Текст старый, ковидных времен, но история Анны Мараевой - все та же. https://t.iss.one/rs_sever/1427

На злобу, так сказать.

Знаменитый фильм (пока) не видел и, возможно, поэтому не осуждаю, зато доводилось мне общаться с людьми, которые творили историю в девяностые.
Так вот, почти все они – долго думал, вспомнил пару исключений, - отличались маниакальной какой-то неготовностью признавать свои ошибки. Вернее, даже не ошибки, а саму возможность наличия ошибок. Они всегда и все делали верно. Если кто-то этого не понимает – значит, он и специфики времени не понимает, и в тех обстоятельствах не был, и вообще – «сколько вам лет, молодой человек?».
(Был когда-то и я молодым человеком, и где моя молодость?)
А если и чувствовали, что надо бы все же хоть в чем-то покаяться, то изобретали себе совсем какие-то экзотические грехи.
- Все было сделано правильно, это было неизбежно, но вот не учли мы тогда степень влиятельности православной церкви. Недооценили.
Это, конечно, свойство общечеловеческое, но как раз у творцов истории из девяностых все особенно как-то остро.

Давно обдумываю что-то вроде эссе. «Другая война». Про европейские тексты о Второй Мировой, которые меня впечатлили.
«Скрытая перспектива» Роберта Капы, «Войны, которые я видела» Гертруды Стайн, и самая жуткая из книг о войне – Дневник Анны Франк. И еще кое-что. Писать ленюсь, конечно, зато список растет. Недавно вот дочитал «Частную армию Попски» Владимира Пенякова.
Сын эмигрантов из России (родители его уехали в Бельгию еще до революции, отец-инженер работал на химических заводах и разбогател). Сын тоже работал на разных заводах, правда, в Египте, а когда началась война, стал предводителем отряда рейнджеров, совершавших отчаянные диверсии во вражеском тылу.
Попски его прозвали, потому что английским офицерам тяжело было произносить фамилию «Пеняков», а в одном из популярных комиксов был герой – пес Попски, анархист и негодяй из России.
Там, например, есть удивительный эпизод. Союзники уже в Италии, кругом бардак, итальянцы сдаются и пытаются выслужиться перед новыми хозяевами, немцы не понимают, что происходит… Попски из штаба капитулировавшей итальянской части звонит в соседний городок, немецкому коменданту. Представляется итальянским снабженцем и предлагает купить ящик краденого коньяка. Тот соглашается. Попски на джипе в сопровождении одного из своих бойцов приезжает вечером к немцам. Часовые предупреждены, комендант ждет, мнимые итальянцы вносят к нему в кабинет тяжелый ящик из-под коньяка (набитый камнями), вырубают немца, забирают у него со стола важные документы и оставляют на память початую бутылку виски – «он заслужил».
Я бы, кстати, Popski's Private Army перевел как «Личная армия Попски». С учетом контекста словосочетание «частная армия» обрастает ненужными смыслами, и вообще – никакая она не частная, это подразделение в составе армии Британии. А вот слово «личная» отлично передает связь преданных бойцов с лихим командиром.
И о контекстах. Один из переводчиков сейчас – в СИЗО за оправдание терроризма. Такие теперь времена.

Второй выпуск моего «Бутовского полигона».
Кстати, не про Бутовский полигон, так уж вышло.
Подписчики «Севера» могли уже прочесть развернутую текстовую версию, здесь покороче и с видео. Говорят, теперь зачем-то нужно видео. Умение читать не в моде.
Коллеги мои поснимали кое-что в Клину, посмотрев, испытал что-то вроде легкой ностальгии.
https://polit.ru/articles/butovskiy-poligon/podmoskovnye-istorii/

Ну и запишите в блокнотики, следующий четверг, клуб "Клуб". Ближе к делу еще напомню https://t.iss.one/zinmag/523

Почему на обложке какая-то птица?! Где коты?!

Два дня ходил по заснеженному Петербургу. Петербург – извините меня за банальность – очень все-таки красивый.
Тепло как-то поговорил про Льва Семеновича и вообще про жизнь на встрече в «Подписных изданиях» (спасибо, друзья, что пришли, я рад был вас видеть).
Потом, уже в Москве, на дне рождения у старого друга – еще хорошие люди.
Столько у нас хороших людей. Много у нас хороших людей.
Смотрю на них и думаю – как же так вышло-то?
А себе на память, да и вам – котик с картины Анатолия Заславского (выставка была в «Борее», уже кончилась, увы, но я успел заскочить).

Заголовок из желтой газеты:

Россиянин кричал "мусора не приедут", но за ним приехали и наказали

Вся жизнь наша в одной строчке.

(Всем, конечно, важно знать)

Кот Тихон неспешно шагает по коридору.
- Тиихон! – приветствую его.
Тихон не настроен общаться, дела у него какие-то, видимо. Поэтому он чуть ускоряет шаг, стараясь, впрочем, сохранить при этом некую торжественность в движеньях. Он опасается, что его сейчас схватят и будут потискивать. Обычно он и сам за, но теперь вот не в настроении.
Выглядит все это смешно. Я делаю шаг в его сторону и еще раз зову:
- Тиииихон!
Тихон оглядывается и решает спасаться. В коридоре шкаф, на нижней полке – старые журналы. И еще немного места, столько как раз, чтобы Тихон мог там укрыться. Но места все-таки немного: обширная задняя часть Тихона – кот-то то ведь он, кстати сказать, довольно-таки тучный, - торчит наружу. И хвост, разумеется, тоже.
- Где же этот хитрый Тихон? – сам себя спрашиваю. – Куда он успел так ловко спрятаться?
Тихон, уверенный в том, что он спрятался действительно очень ловко, сидит тихо.
Соблазн дернуть Тихона за хвост велик, но я держусь.

Прочел между делом удивительную книгу о советской иконной (именно иконной, не иконописной) традиции.
Группа ученых из РГГУ много лет уже ездит по селам в Нижегородской области и собирает иконы советских времен – в самодельных кивотах, за стеклом, украшенные фольгой и бумажными розочками.
В моем деревенском детстве (правда, в Рязанской области, но, кстати, поблизости от тех мест, которые в книге описываются) тоже такие были.
И вот они изучают – где и как использовалась для создания украшений ворованная с молокозаводов фольга, кто пользовался для нанесения узоров шариковой ручкой, а кто – донышком от рюмки, где розочки из лыка, а где из бумаги, когда и почему в дизайне, так сказать, появляются пластиковые цветочки… Выделяют школы, прослеживают их генезис, выясняют биографии отдельных мастеров-иконников.
Да, вместо икон там, как правило, либо фотографии со старых образов, которые официально делали в Троице-Сергиевой Лавре и подпольно – в фотомастерских по всей стране, либо как-то сохранившиеся лубочные иконы дореволюционных времен.
Все это дико интересно и трогательно что ли, как-то. И многое может о советской жизни сказать (однако воздержусь от спекуляций или приберегу их для очередного эссе, которое поленюсь написать).
У них даже выставка была в Музее истории религии в Петербурге прошлой зимой, но я не успел.

Ну и приходите, кто не уехал, завтра.
Всеволод Олегович очень весело рассказывает про детство – я слышал, оттого отчасти и решил реанимировать этот цикл.
Ну и стихов он тоже почитает, если повезет.
https://t.iss.one/politru/13723

Большой кот следит за тобой!

Так вот выглядят все страницы новой биографии Пазолини (автор – Роберто Корнеро, издательство АСТ, только что вышла), где речь – скажем аккуратно – о некоторых личных пристрастиях великого режиссера.
Не знаю даже, что и добавить. Пожалуй, это красиво.

К предыдущему. Прекрасная рецензия Бориса Куприянова https://gorky.media/reviews/na-to/

Оказывается, ровно пять лет назад вышел из типографии мой сборник «Сны путешествующего по родине». Волнительно тогда было и даже радостно. Теперь волнений меньше, третья книжечка – совсем не то, что первая, однако что-то вроде радости все равно есть.
Вот новости из дружественного книжного магазина. Внутри, кстати, ни одна строчка черной краской не замазана, клянусь.
Хотя, может, это и недоработка. Может, еще и накажут за это.
https://t.iss.one/piotrovskybook/669

Очередной выпуск моего "Бутовского полигона". На этот раз - про одного несчастливого художника (в лиде ошибка, на сайте исправилась, а здесь не хочет, его зовут Владимир, конечно), про судьбу его мамы и про музей в Нукусе. Про VPN не забывайте, время теперь такое. https://polit.ru/articles/butovskiy-poligon/pasynok-kolchaka/

Пять лет назад и до сих пор почему-то нравится

***
Нас было достаточно на челне,
Одни напрягали, другие не,
Пловцам я пел, остальным я пепел
(Гуляет по улицам красный петел).
И в сером всласть повалявшись пепле,
Подпевали все – и юнцы, и пигалицы.
Правда, нет ли, а шеи – в петли,
Потому что головы – это пуговицы.
Мир застегивается под самое горло.
Слышала, о чем говорят гаубицы?
Учи их язык – однажды понадобится.
Гаубица – это звучит гордо.
Печали наши – неистребимые,
Зато глаза у нас ястребиные,
Все мы святые здесь, есть и девственницы,
Ох, как весело вместе нам.
Закат малиновый,
Рассвет кокаиновый,
Кок бриолиновый,
Боцман –в хлам.

Афиша Севера.

Женщины Москвы 20-30-х годов, Маяковский, деревянные боги и золото степей

https://telegra.ph/Radovat-glaz-vstrechaem-majskie-04-27

Встретил вчера на улице знакомого. Поздоровались.
- Как вообще дела? – спросил это вежливый молодой человек.
- Знаете, есть, вроде бы, и поводы пожаловаться, но если вспомнить, скольким людям совершенно точно сейчас хуже… А у вас?
- Да вот хотел поныть немного, пользуясь случаем, но после того, что вы сказали…
Так и заглохла беседа.
Дошел до остановки, сел в трамвай. За окнами на бульварах тюльпаны. Тюльпаны за трамваем гнались, но догнать не смогли.