Корабль погиб без маяков.
А Маяковский разве выжил?
В Елабуге вдруг гвоздь расцвёл.
(Гвоздика расцветать не стала.)
На шестерых накрытый стол.
О, «только этого [так] мало».
Задушенный, уже с трудом
я жарю спирт. Без спирта — тяжко.
О, «Англетер»! Мой отчий дом.
Моя последняя затяжка.
Декабрь 2021 года
#матвейраздельный
Зимой заеду в «Англетер»
и мёртвым из него уеду.
Билет в один конец — в партер
куплю литературоведу
на постановку обо мне.
Пусть он распишет в красках сочных,
как я по жизни средь огней
в экспрессе гнал — к любви — «Восточном»
и как соседи по купе
взрезали плоть мою ножами.
Как я похабный пел куплет,
представ пред Господом в пижаме.
«Я всех любил. Без дураков». —
Убил себя мальчишка Рыжий.
Корабль погиб без маяков.
А Маяковский разве выжил?
В Елабуге вдруг гвоздь расцвёл.
(Гвоздика расцветать не стала.)
На шестерых накрытый стол.
О, «только этого [так] мало».
Задушенный, уже с трудом
я жарю спирт. Без спирта — тяжко.
О, «Англетер»! Мой отчий дом.
Моя последняя затяжка.
Декабрь 2021 года
#матвейраздельный
Вчера мне Аня Ревякина подарила шарф «Русский витязь» и два сборника своих стихов — «UNTITLED» (издан в Киеве в 2012-м, и там уже имеются пророческие строчки о войне) и «Герои».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Я солдат, солдат [забытой] хранимой Богом страны...».