Приветствую всех на канале "Километры книг"! 📚
Меня зовут Таша Горинова. Я филолог-фантастовед, в прошлом — ведущий редактор издательства "Эксмо" и главред импринта fanzon. Сейчас — руководитель редакции фантастики Mainstream АСТ и проекта Nova Fiction 😊
Предлагаю здесь поговорить про книги, как их делают, что происходит на рынке, а также про издательские практики в разных странах 📝
Для удобной навигации можете воспользоваться следующими хэштегами:
#рецензия — обзор книг 16+
#подборки — стопка книг на все случаи жизни ☺️
#проекты — обзор книг, к изданию которых я причастна
#конкурсы — обзор текущих опен-коллов и итоги литературных премий
#рабочее —жалобы мнение редактора по разным рабочим моментам
#лонгрид — ваше чтение на выходные 😁
#лит_календарь — держим под рукой и отмечаем юбилеи любимых писателей 🍾
#лит_история — краткие очерки о литературном процессе в разных странах
#километры — путешествия по миру в поисках книг 🧭
#цитата — эпиграф вашего дня 💫
#мой_mainstream — офисные будни руководителя редакции 🧑💻
#nova_fiction — анонсы и новости проекта взрослой фантастики Nova Fiction
Все самые интересные материалы собраны здесь #дайджест
По личным вопросам: @tasha_gorinova
Меня зовут Таша Горинова. Я филолог-фантастовед, в прошлом — ведущий редактор издательства "Эксмо" и главред импринта fanzon. Сейчас — руководитель редакции фантастики Mainstream АСТ и проекта Nova Fiction 😊
Предлагаю здесь поговорить про книги, как их делают, что происходит на рынке, а также про издательские практики в разных странах 📝
Для удобной навигации можете воспользоваться следующими хэштегами:
#рецензия — обзор книг 16+
#подборки — стопка книг на все случаи жизни ☺️
#проекты — обзор книг, к изданию которых я причастна
#конкурсы — обзор текущих опен-коллов и итоги литературных премий
#рабочее —
#лонгрид — ваше чтение на выходные 😁
#лит_календарь — держим под рукой и отмечаем юбилеи любимых писателей 🍾
#лит_история — краткие очерки о литературном процессе в разных странах
#километры — путешествия по миру в поисках книг 🧭
#цитата — эпиграф вашего дня 💫
#мой_mainstream — офисные будни руководителя редакции 🧑💻
#nova_fiction — анонсы и новости проекта взрослой фантастики Nova Fiction
Все самые интересные материалы собраны здесь #дайджест
По личным вопросам: @tasha_gorinova
👍16❤11🔥3⚡1😁1
В лонг-лист Международной Букеровской премии этого года вошёл роман "Времеубежище" болгарского писателя Георги Господинова, который недавно был издан в "Поляндрии" и о котором я уже рассказывала.
Для современной литературы Болгарии это явление беспрецендентное и очень важное. Болгары не то чтобы очень часто выдвигаются на европейские премии. Разве что тот же Господинов в 2019 году стал лауреатом Литературной премии Центральной Европы Angelus, да Йордан Радичков дважды был кандидатом Нобелевской премии.
В России современная болгарская литература почти неизвестна.
В советское время активно переводились и издавались большими тиражами Эмилиян Станев, Слав Христов Караславов, Антон Дончев, Димитр Димов, Павел Вежинов.
Но после 1991 года издавать их почти перестали, не говоря уж о книгах молодых болгарских авторов.
Сложные исторические реалии привели к тому, что болгарская литература до сих пор ищет свой голос. После падения соцреализма одни стали писать исторические романы, другие — остросоциальные произведения, третьи — сложную постмодернистскую прозу.
К первым можно отнести того же Антона Дончева, автора прославленной эпопеи "Час выбора" (1964), с его поздним романом "Странный рыцарь Священной книги" (1998). Это классический исторический роман, обращающийся к истории богомильства — признанного ересью учения, которое возникло в Болгарии в Х веке и проповедовало равноправие мужчин и женщин.
Сюда же можно добавить и Анчо Калоянова с эпическим романом "Девятое" (2003), посвящённым истории социалистической Болгарии (в названии романа прячется отсылка к 9 сентября 1944 года).
Ко вторым относится Теодора Димова, дочь классика соцреализма Димитра Димова, автора романов "Табак" (1956) и "Осуждённые души" (1963). В отличие от произведений отца, её роман "Матери" (2005) — это жёсткая психологическая драма, в основу которой положены реальные преступления болгарских подростков. Семь жутких историй раскрывают природу зверства, ответственность за которое автор возлагает на матерей, бросивших отпрысков на произвол судьбы, и на морально нездоровое общество в целом.
К этой же группе, но в более локальной форме, относится и роман Владимира Зарева "Разруха" (2003). Писатель рассказывает параллельно две истории: абсолютно вписавшегося в "новую жизнь" бизнесмена Бояна Тилева и столь же абсолютно не вписавшегося в нее писателя Мартина Сестримского. Им обоим деньги кажутся единственным путем к независимости и свободе. В итоге "разруха", поразившая их сознание, приводит этих талантливых людей к краху.
К третьему, наиболее обширному пласту филологической, постмодернистской прозы относятся как раз романы Георги Господинова, а также Светлозара Игова ("Олени", 1998) и Елены Алексиевой ("Нобелевский лауреат", 2011).
Их произведения демонстрируют отход от традиций русской реалистической прозы XIX-ХХ веков в пользу европейских тенденций и постмодернистской игры. Но вместе с такими яркими чертами постмодерна, как внимание к языку, цитатность, поток сознания, пародия, болгарской литературе этого направления присущи сохранение фабулы, сюжета и авторского начала.
Первым полноценным образцом болгарского постмодерна считается "Естественный роман" (1999) Господинова, переведённый на 20 языков и сделавший автора одним из виднейших европейских писателей. Роман о "личном апокапсисе" простого человека складывается, как мозаика, из воспоминаний, цитат, обрывков мыслей и баек, повествуя о тотальной неспособности справиться с жизнью в переломный момент истории.
Многие местные критики уже постулируют закат болгарского постмодерна в силу размытости его границ. Складывается ситуация, что любой оригинальный роман тут же стараются приписать к этому течению, тогда как болгарские писатели просто ищут новые творческие пути. И тенденция не сказать, чтобы утешительная: современная болгарская литература переживает отход от национальных традиций, копируя общеевропейские образцы. Впрочем, именно это позволяет ей встать в один ряд с прочими европейскими литературами и номинироваться на международные премии.
#лит_история #лонгрид
Для современной литературы Болгарии это явление беспрецендентное и очень важное. Болгары не то чтобы очень часто выдвигаются на европейские премии. Разве что тот же Господинов в 2019 году стал лауреатом Литературной премии Центральной Европы Angelus, да Йордан Радичков дважды был кандидатом Нобелевской премии.
В России современная болгарская литература почти неизвестна.
В советское время активно переводились и издавались большими тиражами Эмилиян Станев, Слав Христов Караславов, Антон Дончев, Димитр Димов, Павел Вежинов.
Но после 1991 года издавать их почти перестали, не говоря уж о книгах молодых болгарских авторов.
Сложные исторические реалии привели к тому, что болгарская литература до сих пор ищет свой голос. После падения соцреализма одни стали писать исторические романы, другие — остросоциальные произведения, третьи — сложную постмодернистскую прозу.
К первым можно отнести того же Антона Дончева, автора прославленной эпопеи "Час выбора" (1964), с его поздним романом "Странный рыцарь Священной книги" (1998). Это классический исторический роман, обращающийся к истории богомильства — признанного ересью учения, которое возникло в Болгарии в Х веке и проповедовало равноправие мужчин и женщин.
Сюда же можно добавить и Анчо Калоянова с эпическим романом "Девятое" (2003), посвящённым истории социалистической Болгарии (в названии романа прячется отсылка к 9 сентября 1944 года).
Ко вторым относится Теодора Димова, дочь классика соцреализма Димитра Димова, автора романов "Табак" (1956) и "Осуждённые души" (1963). В отличие от произведений отца, её роман "Матери" (2005) — это жёсткая психологическая драма, в основу которой положены реальные преступления болгарских подростков. Семь жутких историй раскрывают природу зверства, ответственность за которое автор возлагает на матерей, бросивших отпрысков на произвол судьбы, и на морально нездоровое общество в целом.
К этой же группе, но в более локальной форме, относится и роман Владимира Зарева "Разруха" (2003). Писатель рассказывает параллельно две истории: абсолютно вписавшегося в "новую жизнь" бизнесмена Бояна Тилева и столь же абсолютно не вписавшегося в нее писателя Мартина Сестримского. Им обоим деньги кажутся единственным путем к независимости и свободе. В итоге "разруха", поразившая их сознание, приводит этих талантливых людей к краху.
К третьему, наиболее обширному пласту филологической, постмодернистской прозы относятся как раз романы Георги Господинова, а также Светлозара Игова ("Олени", 1998) и Елены Алексиевой ("Нобелевский лауреат", 2011).
Их произведения демонстрируют отход от традиций русской реалистической прозы XIX-ХХ веков в пользу европейских тенденций и постмодернистской игры. Но вместе с такими яркими чертами постмодерна, как внимание к языку, цитатность, поток сознания, пародия, болгарской литературе этого направления присущи сохранение фабулы, сюжета и авторского начала.
Первым полноценным образцом болгарского постмодерна считается "Естественный роман" (1999) Господинова, переведённый на 20 языков и сделавший автора одним из виднейших европейских писателей. Роман о "личном апокапсисе" простого человека складывается, как мозаика, из воспоминаний, цитат, обрывков мыслей и баек, повествуя о тотальной неспособности справиться с жизнью в переломный момент истории.
Многие местные критики уже постулируют закат болгарского постмодерна в силу размытости его границ. Складывается ситуация, что любой оригинальный роман тут же стараются приписать к этому течению, тогда как болгарские писатели просто ищут новые творческие пути. И тенденция не сказать, чтобы утешительная: современная болгарская литература переживает отход от национальных традиций, копируя общеевропейские образцы. Впрочем, именно это позволяет ей встать в один ряд с прочими европейскими литературами и номинироваться на международные премии.
#лит_история #лонгрид
👍6
#рабочее #лонгрид
Книги Виктора Дашкевича о графе Аверине стабильно попадают в топ предзаказов в Читай-Городе и показывают хороший уровень продаж. Очевидно, что этот кейс отчасти попал в пустующую нишу Акунина, но вместе с тем он сформировал новый тренд "магической Российской Империи", и издатели сейчас активно ищут похожие проекты.
Я попросила Сергея Блинова, писателя и историка, сформулировать правила создания подобного сеттинга, которые могли бы помочь молодым авторам.
Союз истории и фантастики сулит много захватывающего — альтернативная история способна подарить совершенно уникальные, глубокие сюжеты. Однако исторический роман с элементами фантастики работает, только если фантастический элемент или развилка событий жизнеспособны и приводят к правдоподобному итогу.
Итак, как добиться правдоподобия при добавлении в исторический роман фантастических элементов?
1. Сначала подумайте, а нужно ли оно. Если вместо злого вервольфа на пастушек беззащитных может нападать привезенный из далекой Африки и потому пастушкам не ведомый хищник, то и зачем вам вервольф? Реальность обычно куда интереснее (и да, это фильм "Братство волка", который фантастичен только на первый взгляд).
2. Фантастическое должно быть действительно фантастичным и притом уместным в сеттинге. Согласитесь, что мир, в котором каждый встречный-поперечный — вампир, но все вампиры ведут себя как обычные люди, плохой до безнадежности. Придумайте, откуда взялись ваши вампиры, почему они другие, как они оказались там, где разворачивается действие, чего хотят, как влияют на мир и что получают в ответ. Потом докиньте шикарный исторический антураж и наслаждайтесь ("Грезы Февра" Дж. Р. Р. Мартина).
3. Фантастическое должно запускать, двигать или влиять на сюжет. Зачем вам ангел, который пролетает над старой Прагой, если на него все просто смотрят, говорят такие: "О, ангел", и на этом его роль заканчивается? Заставьте ангела помогать героям, пусть даже большинство окружающих его персонажей не знает, что он ангел. Читатель-то знает ("Сага о Рейневане" Анджея Сапковского).
4. Раз уж фантастическое в мире вашего произведения есть, задумайтесь, не поломает ли оно историческое. Это очень важно! И это настолько обширная тема, что требует отдельного поста. Поэтому ставим не точку, а целых три...
Книги Виктора Дашкевича о графе Аверине стабильно попадают в топ предзаказов в Читай-Городе и показывают хороший уровень продаж. Очевидно, что этот кейс отчасти попал в пустующую нишу Акунина, но вместе с тем он сформировал новый тренд "магической Российской Империи", и издатели сейчас активно ищут похожие проекты.
Я попросила Сергея Блинова, писателя и историка, сформулировать правила создания подобного сеттинга, которые могли бы помочь молодым авторам.
Союз истории и фантастики сулит много захватывающего — альтернативная история способна подарить совершенно уникальные, глубокие сюжеты. Однако исторический роман с элементами фантастики работает, только если фантастический элемент или развилка событий жизнеспособны и приводят к правдоподобному итогу.
Итак, как добиться правдоподобия при добавлении в исторический роман фантастических элементов?
1. Сначала подумайте, а нужно ли оно. Если вместо злого вервольфа на пастушек беззащитных может нападать привезенный из далекой Африки и потому пастушкам не ведомый хищник, то и зачем вам вервольф? Реальность обычно куда интереснее (и да, это фильм "Братство волка", который фантастичен только на первый взгляд).
2. Фантастическое должно быть действительно фантастичным и притом уместным в сеттинге. Согласитесь, что мир, в котором каждый встречный-поперечный — вампир, но все вампиры ведут себя как обычные люди, плохой до безнадежности. Придумайте, откуда взялись ваши вампиры, почему они другие, как они оказались там, где разворачивается действие, чего хотят, как влияют на мир и что получают в ответ. Потом докиньте шикарный исторический антураж и наслаждайтесь ("Грезы Февра" Дж. Р. Р. Мартина).
3. Фантастическое должно запускать, двигать или влиять на сюжет. Зачем вам ангел, который пролетает над старой Прагой, если на него все просто смотрят, говорят такие: "О, ангел", и на этом его роль заканчивается? Заставьте ангела помогать героям, пусть даже большинство окружающих его персонажей не знает, что он ангел. Читатель-то знает ("Сага о Рейневане" Анджея Сапковского).
4. Раз уж фантастическое в мире вашего произведения есть, задумайтесь, не поломает ли оно историческое. Это очень важно! И это настолько обширная тема, что требует отдельного поста. Поэтому ставим не точку, а целых три...
🔥33👍16❤4⚡3