Ребята, привет! Вижу сильное волнение в комментариях из-за моего отсутствия на этой страничке. В связи с сильной загруженностью у меня не получается описывать происходящее на всех площадках, поэтому я в основном только в инстаграме.

В среду мы с Егором и командой возвращаемся в пустыню, это лето для нас грандиозно важное. Будет проделана большая работа.

За это время я начала работу в Непале со школой для особенных деток.

Постараюсь выходить на связь если это действительно интересно 🤍

Продолжаю про Непал.

Я человек чувствительный и, пожалуй, придирчивый. Если у меня внутри не ёкнуло — я не пойду. Сомнений было много. А если их много — я лучше не сделаю ничего, чем сделаю лишь бы как.

Я встречалась с разными людьми: религиозными миссионерами, независимыми, местными. Сильные, харизматичные, вызывающие уважение. Но не мои. Взгляды на «добро» и нашу роль в нём — разные.

В какой-то момент я просто написала другу: «Ничего. Не чувствую. Не вижу. Пусть это случится в другой раз или не через меня». И знаете, это тоже было очень светлое ощущение. Осознанно отпустить, не рваться, не прыгать выше своей пятой точки только потому, что «знак».

И вот, отпустив — оно пришло само. Мягко, через неслучайные-случайности. Мол, посмотрела, оценила, отступила — теперь готова. Лови.

И я словила. Сердце ёкнуло. Вопросы отпали. Всё происходящее заговорило со мной без слов.

Школа для особенных детей.

В Непале люди с инвалидностью часто сталкиваются с дискриминацией и социальной изоляцией. Многие по-прежнему считают, что ребёнок с особенностями — это наказание или проклятие. Как следствие, доступ к образованию, труду, даже просто к человеческому принятию — закрыт.

Особенно тяжело девочкам. Они вдвойне уязвимы: по признаку пола и по состоянию. Их чаще прячут, реже лечат, почти не пускают в школу. Про любовь и уважение даже не говорим.

На деле это выглядит страшно:

Родители в шоке и стыде. Ребёнка могут прятать, недокармливать, приковывать, сажать в клетки. Соседи избегают семью, отдаляются друзья, а потом и все остальные. Семья рушится. А причина, как будто, в ребёнке.

А на самом деле — в страхе. В невежестве. В молчании.

Продолжаю?)

Аина — девушка, в которой я увидела себя. Как когда-то на Бали — в той удивительной женщине, которая открыла школу для детей с особенностями, так как сама является носителем похожего диагноза, а во вторую смену — школу для ребят из бедных семей. Всё сама, с нуля.

Знаете, в обоих случаях мне не понадобилось задавать ни одного вопроса. Я будто чувствовала их путь — зачем они начали, через что прошли, как в процессе менялось их восприятие, и как глубоко укоренилось то, что они делают.

Быть неравнодушным — это призвание.
Развитая эмпатия — это спасение.
А участие — это настоящее счастье.

Аина прилетела в Непал 15 лет назад как обычный волонтёр из солнечной Испании. Она приехала в горный, бедный регион и увидела то, на что невозможно было закрыть глаза (я уже рассказывала выше о ситуации с детьми и взрослыми с особенностями). И она просто начала действовать. Без громких слов и без гарантий.

С тех пор было всё: и дискриминация, и осуждение, и конфликты с местными властями, и даже попытка депортации. Но она осталась. И я догадываюсь — почему.

Если ты опираешься на веру в Бога — неважно, как ты Его себе представляешь — то есть вещи, мимо которых ты уже не пройдёшь. Потому что нечто большее ведёт тебя. Удерживает в нужной точке. Поддерживает, когда руки опускаются. И не даёт свернуть, даже когда страшно или одиноко.

Сегодня Аина с помощью пожертвований ребят из Испании построила две школы в разных городах. Сегодня государство уже не против, а наоборот — за. Оно даже выделяет землю под строительство новых школ. И пусть это только часть, они не покрывают остальные расходы — но земля! Это уже огромный шаг.

Знаете, что подкупило больше всего?
100% сохранение культуры и традиций Непала.
Никакой навязчивости. Никакого «мы знаем лучше». Всё — бережно, изнутри, с уважением к тому, что течёт в крови этих людей уже тысячелетиями. Сейчас в школах работают только местные специалисты — педагоги, реабилитологи, волонтёры приезжают крайне редко.

Жизни этих детей и их родителей — изменились до неузнаваемости.
Их статус в обществе — тоже.
Оказалось, они — тоже люди.
Оказалось, они многое могут. Много знают.
Им просто нужно немного больше нас. Людей.