✍️Я наполовину китаянка. Мой прапрадедушка-китаец приехал в Америку на заработки — строить трансконтинентальную железную дорогу. Он был «крестным отцом», можно даже сказать старейшиной, Китайского квартала в Лос-Анджелесе.

Я совсем не похожа на китаянку, хотя и выросла в очень большой китайско-американской семье. У меня сотни родственников в Лос-Анджелесе, из которых только около дюжины похожи на меня.

Всем авторам обычно советуют писать о том, что они знают. Что ж, все, что я знаю, — это моя семья. Но я люблю узнавать что-то новое — например, у меня пробелы в том, что касается секретного женского языка [Лиза Си говорит о нюйшу — это практически единственная в мире письменность, предназначенная для общения китайскими женщинами исключительно между собой], а затем привносить в это немного себя.

По сути, я принадлежу к двум культурам и стараюсь привнести в свою работу то, что я знаю о них обеих. Американская часть меня пытается «открыть окно в Китай» и донести все китайское до некитайцев, в то время как китайская часть меня следит за тем, чтобы то, что я пишу, соответствовало китайской культуре, но при этом не было слишком «экзотичным» или «иностранным».

Что я хочу сказать моим читателям? Все люди на планете имеют общий жизненный опыт — они влюбляются, женятся, рожают детей, умирают — и испытывают одни и те же эмоции — любовь, ненависть, жадность, ревность. Различия лишь в особенностях обычаев и культуры. В остальном мы одинаковы.

(Лиза Си, писательница)

❤️Лиза Си — одна из тех писательниц, книги которой открываешь без опаски: о чем бы она ни писала, все равно выходит увлекательно. Талант? Конечно, но еще и кропотливая работа по изучению исторических деталей и подробностей, глубокая проработка психологизма и характера героев, отличный сюжет и небанальная концовка.
Чего еще ждать от романа?

Герои-резонеры в книгах известных писателей

Резонер — это персонаж, который выражает мысли и переживания автора, а также имеет с ним биографическую схожесть. Критики и писатели часто спорят, стоит ли использовать этот прием.

С одной стороны, любая работа так или иначе раскрывает внутренний мир ее создателя, и затрагивает проблемы, которые его волнуют. С другой стороны, часто герои-резонеры слишком прямолинейны и одномерны. Зная биографию автора, легко догадаться, кто из персонажей выражает его собственные взгляды. Тем не менее, многие великие писатели прибегали к такому средству повествования.

⚫️ Стефан Цвейг “Шахматная новелла”

Один из персонажей этого произведения — неизвестный, но гениальный австрийский шахматист, который был арестован гестапо и долгое время сидел в изоляции без общения и книг. Единственное, что ему оставалось — это играть с самим с собой в шахматы, из-за чего у героя начался невроз.

Цвейг писал новеллу в 1941 году, когда находился в эмиграции в Бразилии из-за прихода к власти нацистов. Он, как и его герой, испытывал одиночество и отчаяние из-за разрыва с привычным миром. Так, шахматист становится отражением самого писателя.

⚫️ Федор Достоевский “Двойник”

Главный герой повести — типичный “маленький человек”, который в какой-то момент сталкивается с другим собой, более уверенным, наглым, харизматичным. Новый образ постепенно захватывает все сферы его жизни, словно вытесняя подлинное “я”.

Считается, что этот образ — прототип самого Достоевского. Известно, что за несколько месяцев до выхода “Двойника” он пережил болезненный период социальной и творческой изоляции, и этот текст, как полагают исследователи, стал формой самотерапии.

⚫️ Джек Керуак “Тщеславие Дулуоза”

Джек Дулуоз — это способ Керуака переосмыслить свое творчество и жизнь. Он написал этот роман на закате карьеры, уже после ошеломительного успеха “На дороге” и “Бродяги Дхармы”. В главном герое отражается вся его усталость, самоирония и отстраненность от литературных лавров. Керуак рассказывает о детстве, юности, учебе в Колумбийском университете, военной службе и начале литературного пути. Роман наполнен как прототипами реально существующих людей, так и вымышленными персонажами.

Почему Хемингуэй и Фолкнер не любили друг друга?

Конфликт двух великих американских писателей Эрнеста Хемингуэя и Уильяма Фолкнера был одним из самых интересных в 20 веке.

Оба автора неоднократно высказывались друг о друге в интервью, письмах и частных беседах. Хемингуэй считал, что литература должна рассказывать историю посредством действия, а не тягучих описаний и рефлексий. В то время как для Фолкнера литература была способом исследовать сознание, время и память. Его герои часто размышляют и вспоминают.

Фолкнер критиковал Хемингуэя за предельно простой стиль. Он считал, что его оппонент намеренно избегает сложной лексики и психологической глубины. Однажды Фолкнер сказал: “Хемингуэй боится высоких слов, никогда не использует слово, которое не знал бы школьник”.

Хемингуэй на это ответил: “Бедный Фолкнер. Он считает, что эмоции можно выразить при помощи длинных слов”.

Полемика двух великих писателей стала выражением борьбы разных литературных подходов.

История еды: что почитать?

“Мы — это то, что мы едим”, — гласит мудрость Гиппократа. А ведь и не поспоришь! Еда — это не только удовольствие, но и здоровье, образ жизни, традиции и привычки.

Как бабушки и дедушки прививали нам правильные пищевые привычки? Так ли полезна минеральная вода? Калории не главное? Генетика влияет на вкусовые предпочтения? Обо всем этом — в нашей книжной подборке.

О чем не знал Лукулл. Как возникают гастрономические предпочтения. Петр Образцов

Книга о том, как история и биологические процессы влияют на появление новых продуктов, рацион разных национальностей и наши вкусовые предпочтения.

Вы - то, что ели ваши бабушки и дедушки. Всё, что нужно знать о питании, эпигенетике и происхождении. Финлейсон, Торнберг

Можно ли передать здоровье по наследству? Профессор медицины Кент Торнберг и научный журналист Джудит Финлейсон хором отвечают — да! Но как сделать так, чтобы потомкам пережались ваши хорошие привычки? Об этом подробно в книге.

От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только. Мария Метлицкая

Коллекцию теплых и искренних историй, связанных с едой. Впечатления о еде в разных городах России и мира, воспоминания о том, что готовили в советских семьях 70-х – 80-х и как добывали продукты в 90-е.