МШУ хихикает над нашей новой двойной магистратурой МФТИ-Сколтех по технологическим Инновациям. Говорят, что когда кандидат физмат или там биохим наук учит как строить финансовую модель, она, ровно как тот конь, выходит идеальной и в безвоздушном пространстве. А денег, как известно, в вакууме нет. Да и не нужны они там никому.

Нарисуй "ботоловку" в виде мышеловки, куда идут гуськом: вызывающе одетая девушка-робот, робот с символом биткойна и надписью алфавитом хангыль "криптовалюта", и робот с надписью "Есть работа".

Нарисуй "ботоловку" в виде мышеловки, куда идут гуськом робот с символом биткойна и надписью алфавитом хангыль "криптовалюта", и робот с надписью "Есть работа".

Теперь включился в разгорающийся спор директор завода Ключарев.
— Дмитрий Федорович, ... для стыковки с американцами конструкторы проектируют совсем новый стыковочный узел. ... мы начали переговоры, в которых приходим к идее андрогинного узла. Чтобы не было обидно ни той, ни другой стороне, на каждом корабле будут совершенно одинаковые половинки.
— А почему вы его называете андрогинным, что это значит?
Тут уже Вильницкий пришел на помощь Бушуеву:
— Это будет узел «гермафродит». В отличие от теперешней схемы, когда «активный» штырь попадает в «пассивный» конус, там конструкция на «активной» и «пассивной» стороне будет одинаковой. Гермафродит, как считали древние греки, был сыном Гермеса и Афродиты. Он был так красив, что боги сделали его двуполым. Вводить в техническую документацию термин «гермафродит» сочли неэтичным. Поэтому воспользовались терминологией, принятой в ботанике для двуполых растений, — «андрогины».
— Да, с вами не соскучишься, — заключил Устинов.

Как вы знаете, сейчас особое значение получила политкорректность. Так вот, в рамках усиления политкорректности у нас в Германии было решено запретить употребление кое-каких фраз. Эти фразы по мнению парламентариев оскорбляли афро-германцев, тюрко-германцев и, что самое страшное, иудео-германцев. Соответственно, произносить, а тем более писать эти фразы оказывалось совершенно недопустимо. Но их, несмотря на многочисленные призывы, всё равно упорно писали и произносили.

Он выбирал отдельные слова из целого номера и запрещал их. Брал подряд «но», «не», «нисколько» – и на все это налагал запрет: словно «но» наводит на всякие мысли об известных учреждениях, а «не» и «нисколько» представляют собой открытое нарушение спокойствия и порядка.

Покончив с текстом журналов, он перешел к объявлениям. Тут ему бросилось в глаза: «Покупайте трости фирмы Тулка!»
«Эге! – подумал он. – Знаю я вас, приятели! Трости, демонстрации…»
Он это объявление изъял.

Потом изъял объявление о сербской лотерее, а также объявление «Чешская первосортная мука́ победит», поскольку в нем содержался вызов по адресу других наций.

Дальше стояло: «Солдатик! Приходи нынче на вечеринку в «Каплуны».
Само собой разумеется, и это объявление подверглось запрету: ведь оно касалось армий.

Дальше взгляд его привлекло большое объявление:
САМЫЙ ДЕШЕВЫЙ КИРПИЧ
отпускает Центральное правление
товарищества
«КИРПИЧНИК»
Прейскурант высылается по первому требованию
Адрес для телеграмм: Ц. п. т. К.
Что такое «Ц. п. т. К.»?
За этим что‑то кроется! Склонившись над объявлением, он целых полчаса прикидывал так и этак, наконец взял листок бумаги и написал:
«Ц – цензор,
п – подлец (или паразит, пьяница, потаскун),
т – тупица (или трус, тряпка, тюфяк),
К – каналья (или кляча, крыса)».
«Так они тоже против меня? – решил он. – Ну, покажу я им Ц. п. т. К! Дорого они мне за это заплатят!»
И, взяв карандаш, перечеркнул целиком все объявление Центрального правления товарищества «Кирпичник» – Ц. п. т. К.

Это был последний взмах его цензорского карандаша, так как тут номер журнала кончался.

Он с гордостью поглядел на дело рук своих: истреблено три тысячи слов, конфисковано за три часа двадцать восемь номеров журналов, запрещено пять театральных пьес, дюжина плакатов, шестьдесят два извещения о браке и девять заметок о школе.

Он сидел, довольный, окруженный трупами врагов, как вдруг страшная мысль пронизала его мозг: а ведь в газетах, наверно, будут писать, что все это конфисковано «Свободой»!
И слово «Свобода» запестрит в газетах и проникнет в самые отдаленные лачуги, и он не сможет наложить на него запрет. Не сможет запретить Свободу!