В апреле докторка Джессика Тейлор, основательница VictimFocus, независимой консалтинговой и исследовательской фирмы, работающей в области судебной психологии, феминизма и психического здоровья, опубликовала отчет об исследовании, целью которого было оценить масштабы насилия в отношении женщин. Называя конкретные действия, а не используя широкие и многозначные термины, такие как «жестокое обращение» или «изнасилование», в своем исследовании она опросила более 22 000 женщин: например, проходили ли они когда-либо через плевки, удушение, удары ногами или укусы. Респонденткам также был задан вопрос, просыпались ли они когда-нибудь от того, что их партнер совершал с ними половые акты, пока они спали. На этот вопрос 51% ответили утвердительно.
Это была не случайная выборка — опрос был широко распространен в Интернете, и участницы принимали решение об ответе самостоятельно. По этой причине трудно экстраполировать результаты на всё население. Результаты вызвали предсказуемо противоречивую реакцию в Интернете. «Это стало для меня важным ответом на вопросы после долгих лет размышлений: неужели меня насилуют? Я не одинока», — написала в Твиттере одна женщина. «Вот почему я теперь, 13 лет спустя, резко просыпаюсь, если кто-то даже слегка касается меня, пока я сплю», — написала другая. Другие комментарии включали: «Единственный шанс, который у меня есть!» и «А она вообще-то была не против!»
Кэти Рассел, представительница организации Rape Crisis, говорит, что ее «не слишком удивили» результаты исследования. «Существует не так много исследований о том, как женщины подвергаются насилию со стороны знакомых им мужчин, но мы знаем, что реальные цифры намного превышают любую официальную статистику», — говорит она. «Мифы об изнасиловании по-прежнему невероятно распространены. Принято считать, что если это ваш парень или супруг, если вы делите постель, если вы обнажены, если вы давали согласие раньше, то это не может быть изнасилованием. Существует действительно большая разница между мягким пробуждением вашей партнёрки и инициированием сексуальной активности и тем, чтобы на самом деле делать что-то с её телом и проникать в неё, пока она ещё спит», — говорит Рассел.
«Закон о преступлениях на сексуальной почве 2003 года предельно ясен», — продолжает она. «Согласие может быть получено только в том случае, если у вас есть возможность сделать такой выбор, а если вы спите или находитесь без сознания, вы этого сделать не можете. Мы говорим об изнасиловании – никаких других вариантов».
По опыту Рассел, изнасилование во время сна чаще случается в отношениях, где имеет место насилие и принуждение. В таких случаях психологию понять несложно. Марта*, 21 год, студентка Оксфордского университета, пережившая подобное изнасилование со своим первым парнем, считает, что все дело во власти, в его праве делать все, что он хочет и когда он хочет.
«Мне было 16, я не знала, что такое нормальные отношения», — говорит она. «Он был на год старше меня, и поначалу все было очень мило, но он стал очень жестоким. Он пытался контролировать все, что я делала так, как он считает неправильным – куда я ходила, что носила. Мне не разрешалось курить или жевать резинку. Он заходил в мои социальные сети, чтобы следить за мной». Когда он увидел, как она курит, в чьей-то истории в Instagram, он два раза ударил ее по лицу и прижал к стене, ударил по затылку и пнул ногой. В то время он ей регулярно изменял, но, по его словам, курение было хуже измены.
(2/5)
Это была не случайная выборка — опрос был широко распространен в Интернете, и участницы принимали решение об ответе самостоятельно. По этой причине трудно экстраполировать результаты на всё население. Результаты вызвали предсказуемо противоречивую реакцию в Интернете. «Это стало для меня важным ответом на вопросы после долгих лет размышлений: неужели меня насилуют? Я не одинока», — написала в Твиттере одна женщина. «Вот почему я теперь, 13 лет спустя, резко просыпаюсь, если кто-то даже слегка касается меня, пока я сплю», — написала другая. Другие комментарии включали: «Единственный шанс, который у меня есть!» и «А она вообще-то была не против!»
Кэти Рассел, представительница организации Rape Crisis, говорит, что ее «не слишком удивили» результаты исследования. «Существует не так много исследований о том, как женщины подвергаются насилию со стороны знакомых им мужчин, но мы знаем, что реальные цифры намного превышают любую официальную статистику», — говорит она. «Мифы об изнасиловании по-прежнему невероятно распространены. Принято считать, что если это ваш парень или супруг, если вы делите постель, если вы обнажены, если вы давали согласие раньше, то это не может быть изнасилованием. Существует действительно большая разница между мягким пробуждением вашей партнёрки и инициированием сексуальной активности и тем, чтобы на самом деле делать что-то с её телом и проникать в неё, пока она ещё спит», — говорит Рассел.
«Закон о преступлениях на сексуальной почве 2003 года предельно ясен», — продолжает она. «Согласие может быть получено только в том случае, если у вас есть возможность сделать такой выбор, а если вы спите или находитесь без сознания, вы этого сделать не можете. Мы говорим об изнасиловании – никаких других вариантов».
По опыту Рассел, изнасилование во время сна чаще случается в отношениях, где имеет место насилие и принуждение. В таких случаях психологию понять несложно. Марта*, 21 год, студентка Оксфордского университета, пережившая подобное изнасилование со своим первым парнем, считает, что все дело во власти, в его праве делать все, что он хочет и когда он хочет.
«Мне было 16, я не знала, что такое нормальные отношения», — говорит она. «Он был на год старше меня, и поначалу все было очень мило, но он стал очень жестоким. Он пытался контролировать все, что я делала так, как он считает неправильным – куда я ходила, что носила. Мне не разрешалось курить или жевать резинку. Он заходил в мои социальные сети, чтобы следить за мной». Когда он увидел, как она курит, в чьей-то истории в Instagram, он два раза ударил ее по лицу и прижал к стене, ударил по затылку и пнул ногой. В то время он ей регулярно изменял, но, по его словам, курение было хуже измены.
(2/5)
💔135😡54
«Всё это осталось позади», — говорит Марта. «Но по сей день, наверное, единственное, что меня все еще волнует, – это тот раз, когда он занялся со мной сексом, когда я спала». Это произошло в ее односпальной кровати в семейном доме. Они обнимались во сне, а Марта была зажата между ним и стеной.
«Я внезапно проснулась, поняла, что он делает, и просто застыла. Дело было ближе к лету, и я абстрагировалась, сфокусировавшись на пятне утреннего света на стене. Я ничего не сказала, не пошевелилась, никогда не поднимала с ним этот вопрос, из-за чего злюсь на себя по сей день.
После этого мне стало плохо, а утром, когда он ушел, я, 16-летняя, погуглила это. Я прочитала, что это было изнасилование. Даже сейчас, если я сплю с кем-то, я никогда не буду спать у стены, из-за которой я не могу легко встать с постели, и я всегда бодрствую, пока не удостоверюсь, что партнер спит. С тех пор у меня не было нормальных отношений».
В случае с Мартой изнасилование произошло один раз, но для некоторых мужчин стремление к сексу со спящей женщиной является фетишем, известным как сомнофилия. Свейн Оверланд, норвежский мужчина-психологиня, является одним из немногих, кто изучал это – его интерес вызван отчасти его работой в тюрьмах, где он пытался понять мотивы насильников, а также его работой с жертвами того, что норвежцы называют «изнасилованиями после вечеринки» – нападениями на уязвимых женщин, которые либо спали, либо были накачаны наркотиками.
Оверланд считает, что сомнофилия является частью более широкого распространения того, что он называет «односторонним сексом». Его исследование онлайн-порно показало за последнее десятилетие резкий рост таких категорий, как «секс во сне», а также других форм секса, основанных на отсутствии ответной реакции, на удовлетворении потребностей только мужчины (это нельзя называть сексом, это изнасилование – прим. ред.). «Куклы Флекси» – еще один пример; там женщины притворяются секс-куклами.
Эти предпочтения перекликаются с самим порно, говорит Оверланд. «В «одностороннем сексе», в порнографии, в мастурбации нет ни танца, ни соблазнения, ни взаимодействия, ни ожиданий от результатов процесса», — говорит он. «Чем больше я изучаю эту область, тем больше убеждаюсь, что многие мужчины боятся заниматься сексом. Общество становится все более порнографизированным, но, в то же время, многие исследования показывают, что люди становятся менее сексуально активными. У нас есть молодые люди, которые покупают виагру и не могут поддерживать эрекцию».
Спящая женщина не представляет угрозы – она как бы отсутствует, является объектом, вместилищем. Когда Оверланд спрашивал проституированных женщин из Осло, сталкивались ли они с сомнофилией у клиентов, некоторые ответили утвердительно. «Это не было чем-то рядовым обычным, но и не было из ряда вон выходящим», — говорит он. «Одна из них сказала мне, что у нее были клиенты, которым она действительно доверяла, поэтому она позволила им накачать себя наркотиками, чтобы они могли этим заняться».
Как «кинк» между двумя согласными взрослыми, сомнофилия имеет свои правила и (проблематичные) термины вроде «полное согласие» и «согласие без согласия». Она требует глубокого доверия и постоянного общения. Однако трудно поверить, что 51% респонденток, принявших участие в опросе докторки Тейлор, действительно практикуют это, и для большинства женщин это может иметь разрушительные последствия, говорит Рассел.
«Существует мнение, что подобное преступление является менее тяжким, потому что оно совершено не незнакомцем, а вашим партнером. Но что может быть хуже? Когда тебя обкрадывает незнакомец или тот, кого ты любишь и кому доверяешь?» — спрашивает она. «Мысль о том, что вы спите, поэтому не пришлось применять насилие, также очень опасна. Проникновение в чье-либо тело без разрешения – акт насилия по своей сути. Представьте, что вы спите и, проснувшись, обнаруживаете, что кто-то роется в ваших личных вещах», — продолжает она. «Теперь представьте, что кто-то вторгся в ваше тело».
(3/5)
«Я внезапно проснулась, поняла, что он делает, и просто застыла. Дело было ближе к лету, и я абстрагировалась, сфокусировавшись на пятне утреннего света на стене. Я ничего не сказала, не пошевелилась, никогда не поднимала с ним этот вопрос, из-за чего злюсь на себя по сей день.
После этого мне стало плохо, а утром, когда он ушел, я, 16-летняя, погуглила это. Я прочитала, что это было изнасилование. Даже сейчас, если я сплю с кем-то, я никогда не буду спать у стены, из-за которой я не могу легко встать с постели, и я всегда бодрствую, пока не удостоверюсь, что партнер спит. С тех пор у меня не было нормальных отношений».
В случае с Мартой изнасилование произошло один раз, но для некоторых мужчин стремление к сексу со спящей женщиной является фетишем, известным как сомнофилия. Свейн Оверланд, норвежский мужчина-психологиня, является одним из немногих, кто изучал это – его интерес вызван отчасти его работой в тюрьмах, где он пытался понять мотивы насильников, а также его работой с жертвами того, что норвежцы называют «изнасилованиями после вечеринки» – нападениями на уязвимых женщин, которые либо спали, либо были накачаны наркотиками.
Оверланд считает, что сомнофилия является частью более широкого распространения того, что он называет «односторонним сексом». Его исследование онлайн-порно показало за последнее десятилетие резкий рост таких категорий, как «секс во сне», а также других форм секса, основанных на отсутствии ответной реакции, на удовлетворении потребностей только мужчины (это нельзя называть сексом, это изнасилование – прим. ред.). «Куклы Флекси» – еще один пример; там женщины притворяются секс-куклами.
Эти предпочтения перекликаются с самим порно, говорит Оверланд. «В «одностороннем сексе», в порнографии, в мастурбации нет ни танца, ни соблазнения, ни взаимодействия, ни ожиданий от результатов процесса», — говорит он. «Чем больше я изучаю эту область, тем больше убеждаюсь, что многие мужчины боятся заниматься сексом. Общество становится все более порнографизированным, но, в то же время, многие исследования показывают, что люди становятся менее сексуально активными. У нас есть молодые люди, которые покупают виагру и не могут поддерживать эрекцию».
Спящая женщина не представляет угрозы – она как бы отсутствует, является объектом, вместилищем. Когда Оверланд спрашивал проституированных женщин из Осло, сталкивались ли они с сомнофилией у клиентов, некоторые ответили утвердительно. «Это не было чем-то рядовым обычным, но и не было из ряда вон выходящим», — говорит он. «Одна из них сказала мне, что у нее были клиенты, которым она действительно доверяла, поэтому она позволила им накачать себя наркотиками, чтобы они могли этим заняться».
Как «кинк» между двумя согласными взрослыми, сомнофилия имеет свои правила и (проблематичные) термины вроде «полное согласие» и «согласие без согласия». Она требует глубокого доверия и постоянного общения. Однако трудно поверить, что 51% респонденток, принявших участие в опросе докторки Тейлор, действительно практикуют это, и для большинства женщин это может иметь разрушительные последствия, говорит Рассел.
«Существует мнение, что подобное преступление является менее тяжким, потому что оно совершено не незнакомцем, а вашим партнером. Но что может быть хуже? Когда тебя обкрадывает незнакомец или тот, кого ты любишь и кому доверяешь?» — спрашивает она. «Мысль о том, что вы спите, поэтому не пришлось применять насилие, также очень опасна. Проникновение в чье-либо тело без разрешения – акт насилия по своей сути. Представьте, что вы спите и, проснувшись, обнаруживаете, что кто-то роется в ваших личных вещах», — продолжает она. «Теперь представьте, что кто-то вторгся в ваше тело».
(3/5)
😡168
Для Ниэв тот факт, что она спала и по какой-то причине не проснулась, был ужасающим. Она спросила Хуствейта, не накачивал ли он ее наркотиками, тем более что к концу отношений она чувствовала себя больной и постоянно истощенной, но он отрицал это. «Из-за того, что мои воспоминания такие расплывчатые, возникает чувство неуверенности, вины и стыда», — говорит она. «Когда у нас есть только обрывки информации, наш мозг стремится заполнить пробелы. Когда я впервые ушла от него, я не могла уснуть. Я лежала без сна всю ночь, и у меня были галлюцинации, будто он насиловал меня. Эти воспоминания, эта реакция на травму — это когда разум и тело пытались собрать все воедино.
Даже сейчас, спустя девять лет, я по-прежнему просыпаюсь в два часа ночи. Мне даже не нужно смотреть на часы. Мы знаем, что организм хранит воспоминания о травмах, и я думаю, что раньше это случалось в это время».
Насколько сложно расследовать такие случаи? Учитывая, что, по последним данным Министерства внутренних дел, в Англии и Уэльсе менее чем в одном из 60 зарегистрированных случаев изнасилования предъявляются обвинения, и ответить на этот вопрос, по словам Рассел, очень сложно. «Я не хочу отговаривать людинь сообщать об этом», — говорит она. «Если это происходит, это преступление, и по факту должно быть возбуждено уголовное дело. Но когда нет ни вещественных доказательств, ни свидетелей, а иногда и воспоминаний... возникают дополнительные проблемы».
Лиза*, 40 лет, действительно сообщила в полицию о своем бывшем партнере, который изнасиловал ее, пока она спала. Это случилось в начале 2019 года, после того как они расстались, и Лиза переходила тяжелый рубеж, пытаясь сохранить дружеские отношения, чтобы избежать того, что могло стать ожесточенной борьбой за опеку над дочерью.
«Он всегда был чрезвычайно властным, касалось ли это того, что я надевала, что покупала, куда расставляла вещи в комнате, куда мы ходили», — говорит Лиза, — «и он никогда не соблюдал границ. Он и раньше душил меня во время секса, он всегда делал то, что хотел. В тот вечер я готовила ужин. Он слишком много выпил, поэтому я позволила ему остаться в комнате для гостей, но, проснувшись, обнаружила, что он занимается со мной сексом» (насилует – прим. ред).
На следующее утро она отправилась в местный полицейский участок. «Я не была уверена, не слишком ли остро я реагирую», — говорит она. «Двое полицейских спросили, не принуждал ли он меня? Нет, я спала. Он не прижимал меня к кровати, не было никакой борьбы. Они сказали, что не уверены, что здесь имело место какое-то преступление». На следующий день Лизе позвонил мужчина-сержантка и сказал, что он прочитал рапорт полицейских и обеспокоен тем, что это не было квалифицировано как изнасилование. «Он действительно звонил несколько раз, но я не хотела говорить об этом», — говорит Лиза. — Они потеряли мое доверие».
(4/5)
Даже сейчас, спустя девять лет, я по-прежнему просыпаюсь в два часа ночи. Мне даже не нужно смотреть на часы. Мы знаем, что организм хранит воспоминания о травмах, и я думаю, что раньше это случалось в это время».
Насколько сложно расследовать такие случаи? Учитывая, что, по последним данным Министерства внутренних дел, в Англии и Уэльсе менее чем в одном из 60 зарегистрированных случаев изнасилования предъявляются обвинения, и ответить на этот вопрос, по словам Рассел, очень сложно. «Я не хочу отговаривать людинь сообщать об этом», — говорит она. «Если это происходит, это преступление, и по факту должно быть возбуждено уголовное дело. Но когда нет ни вещественных доказательств, ни свидетелей, а иногда и воспоминаний... возникают дополнительные проблемы».
Лиза*, 40 лет, действительно сообщила в полицию о своем бывшем партнере, который изнасиловал ее, пока она спала. Это случилось в начале 2019 года, после того как они расстались, и Лиза переходила тяжелый рубеж, пытаясь сохранить дружеские отношения, чтобы избежать того, что могло стать ожесточенной борьбой за опеку над дочерью.
«Он всегда был чрезвычайно властным, касалось ли это того, что я надевала, что покупала, куда расставляла вещи в комнате, куда мы ходили», — говорит Лиза, — «и он никогда не соблюдал границ. Он и раньше душил меня во время секса, он всегда делал то, что хотел. В тот вечер я готовила ужин. Он слишком много выпил, поэтому я позволила ему остаться в комнате для гостей, но, проснувшись, обнаружила, что он занимается со мной сексом» (насилует – прим. ред).
На следующее утро она отправилась в местный полицейский участок. «Я не была уверена, не слишком ли остро я реагирую», — говорит она. «Двое полицейских спросили, не принуждал ли он меня? Нет, я спала. Он не прижимал меня к кровати, не было никакой борьбы. Они сказали, что не уверены, что здесь имело место какое-то преступление». На следующий день Лизе позвонил мужчина-сержантка и сказал, что он прочитал рапорт полицейских и обеспокоен тем, что это не было квалифицировано как изнасилование. «Он действительно звонил несколько раз, но я не хотела говорить об этом», — говорит Лиза. — Они потеряли мое доверие».
(4/5)
😡145
Ниэв никогда не сомневалась в том, что хочет привлечь Хуствейта к ответственности. «Мне было совершенно ясно, что его поведение опасно, это была закономерность, — говорит она, — но у меня не было доказательств. Единственным доступным действием было заставить его признаться в этом».
Она отправила ему электронное письмо, в котором спрашивала, что именно он сделал и почему, и, к ее удивлению, он почти сразу же ответил с большим количеством подробностей. «Это было стерильное, методичное письмо, не было ощущения искупления. Он казался полностью отстраненным от своих слов. Причиной, которую он назвал, было просто его собственное удовлетворение. В конце он сказал: «Ты могла бы привлечь меня к ответственности, но я очень надеюсь, что ты этого не сделаешь».
Но она это сделала. В июле 2015 года Хуствейт признал себя виновным в центральном уголовном суде Ирландии по одному обвинению в изнасиловании и одному – в домогательстве. Он был приговорен к семи годам лишения свободы условно, но на следующий год апелляционный суд Дублина признал это решение неоправданно мягким, и Хуствейт был заключен в тюрьму на 15 месяцев. Ниэв также возбудила гражданское дело в высоком суде с требованием возместить ущерб за многочисленные акты изнасилования, совершенные во время ее сна.
В феврале 2020 года она сказала присяжным: «Нет такой части меня, которая не была бы глубоко затронута», что она страдала от ПТСР и пыталась покончить с собой. Она сказала, что чувствовала себя в опасности повсюду, боялась доверять кому бы то ни было, даже своим родительницам. Хуствейт не стал защищаться, и присяжные присудили ей компенсацию в размере 1 млн евро.
Последние девять лет были медленным, но устойчивым процессом выздоровления. Ниэв, которой сейчас 34 года, переквалифицировалась в психологиню и в настоящее время ведёт клиническую практику. Она считает, что ее прошлое помогает ей лучше справляться со своей работой. «Я думаю, что самое прекрасное и важное, что я могу принести, находясь в комнате с кем-то, кому больно, кто склонна к самоубийству, – это чувство надежды», — говорит она. «Даже если они не верят в это, я сама знаю, что что-то может измениться, что-то может сдвинуться с места, и поэтому я могу сохранить эту надежду для них».
И все же, несмотря ни на что, она все еще ловит себя на том, что сомневается во всем, что с ней произошло, и в своей собственной реакции. «Временами у меня все еще возникают мысли, что, возможно, я просто сделала из мухи слона – и по сей день», — признается она. «Я думаю, что это в первую очередь обвинение миру, в котором мы живем».
(5/5)
Она отправила ему электронное письмо, в котором спрашивала, что именно он сделал и почему, и, к ее удивлению, он почти сразу же ответил с большим количеством подробностей. «Это было стерильное, методичное письмо, не было ощущения искупления. Он казался полностью отстраненным от своих слов. Причиной, которую он назвал, было просто его собственное удовлетворение. В конце он сказал: «Ты могла бы привлечь меня к ответственности, но я очень надеюсь, что ты этого не сделаешь».
Но она это сделала. В июле 2015 года Хуствейт признал себя виновным в центральном уголовном суде Ирландии по одному обвинению в изнасиловании и одному – в домогательстве. Он был приговорен к семи годам лишения свободы условно, но на следующий год апелляционный суд Дублина признал это решение неоправданно мягким, и Хуствейт был заключен в тюрьму на 15 месяцев. Ниэв также возбудила гражданское дело в высоком суде с требованием возместить ущерб за многочисленные акты изнасилования, совершенные во время ее сна.
В феврале 2020 года она сказала присяжным: «Нет такой части меня, которая не была бы глубоко затронута», что она страдала от ПТСР и пыталась покончить с собой. Она сказала, что чувствовала себя в опасности повсюду, боялась доверять кому бы то ни было, даже своим родительницам. Хуствейт не стал защищаться, и присяжные присудили ей компенсацию в размере 1 млн евро.
Последние девять лет были медленным, но устойчивым процессом выздоровления. Ниэв, которой сейчас 34 года, переквалифицировалась в психологиню и в настоящее время ведёт клиническую практику. Она считает, что ее прошлое помогает ей лучше справляться со своей работой. «Я думаю, что самое прекрасное и важное, что я могу принести, находясь в комнате с кем-то, кому больно, кто склонна к самоубийству, – это чувство надежды», — говорит она. «Даже если они не верят в это, я сама знаю, что что-то может измениться, что-то может сдвинуться с места, и поэтому я могу сохранить эту надежду для них».
И все же, несмотря ни на что, она все еще ловит себя на том, что сомневается во всем, что с ней произошло, и в своей собственной реакции. «Временами у меня все еще возникают мысли, что, возможно, я просто сделала из мухи слона – и по сей день», — признается она. «Я думаю, что это в первую очередь обвинение миру, в котором мы живем».
(5/5)
😡152💔86
Недавно я смотрела французское тв, и там шли политические дебаты о проституции. Пару лет назад во Франции проголосовали за криминализацию «клиентов». В качестве представителя ратующих за их декриминализацию они позвали мужика-клиента, проституированную «транс-женщину» (он не переставал говорить о том, какая он хорошая «шл*ха» и цитата: «Я буду счастлив умереть с одним чл*ном во рту и другим в заднице») и проституированного мужчину-гея.
То есть, 3 белых мужика взялись говорить от лица проституированных женщин (большинство из которых бедны, и многие темнокожие).
За противоположную позицию высказывались две радикальные феминистки и бывшая проституированная женщина. Так вот последняя прошла через настоящий ад, так что ей трудно было выражать свои мысли; она говорила о насилии и о том, как её чуть не убили. Она также пыталась поднять тему насилия над детинями в проституции.
Называющий себя «транс-женщиной» высмеивал и оскорблял её: «заткнись, заткнись, заткнись», «старая карга», «жаль, что ты не умерла», «ты тупая» (клянусь, я это не выдумала… меня это невероятно расстроило); а «клиент» только смеялся (вместе с другими мужчинами в зале).
Мужчина-ведущая не вмешивался, чтобы это остановить, и сам, естественно, был за декриминализацию «клиентов». Я поговорила с несколькими феминистками, приглашенными на эту передачу, и они сказали, что той женщине говорили вещи еще хуже, только не в микрофон. Они сказали, что их обманули, уверив, что представлены будут обе точки зрения, но вся программа была определенно на стороне либералов и лобби «секс-работы», так что у них все время были выключены микрофоны, и по сути они не могли ничего сказать.
Я нашла в интернете этого «клиента», и он оказался псевдоинтеллектуальным буржуа с фетишем на азиатских женщин. Он просит, чтобы они вели себя с ним как наивные маленькие девочки. Полнейший расист и фанат книги «Лолита». А также он постит фото азиатских женщин, одетых как школьницы и связанных.
Ну в общем, это шоу закончилось тем, что группа радикальных феминисток вышла на съемочную площадку с феминистскими лозунгами, после чего их выгнала охрана.
То есть, 3 белых мужика взялись говорить от лица проституированных женщин (большинство из которых бедны, и многие темнокожие).
За противоположную позицию высказывались две радикальные феминистки и бывшая проституированная женщина. Так вот последняя прошла через настоящий ад, так что ей трудно было выражать свои мысли; она говорила о насилии и о том, как её чуть не убили. Она также пыталась поднять тему насилия над детинями в проституции.
Называющий себя «транс-женщиной» высмеивал и оскорблял её: «заткнись, заткнись, заткнись», «старая карга», «жаль, что ты не умерла», «ты тупая» (клянусь, я это не выдумала… меня это невероятно расстроило); а «клиент» только смеялся (вместе с другими мужчинами в зале).
Мужчина-ведущая не вмешивался, чтобы это остановить, и сам, естественно, был за декриминализацию «клиентов». Я поговорила с несколькими феминистками, приглашенными на эту передачу, и они сказали, что той женщине говорили вещи еще хуже, только не в микрофон. Они сказали, что их обманули, уверив, что представлены будут обе точки зрения, но вся программа была определенно на стороне либералов и лобби «секс-работы», так что у них все время были выключены микрофоны, и по сути они не могли ничего сказать.
Я нашла в интернете этого «клиента», и он оказался псевдоинтеллектуальным буржуа с фетишем на азиатских женщин. Он просит, чтобы они вели себя с ним как наивные маленькие девочки. Полнейший расист и фанат книги «Лолита». А также он постит фото азиатских женщин, одетых как школьницы и связанных.
Ну в общем, это шоу закончилось тем, что группа радикальных феминисток вышла на съемочную площадку с феминистскими лозунгами, после чего их выгнала охрана.
💔299😡163
«Гендерных данных по-прежнему очень не хватает. Мы пока не знаем, как и когда меняются качательные движения женщин. Но я радуюсь открытиям Тома Стоффреджена – и не только потому, что меня саму укачивает в машине, но и потому, что они связаны с еще одним обнаруженным мною информационным пробелом, связанным с конструкцией автомобиля.
Когда мы сидим, мы тоже совершаем качательные движения. "Сидя на табурете, вы раскачиваетесь относительно бедер, – объясняет Том Стоффреджен. – Если вы сидите на стуле со спинкой, качается ваша голова. Единственный способ избежать этого – купить подголовник и использовать его". Когда он это сказал, я почувствовала, что у меня в голове вспыхнула электрическая лампочка – как в мультике, когда персонажке приходит в голову замечательная идея. Что, если подголовник не подходит вам по росту, располагается под неправильным углом и не соответствует форме вашего тела, то есть не поддерживает голову? Что, если причиной укачивания женщин в автомобилях является дизайн, рассчитанный на мужчин? "Думаю, это вполне возможно, – отвечает Том Стоффреджен. – Подголовник не поддерживает голову, потому что не подходит по росту или по другим причинам… То, что вы сказали, для меня новость, но это похоже на правду".
И тут обнаруживается очередной информационный пробел: похоже, при разработке конструкции подголовников никто не позаботился о том, чтобы учесть особенности женского телосложения. В этом нет ничего удивительного, ведь история автомобильного дизайна – это долгая и постыдная история игнорирования женщин.
Мужчины попадают в аварии чаще женщин и, соответственно, составляют подавляющее большинство серьезно пострадавших в ДТП. Однако женщины, ставшие жертвами автокатастрофы, на 47 % чаще мужчин получают серьезные увечья и на 71 % – травмы средней тяжести, причем эти показатели не зависят от роста, веса, использования ремней безопасности и серьезности ДТП. Вероятность гибели женщин, попавших в аварию, на 17 % выше, чем мужчин. Все это объясняется конструкцией автомобиля, рассчитанной на мужчин.
Водительницы, как правило, сидят дальше от рулевой колонки, чем мужчины, – ведь в среднем мы меньше ростом. Чтобы достать до педалей, нам приходится вытягивать ноги, а чтобы четко видеть панель приборов – сидеть почти под прямым углом. Такая поза, однако, не является "стандартной позой водительницы". Женщины за рулем сидят неправильно. Из-за того что им приходится сознательно отклоняться от нормы, они подвергаются большему риску получить повреждения внутренних органов при лобовом столкновении. Угол, под которым мы сгибаем колени и бедра, чтобы наши более короткие, чем у мужчин, ноги доставали до педалей, делает нижние конечности более уязвимыми. По сути, мы все делаем неправильно.
При наезде сзади женщины также подвергаются большему риску, чем мужчины. У женщин меньше мышц на шее и в верхней части туловища, чем у мужчин, что повышает риск травм шеи и позвоночника (примерно в три раза), а дизайн автомобиля усиливает этот риск. Исследования, проведенные в Швеции, показали, что кресла в современных автомобилях слишком жесткие, чтобы защитить женщин от таких травм: они толкают их вперед сильнее, чем мужчин, потому что их спинки не рассчитаны на наш в среднем меньший вес. Жесткие кресла разрешены к продаже по одной простой причине: при разработке конструкции автомобилей и в краш-тестах используются манекены, изображающие среднестатистического мужчину.
(1/2)
Когда мы сидим, мы тоже совершаем качательные движения. "Сидя на табурете, вы раскачиваетесь относительно бедер, – объясняет Том Стоффреджен. – Если вы сидите на стуле со спинкой, качается ваша голова. Единственный способ избежать этого – купить подголовник и использовать его". Когда он это сказал, я почувствовала, что у меня в голове вспыхнула электрическая лампочка – как в мультике, когда персонажке приходит в голову замечательная идея. Что, если подголовник не подходит вам по росту, располагается под неправильным углом и не соответствует форме вашего тела, то есть не поддерживает голову? Что, если причиной укачивания женщин в автомобилях является дизайн, рассчитанный на мужчин? "Думаю, это вполне возможно, – отвечает Том Стоффреджен. – Подголовник не поддерживает голову, потому что не подходит по росту или по другим причинам… То, что вы сказали, для меня новость, но это похоже на правду".
И тут обнаруживается очередной информационный пробел: похоже, при разработке конструкции подголовников никто не позаботился о том, чтобы учесть особенности женского телосложения. В этом нет ничего удивительного, ведь история автомобильного дизайна – это долгая и постыдная история игнорирования женщин.
Мужчины попадают в аварии чаще женщин и, соответственно, составляют подавляющее большинство серьезно пострадавших в ДТП. Однако женщины, ставшие жертвами автокатастрофы, на 47 % чаще мужчин получают серьезные увечья и на 71 % – травмы средней тяжести, причем эти показатели не зависят от роста, веса, использования ремней безопасности и серьезности ДТП. Вероятность гибели женщин, попавших в аварию, на 17 % выше, чем мужчин. Все это объясняется конструкцией автомобиля, рассчитанной на мужчин.
Водительницы, как правило, сидят дальше от рулевой колонки, чем мужчины, – ведь в среднем мы меньше ростом. Чтобы достать до педалей, нам приходится вытягивать ноги, а чтобы четко видеть панель приборов – сидеть почти под прямым углом. Такая поза, однако, не является "стандартной позой водительницы". Женщины за рулем сидят неправильно. Из-за того что им приходится сознательно отклоняться от нормы, они подвергаются большему риску получить повреждения внутренних органов при лобовом столкновении. Угол, под которым мы сгибаем колени и бедра, чтобы наши более короткие, чем у мужчин, ноги доставали до педалей, делает нижние конечности более уязвимыми. По сути, мы все делаем неправильно.
При наезде сзади женщины также подвергаются большему риску, чем мужчины. У женщин меньше мышц на шее и в верхней части туловища, чем у мужчин, что повышает риск травм шеи и позвоночника (примерно в три раза), а дизайн автомобиля усиливает этот риск. Исследования, проведенные в Швеции, показали, что кресла в современных автомобилях слишком жесткие, чтобы защитить женщин от таких травм: они толкают их вперед сильнее, чем мужчин, потому что их спинки не рассчитаны на наш в среднем меньший вес. Жесткие кресла разрешены к продаже по одной простой причине: при разработке конструкции автомобилей и в краш-тестах используются манекены, изображающие среднестатистического мужчину.
(1/2)
💔124😡33
Манекенов-мужчин для краш-тестов впервые начали использовать в 1950-е гг., и в течение десятилетий это были мужские манекены 50-го процентиля (соответствующие медианным мужским антропометрическим показателям). Рост большинства манекенов-мужчин составляет 177 см, вес – 76 кг (то есть они значительно выше и тяжелее среднестатистической женщины). Кроме того, манекены-мужчины имитируют мышечную массу мужчин и строение их позвоночного столба. В начале 1980-х гг. ученые начали настаивать на использовании в нормативных краш-тестах женских манекенш 50-го процентиля, но их рекомендации игнорировались. В США женского типа манекенов начали использовать только в 2011 г., хотя, как мы увидим далее, "женскими" их можно назвать лишь с большой натяжкой.
В 2018 г. Астрид Линдер, научная директриса по безопасности движения Шведского национального института дорожно-транспортных исследований, в своем докладе на Всемирной конференции по безопасности дорожного движения, проходившей в Южной Корее, представила анализ законодательного регулирования процедур краш-тестов в ЕС. Прежде чем европейский автомобиль появится на рынке, он должен пройти пять тестов: одно испытание ремней безопасности, два испытания на лобовое столкновение и два – на боковое столкновение. При проведении всех тестов манекены женского типа, соответствующие женским антропометрическим показателям, не используются. В нормативных документах указано, что при испытании ремней безопасности, а также в процессе одного испытания на лобовое столкновение и обоих испытаний на боковое столкновение должен использоваться мужской манекен 50-го процентиля. Изучив мировой опыт законодательного регулирования процедур краш-тестов, Астрид Линдер обнаружила, что, несмотря на "отдельные локальные различия", в большинстве стран по-прежнему используется мужской манекен 50-го процентиля, призванный "представлять все взрослое население страны".
В соответствии с законодательством ЕС, лишь в одном краш-тесте необходимо использовать манекен-женщину 5-го процентиля, якобы представляющую всех женщин Европы. Но что значит "5-го процентиля"? Это значит, что только 5 % женщин меньше ростом, чем эта кукла. И тут мы сталкиваемся с целым рядом статистических пробелов. Во-первых, в ходе испытания манекен располагается только в пассажирском кресле, а значит, у нас совсем нет данных о риске для женщин, сидящих за рулем, – а ведь об этом следовало подумать, учитывая, что женщины сидят на водительском кресле в неправильной позе. Во-вторых, этот женский манекен на самом деле совсем не женский. Это просто уменьшенная копия мужского манекена».
— Кэролайн Криадо Перес «Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных» – Часть II: На рабочем месте. Глава 9: Море чуваков.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(2/2)
#первые_слова
В 2018 г. Астрид Линдер, научная директриса по безопасности движения Шведского национального института дорожно-транспортных исследований, в своем докладе на Всемирной конференции по безопасности дорожного движения, проходившей в Южной Корее, представила анализ законодательного регулирования процедур краш-тестов в ЕС. Прежде чем европейский автомобиль появится на рынке, он должен пройти пять тестов: одно испытание ремней безопасности, два испытания на лобовое столкновение и два – на боковое столкновение. При проведении всех тестов манекены женского типа, соответствующие женским антропометрическим показателям, не используются. В нормативных документах указано, что при испытании ремней безопасности, а также в процессе одного испытания на лобовое столкновение и обоих испытаний на боковое столкновение должен использоваться мужской манекен 50-го процентиля. Изучив мировой опыт законодательного регулирования процедур краш-тестов, Астрид Линдер обнаружила, что, несмотря на "отдельные локальные различия", в большинстве стран по-прежнему используется мужской манекен 50-го процентиля, призванный "представлять все взрослое население страны".
В соответствии с законодательством ЕС, лишь в одном краш-тесте необходимо использовать манекен-женщину 5-го процентиля, якобы представляющую всех женщин Европы. Но что значит "5-го процентиля"? Это значит, что только 5 % женщин меньше ростом, чем эта кукла. И тут мы сталкиваемся с целым рядом статистических пробелов. Во-первых, в ходе испытания манекен располагается только в пассажирском кресле, а значит, у нас совсем нет данных о риске для женщин, сидящих за рулем, – а ведь об этом следовало подумать, учитывая, что женщины сидят на водительском кресле в неправильной позе. Во-вторых, этот женский манекен на самом деле совсем не женский. Это просто уменьшенная копия мужского манекена».
— Кэролайн Криадо Перес «Невидимые женщины: Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных» – Часть II: На рабочем месте. Глава 9: Море чуваков.
Перевод Валерии Башкировой, ред. le mot de la fin
(2/2)
#первые_слова
Самое ужасное во фразе «не все мужчины такие» то, что она бессмысленна.
То есть, хорошо, и что дальше?
Не все воры – ты все равно запираешь двери по ночам. Но ты не обобщаешь всех своих соседей как воров.
Не все карманники, – ты, тем не менее, держишь ценные вещи при себе, когда выходишь на улицу. Но ты не считаешь, что каждый прохожий имеет злой умысел.
Вопли об обобщении и о том, что «не все мужчины такие», в целом, очень запутывают, так как они все продолжают настаивать на том, насколько низок шанс совершения определенных преступлений, но никогда не говорят прямо о том, чего они все-таки хотят от нас.
«Не все мужчины плохие», так что женщинам не стоит тревожиться за свою безопасность в ночное время?
«Не все мужчины плохие», так что женщинам не нужно осторожничать и фотографировать номерные знаки при встрече с мужчиной-незнакомкой?
То есть, по сути фраза «не все мужчины такие» сводится к тому, что «твоя настороженность меня расстраивает».
И с чего бы? С чего бы абсолютно невинному мужчине принимать близко к сердцу и злиться на то, что незнакомка не всецело доверяет ему с первых минут общения?
«Не все мужчины такие». Отлично, тогда чего конкретно вы хотите от нас?
То есть, хорошо, и что дальше?
Не все воры – ты все равно запираешь двери по ночам. Но ты не обобщаешь всех своих соседей как воров.
Не все карманники, – ты, тем не менее, держишь ценные вещи при себе, когда выходишь на улицу. Но ты не считаешь, что каждый прохожий имеет злой умысел.
Вопли об обобщении и о том, что «не все мужчины такие», в целом, очень запутывают, так как они все продолжают настаивать на том, насколько низок шанс совершения определенных преступлений, но никогда не говорят прямо о том, чего они все-таки хотят от нас.
«Не все мужчины плохие», так что женщинам не стоит тревожиться за свою безопасность в ночное время?
«Не все мужчины плохие», так что женщинам не нужно осторожничать и фотографировать номерные знаки при встрече с мужчиной-незнакомкой?
То есть, по сути фраза «не все мужчины такие» сводится к тому, что «твоя настороженность меня расстраивает».
И с чего бы? С чего бы абсолютно невинному мужчине принимать близко к сердцу и злиться на то, что незнакомка не всецело доверяет ему с первых минут общения?
«Не все мужчины такие». Отлично, тогда чего конкретно вы хотите от нас?
💯442💔50
Совершенно потрясающий фрагмент из статьи о сексизме эволюционной психологии и об абсурдности предположений о структуре и жизни общества наших предков каменного века, сделанных на её основании:
Каким-то образом, совершенно ненамеренно, наше общество пропитала уверенность, будто бы мы знаем истинное значение символов, изображённых на стенах пещер. Она выражается в целой обширной системе принятых суждений: о естественном и полезном питании и образе жизни, о том, что мобильные телефоны и социальные сети катастрофическим образом меняют работу мозга, о том, что технологии в широком смысле отдаляют нас от изначальной человеческой природы (предполагается, что это природа времён каменного века), если вообще говорить о человеческой природе. А ещё мы считаем, что можем достоверно соотнести наш мир с миром наших предков каменного века, как будто всё на свете знаем о том, в каком мире они жили. Это страшное надругательство над ушедшей вселенной, масштаб и чуждость которой мы даже не способны себе представить. Но страшнее всего — научная дисциплина, которую походя упомянул в своей докладной записке Джеймс Дамор*, — эволюционная психология.
[*Джеймс Дамор был уволен из корпорации Alphabet Inc. (владелец Google) после того, как опубликовал сексистский манифест, в которой предполагал, что женщины менее способны к работе в технических областях из-за «биологических различий» – прим. пер.]
Эволюционная психология на сегодняшний день — не особенно популярное направление в биологии и психологии, однако, как ясно из его манифеста, у неё до сих пор есть зомбированные поклонники среди тех, для кого она изначально была предназначена: инженеров, разработчиков ПО, бездумных ретроградных наукодрочеров, педантов-технарей всех мастей, — иными словами, всех тех, которым никогда не пришло бы в голову почитать изображение лошади или задумываться, зачем и почему людини рисовали на священном камне непонятные символы. Эволюционная психология сочетает в себе все ненаучные научпоповские стереотипы, благодаря которым можно, веря в полную чушь, чувствовать себя умными: фанатичную веру в преобладание врождённого и в процесс эволюции, отрицание диахроничности и догматическую уверенность в космологическом принципе, который хоронит вселенную и её прошлое под покровом вечной одинаковости.
(1/2)
Каким-то образом, совершенно ненамеренно, наше общество пропитала уверенность, будто бы мы знаем истинное значение символов, изображённых на стенах пещер. Она выражается в целой обширной системе принятых суждений: о естественном и полезном питании и образе жизни, о том, что мобильные телефоны и социальные сети катастрофическим образом меняют работу мозга, о том, что технологии в широком смысле отдаляют нас от изначальной человеческой природы (предполагается, что это природа времён каменного века), если вообще говорить о человеческой природе. А ещё мы считаем, что можем достоверно соотнести наш мир с миром наших предков каменного века, как будто всё на свете знаем о том, в каком мире они жили. Это страшное надругательство над ушедшей вселенной, масштаб и чуждость которой мы даже не способны себе представить. Но страшнее всего — научная дисциплина, которую походя упомянул в своей докладной записке Джеймс Дамор*, — эволюционная психология.
[*Джеймс Дамор был уволен из корпорации Alphabet Inc. (владелец Google) после того, как опубликовал сексистский манифест, в которой предполагал, что женщины менее способны к работе в технических областях из-за «биологических различий» – прим. пер.]
Эволюционная психология на сегодняшний день — не особенно популярное направление в биологии и психологии, однако, как ясно из его манифеста, у неё до сих пор есть зомбированные поклонники среди тех, для кого она изначально была предназначена: инженеров, разработчиков ПО, бездумных ретроградных наукодрочеров, педантов-технарей всех мастей, — иными словами, всех тех, которым никогда не пришло бы в голову почитать изображение лошади или задумываться, зачем и почему людини рисовали на священном камне непонятные символы. Эволюционная психология сочетает в себе все ненаучные научпоповские стереотипы, благодаря которым можно, веря в полную чушь, чувствовать себя умными: фанатичную веру в преобладание врождённого и в процесс эволюции, отрицание диахроничности и догматическую уверенность в космологическом принципе, который хоронит вселенную и её прошлое под покровом вечной одинаковости.
(1/2)
💯106🔥24
Делается так. Начинаем со смутного стереотипа о чьих-либо недостатках, которым вам бы хотелось придать некий научный вес, — в примере Дамора это убеждение, будто «женщины по сравнению с мужчинами в целом больше заинтересованы в людинях, чем в вещах». Затем отмечаем, что подобное поведение не особенно эффективно в среде, где практически все вынуждены ради того, чтобы заработать на хлеб, имитировать интерес ко всякой тошнотной ерунде; то есть, языком эволюции, это не адаптивный признак. Однако человеческий вид больше не эволюционирует биологически; если людини так себя ведут, должно быть, этот признак развился в ходе эволюции, чтобы приносить пользу в так называемой «среде эволюционной адаптации» — предполагаемой, теоретической среде чисто биологической утилитарности, будто бы существовавшей в эпоху плейстоцена, эпоху охоты и собирательства, которая шла с двух с половиной миллионов лет назад до всего десяти тысяч лет назад и породила те самые непонятные символы на стенах пещер в Европе. Предполагается, что эта среда была совершенно единой и одинаковой абсолютно для всех, и образы тех примитивных равнин преследуют нас и по сей день. Если женщины, программируя гаджеты Google, которые собирают о вас информацию по всем сферам жизни, зарабатывают меньше мужчин, должно быть, дело в том, что эволюция когда-то наделила мужчин навыками, необходимыми, чтобы попадать заострённой палкой в оленя, а женщинам достались навыки, нужные для терпеливости и воспитания потомства.
С точки зрения науки это полная хрень. Ни одно из этих утверждений невозможно подтвердить или опровергнуть; несмотря на все претензии на рациональность эволюционная психология — лишь сборник псевдонаучных сказок. Эволюционная психология никогда не стремится эмпирически описать, какой на самом деле была жизнь в плейстоцене (основополагающий труд этой дисциплины, книга 1979 г. «Эволюция человеческой сексуальности» Дональда Саймонса, в основном лишь цитирует исследования поведения современных гомосексуальных женщин и мужчины). Нам предлагается просто поверить, что всё максимально прозрачно, и глубинный смысл лежит на поверхности. В итоге мы приходим к заявлениям эволюционной психологии о том, почему некоторые не любят эволюционную психологию, на основании пользы, которые прото-конструктивистские убеждения могли принести примитивной полуобезьяне пятьдесят тысяч лет назад.
Почему считается, что розовый цвет — для девочек, а голубой — для мальчиков? Забудьте, что совсем недавно, в 1920-х, считалось ровно наоборот; дело в том, что женщины эволюционно приспособлены замечать красно-розовые ягоды в лесу, а мужчины — охотиться на открытых равнинах под куполом голубого неба. Почему же до сих пор существует зарплатный разрыв? Общество ни в чём не виновато — виноват каменный век. Как и фрейдизм, эволюционная психология видит источник современных проблем в безмолвном прошлом; эволюционная психология — в доисторической эпохе, психоанализ — в личном маленьком плейстоцене младенчества. Однако в отличие от фрейдизма сказки эволюционной психологии совершенно бездушны и банальны, и совсем ничему не способны нас научить.
Они лишь рисуют нам странную бесцветную картину доисторического мира, в котором женщины и мужчины каменного века ведут себя как буржуа Америки 50-х — первобытный мужчина несёт домой мясо шерстистого мамонта, а первобытная женщина чистит семейный очаг. «Дорогая, меня повысили на заводе по обработке кремния», «Наш сынок хочет учиться шаманству в пещерах Ласко, но я думаю, ему надо спуститься с небес на землю и изучать методы обтёсывание камня». «Дочка слишком уж густо мажет глаза угольком, мы же не хотим, чтобы соседские пещерные парни считали её непонятно кем».
Источник: The Outline – What the caves
are trying to tell us
(2/2)
С точки зрения науки это полная хрень. Ни одно из этих утверждений невозможно подтвердить или опровергнуть; несмотря на все претензии на рациональность эволюционная психология — лишь сборник псевдонаучных сказок. Эволюционная психология никогда не стремится эмпирически описать, какой на самом деле была жизнь в плейстоцене (основополагающий труд этой дисциплины, книга 1979 г. «Эволюция человеческой сексуальности» Дональда Саймонса, в основном лишь цитирует исследования поведения современных гомосексуальных женщин и мужчины). Нам предлагается просто поверить, что всё максимально прозрачно, и глубинный смысл лежит на поверхности. В итоге мы приходим к заявлениям эволюционной психологии о том, почему некоторые не любят эволюционную психологию, на основании пользы, которые прото-конструктивистские убеждения могли принести примитивной полуобезьяне пятьдесят тысяч лет назад.
Почему считается, что розовый цвет — для девочек, а голубой — для мальчиков? Забудьте, что совсем недавно, в 1920-х, считалось ровно наоборот; дело в том, что женщины эволюционно приспособлены замечать красно-розовые ягоды в лесу, а мужчины — охотиться на открытых равнинах под куполом голубого неба. Почему же до сих пор существует зарплатный разрыв? Общество ни в чём не виновато — виноват каменный век. Как и фрейдизм, эволюционная психология видит источник современных проблем в безмолвном прошлом; эволюционная психология — в доисторической эпохе, психоанализ — в личном маленьком плейстоцене младенчества. Однако в отличие от фрейдизма сказки эволюционной психологии совершенно бездушны и банальны, и совсем ничему не способны нас научить.
Они лишь рисуют нам странную бесцветную картину доисторического мира, в котором женщины и мужчины каменного века ведут себя как буржуа Америки 50-х — первобытный мужчина несёт домой мясо шерстистого мамонта, а первобытная женщина чистит семейный очаг. «Дорогая, меня повысили на заводе по обработке кремния», «Наш сынок хочет учиться шаманству в пещерах Ласко, но я думаю, ему надо спуститься с небес на землю и изучать методы обтёсывание камня». «Дочка слишком уж густо мажет глаза угольком, мы же не хотим, чтобы соседские пещерные парни считали её непонятно кем».
Источник: The Outline – What the caves
are trying to tell us
(2/2)
💯143🔥42
tusslindo:
К сожалению, множество хороших женщин умрут в одиночестве в окружении розового вина и своих кошек, потому что в свои 30 лет преследовали то представление об отношениях, которые определяли социальные сети.
bestlil_badgurl:
Привет, я организаторка похорон.
Людини, которые умирают в одиночестве – это мужчины. У женщин есть круги общения, у мужчин они бывают редко.
Нам приходится повсюду выискивать тех, кому будет нужно тело, во многих случаях мы хороним их по разрешению государства, и единственные людини на похоронах – это я и водительница.
В других случаях мы иногда находим каких-то дальних родственниц. Когда мы сообщаем им причину звонка, они сообщают, что ФИО был ужасным мужчиной и они не хотят иметь никаких дел с его телом и организацией похорон.
К сожалению, множество хороших женщин умрут в одиночестве в окружении розового вина и своих кошек, потому что в свои 30 лет преследовали то представление об отношениях, которые определяли социальные сети.
bestlil_badgurl:
Привет, я организаторка похорон.
Людини, которые умирают в одиночестве – это мужчины. У женщин есть круги общения, у мужчин они бывают редко.
Нам приходится повсюду выискивать тех, кому будет нужно тело, во многих случаях мы хороним их по разрешению государства, и единственные людини на похоронах – это я и водительница.
В других случаях мы иногда находим каких-то дальних родственниц. Когда мы сообщаем им причину звонка, они сообщают, что ФИО был ужасным мужчиной и они не хотят иметь никаких дел с его телом и организацией похорон.
🔥407
Смотрела документальный фильм о страусах с моим отцом, и он сказал: «Ты знала, что самцы страусов красивее, чем самки? Это несправедливо по отношению к дамам!», на что я ответила: «С течением эволюции самцы развивались так, чтобы нравиться самкам. Ведь это их задача: привлекать и тем самым убеждать самку, что именно он – партнер с лучшими генами для создания потомства». Отец рассмеялся и добавил: «Кстати, ты права». После этого у меня случился небольшой экзистенциальный кризис по поводу того, что практически у всех видов животных самки зачастую не активны, и их бездействие воспринимается как преимущество. В то же время, самое печальное о нашем виде, это тот огромный, неоправданный, неестественный переворот ролей, который загнал женщин в порочный круг неравного распределения труда. Единственная причина, по которой самки некоторых видов животных иногда удерживают самцов, – это из-за их умения обустраивать территорию, хороших физических данных и привлекательности или из-за того, что они доказали свою способность эффективно защищать и развивать стаю. В то же время.женщина самостоятельно обеспечивает защиту, содержит семью, «охотится», при этом она сильно ограничена в выборе партнерки. Женщину запугивают или принуждают к выбору в пользу непригодного или генетически неполноценного мужчины (что вполне сказывается не только на генах её детинь, но и на её генетике тоже). Она сожительствует с хищником, который, скорее, является обузой в плане содержания и безопасности, чем полноценным членом стаи.
Некоторые самки животных действительно обитают сообществами, которые обеспечивают им помощь и защиту, или с самцами, которые берут множество задач на себя (или же умирают, пытаясь их исполнить). Женщины же сожительствуют со своими паразитами номер один. Более того, они восхищаются этими паразитами, они стараются их задабривать и развлекать. Человеческое общество абсурдно. Нельзя смотреть на другие виды животных, не думая о том, что мы угнетенны больше всех самок животных на планете. Ничего из этого не рационально.
📌 Прим. адм.: воздержитесь от биологизаторства. Данные факты из животного мира приведены не для того, чтобы равняться на животных, а чтобы указать на социальную природу патриархата и гендера.
Некоторые самки животных действительно обитают сообществами, которые обеспечивают им помощь и защиту, или с самцами, которые берут множество задач на себя (или же умирают, пытаясь их исполнить). Женщины же сожительствуют со своими паразитами номер один. Более того, они восхищаются этими паразитами, они стараются их задабривать и развлекать. Человеческое общество абсурдно. Нельзя смотреть на другие виды животных, не думая о том, что мы угнетенны больше всех самок животных на планете. Ничего из этого не рационально.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
💔246💯96
Фраза, которая несколько раздражает меня при обсуждении исторической роли женщины в Европе, это «готовка, уборка, забота о детинях». Ты ее очень часто слышишь, эти конкретные слова, даже в одинаковом порядке. И как только ты немного больше погружаешься в тему, ты осознаешь, что огромная зияющая дыра в этом списке – это работа с тканями. Я не экспертка, и у меня нет конкретных чисел, но я не удивилась бы, если бы работа с тканями занимала бы примерно столько же времени, сколько и оставшиеся три задачи вместе, так что это не маленькое упущение.
Это не будет офигеть каким внезапным заявлением, если сказать, что всеобщая амнезия, касающаяся работы с тканями, связана с принижением женского труда в целом, но я думаю, что «готовка, уборка, забота о детинях» порождает особый вид иллюзии. Ты это слышишь и думаешь «ну, я готовлю, убираюсь и забочусь о детинях (или знаю кого-то, кто это делает), и я могу представить себе, сколько это работы». И естественно ты знаешь, что готовка и уборка требовали больше ручного труда до современных технологий, но, тем не менее, у тебя есть, по твоим ощущениям, приблизительная оценка. А в это же время по факту ты сильно недооцениваешь количество работы.
К тому же, мне кажется, что это сильно неправильно передает роль работы, выполняемой женщинами, в каждодневной жизни. Готовка, уборка, забота о детинях – все сизифов труд, повторять который надо изо дня в день. Они важны – но это не полная картина. Когда мы включим работу с тканями – и другие вещи, типа создания свечей и мыла, – женская работа гораздо больше выглядит, как производство – сфера, сейчас гораздо больше ассоциирующаяся с мужской работой. У меня ощущение, что связь женщин с созиданием и ручными мастерствами часто игнорируется.
Это не будет офигеть каким внезапным заявлением, если сказать, что всеобщая амнезия, касающаяся работы с тканями, связана с принижением женского труда в целом, но я думаю, что «готовка, уборка, забота о детинях» порождает особый вид иллюзии. Ты это слышишь и думаешь «ну, я готовлю, убираюсь и забочусь о детинях (или знаю кого-то, кто это делает), и я могу представить себе, сколько это работы». И естественно ты знаешь, что готовка и уборка требовали больше ручного труда до современных технологий, но, тем не менее, у тебя есть, по твоим ощущениям, приблизительная оценка. А в это же время по факту ты сильно недооцениваешь количество работы.
К тому же, мне кажется, что это сильно неправильно передает роль работы, выполняемой женщинами, в каждодневной жизни. Готовка, уборка, забота о детинях – все сизифов труд, повторять который надо изо дня в день. Они важны – но это не полная картина. Когда мы включим работу с тканями – и другие вещи, типа создания свечей и мыла, – женская работа гораздо больше выглядит, как производство – сфера, сейчас гораздо больше ассоциирующаяся с мужской работой. У меня ощущение, что связь женщин с созиданием и ручными мастерствами часто игнорируется.
Нет никаких пределов, когда доходит до мужчин. Они не могут воспринимать вас как людинь, поэтому жалуются только на их дерьмовую фантазию о жертве, отвлекая внимание от вашего реального угнетения. Они могли бы есть с золотых тарелок и владеть всем миром, но пока женщины не целуют им ноги, моля об объедках, им не будет достаточно. Даже тогда, может быть не достаточно, чтобы удовлетворить этих самовлюблённых тупиц. Они жадные, и построили всё на своей страсти высасывать из женщин всё. Так что, ради богини, перестаньте вести себя так, будто они страдают. Хватит целовать их выдуманные бо-бо и сконцентрируйтесь на себе.
💯226😡75