У нашей конторы закрытая территория и, поэтому, внутри сплошная красота: цветы, кусты, туи и деревья.
Но какая-то она бесполезная. Решили мы с коллегой и по весне, втихаря, высадили кабачки на одной из не особо центральных клумб.
Не, ну а что мы – фиалками закусывать будем? Одно дело – с дачи кабачок везти, а другое – с работы.
Прут, что: признали эксперимент удачным и решили в следующем году посадить картошку. А там, глядишь, и козу себе заведём.

Сегодня, вместо пятничной бородатой картинки, будет пятничная бородатая (но абсолютно правдивая) история.

Однажды в интервью у Джереми Уэбба, главного редактора научно-популярного журнала New Scientist, спросили о редакционной политике журнала по привлечению новых читателей.
– Мы пишем о науке, а наука – это интересно!
– Возможно, не все с вами согласны, что вы им говорите?
– Наука – это интересно, а если вы с этим не согласны, то можете идти нахуй.

Ну – есть у вас чем крыть это моё разнузданное пятничное веселье?
Ладно, добавлю и картинку.

Третий звонок.

Если к пятнице Москву не смоет окончательно, то план такой:
Написал новый рассказ «Футы» – зачитаю его. Если будете вести себя хорошо, то опубликую его здесь в субботу. Если будете вести себя плохо, то тоже опубликую, но я вам этого не говорил.
Отредактировал пять-шесть рассказов, которые ещё не зачитывал вслух – попробую.
Обязательно планирую зачитать «Буй» – праздник же.
Если хотите подписать книги, то приносите с собой – всё подпишу и глазом не моргну.
Жду вас, короч, для совместного времяпровождения в пятницу в клубе «Шагал».

Срочно нужна консультация специалиста по этикету!

Дело вот в чём: звоню в понедельник в «Шагал» и прошу оставить пару-тройку мест на мой концерт для моих друзей. А нет, говорят, мест, – мы всё продали! Как, не понимаю я: в июле, в пятницу? Что, перестали людей из Москвы выпускать на дачи и в отпуска? Как так вышло-то! Не знаем, говорят, сами в шоке – первый раз такое. Прямо все? Прямо все и даже пару сверху, а остальным уже отказываем...

Так вот, специалисты по этикету, скажите: ну теперь-то пора уже делать замечания людям на улице за то, что они мне не кланяются?

P.S. Ну да, я немножко выёбываюсь, но простите уж меня: надеюсь лишь, что достаточно замаскировал это и глаз не режет, - это раз. И где мне ещё это делать, как не здесь - это два)))

P.P.S. От ответственности принимаюсь писать второй рассказ (не прекращая работу) про зимнюю рыбалку, так что сами тут ... регулируйте и это: если срётесь, то делайте это интеллигентно, а иначе – за хвост и об палку, бл!

ФУТЫ

Третий месяц автономного плавания. Пожалуй, не скука, нет, но сестра её, обыденность, окончательно поглотила наш маленький мирок и мерно укачивает в своей монотонности. Ядра делятся, винты крутятся, мили на них наматываются и всем уже всё равно: откуда они, эти мили родом. Это вначале любопытствовали у штурманов где мы, куда мы и сколько валюты заработали, а теперь всё равно. Мы в море и...что? Есть, будто, какая разница от того, как оно, море это, называется.

Двадцать три пятнадцать: первая смена уже встала, допивает чай и собирается на развод, где ей накрутит хвост вахтенный офицер и прикажет принять из наших мозолистых ладоней бразды правления пароходом на пути отсюда в светлое будущее.
Самый долгий час вахты: все трюма осушены, все цистерны откачаны, даже стих про Андрюху для Андрюхи который сейчас придёт заступать написан, прочитан старпомом и одобрен. Старпом тут же – пишет какие-то свои журналы, точный подсчёт количества которых, в принципе, невозможен. Но, приблизительно, Достоевский не писал столько за год, сколько старпом атомной подводной лодки за три месяца автономки.
– Центральный, штурману. Заняли полигон такой-то, рекомендую глубину восемьдесят.
– Есть штурман, – старпом даже головы от журнала не поднял, – Антоныч, глубина восемьдесят!
– Есть восемьдесят! – репетует Антоныч и зависает на секунду.
– Ты чего завис? – интересуется старпом.
– Считаю.
– А, – старпом не уточняет что и зачем. Ну считает человек, значит ему так надо.
– Погружаемся на глубину двести шестьдесят два фута, – объявляет Антоныч по боевой трансляции, – осматриваться в отсеках!
– Это что сейчас было? – уточняет старпом, продолжая писать.
– Да взбодрю их хоть, – докладывает Антоныч, – а то расслабились там, небось!

Первым взбодрился командир дивизии. Минуты через две он влетел в центральный прямиком из сауны. Ну мы так предположили, что из сауны: не спал же он завёрнутым в мокрую простынь и с намыленной головой?
– Это что за манёвры! Что за глубины, я не понял! – заорал он и посмотрел на глубиномер.

Глубиномер показывал восемьдесят метров. Боцман доложил, что глубина восемьдесят метров и лодка рулей слушается хорошо. Из носа доложили, что глубина восемьдесят метров. Из кормы доложили, что глубина восемьдесят метров и Антоныч, наконец, доложил старпому, что глубина восемьдесят метров. Все, в общем, показали удивительно слаженную работу – прям хоть в учебник заноси.
– Старпом! – потребовал объяснений командир дивизии.

Вторым взбодрился командир. Ещё с закрытыми глазами, но уже в штанах, футболке и с курткой в руках заскочил в центральный. Посмотрел на глубиномер, потом на командира дивизии.
– А... это вы тут снова. Здравия желаю. А я уж, было, заволновался грешным делом.
– Не понял, – не понял командир дивизии, – что я снова?
– Ну это...не могу спросонья слова подобрать...неожиданные вводные выдаёте, вот!
Комдив опешил. Возможно, даже, что и охуел, но мне было не видно спиной.
– Саша. То есть, пардоньте, ты вот увидел меня голым и с намыленной головой в центральном и единственное, что пришло тебе в голову, это то, что я отработку вахты провожу?
– Ну...
– Не продолжай! Вот это у меня репутация, оказывается! Я, значит, вас, а вы меня – вот! Да?
– Так это не вы?
– Так это не я!
– А кто?
Оба посмотрели на старпома.
– Выходит, что я, – немедленно согласился старпом.

продолжение ниже

начало выше

Командир с командиром дивизии переглянулись.
– Вы начнёте, по старшинству, да? – уточнил командир.
– Не, давай ты: ты хоть в одежде.
– Есть, тащ контр-адмирал, давать! Сей Саныч, не будете ли вы так любезны пояснить, что это сейчас было?
– Отставить, – не выдержал адмирал, – ну кто так, я не знаю, дай сюда куртку!

Накинул на плечи куртку.
– Старпом! Что за хуйня происходит!
– По плану, тащ контр-адмирал, заняли глубину в полигоне...
– Какую?
– Восемьдесят метров.
– А что за цифры по трансляции? Я чуть мыло не проглотил! Маслопупые, отставить ржать!
– Даже в мыслях не было, тащ контр-адмирал! Шу шения доложить! – встал Антоныч.
– Да я затылком чувствую, что ржёте! Докладывай.
– Это я решил в футы глубину перевести, без участия старпома!
– Фор, стесняюсь спросить, вот, как говорят у вас в Англии, зыс было?
– Ничоси вы по-английски шпрехаете! – немедленно восхитился командир
– Курсы военных переводчиков при училище имени Макарова, 1974 год! Двадцать лет прошло и вот, наконец, пригодилось!

Фига, подумал я, это мне два года тогда было...
– Взбодрить. Чтоб не расслаблялись. – доложил Антоныч по существу вопроса.
– Ну вот меня ты взбодрил – полегчало тебе? Расслабишься тут с вами: нет, ну пошёл дед помыться в баню, так и тут его нахлобучили! Саша, держи свою куртку, пошёл я домываться.
– Чо вы вылупились, – орал он уже из девятнадцатого отсека, – адмиралов голых не видали! Нет, это не новая форма одежды! Кто это пизданул сейчас?!
– Постою, пожалуй, ещё немного тут, – хмыкнул командир, – а то там же всё железное вокруг и такая гроза проносится. А чо за фут-фетишзм такой, Антоныч, чего не в ярдах?
– Да то на то и вышло бы в ярдах, никакого шика в них!
– Спасибо, – буркнул старпом, – что в дюймы не перевёл, а то адмирал телепорт бы изобрёл из сауны в центральный. И совсем не так безопасно закончилась бы эта гроза для нас!

И вот, друзья, какой итог можно принайтовать к этой истории: если вам станет скучно, не прямо сейчас, а вообще, то возможно вас и окружающих повеселит, если вы вспомните, что меры расстояния можно ещё переводить в локти, пяди, сажени, аршины и вершки.
Правда рядом может оказаться голый и злой адмирал, но это уже будут не мои проблемы: я вас предупредил.

Военморы, с праздником! Ура!

Сергей Корсун "Сны о чём-то большем".
Меня прям зацепило - немедленно делюсь с вами.

Тридцатое и Юля.

А в гнезде моём полный хаос и разруха. Нет, не Мамай прошёл, а хуже: гортензия моя затеяла грандиозную уборку.

Это вам не большая, генеральная или капитальная, то мелочи всё, по сравнению, - это, если позволите, полный пиздецъ.
Всё отовсюду вытащено, вывалено и выковыряно. Всё перетряхивается, моется, чистится, трётся, оценивается на предмет нужности и ненужное выбрасывается. А вот как оно вообще в доме оказалось, если оно ненужное, а? Нет, а кто знает?
У меня чистая паника, доложу я вам, – домой идти боюсь. Страшно и немного стыдно: помогать мне не даёт (чем я помогу своими кривыми руками и наплевательским отношением к порядку?): не то, чтобы я прямо рвусь, буду с вами честен, но спрашиваю печальным голосом: «Чем помочь?». И вздыхаю с надеждой. «А где я сегодня буду спать? Всё же вещами завалено!», не боись, капризуля, говорит я уберу и просто всё на пол спихивает и что мне – спрашивать теперь а как я до кровати доберусь?
Вещи свои найти не могу: чем, скажите мне, кресло плохое место для джинсов, а стремянка – для футболок? Какие рейлы, какие плечики? А, это гардеробная у нас? Я думал, кабинет мой!
И это всё длится вторую неделю на наших сорока квадратных метрах общей жилой площади, включая балкон!
У всех так, скажите, товарищи, или мне просто повезло?
Хорошо, бл, что женщин не берут в старпомы, вот я что думаю по этому поводу!
«Позавтракала хоть?» – показываю ей сегодня свою заботу в ответ на вопрос зачем мне столько футболок? Да, отвечает и фотку шлёт. Юляша, говорю, это завтрак матроса-дембеля из Белоруссии на БДК «Илья Азаров»! Разве принцессы так завтракают!? Чтоб ты понимал в принцессах, отвечает: вон же, клубничка лежит и чем это тогда не принцесский завтрак?

РЫБАЛКА

Никогда в жизни я не был на зимней рыбалке. Мало того, даже когда мне пытаются показать фото с зимней рыбалки, я немедленно отворачиваюсь и, был бы верующим, то непременно крестился бы.

Вот даже в теории не представляю, чем меня можно туда заманить: ведь любое, казалось бы даже самое скучное, занятие я нахожу много увлекательнее и полезнее для здоровья, – как физического, так и душевного, – чем сидеть нелепым комом одежды на льду и прятать щёки, нос и глаза от ветра и мороза. Да, я знаю, что глаза не чувствуют температуру, но душа-то через них околевает! Вот дайте мне на выбор сидеть на стуле и смотреть пустыми глазами в серость за окном против зимней рыбалки и я даже думать не стану: а подать мне тот стул с окном немедленно!

Игорь Юрьевич же как-то поддался на уговоры Вадима составить ему компанию на зимней рыбалке. Тот самый, Игорь Юрьевич, который даже по подводной лодке зимой ходил в водолазном свитере потому, что не смотря на то, что в подводной лодке тепло, за бортом-то зима и от одной этой мысли ему уже было холодно и неуютно.
И я его понимаю: зима, я считаю, это наказание нам за наших пращуров. Не скажу про ваших, но мои, очевидно были очень выносливыми, но, при этом, не шибко сообразительными: ну а как, а главное зачем, иначе, они дошли бы из Африки до... Челябинска? Ну вот, смотрите, вышли они из Африки, – тут я их понимаю, жара же и хищники кусаются,- но вот чем их не устроили Португалия, Испания, Италия, Черногория и, хрен с ней, Польша? Мало комаров и гнуса? Зима слишком тёплая? Моря в которых можно купаться? Богатые урожаи винограда, маслин и вкусных помидоров? Да ладно это – их же даже Уральский хребет не остановил! Алоэ, вам мать-земля говорит: «Стопэ, вот же я стену прямо поставила непреодолимую!». Преодолели. И не один ведь год шли, не одну зиму пережили, но нет, бл, назад не повернули: что за мотивы-то были? Что, медведи не так сильно кусаются, как леопарды? Комары у вас кур воруют, мошка до костей обгрызает, зима такая, что деревья от мороза трескаются, а вы такие, о, зашибись, – тут и останемся! Так было? Нет, бл, а кто мне ответит, за что мне всё это?
Это по отцовской линии, а по материнской, видимо, не такие выносливые были и застряли в белорусских болотах – к этим вопросы тоже есть, но уже меньше.
А сейчас-то мы в Заполярье и тут древние люди вообще не жили. Даже эти, которые за Урал забрались, сюда двинуть даже и не подумали, а если и подумали, то очевидно немедленно же и вымерли ну потому что...ну а как тут жить-то?
– Игорь, – пытался увещевать его я, – опомнись, мы же в Заполярье живём! Здесь люди вообще никогда не жили! Почему?
– Почему? – Потому, что холодно, Игорь! Где-то в Архангельске, а здесь вообще пиздец! Ну вот куда ты собрался?
– На рыбалку! – Зачем?
– За компанию. – С Вадимом?
– Ну... он как-то меня уговорил... – Как?
– Не помню...как в тумане всё! Но помню, что шила с собой возьмём! – А тут тебе что, не пьётся?
– Ну...тут это тут, а то же...на природе. – На какой, бл, природе! Январь! Здесь из природы только ночь, снег и ветер!
– Ну мы озеро найдём... – Как?
– Не знаю, но Вадим обещал. – Игорь...я чувствую отчаяние от невозможности отговорить тебя от этой опрометчивости! Прости меня, друг, что не нахожу аргументов, находящих у тебя в душе отклик!
– Отлично! Значит ты и будешь виноват, если что!

продолжение ниже

начало выше

Но самое интересное, что жители того же Архангельска и даже Вологды называют себя северянами. «Северная картошка» – прочитали мы как-то, идя со службы, на борту грузовика. Заинтриговались – это откуда, интересно, с островов Гренландского моря?
– Берите нашу северную картошку! – немедленно отреагировал продавец.
– А вы откуда такие северные?
– С Вологодчины!
– И это Север?
– А то!
– Так, погодите, то есть вы, с 59-й параллели приехали на 69-ю, при этом пересекли Полярный круг на 66-й, нет, ну все прогуливали географию в школе, но вот настолько? Ну вот...куда по-вашему приехали со своего...Севера?
– Без обид?
– Моряки не обижаются!
– Жопа у вас тут какая-то: одни военные вокруг, солнце круглые сутки и сходить даже некуда! Посмотреть даже нечего! Вот куда вы тут смотрите!?
– В светлое будущее! Картошка почём?

На следующий день, в пятницу, я попытался ещё раз:
– Игорь, у Серёги ракетного день рождения завтра! Зовёт нас отмечать и говорит, что подарков не нужно! Чего ты молчишь?
– Заслушался, как ты заливаешь. У него день рождения в прошлом месяце был.
– Ой, будто ты помнишь!
– Да вот, как ни странно, но помню. Я ему два зачёта по паротурбинной установке подписал по этому поводу!
– Так ты же командир не того дивизиона – как?
– В надежде на то, что механик это заметит и заставит его пересдавать! Так, не мешай, мне собираться уже пора.
– Так обед же ещё?
– А нас Вадим у командира отпросил заранее по случаю рыбалки!
– И что сказал командир?
– Сказал, что долбоёбов не лечит и взмахнул рукой!

В понедельник Игорь был красен лицом и зол. Он зло здоровался со всеми на остановке, зло курил, зло толкался на посадке, зло стоял на подъёме флага и зло спросил у меня прикурить после.
– Ну что. Где рыба?
– В пруду.
– А чо злой такой? Активный отдых не удался?
– От того злой, что не в силах признать, что ты был прав, а ты был!
– Рассказывай.
– Чо. Бл. Выехали. Ехали, ехали. Ехали ехали...
-Я понял, давай следующую главу!
-Куда-то приехали. Вышли. Этот в карту посмотрел, в руках её повертел и говорит «пошли». Шли, шли, шли, шли, шли, шли...
– Да я понял, давай уже что было когда пришли.
– Пришли. Равнина какая-то. Это чорт усатый говорит- вот! Судя по карте здесь озеро! Сторожи вещи, а я лунки сверлить пошёл! От кого их сторожить? От бесполезности зря убиваемого времени, так мало отведённого нам на жизнь? Нашёл какой-то намёт снежный, укрылся под его навес, выпил. Выпил ещё. Выбросил пустую бутылку, понял, что не берёт и откупорил следующую, а этот...рыбак бегает вокруг меня с буром, сосульки с усов до пояса свисают, и орёт, что обознатушки вышли и никакое это не озеро! Пошли, мол, дальше, тут всего ничего осталось, если судить по карте...а это точно та карта, спрашиваю? Вернее этой местности? А чего ты штурмана с собой не позвал, а? Да звал, говорит это устато-сосулечное чудовище, да он ответил, что не долбоёб же совсем, но сжалился и выдал мне карту.
– Звучит так себе...
– А выглядит ещё хуже! Нахуя, спрашиваю, Вадим? Давай тут всё допьём и домой двинем! А рыба? Спрашивает меня этот...человек неприятной наружности. Да в жопу, говорю, Вадим, и тебя и рыбу твою! И рыбалку эту вашу и эту вашу зиму с этим вашим севером и вашими картами, озёрами, природой и...всем! Пошли домой!
– Пошли?
– Нет...не спрашивай...
– Не, ну вернулись хоть и то благодать!
– Безусловно. Но больше – ни ногой! Я, мне кажется, на всю оставшуюся жизнь нарыбачился!
– Ну! А я тебе что говорил!
– Тренируй красноречие, короч, видишь же, что даже не смог меня отговорить от того, что и так, сука, было понятно!

Ну вот и зачем, спрашивается в задачнике, проверять на практике то, что в теории и так понятно?
Так вот, на правах лектора, даю вам совет: если вы никогда не бывали на зимней рыбалки, но затлеет вдруг уголёк, а почему бы и нет, то однозначно отвечайте себе – нет! И не говорите потом, что я вас не предупреждал!