Прикладная магия
Люди мыслят словами.
Чтобы поместить феномен в человеческое сознание, нужно дать ему удачное имя.
Макиавелли написал “Государя”. Про него знают все.
Макиавелли написал “Рассуждения о первой декаде Тита Ливия”. Про них не знает никто.
Потому что имя оказалось неудачным.
Чтобы “Рассуждения” хайпанули, им надо было дать другое имя.
“Республика”.
Люди мыслят словами.
Чтобы поместить феномен в человеческое сознание, нужно дать ему удачное имя.
Макиавелли написал “Государя”. Про него знают все.
Макиавелли написал “Рассуждения о первой декаде Тита Ливия”. Про них не знает никто.
Потому что имя оказалось неудачным.
Чтобы “Рассуждения” хайпанули, им надо было дать другое имя.
“Республика”.
Легион (часть 1)
В один прекрасный день N. решил бросить свой питерский вуз и вступить в Иностранный легион. Он полетел в Марсель, а там сел на поезд до Aubagne, где расположен главный призывной пункт Легиона.
Чтобы подать заявку на вступление в Легион достаточно находиться на территории Франции легально. Ни ваше гражданство, ни биография, ни находитесь ли вы в уголовном розыске, никого не интересует. Важно чтобы у вас была какая нибудь виза (туристической достаточно) и чтобы вы были старше 17,5 и младше 39,5 лет.
Из призывного пункта вас направляют в отборочный лагерь. Там вас проверяют на физическую подготовку и психическую устойчивость. Скажем один швед-неонацист на вопрос психолога о мотивах вступления, ответил, что хочет погибнуть в бою и попасть в Вальгаллу. Его не взяли. И это при том, что нациков в Легионе полным полно. Свастан или руническая надпись на всю грудь - вообще не проблема.
При прочих равных, чем вы моложе, тем более вероятно, что вас примут. Что в общем логично, учитывая, что подготовка солдата стоит от 40 тыс. евро в зависимости от рода войск и специальности. Идеальный рекрут - это молодой боец, который не свалит по завершении первого же контракта, а посвятит Легиону всю оставшуюся жизнь. Именно это от вас и хотят услышать на интервью - что вы твердо намерены делать военную карьеру. Молодых энтузиастов в Легионе любят.
Кто прошел отбор, получает новое имя и новую идентичность (поэтому Легион - хороший вариант для тех, кто скрывается от правосудия). После этого вас на 4 месяца отправляют в учебку. Там вас ждет тяжелая физподготовка и голод. Не, кормят хорошо, но при таких нагрузках еды все равно не хватает. Впрочем, по настоящему плохо приходится тем, кто не избавился от химических зависимостей - алкоголь, табак, наркотики и т.д. Вот их реально ломает. Поэтому если решили вступать - бросайте все вредные привычки заранее, в лагере будет труднее.
Национальный вопрос. Легион - это Ноев Ковчег, где служат выходцы со всего мира: от Латинской Америки и до Юго-Восточной Азии. Есть конечно и французы, но их мало. Служба в Легионе тяжелее, чем во французской армии, платят меньше, шансов получить пулю больше. Легион - это пушечное мясо для операций в Африке, Афганистане, реже - в Латинской Америке. Поэтому из французов там только редкие экстремалы, которые сознательно пошли за хардкором.
Многие рекруты французского не знают, но говорить на других языках запрещено. Правило такое: или говоришь по французски, или молчишь. Поэтому солдаты выучивают язык быстро. Правда это довольно специфический военный французский и с точки зрения гражданских он звучит грубовато.
На каждого россиянина в Легионе приходится больше 10 украинцев. Очень много ветеранов АТО. Вообще-то украинцы, если бы захотели, могли бы зачморить россиян просто за счет большей численности. Однако они этого не делают и в целом отношения складываются достаточно конструктивные.
Это не означает, что в Легионе не существует расизма. Еще как существует. В целом, чем светлее у тебя кожа, тем лучше - и наоборот. Польский капрал, начальник N., на все тяжелые работы старался отправлять непальцев и вьетнамцев, а русских и украинцев особо не грузил. А вот единственного своего подчиненного африканца поляк прессовал по настоящему жестко.
Про военные специальности. По итогам учебки вас рейтингуют. Чем выше место в рейтинге - тем больше у тебя возможностей самому выбирать род войск и т.д. Русские и непальцы все как один хотят в десантники, а вот N целенаправленно пошел в горнострелковый полк. Самым лучшим предлагают сразу поступать в капральские школы.
Иерархия такая - в самом низу рядовые. Над ними - капралы. На капралах лежит обязанность поддержания дисциплины. До 2016 г. капралы могли рядовых просто бить - сейчас такое уже запрещено. Но остались варианты - например пригласить на боксерский спарринг. Или еще проще - упал-отжался 50 раз. А теперь еще 50. И еще.
(см. продолжение)
В один прекрасный день N. решил бросить свой питерский вуз и вступить в Иностранный легион. Он полетел в Марсель, а там сел на поезд до Aubagne, где расположен главный призывной пункт Легиона.
Чтобы подать заявку на вступление в Легион достаточно находиться на территории Франции легально. Ни ваше гражданство, ни биография, ни находитесь ли вы в уголовном розыске, никого не интересует. Важно чтобы у вас была какая нибудь виза (туристической достаточно) и чтобы вы были старше 17,5 и младше 39,5 лет.
Из призывного пункта вас направляют в отборочный лагерь. Там вас проверяют на физическую подготовку и психическую устойчивость. Скажем один швед-неонацист на вопрос психолога о мотивах вступления, ответил, что хочет погибнуть в бою и попасть в Вальгаллу. Его не взяли. И это при том, что нациков в Легионе полным полно. Свастан или руническая надпись на всю грудь - вообще не проблема.
При прочих равных, чем вы моложе, тем более вероятно, что вас примут. Что в общем логично, учитывая, что подготовка солдата стоит от 40 тыс. евро в зависимости от рода войск и специальности. Идеальный рекрут - это молодой боец, который не свалит по завершении первого же контракта, а посвятит Легиону всю оставшуюся жизнь. Именно это от вас и хотят услышать на интервью - что вы твердо намерены делать военную карьеру. Молодых энтузиастов в Легионе любят.
Кто прошел отбор, получает новое имя и новую идентичность (поэтому Легион - хороший вариант для тех, кто скрывается от правосудия). После этого вас на 4 месяца отправляют в учебку. Там вас ждет тяжелая физподготовка и голод. Не, кормят хорошо, но при таких нагрузках еды все равно не хватает. Впрочем, по настоящему плохо приходится тем, кто не избавился от химических зависимостей - алкоголь, табак, наркотики и т.д. Вот их реально ломает. Поэтому если решили вступать - бросайте все вредные привычки заранее, в лагере будет труднее.
Национальный вопрос. Легион - это Ноев Ковчег, где служат выходцы со всего мира: от Латинской Америки и до Юго-Восточной Азии. Есть конечно и французы, но их мало. Служба в Легионе тяжелее, чем во французской армии, платят меньше, шансов получить пулю больше. Легион - это пушечное мясо для операций в Африке, Афганистане, реже - в Латинской Америке. Поэтому из французов там только редкие экстремалы, которые сознательно пошли за хардкором.
Многие рекруты французского не знают, но говорить на других языках запрещено. Правило такое: или говоришь по французски, или молчишь. Поэтому солдаты выучивают язык быстро. Правда это довольно специфический военный французский и с точки зрения гражданских он звучит грубовато.
На каждого россиянина в Легионе приходится больше 10 украинцев. Очень много ветеранов АТО. Вообще-то украинцы, если бы захотели, могли бы зачморить россиян просто за счет большей численности. Однако они этого не делают и в целом отношения складываются достаточно конструктивные.
Это не означает, что в Легионе не существует расизма. Еще как существует. В целом, чем светлее у тебя кожа, тем лучше - и наоборот. Польский капрал, начальник N., на все тяжелые работы старался отправлять непальцев и вьетнамцев, а русских и украинцев особо не грузил. А вот единственного своего подчиненного африканца поляк прессовал по настоящему жестко.
Про военные специальности. По итогам учебки вас рейтингуют. Чем выше место в рейтинге - тем больше у тебя возможностей самому выбирать род войск и т.д. Русские и непальцы все как один хотят в десантники, а вот N целенаправленно пошел в горнострелковый полк. Самым лучшим предлагают сразу поступать в капральские школы.
Иерархия такая - в самом низу рядовые. Над ними - капралы. На капралах лежит обязанность поддержания дисциплины. До 2016 г. капралы могли рядовых просто бить - сейчас такое уже запрещено. Но остались варианты - например пригласить на боксерский спарринг. Или еще проще - упал-отжался 50 раз. А теперь еще 50. И еще.
(см. продолжение)
Легион (часть 2)
Над капралами - офицеры. Реальная грань проходит не столько между рядовыми и командирами сколько между капралами и офицерами, начиная с сержанта. Дело в том, что звание капрал-шефа - это такой стеклянный потолок, максимум до которого можно продвинуться чисто по выслуге лет. Если ты служишь долго и за тобой нет явных косяков, тебя почти гарантированно повысят сначала до капрала, а там и до капрал-шефа. А вот продвинуться от капрал-шефа до сержанта уже реально тяжело, и тут просто беспорочной службы недостаточно. Некоторые везунчики получают сержанта через 5 лет, а некоторые застревают в капрал-шефах и на 10 и на 15.
Дисциплина в Легионе гораздо жестче чем в российской армии. Филонить, исполняя приказы спустя рукава, не получится. Дистанция между рядовыми и офицерами гораздо больше.
С другой стороны - в России ты служишь за спасибо, а в Легионе платят. Причем платят с первого же дня учебки, в первый месяц 1375 евро, к концу около 2000. По окончании учебки больше естественно. Плюс такой момент - за любую дополнительную нагрузку к зп добавляют коэффициент. Вышел в наряд - коэффициент, поехал в в Африку - коэффициент. За 4-месячную командировку в Чад рядовой вполне может заработать 30-40 тыс. евро.
Тратить деньги особо не на что - Легион предоставляет, жилье, еду и униформу. Впрочем, многие не копят ничего, а спускают все до копейки во время увольнительных. N знал одного капрал-шефа, который заключал уже третий контракт, а так ничего и не накопил - все тратил на бухло и шлюх.
Так или иначе заработать денег в Легионе реально. А вот что касается обещания французского гражданства - тут есть один нюанс. Рекрутеры обещают тебе паспорт через 4 года. Но если бы они реально давали гражданство так быстро, 80% увольнялись бы по его получении. Поэтому на тебя будут давить, чтобы ты заключил еще один контракт, так что в реальности отслужить ради гражданства придется не 4 года, а 8.
Когда N выяснил, что его чутка обманули, он решил валить. В течение первого года службы ты можешь разорвать контракт в любой момент. Если не разорвал - обязан служить до истечения контракта. Разумеется, можно плюнуть на все и дезертировать.
Как правильно дезертировать?
1. Берешь только личные вещи и деньги, ничего из военного имущества.
2. Оформляешь увольнительную и садишься на поезд до Барселоны.
3. Не возвращаешься во Францию никогда.
Теоретически дезертирство - это уголовка, но по факту искать тебя за пределами Франции никто не будет, даже в соседних странах ЕС. Единственное исключение - это если ты украл военное имущество. Вот тут на тебя обрушится вся мощь французского государства. Поэтому принципиально важно ничего не брать с собой на память - даже каску или что-то в этом духе.
Короче, отслужив год, N уволился и вернулся назад в РФ. В аэропорту с ним побеседовали фсбшники, но обвинений предъявлять не стали. Опять же - наемничество это уголовка, но если ты не воевал против РФ сажать тебя скорее всего не будут. Понятно что нужно принять меры предосторожности - удалить с телефона все инкримирующие фотографии и т.д. Отрицать сам факт службы бессмысленно, но лучше гнуть линию, что ты нигде не был, ничего не видел, за пределы базы не выходил.
N. говорит, что из службы в легионе можно вынести три основных урока.
1. Узнаешь пределы своих физических возможностей - ты можешь гораздо больше, чем тебе казалось в мирной жизни. Если ты подыхаешь и больше не можешь - это значит твой ресурс израсходован всего-то на 60%. Так что еще как можешь.
2. Учишься преодолевать боль и усталость через дыхательные техники. Этому в легионе уделяется большое внимание.
3. Ну и самое главное - понимаешь, что проблемы мирной жизни - это вообще не проблемы, а фигня полная. Так что служба в легионе обладает мощным мозговправляющим эффектом.
В Москве N. открыл свое дело. Пока дал наводку только паре друзей, а ближе к осени прорекламирую публично.
Над капралами - офицеры. Реальная грань проходит не столько между рядовыми и командирами сколько между капралами и офицерами, начиная с сержанта. Дело в том, что звание капрал-шефа - это такой стеклянный потолок, максимум до которого можно продвинуться чисто по выслуге лет. Если ты служишь долго и за тобой нет явных косяков, тебя почти гарантированно повысят сначала до капрала, а там и до капрал-шефа. А вот продвинуться от капрал-шефа до сержанта уже реально тяжело, и тут просто беспорочной службы недостаточно. Некоторые везунчики получают сержанта через 5 лет, а некоторые застревают в капрал-шефах и на 10 и на 15.
Дисциплина в Легионе гораздо жестче чем в российской армии. Филонить, исполняя приказы спустя рукава, не получится. Дистанция между рядовыми и офицерами гораздо больше.
С другой стороны - в России ты служишь за спасибо, а в Легионе платят. Причем платят с первого же дня учебки, в первый месяц 1375 евро, к концу около 2000. По окончании учебки больше естественно. Плюс такой момент - за любую дополнительную нагрузку к зп добавляют коэффициент. Вышел в наряд - коэффициент, поехал в в Африку - коэффициент. За 4-месячную командировку в Чад рядовой вполне может заработать 30-40 тыс. евро.
Тратить деньги особо не на что - Легион предоставляет, жилье, еду и униформу. Впрочем, многие не копят ничего, а спускают все до копейки во время увольнительных. N знал одного капрал-шефа, который заключал уже третий контракт, а так ничего и не накопил - все тратил на бухло и шлюх.
Так или иначе заработать денег в Легионе реально. А вот что касается обещания французского гражданства - тут есть один нюанс. Рекрутеры обещают тебе паспорт через 4 года. Но если бы они реально давали гражданство так быстро, 80% увольнялись бы по его получении. Поэтому на тебя будут давить, чтобы ты заключил еще один контракт, так что в реальности отслужить ради гражданства придется не 4 года, а 8.
Когда N выяснил, что его чутка обманули, он решил валить. В течение первого года службы ты можешь разорвать контракт в любой момент. Если не разорвал - обязан служить до истечения контракта. Разумеется, можно плюнуть на все и дезертировать.
Как правильно дезертировать?
1. Берешь только личные вещи и деньги, ничего из военного имущества.
2. Оформляешь увольнительную и садишься на поезд до Барселоны.
3. Не возвращаешься во Францию никогда.
Теоретически дезертирство - это уголовка, но по факту искать тебя за пределами Франции никто не будет, даже в соседних странах ЕС. Единственное исключение - это если ты украл военное имущество. Вот тут на тебя обрушится вся мощь французского государства. Поэтому принципиально важно ничего не брать с собой на память - даже каску или что-то в этом духе.
Короче, отслужив год, N уволился и вернулся назад в РФ. В аэропорту с ним побеседовали фсбшники, но обвинений предъявлять не стали. Опять же - наемничество это уголовка, но если ты не воевал против РФ сажать тебя скорее всего не будут. Понятно что нужно принять меры предосторожности - удалить с телефона все инкримирующие фотографии и т.д. Отрицать сам факт службы бессмысленно, но лучше гнуть линию, что ты нигде не был, ничего не видел, за пределы базы не выходил.
N. говорит, что из службы в легионе можно вынести три основных урока.
1. Узнаешь пределы своих физических возможностей - ты можешь гораздо больше, чем тебе казалось в мирной жизни. Если ты подыхаешь и больше не можешь - это значит твой ресурс израсходован всего-то на 60%. Так что еще как можешь.
2. Учишься преодолевать боль и усталость через дыхательные техники. Этому в легионе уделяется большое внимание.
3. Ну и самое главное - понимаешь, что проблемы мирной жизни - это вообще не проблемы, а фигня полная. Так что служба в легионе обладает мощным мозговправляющим эффектом.
В Москве N. открыл свое дело. Пока дал наводку только паре друзей, а ближе к осени прорекламирую публично.
Президент Китайской республики генералиссимус Чан Кайши считал себя прогрессивным современным лидером. А как должен вести себя прогрессивный современный лидер? Очевидно выступать с обращениями к нации по радио как Рузвельт, Черчилль или Гитлер.
Американские советники пытались дать ему понять, что это плохая идея, но он никого не слушал. А идея действительно была неудачная. Когда президент обращался к нации, его понимали одни только его земляки из окрестностей Нинбо, что на юге провинции Чжэцзян - и больше никто.
Дело в том, что вариативность между “диалектами” китайского в разы больше, чем между диалектами любого другого известного мне языка. Потому что диалекты китайского - это и не диалекты вовсе, а совершенно самостоятельные языки, считающиеся диалектами исключительно по политическим соображениям - чтобы не подрывалось политическое единство Срединного государства. Различается все - произношение, вокабуляр, а в случае кантонского и мандарина даже структура тонов. Так что понять человека, говорящего на другом диалекте, очень трудно, а часто - в принципе невозможно.
Проблема сохранилась и в наши дни. Когда партсекретарь из Шанхая Цзян Цзэминь стал в 1993 г. председателем КНР, он, естественно, потащил с собой наверх земляков. Вот прошло первое заседание нового правительства. Журналист спросил пекинского чиновника, вышедшего с заседания:
- Как прошло? Какие впечатления?
- Да я не понял ничего, они все говорили по-шанхайски.
Американские советники пытались дать ему понять, что это плохая идея, но он никого не слушал. А идея действительно была неудачная. Когда президент обращался к нации, его понимали одни только его земляки из окрестностей Нинбо, что на юге провинции Чжэцзян - и больше никто.
Дело в том, что вариативность между “диалектами” китайского в разы больше, чем между диалектами любого другого известного мне языка. Потому что диалекты китайского - это и не диалекты вовсе, а совершенно самостоятельные языки, считающиеся диалектами исключительно по политическим соображениям - чтобы не подрывалось политическое единство Срединного государства. Различается все - произношение, вокабуляр, а в случае кантонского и мандарина даже структура тонов. Так что понять человека, говорящего на другом диалекте, очень трудно, а часто - в принципе невозможно.
Проблема сохранилась и в наши дни. Когда партсекретарь из Шанхая Цзян Цзэминь стал в 1993 г. председателем КНР, он, естественно, потащил с собой наверх земляков. Вот прошло первое заседание нового правительства. Журналист спросил пекинского чиновника, вышедшего с заседания:
- Как прошло? Какие впечатления?
- Да я не понял ничего, они все говорили по-шанхайски.
Министерство обороны Японии ежегодно выпускает бюллетень Defense of Japan. Слева вы видите как он выглядел в прошлом году, а справа - как в этом Это кажется первый раз, когда обложка бюллетеня выражает открыто агрессивный месседж.
Оно и понятно. Японское министерство обороны впервые заявило, что фактическая независимость Тайваня - это вопрос национальной безопасности Японии и в случае китайской агрессии против острова, Япония выступит на стороне Тайбэя.
Не раз уже встречал такую точку зрения, что геополитическая ситуация в современной Азии смахивает на положение дел в Европе в начале XX в. Понятно, что игра мускулами рано или поздно приведет к силовому конфликту, вопрос только в том, где полыхнет сначала (например Китай против Индии или Китай против Тайваня и Японии) и как сложится конфигурация альянсов.
Оно и понятно. Японское министерство обороны впервые заявило, что фактическая независимость Тайваня - это вопрос национальной безопасности Японии и в случае китайской агрессии против острова, Япония выступит на стороне Тайбэя.
Не раз уже встречал такую точку зрения, что геополитическая ситуация в современной Азии смахивает на положение дел в Европе в начале XX в. Понятно, что игра мускулами рано или поздно приведет к силовому конфликту, вопрос только в том, где полыхнет сначала (например Китай против Индии или Китай против Тайваня и Японии) и как сложится конфигурация альянсов.
Английское завоевание Ирландии - это долгая и запутанная история. Так или иначе, окончательное усмирение этой страны относится ко временам Кромвеля. Как только сопротивление туземцев было сломлено, по всей Англии пошла волна изданий на тему “Как нам обустроить Ирландию”.
Особенно любопытной мне представляется идея Эдмонда Фелтона, который в 1653 г. представил Парламенту следующий проект. Ирландию следовало полностью отрезать от международной торговли - коммерческие связи должны были сохраняться только с Англией. Чтобы достичь этой цели, на острове следовало изъять из обращения твердую монету из драгоценных металлов и заменить ее фантиками, ‘occamy money’, которые имели бы хождение только в Ирландии и которые никто не стал бы принимать за границей. Это позволило бы обеспечить ее надежную изоляцию от мировых товарно-денежных потоков.
Особенно любопытной мне представляется идея Эдмонда Фелтона, который в 1653 г. представил Парламенту следующий проект. Ирландию следовало полностью отрезать от международной торговли - коммерческие связи должны были сохраняться только с Англией. Чтобы достичь этой цели, на острове следовало изъять из обращения твердую монету из драгоценных металлов и заменить ее фантиками, ‘occamy money’, которые имели бы хождение только в Ирландии и которые никто не стал бы принимать за границей. Это позволило бы обеспечить ее надежную изоляцию от мировых товарно-денежных потоков.
Почему революции поднимают наверх шелупонь.
Философия начинается с удивления. Перед тем как начать исследовать проблему, ее надо сначала заметить. А для того, чтобы ее заметить, необходимо обладать способностью удивляться простым, казалось бы очевидным вещам.
Например. Всем известно, что революции поднимают наверх шелупонь. Я употребляю слово "шелупонь" совершенно безоценочно. Речь не о том, что эти хомо новусы чем то плохи, а о том, что они не имели никаких шансов на социальный подъем до того как революция началась.
Ну вот представьте новость от 12 ноября 1917 г. «… Верховным главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко». Еще в январе 1917 г. никто не поверил бы в возможность чего-то подобного. Сама формулировка звучала как полный сюр. А уже к ноябрю она смотрелась вполне органично.
Но ведь, если задуматься, это все довольно странно. Вот у нас была вертикаль, она рушится, и начинается турбулентность. Было бы логично предположить, что воспользуются этой турбулентностью люди с ресурсом, люди, уже находящиеся ближе к вершине иерархии. Скажем, если речь идет о военной иерархии – у кого на первый взгляд больше шансов выйти на ее топ: у генерала с десятками тысяч солдат под ружьем, связями, компетенциями или у прапорщика?
Хорошо, 1917 г. можно списать на эксцесс довольно специфической социальной революции. Но ведь такое бывает сплошь и рядом. Революция 17 года – главнокомандующим армией становится прапорщик. Младотурецкая революция – майор. По итогам Синьхайской революции армию Китая возглавил человек бывший на момент ее начала кадетом, причем даже не китайской армии, а японской.
Можно возразить: ну да, революция – это социальный лифт, открывающий дорогу пробивным личностям с самого низа. Логично, что прапорщики-кадеты-майоры быстро поднимаются наверх. Нет в этом ничего удивительного.
Поэтому мы переформулируем наш вопрос. Вначале мы спросили – почему в ходе революций поднимаются наверх прапорщики. А сейчас мы зададим вопрос по другому – почему падают вниз генералы? Почему люди, обладающие огромным силовым ресурсом, на момент начала турбулентности не только не способны этот ресурс приумножить, но и наоборот – теряют свое положение, свободу и жизнь, а их кресла занимает шелупонь?
(продолжение на Патреоне)
Философия начинается с удивления. Перед тем как начать исследовать проблему, ее надо сначала заметить. А для того, чтобы ее заметить, необходимо обладать способностью удивляться простым, казалось бы очевидным вещам.
Например. Всем известно, что революции поднимают наверх шелупонь. Я употребляю слово "шелупонь" совершенно безоценочно. Речь не о том, что эти хомо новусы чем то плохи, а о том, что они не имели никаких шансов на социальный подъем до того как революция началась.
Ну вот представьте новость от 12 ноября 1917 г. «… Верховным главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко». Еще в январе 1917 г. никто не поверил бы в возможность чего-то подобного. Сама формулировка звучала как полный сюр. А уже к ноябрю она смотрелась вполне органично.
Но ведь, если задуматься, это все довольно странно. Вот у нас была вертикаль, она рушится, и начинается турбулентность. Было бы логично предположить, что воспользуются этой турбулентностью люди с ресурсом, люди, уже находящиеся ближе к вершине иерархии. Скажем, если речь идет о военной иерархии – у кого на первый взгляд больше шансов выйти на ее топ: у генерала с десятками тысяч солдат под ружьем, связями, компетенциями или у прапорщика?
Хорошо, 1917 г. можно списать на эксцесс довольно специфической социальной революции. Но ведь такое бывает сплошь и рядом. Революция 17 года – главнокомандующим армией становится прапорщик. Младотурецкая революция – майор. По итогам Синьхайской революции армию Китая возглавил человек бывший на момент ее начала кадетом, причем даже не китайской армии, а японской.
Можно возразить: ну да, революция – это социальный лифт, открывающий дорогу пробивным личностям с самого низа. Логично, что прапорщики-кадеты-майоры быстро поднимаются наверх. Нет в этом ничего удивительного.
Поэтому мы переформулируем наш вопрос. Вначале мы спросили – почему в ходе революций поднимаются наверх прапорщики. А сейчас мы зададим вопрос по другому – почему падают вниз генералы? Почему люди, обладающие огромным силовым ресурсом, на момент начала турбулентности не только не способны этот ресурс приумножить, но и наоборот – теряют свое положение, свободу и жизнь, а их кресла занимает шелупонь?
(продолжение на Патреоне)
Президент Трансвааля Поль Крюгер никогда не получил формального образования. Родители научили его читать и писать, а заезжий проповедник разъяснил ему основы кальвинизма: как читать и интерпретировать Библию. Библию Крюгер прилежно изучал всю жизнь, а до других книг так и не добрался.
Ребенком Поль пережил Великий Трек, а в молодости вел жизнь охотника и скотовода. Во время охоты на носорогов слоновье ружье Крюгера разорвалось и оторвало ему большой палец. Врачи хотели ампутировать руку, но он отказался: сам отрезал себе остаток пальца ножом и вылечил гангрену народными средствами. Врачам Поль не доверял.
К началу Англо-Бурской войны, Крюгер был уже слишком стар, чтобы руководить армией самостоятельно. Но четверо его сыновей, шестеро зятьев и тридцать три внука в ней все-таки поучаствовали.
Когда один американский журналист похвастался Крюгеру, что объехал вокруг Земли, президент сурово осадил его:
“Ты наверное хотел сказать, что поездил по земле. Как ты мог объехать вокруг земли? Она же плоская”
Ребенком Поль пережил Великий Трек, а в молодости вел жизнь охотника и скотовода. Во время охоты на носорогов слоновье ружье Крюгера разорвалось и оторвало ему большой палец. Врачи хотели ампутировать руку, но он отказался: сам отрезал себе остаток пальца ножом и вылечил гангрену народными средствами. Врачам Поль не доверял.
К началу Англо-Бурской войны, Крюгер был уже слишком стар, чтобы руководить армией самостоятельно. Но четверо его сыновей, шестеро зятьев и тридцать три внука в ней все-таки поучаствовали.
Когда один американский журналист похвастался Крюгеру, что объехал вокруг Земли, президент сурово осадил его:
“Ты наверное хотел сказать, что поездил по земле. Как ты мог объехать вокруг земли? Она же плоская”
Как изменился Запад за последние 500 лет.
1) Западное общество стало куда более беспощадным. Вспоминается эпизод из «Опытов», когда слуга Монтеня по дурости пустил коня вскачь и сбил хозяина с лошади. Тот провалялся в бреду несколько дней, а когда пришёл в себя, у него отшибло память о происшествии. Когда домашние поняли, что он ничего не помнит, ему солгали, что он сам упал с лошади (чтобы он не наказал слугу). Лишь гораздо позже Монтень дознался до истины..
Это очень показательный эпизод. Старое западное общество - это общество откровенно укрывательское. Скажем, полтысячелетия назад органы правопорядка сталкивались с тотальным саботажем со стороны общества, которое не любило выметать сор из избы. Уйти от наказания за что угодно в 1500 году было во много раз легче, чем сегодня.
Поразительный контраст с современным Западом с его моральной паникой и идущими снизу требованиями жесточайших кар за мелкие нарушения. Вообще одна из самых поразительных черт старого Запада - это то, насколько распространена в нем была идея прощения - причем за вполне серьезные проступки. В то время как современный человек готов простить только тогда, когда прощать нечего.
2) Оно было неизмеримо менее дисциплинированным. Например, люди гораздо меньше работали. Рабочая неделя часов в 20 - нормальное состояние даже для XVII в., не говоря уже о XVI. Потогонное фабричное производство, созданное в ходе промышленной революции показалось бы людям того времени адом, да оно и воспринималось как ад - отсюда луддизм, социалистический утопизм, да и марксизм, во многом.
3) Оно, как ни странно было бы это слышать, было куда более республиканским. Речь идет не о демократизме (его не было), а о более прямом и активном участии людей в управлении. Большая часть городского населения и значительная часть сельского жила в самоуправляемый коммунах, где органов центральной власти практически не было. Централизованные государства тогда ещё только наклевывались и в реальности городские и даже зачастую сельские общины были предоставлены сами себе.
Меня часто поражает, до какой степени в старой Европе была распространена идея территориального и профессионального самоуправления. Вот, например, как Хейзинга описывает процесс назначения главного повара при бургундском дворе:
“Как решается вопрос о назначении повара? Кто должен замещать его на время отсутствия: мастер по приготовлению жаркого (hateur) или мастер по приготовлению супов (potagier)? На это, говорит наш рассудительный автор, отвечу я так: когда нужно подыскать человека на место придворного повара, домоправители (maîtres d'hôtel) должны созвать одного за другим всех кухонных подмастерьев (escuiers de cuisine) и всех прочих из тех, кто служит на кухне; каждый из них, под присягой, торжественно подает свой голос, и таким образом повар считается избранным. Что же касается ответа на второй вопрос - ни тот ни другой; лицо, замещающее повара, также должно определяться путем проведения выборов”
1) Западное общество стало куда более беспощадным. Вспоминается эпизод из «Опытов», когда слуга Монтеня по дурости пустил коня вскачь и сбил хозяина с лошади. Тот провалялся в бреду несколько дней, а когда пришёл в себя, у него отшибло память о происшествии. Когда домашние поняли, что он ничего не помнит, ему солгали, что он сам упал с лошади (чтобы он не наказал слугу). Лишь гораздо позже Монтень дознался до истины..
Это очень показательный эпизод. Старое западное общество - это общество откровенно укрывательское. Скажем, полтысячелетия назад органы правопорядка сталкивались с тотальным саботажем со стороны общества, которое не любило выметать сор из избы. Уйти от наказания за что угодно в 1500 году было во много раз легче, чем сегодня.
Поразительный контраст с современным Западом с его моральной паникой и идущими снизу требованиями жесточайших кар за мелкие нарушения. Вообще одна из самых поразительных черт старого Запада - это то, насколько распространена в нем была идея прощения - причем за вполне серьезные проступки. В то время как современный человек готов простить только тогда, когда прощать нечего.
2) Оно было неизмеримо менее дисциплинированным. Например, люди гораздо меньше работали. Рабочая неделя часов в 20 - нормальное состояние даже для XVII в., не говоря уже о XVI. Потогонное фабричное производство, созданное в ходе промышленной революции показалось бы людям того времени адом, да оно и воспринималось как ад - отсюда луддизм, социалистический утопизм, да и марксизм, во многом.
3) Оно, как ни странно было бы это слышать, было куда более республиканским. Речь идет не о демократизме (его не было), а о более прямом и активном участии людей в управлении. Большая часть городского населения и значительная часть сельского жила в самоуправляемый коммунах, где органов центральной власти практически не было. Централизованные государства тогда ещё только наклевывались и в реальности городские и даже зачастую сельские общины были предоставлены сами себе.
Меня часто поражает, до какой степени в старой Европе была распространена идея территориального и профессионального самоуправления. Вот, например, как Хейзинга описывает процесс назначения главного повара при бургундском дворе:
“Как решается вопрос о назначении повара? Кто должен замещать его на время отсутствия: мастер по приготовлению жаркого (hateur) или мастер по приготовлению супов (potagier)? На это, говорит наш рассудительный автор, отвечу я так: когда нужно подыскать человека на место придворного повара, домоправители (maîtres d'hôtel) должны созвать одного за другим всех кухонных подмастерьев (escuiers de cuisine) и всех прочих из тех, кто служит на кухне; каждый из них, под присягой, торжественно подает свой голос, и таким образом повар считается избранным. Что же касается ответа на второй вопрос - ни тот ни другой; лицо, замещающее повара, также должно определяться путем проведения выборов”
У Бенедикта Андерсона мне понравилась вот какая мысль. Бразилия - единственная крупная страна Латинской Америки, которая так и не подняла оружие против метрополии. Мексика, Аргентина, Чили и т.д. - все эти страны получили независимость в ходе национально-освободительных революций. В одной только Бразилии никаких народных восстаний не было.
Почему так вышло? Почему испанские колонии бунтовали, а португальская колония - нет?
Кто собственно восставал в испанских колониях? Костяк национально-освободительных движений составили креолы. А кто такие креолы? Креолы - это потомки белых, когда-то переселившихся в Америку. Правило было такое: вот ты испанец, эмигрируешь скажем в Перу. Ты считаешься испанцем и имеешь право занимать любые военные, гражданские, церковные и т.д. посты. А вот дети твои считаются креолами. И неважно, что они на 100% белые: поскольку они рождены в Америке, то привилегии peninsulares на них уже не распространяются. И это значит, что шансов на карьеру у этих людей практически нет.
Складывалась парадоксальная ситуация. Вот я испанец, приехал в Мехико из Севильи. Получил крупную чиновничью должность. Наворовал 100500 миллионов, накупил городской недвиги, плантаций, ранчо там и т.д. Мои дети - они не просто состоятельные, они входят в 0,1% самых богатых и влиятельных жителей колонии. И при этом они принципиально отстранены от управления этой самой колонией. Тут даже неважно, хотели бы они занимать какую-то должность или нет: сам факт того, что они никогда не смогут ее занять, будет бесить их до чрезвычайности. Потому что все эти креолы прекрасно понимают, что с т.з. испанцев они - законтаченные.
(Я не случайно употребляю здесь тюремный термин. Тюрьма - искуственно созданный заповедник архаики в современном мире, в котором поддерживаются самые архаические формы мышления. А что значит архаические? Базовые, дефолтные. Свойственные человеку по умолчанию. Поэтому тюремная концепция зашквара настолько напоминает испанскую концепцию креолизации. Родился в колониях = зашкварился = небелый. Это все базовые паттерны человеческого мышления. Тотем и табу)
Как-то так и получилось, что креольская элита, состоявшая преимущественно из потомков испанских администраторов в Америке, превратилась в костяк всех революционных движений во всех латиноамериканских странах. Иногда эта трансформация из слуг империи в ее заклятых врагов занимала поколения, иногда совершалась быстрее. Скажем, Бернардо О’Хиггинс, руководитель национально-освободительной революции в Чили, был сыном испанского губернатора Чили.
Ну окей, с испанскими колониями разобрались. А чем от них отличалась португальская Бразилия? Ведь положение с правами креолов в португальской империи обстояло ничуть не лучше. Они точно так же были отстранены от управления и в отношении них сохранялись дикие на взгляд современного человека предрассудки. Ну, скажем, когда португальцы писали о креолах в Гоа они рассуждали так: да, по отцу и по матери эти люди - чисто белые. Но они ведь пили молоко своих индийских кормилиц. Законтачились, короче говоря.
Иными словами, высший слой туземного общества Бразилии составляли богатые и униженные креолы. В этом она напоминала Мексику или Аргентину. Разница однако состояла в том, что в Бразилии на 1800 год не было ни одного:
1. Университета.
2. Типографии.
Проблема испанских колоний состояла не только в том, что креолы были богатыми и униженными. Настоящая проблема заключалась в том, что они были еще и образованными. В испанских колониях было полным полно университетов, где креольские плантаторы учились, слушали лекции, читали книжки, напечатанные в местных типографиях. Набирались ума, современных интеллектуальных концептов и социальных амбиций.
А в Бразилии интеллектуальной и образовательной инфраструктуры практически не было. Поэтому она и не восстала.
Почему так вышло? Почему испанские колонии бунтовали, а португальская колония - нет?
Кто собственно восставал в испанских колониях? Костяк национально-освободительных движений составили креолы. А кто такие креолы? Креолы - это потомки белых, когда-то переселившихся в Америку. Правило было такое: вот ты испанец, эмигрируешь скажем в Перу. Ты считаешься испанцем и имеешь право занимать любые военные, гражданские, церковные и т.д. посты. А вот дети твои считаются креолами. И неважно, что они на 100% белые: поскольку они рождены в Америке, то привилегии peninsulares на них уже не распространяются. И это значит, что шансов на карьеру у этих людей практически нет.
Складывалась парадоксальная ситуация. Вот я испанец, приехал в Мехико из Севильи. Получил крупную чиновничью должность. Наворовал 100500 миллионов, накупил городской недвиги, плантаций, ранчо там и т.д. Мои дети - они не просто состоятельные, они входят в 0,1% самых богатых и влиятельных жителей колонии. И при этом они принципиально отстранены от управления этой самой колонией. Тут даже неважно, хотели бы они занимать какую-то должность или нет: сам факт того, что они никогда не смогут ее занять, будет бесить их до чрезвычайности. Потому что все эти креолы прекрасно понимают, что с т.з. испанцев они - законтаченные.
(Я не случайно употребляю здесь тюремный термин. Тюрьма - искуственно созданный заповедник архаики в современном мире, в котором поддерживаются самые архаические формы мышления. А что значит архаические? Базовые, дефолтные. Свойственные человеку по умолчанию. Поэтому тюремная концепция зашквара настолько напоминает испанскую концепцию креолизации. Родился в колониях = зашкварился = небелый. Это все базовые паттерны человеческого мышления. Тотем и табу)
Как-то так и получилось, что креольская элита, состоявшая преимущественно из потомков испанских администраторов в Америке, превратилась в костяк всех революционных движений во всех латиноамериканских странах. Иногда эта трансформация из слуг империи в ее заклятых врагов занимала поколения, иногда совершалась быстрее. Скажем, Бернардо О’Хиггинс, руководитель национально-освободительной революции в Чили, был сыном испанского губернатора Чили.
Ну окей, с испанскими колониями разобрались. А чем от них отличалась португальская Бразилия? Ведь положение с правами креолов в португальской империи обстояло ничуть не лучше. Они точно так же были отстранены от управления и в отношении них сохранялись дикие на взгляд современного человека предрассудки. Ну, скажем, когда португальцы писали о креолах в Гоа они рассуждали так: да, по отцу и по матери эти люди - чисто белые. Но они ведь пили молоко своих индийских кормилиц. Законтачились, короче говоря.
Иными словами, высший слой туземного общества Бразилии составляли богатые и униженные креолы. В этом она напоминала Мексику или Аргентину. Разница однако состояла в том, что в Бразилии на 1800 год не было ни одного:
1. Университета.
2. Типографии.
Проблема испанских колоний состояла не только в том, что креолы были богатыми и униженными. Настоящая проблема заключалась в том, что они были еще и образованными. В испанских колониях было полным полно университетов, где креольские плантаторы учились, слушали лекции, читали книжки, напечатанные в местных типографиях. Набирались ума, современных интеллектуальных концептов и социальных амбиций.
А в Бразилии интеллектуальной и образовательной инфраструктуры практически не было. Поэтому она и не восстала.
Китайский политолог N. недавно ушел со своей профессорской должности в Пекинском университете. Ему предложили более высокую зарплату в частной образовательной компании при Центральном комитете коммунистической партии Китая.
Чем занимается компания? Там преподают evidence-based policy making партийным и государственным кадрам. И под это дело переманивают из Пекинского и Цинхуа всех топовых профессоров.
Вот что в Китае организовано действительно хорошо, так это подготовка кадров для бюрократии. Система очень жесткая, очень меритократическая, и при этом очень открытая в интеллектуальном плане. Как-нибудь напишу о ней подробнее.
Я конечно и раньше понимал, что мне однажды придется жить в мире, организованном в соответствии с передовой мыслью Председателя Си, но я относил это радостное событие ко временам своей глубокой старости. А сейчас я склоняюсь к мысли, что мне к этому моменту не будет сорока.
Чем занимается компания? Там преподают evidence-based policy making партийным и государственным кадрам. И под это дело переманивают из Пекинского и Цинхуа всех топовых профессоров.
Вот что в Китае организовано действительно хорошо, так это подготовка кадров для бюрократии. Система очень жесткая, очень меритократическая, и при этом очень открытая в интеллектуальном плане. Как-нибудь напишу о ней подробнее.
Я конечно и раньше понимал, что мне однажды придется жить в мире, организованном в соответствии с передовой мыслью Председателя Си, но я относил это радостное событие ко временам своей глубокой старости. А сейчас я склоняюсь к мысли, что мне к этому моменту не будет сорока.
Англия выходит в море
Есть такое общее место, что темп жизни и темп социальных изменений в наши дни ускорился. Дескать, раньше все медленно происходило, а в наши дни оглянуться не успел как бац - все поменялось.
Соглашусь, что в этом есть доля истины. Однако мы все же склонны преувеличивать стагнацию прошедших эпох и постепенность тогдашних инноваций. Хотя невидимые глазу изменения накапливаются постепенно, их видимая часть очень часто происходит внезапно, а потому на взгляд современника инновации эти носят взрывной характер.
Например. Чем выделялась Англия в районе 1550 г. на фоне других крупных европейских держав? Прежде всего слабостью и убогостью своего мореходства. Английские торговцы хорошо освоили дорогу во французские порты Кале и Бордо, в испанскую Ла Корунью. Отдельные уникумы добирались аж до Средиземноморья. Но 99% плаваний ограничивались Северным морем, Ла-Маншем, Бискайским заливом - то есть близлежащими водами. Уже в Балтийское море англичане не плавали. И это при том, что испанцы с португальцами к тому моменту давно уже отстроили глобальные колониальные империи на всех континентах кроме Австралии.
Чтобы дать понять какое позорное явление представлял собой английский флот в середине XVI в. приведу такой пример. В 1553 г. Компания купцов-авантюристов (позднее известная как Московская компания) отправила экспедицию, чтобы найти дорогу на Дальний восток через Северный ледовитый океан. Командовать экспедицией назначили сэра Хью Уиллоуби.
Почему Уиллоуби стал адмиралом? По нескольким причинам:
1. Он был знатного рода.
2. Он был высокий, сильный, у него был громкий командный голос.
3. У него были большие боевые заслуги.
Боевые заслуги заключались в том, что он командовал кавалерией в войнах с Шотландией. И даже морской опыт у него был. В Лондоне Уиллоуби и его кавалеристов посадили в трюм корабля. В трюме они и просидели всю дорогу. Когда корабль добрался до шотландского берега, Уиллоуби и его солдаты спустились на берег, разграбили и сожгли Эдинбург и вернулись на корабли с добычей. И опять просидели в трюмах всю обратную дорогу до Лондона.
На взгляд англичанина 1550 г. - это блестящая квалификация для командования морской экспедицией в неизвестные арктические моря. На корабле плавал (= в трюме сидел), значит адмирал. А то, что человек никакого понятия о мореходстве не имеет, это так - мелочи.
В итоге корабль Уиллоуби заблудился в северных морях и адмирал решил зимовать на Кольском полуострове. Ни один моряк зимовку не пережил, включая и сэра Хью.
Вот примерно так обстояло дело с мореходством в Англии в районе 1550 г. А уже к 1600 г. ситуация изменилась до неузнаваемости. К этому моменту английские каперы совершили уже две кругосветки, грабя и сжигая испанские города. Англичане разбили испанскую Непобедимую армаду. Дорогу в Америку они освоили как к себе домой, а в Средиземноморье уже полном ходом вытесняли с местных рынков генуэзцев и венецианцев, которые стонали от конкуренции с англичанами.
Итак, грандиозный (видимый) рывок в развитии морского дела в Англии был совершен примерно за 50 лет. Завтрашний лонгрид будет посвящен тому как и почему это произошло.
Есть такое общее место, что темп жизни и темп социальных изменений в наши дни ускорился. Дескать, раньше все медленно происходило, а в наши дни оглянуться не успел как бац - все поменялось.
Соглашусь, что в этом есть доля истины. Однако мы все же склонны преувеличивать стагнацию прошедших эпох и постепенность тогдашних инноваций. Хотя невидимые глазу изменения накапливаются постепенно, их видимая часть очень часто происходит внезапно, а потому на взгляд современника инновации эти носят взрывной характер.
Например. Чем выделялась Англия в районе 1550 г. на фоне других крупных европейских держав? Прежде всего слабостью и убогостью своего мореходства. Английские торговцы хорошо освоили дорогу во французские порты Кале и Бордо, в испанскую Ла Корунью. Отдельные уникумы добирались аж до Средиземноморья. Но 99% плаваний ограничивались Северным морем, Ла-Маншем, Бискайским заливом - то есть близлежащими водами. Уже в Балтийское море англичане не плавали. И это при том, что испанцы с португальцами к тому моменту давно уже отстроили глобальные колониальные империи на всех континентах кроме Австралии.
Чтобы дать понять какое позорное явление представлял собой английский флот в середине XVI в. приведу такой пример. В 1553 г. Компания купцов-авантюристов (позднее известная как Московская компания) отправила экспедицию, чтобы найти дорогу на Дальний восток через Северный ледовитый океан. Командовать экспедицией назначили сэра Хью Уиллоуби.
Почему Уиллоуби стал адмиралом? По нескольким причинам:
1. Он был знатного рода.
2. Он был высокий, сильный, у него был громкий командный голос.
3. У него были большие боевые заслуги.
Боевые заслуги заключались в том, что он командовал кавалерией в войнах с Шотландией. И даже морской опыт у него был. В Лондоне Уиллоуби и его кавалеристов посадили в трюм корабля. В трюме они и просидели всю дорогу. Когда корабль добрался до шотландского берега, Уиллоуби и его солдаты спустились на берег, разграбили и сожгли Эдинбург и вернулись на корабли с добычей. И опять просидели в трюмах всю обратную дорогу до Лондона.
На взгляд англичанина 1550 г. - это блестящая квалификация для командования морской экспедицией в неизвестные арктические моря. На корабле плавал (= в трюме сидел), значит адмирал. А то, что человек никакого понятия о мореходстве не имеет, это так - мелочи.
В итоге корабль Уиллоуби заблудился в северных морях и адмирал решил зимовать на Кольском полуострове. Ни один моряк зимовку не пережил, включая и сэра Хью.
Вот примерно так обстояло дело с мореходством в Англии в районе 1550 г. А уже к 1600 г. ситуация изменилась до неузнаваемости. К этому моменту английские каперы совершили уже две кругосветки, грабя и сжигая испанские города. Англичане разбили испанскую Непобедимую армаду. Дорогу в Америку они освоили как к себе домой, а в Средиземноморье уже полном ходом вытесняли с местных рынков генуэзцев и венецианцев, которые стонали от конкуренции с англичанами.
Итак, грандиозный (видимый) рывок в развитии морского дела в Англии был совершен примерно за 50 лет. Завтрашний лонгрид будет посвящен тому как и почему это произошло.
Явление фюрера народу
Многие спорят, был ли приход Гитлера к власти случаен или закономерен. Для того, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны, имеет смысл перенести фокус внимания с самого Гитлера на какую-нибудь другую фигуру. Например, на Людендорфа.
Эрих Людендорф был генеральным квартирмейстером германской армии в Первую мировую. Фактически уже к середине войны Германия была никакой не монархией, а военной диктатурой во главе с начальником генерального штаба Гинденбургом и его замом Людендорфом. Формально у кайзера оставались в руках все полномочия, но по факту управление армией и самое главное экономикой в условиях тотальной мобилизации и острой нехватки всего, превратилось в настолько сложную техническую задачу, что у кайзера не хватало компетенции, чтобы принимать какие-либо решения самостоятельно.
Что делает Людендорф после поражения Германии в Первой мировой? Ударяется в политику.
В 1920 он принимает участие в Капповском путче - попытке посадить в Берлине правый режим.
В 1923 - в Пивном путче. (собственно план пивного путча в том и состоял, что правительство возглавит Гитлер, а армию - Людендорф).
В 1925 Людендорф принимает участие в президентских выборах как кандидат от Национал-социалистической рабочей партии Германии. Проигрывает их.
Что мы видим на этом примере? Ну, во-первых, что слухи о всеобщем отвращении старого офицерского корпуса к нацизму несколько преувеличены. Второе лицо в старой императорской армии очень даже охотно участвовало в деятельности НСДАП.
Во-вторых, мы видим, что Германия была буквально беременна идеей какого-нибудь правого режима. Капп? Хорошо. Гитлер? Еще лучше. Характерно что попытки правых переворотов прекратились как только президентом стал Гинденбург - социально близкий.
Тут правда встает вопрос. А почему сам Людендорф не смог (да особо и не пытался) выйти на первые роли в публичной политике? Или поставим вопрос по другому: почему Людендорф, Шляйхер, Папен и все эти многочисленные политики-ветераны проиграли Гитлеру?
Ответ на мой взгляд звучит довольно банально. Они все были офицерами и по большей части штабными. А Гитлер был солдатом.
Дело в том, что германскую армию отличала громадная дистанция между солдатской массой и офицерским корпусом. Это были совершенно разные касты, разговаривающие друг с другом на разных языках. И офицеров солдатская масса опозновала как чужих, а ефрейтора - как своего.
Офицер для солдат - все-таки инопланетянин. Если армия побеждает, то это их инопланетянство не так критично. А если она проигрывает?
А если она проигрывает, то тут обнаруживается интересный эффект. Командиры внезапно убеждаются, что их влияние на солдат - это в чистом виде Управление, а не Власть. Это формальные полномочия, формальные отношения подчинения, а не неформальный авторитет. И вот в чем фишка - Управление оно гораздо более мифологично, чем Власть. Управление - это чистый морок, основанный на вере в миф. Так что поражение в мировой войне, подрывающее веру в миф, подрывает тем самым и механизмы Управления, а значит и влияние офицерского корпуса в целом.
Как только миф подорван, солдаты больше не находят нужным скрывать ни нелюбви к офицерам в целом, ни тем более бесконечной ненависти и презрения к штабным.
В окопах сидел? Чего молчишь, падла?
Гитлер в ответ на этот вопрос мог прямо сказать - да, сидел, был ранен и контужен. А штабные не могли ответить ничего. Поэтому лицом массового правого движения в условиях масссового же общества мог стать только солдат Гитлер, а не кто-нибудь из политиков-офицеров. И речь не только о штабных: Рем при всех его многочисленных достоинствах все же был капитаном, а потому опознавался массой как господин-офицер, а не свой парень.
Многие спорят, был ли приход Гитлера к власти случаен или закономерен. Для того, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны, имеет смысл перенести фокус внимания с самого Гитлера на какую-нибудь другую фигуру. Например, на Людендорфа.
Эрих Людендорф был генеральным квартирмейстером германской армии в Первую мировую. Фактически уже к середине войны Германия была никакой не монархией, а военной диктатурой во главе с начальником генерального штаба Гинденбургом и его замом Людендорфом. Формально у кайзера оставались в руках все полномочия, но по факту управление армией и самое главное экономикой в условиях тотальной мобилизации и острой нехватки всего, превратилось в настолько сложную техническую задачу, что у кайзера не хватало компетенции, чтобы принимать какие-либо решения самостоятельно.
Что делает Людендорф после поражения Германии в Первой мировой? Ударяется в политику.
В 1920 он принимает участие в Капповском путче - попытке посадить в Берлине правый режим.
В 1923 - в Пивном путче. (собственно план пивного путча в том и состоял, что правительство возглавит Гитлер, а армию - Людендорф).
В 1925 Людендорф принимает участие в президентских выборах как кандидат от Национал-социалистической рабочей партии Германии. Проигрывает их.
Что мы видим на этом примере? Ну, во-первых, что слухи о всеобщем отвращении старого офицерского корпуса к нацизму несколько преувеличены. Второе лицо в старой императорской армии очень даже охотно участвовало в деятельности НСДАП.
Во-вторых, мы видим, что Германия была буквально беременна идеей какого-нибудь правого режима. Капп? Хорошо. Гитлер? Еще лучше. Характерно что попытки правых переворотов прекратились как только президентом стал Гинденбург - социально близкий.
Тут правда встает вопрос. А почему сам Людендорф не смог (да особо и не пытался) выйти на первые роли в публичной политике? Или поставим вопрос по другому: почему Людендорф, Шляйхер, Папен и все эти многочисленные политики-ветераны проиграли Гитлеру?
Ответ на мой взгляд звучит довольно банально. Они все были офицерами и по большей части штабными. А Гитлер был солдатом.
Дело в том, что германскую армию отличала громадная дистанция между солдатской массой и офицерским корпусом. Это были совершенно разные касты, разговаривающие друг с другом на разных языках. И офицеров солдатская масса опозновала как чужих, а ефрейтора - как своего.
Офицер для солдат - все-таки инопланетянин. Если армия побеждает, то это их инопланетянство не так критично. А если она проигрывает?
А если она проигрывает, то тут обнаруживается интересный эффект. Командиры внезапно убеждаются, что их влияние на солдат - это в чистом виде Управление, а не Власть. Это формальные полномочия, формальные отношения подчинения, а не неформальный авторитет. И вот в чем фишка - Управление оно гораздо более мифологично, чем Власть. Управление - это чистый морок, основанный на вере в миф. Так что поражение в мировой войне, подрывающее веру в миф, подрывает тем самым и механизмы Управления, а значит и влияние офицерского корпуса в целом.
Как только миф подорван, солдаты больше не находят нужным скрывать ни нелюбви к офицерам в целом, ни тем более бесконечной ненависти и презрения к штабным.
В окопах сидел? Чего молчишь, падла?
Гитлер в ответ на этот вопрос мог прямо сказать - да, сидел, был ранен и контужен. А штабные не могли ответить ничего. Поэтому лицом массового правого движения в условиях масссового же общества мог стать только солдат Гитлер, а не кто-нибудь из политиков-офицеров. И речь не только о штабных: Рем при всех его многочисленных достоинствах все же был капитаном, а потому опознавался массой как господин-офицер, а не свой парень.
Переиграл и уничтожил
Предположим вы участвуете в публичных дебатах или еще каком споре. Ваш оппонент излагает свою аргументацию: посылки, от которых он отталкивается и выводы, которые из этих посылок следуют.
Что вы можете возразить в ответ? Вы конечно можете изложить свои, альтернативные посылки и предположить другие выводы, которые следуют из ваших посылок, а не из его. Но это будет не мат, а в лучшем случае - пат. Скорее всего все останутся при своем мнении: как та часть аудитории, которая была лояльно настроена к вам, так и так, которая держалась вашего оппонента. Короче, это не победа, а ничья.
Гораздо красивее будет сделать вот как. Возьмите посылки оппонента, те аксиомы, от которых он отталкивается в своих построениях - и покажите, что из них следуют совсем другие выводы. Если вам удастся это продемонстрировать, вы выиграете всухую, разгромив соперника на его собственной территории.
Например. На Базельском церковном соборе в 1436 г. представители разных стран спорили, в каком порядке они должны рассаживаться, кто выше по иерархии, а кто ниже. Нильс Рагвальдссон, епископ Уппсалы, считал, что старшинство принадлежит ему, т.к. он представляет Швецию, а шведы - это потомки готов, которые когда-то сожгли Рим.
Но представитель Кастилии, епископ Альфонсо из Бургоса, с ним не согласился. Да, говорит он, это правда, что шведы - потомки готов, т.к. Швеция является родиной готского народа. Но вот в чем проблема: нынешние шведы - это не потомки тех готов, кто отправился на юг, а потомки тех трусов, кто остался дома. Те готы, которые сожгли Рим, поселились в Испании, а следовательно старшинство на соборе должно принадлежать представителям этой страны.
Предположим вы участвуете в публичных дебатах или еще каком споре. Ваш оппонент излагает свою аргументацию: посылки, от которых он отталкивается и выводы, которые из этих посылок следуют.
Что вы можете возразить в ответ? Вы конечно можете изложить свои, альтернативные посылки и предположить другие выводы, которые следуют из ваших посылок, а не из его. Но это будет не мат, а в лучшем случае - пат. Скорее всего все останутся при своем мнении: как та часть аудитории, которая была лояльно настроена к вам, так и так, которая держалась вашего оппонента. Короче, это не победа, а ничья.
Гораздо красивее будет сделать вот как. Возьмите посылки оппонента, те аксиомы, от которых он отталкивается в своих построениях - и покажите, что из них следуют совсем другие выводы. Если вам удастся это продемонстрировать, вы выиграете всухую, разгромив соперника на его собственной территории.
Например. На Базельском церковном соборе в 1436 г. представители разных стран спорили, в каком порядке они должны рассаживаться, кто выше по иерархии, а кто ниже. Нильс Рагвальдссон, епископ Уппсалы, считал, что старшинство принадлежит ему, т.к. он представляет Швецию, а шведы - это потомки готов, которые когда-то сожгли Рим.
Но представитель Кастилии, епископ Альфонсо из Бургоса, с ним не согласился. Да, говорит он, это правда, что шведы - потомки готов, т.к. Швеция является родиной готского народа. Но вот в чем проблема: нынешние шведы - это не потомки тех готов, кто отправился на юг, а потомки тех трусов, кто остался дома. Те готы, которые сожгли Рим, поселились в Испании, а следовательно старшинство на соборе должно принадлежать представителям этой страны.
Стеклянный потолок
Подумалось вот что. Есть одна черта, объединяющая очень многие революции, если не большинство. Это стеклянный потолок. Боевую силу революций обычно составляет та часть силовых элит, которая заперта на своем уровне иерархии и в принципе не имеет шансов на выдвижение наверх. Потому что вершину оккупируют совсем другие люди - и выдвижение на эти этаже происходит не по меритократическим принципам. В этих условиях силовики, запертые внизу, хватаются за первый же повод, чтобы истребить или изгнать тех, чьи места они хотели бы занять.
Примеров - вагон. Ну скажем, восстание сипаев или великая французская революция. И в том и в другом случае, важную роль сыграло недовольство унтеров и младших офицеров, не имевших шанса на повышение. В Индии сипаи не могли получить повышение выше определенного ранга, потому что они - туземцы (все серьезные должности были отданы европейцам - кстати далеко не только британцам. армия ост-индской компании - это такой ноев ковчег, там даже швейцарский полк был). Во Франции шансов на карьеру не имели простолюдины. Причем то, что они не имели их в армии было плохо, но не критично, а реально критическим фактором оказался стеклянный потолок в Gardes Françaises - Французской Гвардии (в противовес швейцарской), составившей основную боевую силу революции на первых этапах. Собственно и Бастилию брали не мирные парижане, а королевская же гвардия, вышедшая из под контроля офицеров.
Но окей, понятно, что для запертых на своем этаже иерархии унтеров идея “давайте убьем офицеров” может звучать привлекательно. Но в этом случае встает вопрос, почему уничтожение офицерского корпуса привело к таким разным результатам. Во Франции после того как офицеров убили и капралы стали маршалами боеспособность армии даже повысилась. А в Индии она рухнула немедленно. Сипайские капралы, убив английских офицеров и заняв их места, так и не смогли выстроить компетентную стратегию ведения войны и огромные массы повстанцев метались по Индо-Гангской равнине, пока британцы их не перебили.
На мой взгляд разница состоит в допуске/недопуске нижних элитариев к образованию. Во Франции унтера получали в общем и целом ту же подготовку, что и офицеры. Разница в уровне квалификации была, но она была незначительной - и опыт быстро ее компенсировал. А вот в Индии сипаев в принципе не допускали к серьезному военному образованию. Поэтому когда в руки унтеров упало командование армиями они эту задачу провалили. То есть недопуск элитариев нижнего уровня к образованию = дополнительный защитный механизм.
PS Из этой схемы следует вот что. Те, кто прогнозирует политические потрясения в РФ, нередко видят потенциальную революционную силу то в предпринимателях, то в креативном классе. Не могу с этим согласиться. В российских условиях настоящий революционный класс - это менты.
Подумалось вот что. Есть одна черта, объединяющая очень многие революции, если не большинство. Это стеклянный потолок. Боевую силу революций обычно составляет та часть силовых элит, которая заперта на своем уровне иерархии и в принципе не имеет шансов на выдвижение наверх. Потому что вершину оккупируют совсем другие люди - и выдвижение на эти этаже происходит не по меритократическим принципам. В этих условиях силовики, запертые внизу, хватаются за первый же повод, чтобы истребить или изгнать тех, чьи места они хотели бы занять.
Примеров - вагон. Ну скажем, восстание сипаев или великая французская революция. И в том и в другом случае, важную роль сыграло недовольство унтеров и младших офицеров, не имевших шанса на повышение. В Индии сипаи не могли получить повышение выше определенного ранга, потому что они - туземцы (все серьезные должности были отданы европейцам - кстати далеко не только британцам. армия ост-индской компании - это такой ноев ковчег, там даже швейцарский полк был). Во Франции шансов на карьеру не имели простолюдины. Причем то, что они не имели их в армии было плохо, но не критично, а реально критическим фактором оказался стеклянный потолок в Gardes Françaises - Французской Гвардии (в противовес швейцарской), составившей основную боевую силу революции на первых этапах. Собственно и Бастилию брали не мирные парижане, а королевская же гвардия, вышедшая из под контроля офицеров.
Но окей, понятно, что для запертых на своем этаже иерархии унтеров идея “давайте убьем офицеров” может звучать привлекательно. Но в этом случае встает вопрос, почему уничтожение офицерского корпуса привело к таким разным результатам. Во Франции после того как офицеров убили и капралы стали маршалами боеспособность армии даже повысилась. А в Индии она рухнула немедленно. Сипайские капралы, убив английских офицеров и заняв их места, так и не смогли выстроить компетентную стратегию ведения войны и огромные массы повстанцев метались по Индо-Гангской равнине, пока британцы их не перебили.
На мой взгляд разница состоит в допуске/недопуске нижних элитариев к образованию. Во Франции унтера получали в общем и целом ту же подготовку, что и офицеры. Разница в уровне квалификации была, но она была незначительной - и опыт быстро ее компенсировал. А вот в Индии сипаев в принципе не допускали к серьезному военному образованию. Поэтому когда в руки унтеров упало командование армиями они эту задачу провалили. То есть недопуск элитариев нижнего уровня к образованию = дополнительный защитный механизм.
PS Из этой схемы следует вот что. Те, кто прогнозирует политические потрясения в РФ, нередко видят потенциальную революционную силу то в предпринимателях, то в креативном классе. Не могу с этим согласиться. В российских условиях настоящий революционный класс - это менты.
Мы живем в интересную эпоху, сочетающую в себе казалось бы несочетаемые черты, такие как:
1. Тотальная гегемония молодежи в культуре.
2. Тотальная геронтократия в риаллайфе. Ну или если точнее во всех старых институтах риаллайфа.
Трудно вспомнить эпоху в которой быть стариком или даже человеком среднего возраста было бы настолько стыдно и стремно. И дело даже не в нормализации эйджистского хейтспича (= ок бумер), а в том, что эти представления во многом интериоризированы самими стариками. С точки зрения господствующего дискурса старость позорна и лишена всякого достоинства. Достоинство принадлежит только молодежи. Действительно, в какую еще эпоху тинейджеры и 20+ летние настолько массово форсились бы как учителя жизни?
Но это то что касается культуры. В риаллайфе все обстоит ровно наоборот - мы имеем дело с торжествующей геронтократией. В политике это очевиднее всего, просто потому что эти люди на виду. И когда самого старого президента в истории США Дональда Трампа сменяет новый еще более старый рекордсмен Джо Байден, это всем бросается в глаза. Проблема в том, что так обстоит дело не только в политике: политика - это лишь лакмусовая бумажка, отражающая общий геронтократический тренд. Скажем, в 2009 г. средний возраст сотрудников НАСА составлял 45 лет, в то время как на момент полета на Луну, за сорок лет до этого, он составлял всего лишь 28.
Этому есть несколько причин - и вот одна из них. В рамках устоявшихся бюрократических структур принимается не то решение, которое “лучше” для организации (никто на самом деле не знает, какое лучше), а то, которое безопаснее лично для бюрократа. Безопаснее = то, которое легче обосновать и за которое тебе с меньшей вероятностью настучат по башке. То есть агенты не максимизируют полезность организации, а минимизируют собственные риски. А как проще всего минимизировать риски, когда дело касается подбора кадров? Выбирай старого, заслуженного, орденоносного трижды героя мира. За это решение тебя точно не понизят и не уволят. А то что герой мира старый, усталый, давно всего добился и ему давно уже ничего не надо - это бюрократа не касается. С другой стороны, если он возьмет молодого и незаслуженного, то это серьезный риск лично для него: случись что - и ему будет куда труднее обосновать свое решение объективными показателями.
PS Чем более забюрократизирована организация и чем более она нацелена на минимизацию рисков, тем хуже в ней поставлена работа с кадрами. Потому что работа с кадрами - это что-то типа венчурного инвестирования. В странах типа РФ ни то ни другое существовать не может, т.к. и то и другое связано с рискам, а риска здесь избегают.
PPS Уже предвижу возражение, что геронтократия господствует не во всех сферах и не во всех институтах - и что есть ряд исключений. Это правда. Но что объединяет все эти сферы и институты? То, что они появились буквально вчера. Они просто еще не успели закостенеть.
1. Тотальная гегемония молодежи в культуре.
2. Тотальная геронтократия в риаллайфе. Ну или если точнее во всех старых институтах риаллайфа.
Трудно вспомнить эпоху в которой быть стариком или даже человеком среднего возраста было бы настолько стыдно и стремно. И дело даже не в нормализации эйджистского хейтспича (= ок бумер), а в том, что эти представления во многом интериоризированы самими стариками. С точки зрения господствующего дискурса старость позорна и лишена всякого достоинства. Достоинство принадлежит только молодежи. Действительно, в какую еще эпоху тинейджеры и 20+ летние настолько массово форсились бы как учителя жизни?
Но это то что касается культуры. В риаллайфе все обстоит ровно наоборот - мы имеем дело с торжествующей геронтократией. В политике это очевиднее всего, просто потому что эти люди на виду. И когда самого старого президента в истории США Дональда Трампа сменяет новый еще более старый рекордсмен Джо Байден, это всем бросается в глаза. Проблема в том, что так обстоит дело не только в политике: политика - это лишь лакмусовая бумажка, отражающая общий геронтократический тренд. Скажем, в 2009 г. средний возраст сотрудников НАСА составлял 45 лет, в то время как на момент полета на Луну, за сорок лет до этого, он составлял всего лишь 28.
Этому есть несколько причин - и вот одна из них. В рамках устоявшихся бюрократических структур принимается не то решение, которое “лучше” для организации (никто на самом деле не знает, какое лучше), а то, которое безопаснее лично для бюрократа. Безопаснее = то, которое легче обосновать и за которое тебе с меньшей вероятностью настучат по башке. То есть агенты не максимизируют полезность организации, а минимизируют собственные риски. А как проще всего минимизировать риски, когда дело касается подбора кадров? Выбирай старого, заслуженного, орденоносного трижды героя мира. За это решение тебя точно не понизят и не уволят. А то что герой мира старый, усталый, давно всего добился и ему давно уже ничего не надо - это бюрократа не касается. С другой стороны, если он возьмет молодого и незаслуженного, то это серьезный риск лично для него: случись что - и ему будет куда труднее обосновать свое решение объективными показателями.
PS Чем более забюрократизирована организация и чем более она нацелена на минимизацию рисков, тем хуже в ней поставлена работа с кадрами. Потому что работа с кадрами - это что-то типа венчурного инвестирования. В странах типа РФ ни то ни другое существовать не может, т.к. и то и другое связано с рискам, а риска здесь избегают.
PPS Уже предвижу возражение, что геронтократия господствует не во всех сферах и не во всех институтах - и что есть ряд исключений. Это правда. Но что объединяет все эти сферы и институты? То, что они появились буквально вчера. Они просто еще не успели закостенеть.
Человек, который придумал инновации
Сегодня я хотел бы поговорить с вами про одного из самых ярких мыслителей XX в. и уж точно самого интересного экономиста последнего столетия. Я про Йозефа Шумпетера.
Чем важно наследие Шумпетера? Во-первых, он разработал инновационную теорию экономического развития. На самом деле его перу принадлежат аж две цельные экономические теории - Mark I и Mark II, но Mark II, посвященная феномену крупных корпораций и монополистического капитализма интересна скорее экономистам-девелопменталистам и специалистам по Восточной Азии. Так уж вышло, что Mark II легла в основу экономической политики Японии - руководитель MITI Шигеру Сахаши цитировал Шумпетера страницами. Уже позже азиатские тигры переняли японские практики и масштабировали модель. А вот Mark I, посвященная роли инноваций в экономике, будет интересна и широкому кругу читателей.
Во-вторых, Шумпетер был не только экономистом, но и социологом. Его социологические наблюдения не сложились в единую теорию, но это совершенно неважно - они как минимум настолько же блестящи, как и его экономические инсайты. Чего стоит одна идея о том, что могильщиками капитализма станут не пролетарии, а класс интеллектуалов. И что погибнет капитализм не от рук революционеров, а от рук бюрократов. Иными словами капиталистические практики будут постепенно свернуты в результате нарастающего антикапиталистического консенсуса среди правящей бюрократии.
Итак к делу.
Сегодня я хотел бы поговорить с вами про одного из самых ярких мыслителей XX в. и уж точно самого интересного экономиста последнего столетия. Я про Йозефа Шумпетера.
Чем важно наследие Шумпетера? Во-первых, он разработал инновационную теорию экономического развития. На самом деле его перу принадлежат аж две цельные экономические теории - Mark I и Mark II, но Mark II, посвященная феномену крупных корпораций и монополистического капитализма интересна скорее экономистам-девелопменталистам и специалистам по Восточной Азии. Так уж вышло, что Mark II легла в основу экономической политики Японии - руководитель MITI Шигеру Сахаши цитировал Шумпетера страницами. Уже позже азиатские тигры переняли японские практики и масштабировали модель. А вот Mark I, посвященная роли инноваций в экономике, будет интересна и широкому кругу читателей.
Во-вторых, Шумпетер был не только экономистом, но и социологом. Его социологические наблюдения не сложились в единую теорию, но это совершенно неважно - они как минимум настолько же блестящи, как и его экономические инсайты. Чего стоит одна идея о том, что могильщиками капитализма станут не пролетарии, а класс интеллектуалов. И что погибнет капитализм не от рук революционеров, а от рук бюрократов. Иными словами капиталистические практики будут постепенно свернуты в результате нарастающего антикапиталистического консенсуса среди правящей бюрократии.
Итак к делу.
Ищу оператора. Съёмки начнутся на следующей неделе и будут проходить во второй половине дня в центре Москвы. Конкретные временные слоты можно обсудить с желающими. С меня помещение и свет - подробности в лс - с вас камера. По цене договоримся лично. Желающим можно писать на @kamilkazani