То, что раньше называлось детской энциклопедией, моя дочка знает как «Гранд-отель чувств» или, например, «Отель «Головной мозг».
С другой стороны, разве не прекрасен infotatement, чтобы познакомиться с материалом и оставить его с острым желанием вернуться на «подольше»?
Энциклопедия – этимологически «круг обучения», виртуальное путешествие по областям знаний, систематизированным в одном месте.
Образ отеля – те же путешествия, та же концентрация символики и стиля в одном пространстве, но вместо академической строгости – волнующий привкус приключений.
Согласна, переезжая из отеля в отель, глубоко мир не познаешь. Но всё-таки понять можно многое. Не зря в «Орнаменте массы» отели заняли место церквей в смысловой матрице обывателей.
«Гранд-отель чувств», при визуальной и текстовой простоте, адресованной детям, вместил все чувства, которые мешают и помогают нам жить: от злости, перерастающей в вину и подавленность, и тревоги – до радости, надежды и благодарности.
Берём для совместного чтения от 3,5 лет до ♾️. Пусть будет путешествие. Драму как способ говорить о чувствах оставим другим.
С другой стороны, разве не прекрасен infotatement, чтобы познакомиться с материалом и оставить его с острым желанием вернуться на «подольше»?
Энциклопедия – этимологически «круг обучения», виртуальное путешествие по областям знаний, систематизированным в одном месте.
Образ отеля – те же путешествия, та же концентрация символики и стиля в одном пространстве, но вместо академической строгости – волнующий привкус приключений.
Согласна, переезжая из отеля в отель, глубоко мир не познаешь. Но всё-таки понять можно многое. Не зря в «Орнаменте массы» отели заняли место церквей в смысловой матрице обывателей.
«Гранд-отель чувств», при визуальной и текстовой простоте, адресованной детям, вместил все чувства, которые мешают и помогают нам жить: от злости, перерастающей в вину и подавленность, и тревоги – до радости, надежды и благодарности.
Берём для совместного чтения от 3,5 лет до ♾️. Пусть будет путешествие. Драму как способ говорить о чувствах оставим другим.
Я надеюсь когда-нибудь посмотреть весь архив «Школы злословия» , а пока с большим удовольствием прочитала пьесу 1777 года Ричарда Шеридана, название которой было позаимствовано для культового ток-шоу.
Остроумная и по-прежнему актуальная 250 лет спустя история про то, как легко сплетни сбивают судьбы отдельных людей с намеченной траектории, заставляя нашу планету вертеться чуть быстрее.
В финале злые языки получат по заслугам. Очаровательных, пусть и непутёвых героев ждёт хэппи-энд. Но прежде чем это случится, вереница хитросплетений заставит вас и посмеяться, и провести параллели со своей жизнью.
Кстати, Ричард Шеридан совмещал драматургию с политикой (не такие уж далёкие друг от друга сферы, не так ли?) И он немало страдал от кафедры злословия своего времени. Например, когда дважды сражался на дуэли с автором газетной статьи, порочащей честь его невесты.
P.s. Оставлю вам ссылку на фильм-спектакль «Школа злословия» 1952 года в постановке МХАТ им. Горького. Наслаждайтесь!
Сочетаем с коктейлем водка-лаванда и будем милым цветочком среди ядовитых сплетников.
Остроумная и по-прежнему актуальная 250 лет спустя история про то, как легко сплетни сбивают судьбы отдельных людей с намеченной траектории, заставляя нашу планету вертеться чуть быстрее.
В финале злые языки получат по заслугам. Очаровательных, пусть и непутёвых героев ждёт хэппи-энд. Но прежде чем это случится, вереница хитросплетений заставит вас и посмеяться, и провести параллели со своей жизнью.
Кстати, Ричард Шеридан совмещал драматургию с политикой (не такие уж далёкие друг от друга сферы, не так ли?) И он немало страдал от кафедры злословия своего времени. Например, когда дважды сражался на дуэли с автором газетной статьи, порочащей честь его невесты.
P.s. Оставлю вам ссылку на фильм-спектакль «Школа злословия» 1952 года в постановке МХАТ им. Горького. Наслаждайтесь!
Сочетаем с коктейлем водка-лаванда и будем милым цветочком среди ядовитых сплетников.
В «Пиотровский» прихожу с уверенностью ребёнка, отыскавшего на карте точку, которой отмечен клад с сокровищами.
Будем читать «Очарование тайны вместе» и вести #конспект?
Будем читать «Очарование тайны вместе» и вести #конспект?
На этой неделе перечитываем Ги Дебора и сохраняем вокруг себя островок разума и доброты.
С понедельником!💪🏼
#мемоклассика
С понедельником!💪🏼
#мемоклассика
Покупая книгу «Neuroscience of making and listening to music”, я рассчитывала объяснить себе с научной точки зрения то, что мы и так чувствуем интуитивно.
Музыка меняет настроение (в том числе помогая пережить виртуальный катарсис и возродиться), объединяет (сонастраивая мозговую деятельность играющих и слушающих) и даже лечит (через воздействие на опиоидные рецепторы в мозге).
Прослушивание музыки развивает эмпатию, которая, будучи формой альтруизма, необходима для выживания наряду с едой и сексом.
Интересно, что разные зоны мозга задействованы при сочинении (с нуля или по мотивам), воспроизведении и прослушивании музыки (разных жанров).
При этом культура формирует у нас представление о звуках как приятных или неприятных. Эксперименты показывают, что народности, изолированные от большого мира, с одинаковым удовольствием/ интересом воспринимают и обычный шум, и гармоничные, и негармоничные мелодии.
Именно поэтому слушателей важно готовить к новаторской музыке – иначе ожидания «наслушанной базы»разойдутся с предлагаемой реальностью и спровоцируют неудовольствие.
Добавлю, что понимание нейропроцессов может улучить исполнение музыки. Но главное – понимать, о чем ты играешь/ поёшь. Иначе до слушателя не достучаться. (Кстати, с чтением это тоже работает).
P.s. Включайте детям Моцарта – но не рассчитывайте, что это сделает их гениями. Тот старый эксперимент, который везде распиарили, так и не получил подтверждения.
Музыка меняет настроение (в том числе помогая пережить виртуальный катарсис и возродиться), объединяет (сонастраивая мозговую деятельность играющих и слушающих) и даже лечит (через воздействие на опиоидные рецепторы в мозге).
Прослушивание музыки развивает эмпатию, которая, будучи формой альтруизма, необходима для выживания наряду с едой и сексом.
Интересно, что разные зоны мозга задействованы при сочинении (с нуля или по мотивам), воспроизведении и прослушивании музыки (разных жанров).
При этом культура формирует у нас представление о звуках как приятных или неприятных. Эксперименты показывают, что народности, изолированные от большого мира, с одинаковым удовольствием/ интересом воспринимают и обычный шум, и гармоничные, и негармоничные мелодии.
Именно поэтому слушателей важно готовить к новаторской музыке – иначе ожидания «наслушанной базы»разойдутся с предлагаемой реальностью и спровоцируют неудовольствие.
Добавлю, что понимание нейропроцессов может улучить исполнение музыки. Но главное – понимать, о чем ты играешь/ поёшь. Иначе до слушателя не достучаться. (Кстати, с чтением это тоже работает).
P.s. Включайте детям Моцарта – но не рассчитывайте, что это сделает их гениями. Тот старый эксперимент, который везде распиарили, так и не получил подтверждения.
Каких-нибудь 60 лет назад редакции не скупились на время и деньги, чтобы журналист мог лучше изучить мир своего героя.
А журналист терпеливо исследовал этот мир со всех сторон; опрашивал десятки людей и запоминал ответы, не полагаясь на диктофон; а потом выдавал репортажи, которые остаются с читателями на долгие годы.
Я две недели зачитывалась текстами Гэя Тализа – и неважно, посвящены они великим артистам, сексуальной революции 60-х или китайской футболистке, не забившей решающий пенальти в противостоянии с США.
С упоением я занимала место рядом с Тализом в свите Синатры и Беннетта.
С нежностью и горечью я летела вслед за Тализом и Питером О’Тулом на малую родину актёра.
Со смиренной мудростью наблюдала за тем, что незаменимых нет – даже в империи «The New York Times», а мы бессильны что-то изменить, как и сын мафиози Бонано, – потому что это дороги выбирают нас, а не мы их.
«Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры,» – вспоминал Питер О’Тул слова своего учителя.
Судьба любого калибра, вписанная Тализом двумя-тремя безупречно подобранными чертами в свою эпоху, вдруг оказывалась мне небезразличной.
Все его тексты –выкристаллизованная, ничуть не приукрашенная жизнь, в которой ничто не даётся легко, а многое мы сами же рушим. Но есть в ней и магия, которая озаряет нас, когда мы делаем своё дело и встречаем единомышленников.
За этот нерв жизни я мысленно заношу сборник репортажей Тализа в список книг, которые произвели на меня наибольшее впечатление за 2024 год.
Сочетаем с коктейлем на лимончелло с crodino и повторяем за Синатрой: «Each time I find myself flat on my face I pick myself up and get back in the race. That’s life».
А журналист терпеливо исследовал этот мир со всех сторон; опрашивал десятки людей и запоминал ответы, не полагаясь на диктофон; а потом выдавал репортажи, которые остаются с читателями на долгие годы.
Я две недели зачитывалась текстами Гэя Тализа – и неважно, посвящены они великим артистам, сексуальной революции 60-х или китайской футболистке, не забившей решающий пенальти в противостоянии с США.
С упоением я занимала место рядом с Тализом в свите Синатры и Беннетта.
С нежностью и горечью я летела вслед за Тализом и Питером О’Тулом на малую родину актёра.
Со смиренной мудростью наблюдала за тем, что незаменимых нет – даже в империи «The New York Times», а мы бессильны что-то изменить, как и сын мафиози Бонано, – потому что это дороги выбирают нас, а не мы их.
«Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры,» – вспоминал Питер О’Тул слова своего учителя.
Судьба любого калибра, вписанная Тализом двумя-тремя безупречно подобранными чертами в свою эпоху, вдруг оказывалась мне небезразличной.
Все его тексты –выкристаллизованная, ничуть не приукрашенная жизнь, в которой ничто не даётся легко, а многое мы сами же рушим. Но есть в ней и магия, которая озаряет нас, когда мы делаем своё дело и встречаем единомышленников.
За этот нерв жизни я мысленно заношу сборник репортажей Тализа в список книг, которые произвели на меня наибольшее впечатление за 2024 год.
Сочетаем с коктейлем на лимончелло с crodino и повторяем за Синатрой: «Each time I find myself flat on my face I pick myself up and get back in the race. That’s life».
По приглашению Яндекс-Дзена я собрала для вас «5 причин найти время на книги» и «Навыки эффективного чтения».
Медиа-среда требует кликбейтных заголовков, но внутри – всё строго по делу и в эстетике «Книжного бара».
Дополняйте оба списка своими идеями, а я – готовиться к новой встрече книжного клуба, которая coming soon…😎
Всем единомышленникам – салют!
Медиа-среда требует кликбейтных заголовков, но внутри – всё строго по делу и в эстетике «Книжного бара».
Дополняйте оба списка своими идеями, а я – готовиться к новой встрече книжного клуба, которая coming soon…😎
Всем единомышленникам – салют!
Дзен | Статьи
5 причин найти время на книги.
Статья автора «КНИЖНЫЙ БАР» в Дзене ✍: Когда вы утверждаете, что у вас нет времени на книги, вы имеете в виду, что у вас нет веских причин, чтобы взяться за чтение.
И для partners in crime из Москвы!
В эту субботу, 14 сентября, Переделкино ждёт всех на книжный фестиваль уважаемого и любимого Ad Marginem.
В эту субботу, 14 сентября, Переделкино ждёт всех на книжный фестиваль уважаемого и любимого Ad Marginem.
У меня есть любимый писатель Серебряного века – Леонид Андреев.
Прочтите эти рассказы:
📌 «Правила добра»;
📌 «Жили-были»;
📌 «Петька на даче»;
📌 «Рассказ о семи повешенных»;
📌 «Иуда Искариот» (повесть);
📌 «Весенние обещания»;
📌 «Мысль»;
📌 «Оригинальный человек».
Он писал так тонко и достоверно о хаосе, который творится у нас в головах и душах, что в его книгах ты будто наблюдаешь со стороны за собственной исповедью.
Он так отчаянно подвергал сомнению существование абсолютных категорий добра и зла, продолжая их упорно искать, что плачешь вместе с ним, пытаясь устоять на земле, сотрясаемой роковыми толчками судьбы.
Он был визионером и новатором.
Неистово увлекался цветной фотографией, когда она только появилась в царской России.
Развивался в кругу блестящих современников, объединённых литературным салоном «Среда»(тут Горький, Куприн, Бунин, Бальмонт, Брюсов; Шаляпин и Рахманинов; Серов и Васнецов).
Я бы не стала читать Андреева летом, когда живёшь полной грудью, закрывая глаза на все несовершенства этого мира.
А вот сентябрь – чем не повод порефлексировать – наедине с собой и на ближайшей встрече нашего клуба.
Приглашаю вас 21 сентября в «Пиотровский», и всегда – в комментарии!
Прочтите эти рассказы:
📌 «Правила добра»;
📌 «Жили-были»;
📌 «Петька на даче»;
📌 «Рассказ о семи повешенных»;
📌 «Иуда Искариот» (повесть);
📌 «Весенние обещания»;
📌 «Мысль»;
📌 «Оригинальный человек».
Он писал так тонко и достоверно о хаосе, который творится у нас в головах и душах, что в его книгах ты будто наблюдаешь со стороны за собственной исповедью.
Он так отчаянно подвергал сомнению существование абсолютных категорий добра и зла, продолжая их упорно искать, что плачешь вместе с ним, пытаясь устоять на земле, сотрясаемой роковыми толчками судьбы.
Он был визионером и новатором.
Неистово увлекался цветной фотографией, когда она только появилась в царской России.
Развивался в кругу блестящих современников, объединённых литературным салоном «Среда»(тут Горький, Куприн, Бунин, Бальмонт, Брюсов; Шаляпин и Рахманинов; Серов и Васнецов).
Я бы не стала читать Андреева летом, когда живёшь полной грудью, закрывая глаза на все несовершенства этого мира.
А вот сентябрь – чем не повод порефлексировать – наедине с собой и на ближайшей встрече нашего клуба.
Приглашаю вас 21 сентября в «Пиотровский», и всегда – в комментарии!