#размышление #технологии #оружие #железныйлев

В романе Железный лев упоминалась версия Remington 1858 с латунной рамкой от компании Pietta. Она перед вами.

Это реплика.
Лично я не нашел, выпускалась ли такая или нет в период бытования. Однако идея занятная. Потому как позволяет очень сильно снизить время металлообработки при изготовление геометрически не самого простого изделия - рамки револьвера. В ней, в отличие от ствола или барабана, очень много фрезеровки.

Да, снижается ресурс. Но в пределах разумного. Даже тех 3-х тысяч выстрелов, после которых рамка разбалтывается, за глаза.

#размышления #железныйлев

В романе Железный лев упоминались некие неизбежные проблемы для Парагвая. Так Лев намекал на Парагвайскую войну 1864-1870 годов. Войну вошедшую в книгу рекордов Гинесса, как самая кровопролитная, так как по ее итогам 90% населения Парагвая умерло или было убито. Это примерно 1 млн. человек.

Заодно Парагвай потерял добрую половину своих территорий.

Война велась Парагваем с одной стороны и Бразилией, Аргентиной и Уругваем с другой. На первый взгляд совершенно невероятно, как маленький Парагвай мог сопротивляться ТАКОЙ силе. Но там имелись нюансы.

Дело в том, что еще до своего официального изгнания 1768 году, иезуиты превратили Парагвай в систему коммун (редукции), которыми восторгался еще Вольтер. Суть сводилась к тому, что внутри этих редукций не было ни торговли, ни денег. Все производимые товары поступали на общие склады и распределялись между теми, кто в них нуждался. А избытки уходили на внешнюю торговлю.

Из-за этой схемы местное население в редукциях жило бедно, но дружно. А главное получалось немало прибавочного продукта. Кроме того, в рамках этих редукций были созданы ополчения, которые иезуиты обучили на европейский манер и вооружили огнестрельным оружием.

В 1768 году иезуитов изгнали. Официально. Хотя по факту они там вполне остались, просто сменив "макияж". В 1811 Парагвай провозгласил независимость, сначала в составе Рио-де-Ла-Платы от Испании, а потом и самостоятельно уже от Рио, считай Аргентины. Установилась диктатура, которая пала только в 1870 году с поражением в войне (3 диктатора-родственника подряд, считай монархия так-то).

Самым удивительным было то, что с 1768 по 1811 год, несмотря на изгнание иезуитов, вся созданная ими система продолжала работать как часы. Что по ряду признаков позволяет предположить: иезуиты никуда не делись, они остались, просто ушли "в подполье". С 1811 по 1864/1870 год вся эта система продолжала все также функционировать и даже развиваться.

Вообще все выглядело так, что иезуиты, формально покинув эти земли, на деле остались и продолжили развивать свою общину общин. И опираясь на которых все три диктатора и правили, полностью согласуясь с их старой политикой. Которая менялась и в районе 1844 года взяла курс на модернизацию страны, пусть и очень осторожный.

С этим же влиянием и связана особая жестокость, с которой бразильские и аргентинские солдаты вели себя против Парагвая. Они дрались с религиозными фанатиками, которые с 1,2-1,3 млн. населения обоих полов, включая множество детей, смогли выставить свыше 150 тысяч армии. Для не индустриальной земледельческой цивилизации это запредельно... просто запредельно...

Можно сказать, что в 1864-1870-х годах Бразилия, Аргентина и Уругвай пытались уничтожить маленький островок коммунизма. Да, католического, но именно это общество находилось ближе всего к коммунизму в истории относительно развитого человечества.
Вот такой парадокс.
Ни Союз, ни Северная Корея, ни тем более Китай... а маленький, но гордый Парагвай. Со всеми своими достоинствами и недостатками.

Главной его бедой было практически невозможность индустриального развития. Он требовал выделения довольно большого кол-ва образованных и квалифицированных людей, что безусловно вело к разрушению стабильности редукций и всей их экосистемы. И, если бы такой подход в тех краях был применен где-то на несколько веков раньше - сильной проблемой это не являлось бы. А так... жителей Парагвая просто перебили современным оружием, которые они не могли ни получить, ни изготовить.

Но даже так, даже имея тотальное численное и техническое превосходство Бразилия, Аргентина и Уругвай долго и мучительно грызли Парагвай, который стоял насмерть. В прямом смысле этого слова. Просто на организации и идеологии.

#размышления #железныйлев

Продолжая тему Парагвая (в контексте романа Железный лев).

Можно ли было его спасти?
Своими силами без "попаданца"?
Нет.
Просто ресурсов слишком мало.
Если "попаданец"?
Чрезвычайно сложно, так как мы имеем дело с по-сути первобытным обществом, в котором население радикально примитивно и религиозно. Там опираться не на кого. А попытка модернизации общества сломает единственное его преимущество, основанное на крайней религиозности.

Если действовать со стороны?
Да.
Вполне.
Строго говоря Парагвай и на своих ресурсах неплохо держался. Так что ему нужно переправить оружие.
Банально, но факт.
Даже 50 тысяч капсюльных винтовок вроде Sharps спасли бы ситуацию. Почему не под унитарный патрон? Так они с 1864 в глухой осаде. Металлические гильзы можно переснаряжать, но их все равно будет расход из-за потерь и порчи. А пара ящиков капсюлей плюс-минус эквивалент эшелона унитарных патронов на своем порохе.

С такой помощью Парагвай бы просто перемолол войска Тройственного союза и вынудил их к миру.

Если же нужно сыграть шире и ярче, но нужно переправить в Парагвай сотни две инструкторов из числа обер- и штаб-офицеров. Ну и хотя бы два-три десятка полевых нарезных орудий уровня 3-inch ordnance rifle, которые бы смогли быстро давить вражеские батареи. Этого бы хватило Парагваю не только отбиться, но и перейти в наступление и отвоевать себе выход к морю.

Вопрос лишь в том - как это все пересылать. Аргентина зорко следила за тем, чтобы ничего не проскочило и регулярно арестовывала грузы оружия. Поэтому нужно искать другие пути.

Другая беда - чем Парагваю за это платить. Страна очень бедная и аграрная. И не смотря на экономику тотальной концентрации ресурсов их в целом было немного.
Парагвай экспортировал чай мате, плохонький табак, апельсины, простые сорта древесины, кожи (сушеные и внезапно соленые), а также простую шерсть.
Прямо скажем - не богато.
В теории еще мясо, но для этого требовалось бы ставить консервный завод или гонять рефрижераторы, которых в 1840-1860-е еще не имелось.

Строго говоря семейство Лопес и столкнулось с этими задачами:
1. Как завозить? (ну и у кого купить, так как покупали не самое современное)
2. Чем плотить?

Оплату можно оформить через концессии, если на них Лопес, конечно, пойдет. Ну и каналы поставки контрабандой поле для маневров.

#размышления #допматериалы #железныйлев

В романе Железный лев всплыл Федор Иванович Толстой известный как «Американец».

Удивительный персонаж.
Человек-рояль, если так можно сказать. Просматривая биографию которого, многие из читателей скажут, что так не бывает.

Начиналось все хорошо. Морской кадетский корпус… из которого он выпустился внезапно в Преображенский полк (пехотный, гвардия) в 1799. Но длилось это недолго. Уже в 1799 году в возрасте 17 лет, не отслужив и месяца, он подрался с офицером на дуэли и убил его. За что чуть было не вылетел из гвардии.

В 1803 году умудрился каким-то образом попасть на шлюп «Надежда» Крузенштерна. Причем уклоняясь от очередного наказания по службе в Преображенском полку. На борту он занимался тем, что всех раздражал и бездельничал. Например, первой сотворенной им шалость было приклеивания корабельного священника бородой к палубе по сильной пьяни.
В конце концов терпение Крузенштерна иссякло, и он выбросил графа за борт – высадив на Камчатке. Ждать «следующего корабля. Но он и там умудрился отличиться – добравшись как-то до Алеутских островов чуть не стал вождем одного из местных племен. Именно тогда забив татуировками все свое тело, исключая кисти и лицо.

Дальше он вернулся на Камчатку и предпринял путешествие в одиночку или практически в одиночку через Дальний Восток в Санкт-Петербург по суше. Где-то пешком, где-то на телегах, где-то на санях.
Прямо у городской заставы столицы Федора Ивановича арестовали.

Несколько лет помыкавшись он попал на русско-шведскую войну. Где отличился. Именно он возглавлял передовой разведывательный отряд при переходе русских войск через лед Ботнического залива и ряд других операций. Это его сильно реабилитировало, но новые дуэли, новые смерти, новые скандалы все перечеркнули.

Потом война 1812 года. И снова – героизм, орден Св. Георгия 4 степени, чин полковника. Увольнение из армии и, казалось бы, покой. Но… он не мог сидеть спокойно. И много играл в карты. Точнее проигрывал. Пытался играть не честно, на чем его постоянно ловили.
Много кутил и дурил.
Делал долги с отчаянием и особым рвением несмотря на то, что ему помогали и спасали раз за разом.

В довершение всего – женился на танцовщице, что для 1821 года было чем-то запредельным. Женщин такого толка дворяне воспринимали примерно также, как эскорт в наши дни. Актрисы, балерины, танцовщицы… разницы особой не было в глаза Света. Но это полбеды. Куда сочнее то, что она был цыганкой…

Вот и представьте.
Родовитый русский аристократ и отчаянный авантюрист. В татуировках, покрывающих все тело. Женатый на цыганке-танцовщице. Чуть было не выбранный каким-то северным племенем своим вождем. Страстный игрок в карты и шулер. Бретер, убивший 11 человек. Да и вообще - сущая заноза, совершенно изводившая всех вокруг.
И вместе с тем отчаянно храбрый и удачливый полевой командир, отличившийся в двух серьезных войнах. А также человек, готовый на все ради друзей.

Ну и долгов к 1845 году не менее 50 тысяч, хотя скорее за 100.

Умер он, судя по всему, от пьянки и безделья (от скуки)… Но тут Лев его поймал года за полтора за смерти и дал возможность отжечь напоследок.