Больше месяца назад дочитала книгу Максима Жегалина «Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века» и молчу. Вероятно, от восторга потеряла дар письма и речи.

Растягивала чтение, как могла, чтобы продлить удовольствие. Темп книги столь насыщенный, что ее приятно посмаковать. Я тянула недели три. Кайф ✨🤌🏻

Персонажи не вымышлены и восхитительны, все события реальны и будоражат воображение. Художественные интерпретации автора минимальны. Монтаж и выстроенная хронология событий выполнены мастерски.

Встретилась с хорошо знакомыми героями эпохи Серебряного века. Но и без новых знакомств не обошлось. Конечно с особым вниманием я следила за Ахматовой и Гумилевым. Мандельштам тоже присутствует, и даже его Наденька упоминается.

Для чтения «Бражников» вовсе не обязательно знать поэтов Серебряного века. Вполне можно с ними познакомиться прямо на страницах этой книги. Конечно, лучше начинать отношения с поэтами с их стихов. По крайней мере, сами поэты обычно предпочитают именно такой способ знакомства.

И все же книга Максима Жегалина столь хороша, что пропустить ее, все равно, что не пойти на вечеринку века. Литературную, прошу заметить. Нам уже не прожить 20-е годы начала прошлого века, где такие смелые, яркие и талантливые герои творили (всякое), влюблялись и верили в светлое насыщенное будущее. Но вполне можно ощутить дух времени и тот самый вкус к жизни через страницы книги.

Конечно, вся эта красота и жизнь разбилась о глыбу исторической действительности. Несмотря ни на что, считаю, они победили и время, и ту силу, пытавшуюся затоптать их.

Роман Рэйчел Каск «Второе место» основан или может даже скорее вдохновлен мемуарами писательницы и меценатки Мэйбл Додж. В частности в основу романа лег эпизод из 1920-х, когда она жила в глуши у живописного побережья. Ее супруг Тони выкупил участок, и построил там еще один дом, который они и назвали "Второе место". Будучи человеком скорее практичным и приземленным, Тони осознавал потребность жены в собственном пространстве.

Так этот дом стал часто выполнять функцию гостевого, чтобы хозяйка могла поддерживать отношения со столь необходимым ей миром искусства. Однажды Мейбл приглашает к себе известного художника Л, работы которого восхитили ее.

Тебе наверняка интересно, Джефферс, что за фраза сошла с картин Л и так ясно мне себя выразила. Это была фраза «Я здесь». Я не буду объяснять, что, по-моему, означают эти слова или к кому они обращены, потому что это было бы попыткой помешать им жить.

У нее определенно есть ожидания относительно этого визита, но они естественно не оправдываются. Вместо возможно приторного или банального союза творческих персон случается столкновение двух миров.

Л фактически становится зеркалом для мира Мейбл. Будучи глубоко рефлексивной фигурой она рассматривает и себя саму, и свои отношения с семьей в новом свете. Отражение получается не то что нечетким, а искаженным. Преодолевая собственные заблуждения и субъективность, Мейбл сталкивается с дополнительным слоем чужого восприятия тоже отчасти дорисованного ее собственным сознанием. Л ведет себя с ней жестоко, даже насмешливо. Тем не менее, из всего этого получается кое-что интересное.

Холодный, эгоистичный, жестокий мужчина. Мы знаем о них все, но что мы знаем о себе рядом с ними? Что заставляет нас стремиться навстречу этой толще льда, и как от нее спастись. Дело впрочем не только и не столько в гендерном вопросе, хотя он определенно имеет значение.

«Второе место» - это рассуждение о жестокости мира, свободе, любви, чувствах, об одиночестве и боли, сквозь которые проходит каждый человек. О сложности построения близких связей и влиянии искусства на жизнь.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мои чувства были просто шоком от столкновения с собственной разделенной на части природой. В разных ячейках я хранила разные проявления себя, выбирая, что показать другим людям, так же хранящим себя по частям!

Меня сильно увлек конфликт между Мейбл и Л, но еще более интересными являются ее отношения с Тони. Он кажется твердо стоящим на ногах, крайне рациональным и очень отличающимся от своей жены. Но все же он выбрал ее такую непохожую на себя, погруженную в мир скорее воображаемого, чем действительного, и это пробивает брешь в его облике "простого, понятного" парня.

В какой-то момент в книге всплывает история о том, как в начале их отношений Тони писал ей красивейшие письма. И вот, перед нами уже не плоский типаж, а завораживающий портрет человека.

«Второе место» точно является философским романом, на страницах которого к тому же можно обнаружить самого себя. На Goodreads я встретилась с более интересным определением, и почему бы и да:

This is a domestic dark psychodrama of the highest caliber.

Спите? А я книгу заказала

Книги и девок с давних пор связывает несчастная любовь друг к другу.

- «Улица с односторонним движением», Вальтер Беньямин

«Записки перед казнью», Даня Кукафка

Писательница Даня Кукафка в своем криминальном романе задалась целью рассмотреть жанр тру крайм под новым углом. Она поместила в центр повествования женщин, не погибших от руки убийцы, но очевидно пострадавших от его действий или бывших слишком близко от шанса стать очередной жертвой.

С первых страниц становится известно, что серийный убийца пойман и ожидает смертной казни. Повествование постоянно переключается между разными героинями и убийцей, история постоянно петляя и закручиваясь вокруг одного сюжета крепко удерживает читательское внимание. У главного злодея при этом кажется меньше всего "эфирного времени".

Одним из главных достоинств романа является умелое и убедительное развенчивание идеи некой привлекательности и загадочности зла. Фигура и значительность убийцы словно уменьшается с каждым часом по мере приближения казни. И уж тем более нет речи о какой-либо исключительности преступника, но четко ощущается ценность оборванных жизней.

Я не любительница криминального жанра и тру крайм в частности, но эта книга меня удивила. Ей удалось и дать новую точку зрения, более зрелую и целостную, и расширить границы жанра. Для меня «Записки перед казнью» стали однозначно неординарным опытом, книгой с кучей потайных дверей, за которыми скрываются не только темные, но и светлые тайны жизни. Все-таки тьма и свет существуют в слишком тесном соседстве, чтобы можно было представить одно без другого.

Роман является рассуждением на тему нашего отношения к преступникам, к культу страшного жанра, истокам зла и даже на тему системы правосудия. Все эти вопросы авторка не то чтобы оставляет открытыми, но предлагает на рассмотрение читателя. Хотя ее позиция и легко считывается в тексте, но не навязывается.

Есть еще один вопрос, навязчиво тянущийся через всю книгу. А что если бы? Буквально все герои задаются этим вопросом, и вот под ним то и подведена однозначная черта. Абсолютно верная, на мой взгляд.

Браво 👏🏼

А что по новинкам?

Из моих ожидаемых новинок года, пока вышли только три книги. И все уже прочитаны. Про «Бражников» и «Записки перед казнью» рассказала. Про «Золотого мальчика» умолчала, потому как мэтч у нас с книгой не случился, увы.

В список, который мы собрали совместно с влиятельной группировкой, я добавляла роман Си Джей Скьюз «Дорогуша» (в итоге именно это название победило в переводе). При прочтении сначала было весело, но потом степень кринжа стала как-то нарастать и закончилось все в максимально стремной позиции. Так что ощущения от чтения у меня смешанные. Прочту вторую книгу цикла, когда она выйдет, рассчитывая на прояснение ситуации. Но если уровень кринжатины продолжит расти диспропорционально всему остальному, то я вероятно пас. Весь цикл состоит из четырех книг.

Из не вошедшего в списки, но тем не менее свежего и классного успела прочитать «Неделимое» Фанни Хау и если вы не успели ее отхватить, то мне очень жаль! Я предупреждала!

Из свежих переизданий прочитала книгу Горана Петровича «Сеансы одновременного чтения», с просто максимальной романтизацией чтения. Красивейший роман с магическим реализмом, в котором местом встречи влюбленных становятся книги. Вообще издательскую серию «Магистраль. Балканская коллекция» беру не глядя, это мое уютное чтение.

Жду выхода остальных книг и облизываюсь на «Распознавания» Уильяма Гэддиса 🥲

Собрали с девушками подборку из целых десяти прекрасных книг о дружбе. Лето, конечно, создано для всяческих видов социализации, но если вам как и мне таки предстоит большую часть времени провести с теми самими эксель-таблицами, то всегда можно спасти положение хорошим чтивом.

Летние вечера и совместные чтения с друзьями опять же никто не отменял. «Неаполитанский квартет», например, отлично подойдет для обсуждения с подружками.

Спасибо нашей идейной вдохновительнице Насте за инициативу, получилось здорово! 💘

_

Героиня романа «Полиция памяти» живет на острове, где периодически что-нибудь бесследно и полностью исчезает. Монпансье, изумруды, розы, птицы, билеты на паром, а затем сам паром. Постепенно как бы сама собой стирается и память об утраченных вещах. Жители острова кажется способны приспособиться к любой утрате. Но как далеко это все может зайти? Что исчезнет последним?

Крайне метафоричная история о памяти и ее роли в структуре личности. Интересно, что другая переведенная на русский язык книга авторки «Любимое уравнение профессора» тоже посвящена памяти, ведь главный герой помнит всегда только один день своей жизни, сегодняшний.

Японская писательница Ёко Огава выпустила свой роман «Заветный кристал» еще в 1994 году. Как оказалось, когда книга всего то пять лет назад наконец попала в руки англоязычных издателей, ее немного "переупаковали". Название заменили на «The Memory Police», подобрали соответствующую обложку и получилась.. антиутопия?!

Как минимум, европейский читатель явно воспринял книгу несколько иначе. И кажется именно оттуда выросли ноги для ее трактовки, как антиутопии. У нас это уже в аннотации пишут и сравнивают с понятно кем.

Я долго откладывала этот роман как раз потому что ни одна антиутопия не понравилась мне настолько, чтобы я горела желанием возвращаться к жанру. В конце концов, для этих целей у нас есть новостные сводки. Но чем дальше я читала «Полицию памяти», тем понятнее становилось, что никаких признаков антиутопии тут вообще то и нет. Не описывается власть и ее устройство, никто не собирается с ней сражаться или уж тем более свергать. Не возникает никаких ожиданий по поводу чего-то подобного.

Это скорее магический реализм с присущей японской литературе тонкостью и глубиной, когда история вместо того чтобы расширяться в своем сюжетном завихрении, погружается в самые казалось бы неосязаемые движения души героя. Книга быстро захватила и увела меня от собственных ожиданий и представлений.

Ёко Огава пишет гипнотически красиво и легко о сложных материях. Перевод с японского на русский язык замечательный, кстати. Вот здесь можно почитать эссе переводчика о писательнице, которое еще больше проясняет ситуацию с этой книгой.

Мы посовещались и решили.

____________________________