#КСИА #книги_иаран #как_пройти_в_библиотеку #археология #наука
Дано: Прикубанье, балка Прощальная, одиночный курган эпохи бронзы, практически разрушенный распашкой. Всего в кургане обнаружено 21 погребение. Из-за плохой сохранности сложно определить точную хронологию и принадлежность погребений, но очевидно, что самые ранние захоронения принадлежат ямной культуре. Часть захоронений относится к раннекатакомбной (восточноприазовской) культуре.
Также в кургане было найдено впускное погребение мужчины 30–40 лет. Рядом с ним были найдены кости мелкого рогатого скота (видимо, то, что осталось от заупокойной пищи) и различные предметы: камень-галька со следами нагара, железный предмет с изогнутым крючком, столбики со "шляпками" из рога и 127 бронзовых и железных наконечников стрел. Под черепом была найдена тонкая округлая деревянная пластинка со скругленным краем – вероятно, остатки каркаса головного убора.
Вопрос: кому, какой культуре принадлежало это погребение? Часть ученых относит подобные впускные погребения к раннескифским. Но с той же вероятностью захоронение может быть оставлено одним из савроматских племен, которое в античных письменных источниках называли иксаматами.
Ответ на этот вопрос дало изучение находок из погребения. Грибовидные столбики - это часть скифского горита: именно такие находки известны по раннескифским захоронениям Нижнего и Степного Поднепровья. Также в раннескифских элитных подкурганных погребениях часто встречаются обожженные гальки (нет, пока неизвестно, для чего они были нужны).
Но ключевую роль в определении культурной принадлежности погребения сыграло исследование наконечников стрел. Половина из них - это двухлопастные бронзовые наконечники, 32 % составляют трехлопастные бронзовые наконечники стрел, и около 15 % - трехгранные бронзовые наконечники стрел. Кроме бронзовых, в составе стрелкового набора были три крупных ко ваных железных втульчатых наконечника.
Набор наконечников стрел из кургана «Прощальный» выглядит достаточно архаично: преобладают двухлопастные наконечники, относящиеся в раннескифскому периоду. В целом набор колчана близок наборам из раннескифских курганов Новозаведенное-II, Репяховатая Могила в Поднепровье и Китайгород в степ ном Поднепровье. Все это позволяет уверенно сказать: да, это погребение - раннескифской культуры.
Подробнее: в статье В. Е. Маслова, А. Н. Гея, А. А. Клещенко «Погребение скифского воина из Приазовья», опубликованной в 269 выпуске «Кратких сообщений Института археологии»
Дано: Прикубанье, балка Прощальная, одиночный курган эпохи бронзы, практически разрушенный распашкой. Всего в кургане обнаружено 21 погребение. Из-за плохой сохранности сложно определить точную хронологию и принадлежность погребений, но очевидно, что самые ранние захоронения принадлежат ямной культуре. Часть захоронений относится к раннекатакомбной (восточноприазовской) культуре.
Также в кургане было найдено впускное погребение мужчины 30–40 лет. Рядом с ним были найдены кости мелкого рогатого скота (видимо, то, что осталось от заупокойной пищи) и различные предметы: камень-галька со следами нагара, железный предмет с изогнутым крючком, столбики со "шляпками" из рога и 127 бронзовых и железных наконечников стрел. Под черепом была найдена тонкая округлая деревянная пластинка со скругленным краем – вероятно, остатки каркаса головного убора.
Вопрос: кому, какой культуре принадлежало это погребение? Часть ученых относит подобные впускные погребения к раннескифским. Но с той же вероятностью захоронение может быть оставлено одним из савроматских племен, которое в античных письменных источниках называли иксаматами.
Ответ на этот вопрос дало изучение находок из погребения. Грибовидные столбики - это часть скифского горита: именно такие находки известны по раннескифским захоронениям Нижнего и Степного Поднепровья. Также в раннескифских элитных подкурганных погребениях часто встречаются обожженные гальки (нет, пока неизвестно, для чего они были нужны).
Но ключевую роль в определении культурной принадлежности погребения сыграло исследование наконечников стрел. Половина из них - это двухлопастные бронзовые наконечники, 32 % составляют трехлопастные бронзовые наконечники стрел, и около 15 % - трехгранные бронзовые наконечники стрел. Кроме бронзовых, в составе стрелкового набора были три крупных ко ваных железных втульчатых наконечника.
Набор наконечников стрел из кургана «Прощальный» выглядит достаточно архаично: преобладают двухлопастные наконечники, относящиеся в раннескифскому периоду. В целом набор колчана близок наборам из раннескифских курганов Новозаведенное-II, Репяховатая Могила в Поднепровье и Китайгород в степ ном Поднепровье. Все это позволяет уверенно сказать: да, это погребение - раннескифской культуры.
Подробнее: в статье В. Е. Маслова, А. Н. Гея, А. А. Клещенко «Погребение скифского воина из Приазовья», опубликованной в 269 выпуске «Кратких сообщений Института археологии»
www.archaeolog.ru
КСИА. Вып. 269
#лица_иаран #наука #археология #иаран #НаучныйПолк
В годы Великой Отечественной войны наши ученые-археологи сражались на фронте, работали в эвакуации или оставались под обстрелами в Москве и Ленинграде, делая все, что можно, для победы. Вспомним судьбы некоторых из них.
Отто Николаевич Бадер: в 1941 году ушел с ополчением МГУ на фронт, но в конце года был отозван как этнический немец и направлен в трудармию в Нижний Тагил. В 1944-1946 годах Отто Николаевич работал в Тагильском краеведческом музее, где организовал краеведческое общество, начал исследования археологических памятников палеолита и неолита. На основе этих работ им была составлена археологическая карта Тагильского края и основан археологический отдел в экспозиции Тагильского музея. В послевоенные годы он бы принят в Пермский госуниверситет, где читал курсы по археологии, этнографии и истории первобытного общества. В 1947 году им была создана Камская археологическая экспедиция, которая работала под его руководством в зоне строительства Камской гидроэлектростанции до 1958 года.
Владимир Дмитриевич Блаватский: в июле 1941 год прервал работу над диссертацией и ушел добровольцем в 8-мую Краснопресненскую дивизию московского ополчения. В 1942 году после тяжёлой контузии был демобилизован и вернулся в Москву, в университет. В 1943 году защитил докторскую диссертацию «Техника античной скульптуры» и стал профессором кафедры археологии исторического факультета МГУ. В том же году он создал сначала группу, а позже – сектор античной археологии в ИИМК, в котором работали его ученики и коллеги из ГИМ, ГМИИ и других археологических организаций Москвы. Среди немногих его фотографий этого периода есть одна малоизвестная и совершенно необычная. На ней Блаватский - в форме и с полковничьими погонами. Дело в том, что еще в ходе войны он был экспертом Государственной чрезвычайной комиссии по рассмотрению потерь, нанесенных захватчиками культурному наследию нашей страны. В 1945 году он стал членом особой группы специалистов-искусствоведов, занимавшихся спасением и вывозом сокровищ Дрезденской картинной галереи. Он был в числе немногих, знавших тайну «золота Шлимана», но так ее никому и не открыл - дал подписку о неразглашении. Всем участникам этих групп были присвоены воинские звания — доктора наук и профессора приравнивались к полковникам.
Николай Николаевич Воронин: ушел на фронт в июле 1941 года, в сентябре был ранен в боях под Стрельной и после госпиталя и демобилизации в марте 1942 года устроился в Московское отделение ИИМК. В 1944 году он защитил докторскую диссертацию «Архитектурные памятники Владимиро-Суздальской Руси в XI–ХIII вв.» и завершил работу над двухтомной «Историей культуры Древней Руси». Уже во время войны Воронин предложил программу по восстановлению и исследованию разрушенных памятников древнерусских городов: он писал тексты для Совинформбюро, а в 1944 году опубликовал брошюру «Памятники архитектуры и их охрана» и статью «О восстановлении древнерусских городов».
В годы Великой Отечественной войны наши ученые-археологи сражались на фронте, работали в эвакуации или оставались под обстрелами в Москве и Ленинграде, делая все, что можно, для победы. Вспомним судьбы некоторых из них.
Отто Николаевич Бадер: в 1941 году ушел с ополчением МГУ на фронт, но в конце года был отозван как этнический немец и направлен в трудармию в Нижний Тагил. В 1944-1946 годах Отто Николаевич работал в Тагильском краеведческом музее, где организовал краеведческое общество, начал исследования археологических памятников палеолита и неолита. На основе этих работ им была составлена археологическая карта Тагильского края и основан археологический отдел в экспозиции Тагильского музея. В послевоенные годы он бы принят в Пермский госуниверситет, где читал курсы по археологии, этнографии и истории первобытного общества. В 1947 году им была создана Камская археологическая экспедиция, которая работала под его руководством в зоне строительства Камской гидроэлектростанции до 1958 года.
Владимир Дмитриевич Блаватский: в июле 1941 год прервал работу над диссертацией и ушел добровольцем в 8-мую Краснопресненскую дивизию московского ополчения. В 1942 году после тяжёлой контузии был демобилизован и вернулся в Москву, в университет. В 1943 году защитил докторскую диссертацию «Техника античной скульптуры» и стал профессором кафедры археологии исторического факультета МГУ. В том же году он создал сначала группу, а позже – сектор античной археологии в ИИМК, в котором работали его ученики и коллеги из ГИМ, ГМИИ и других археологических организаций Москвы. Среди немногих его фотографий этого периода есть одна малоизвестная и совершенно необычная. На ней Блаватский - в форме и с полковничьими погонами. Дело в том, что еще в ходе войны он был экспертом Государственной чрезвычайной комиссии по рассмотрению потерь, нанесенных захватчиками культурному наследию нашей страны. В 1945 году он стал членом особой группы специалистов-искусствоведов, занимавшихся спасением и вывозом сокровищ Дрезденской картинной галереи. Он был в числе немногих, знавших тайну «золота Шлимана», но так ее никому и не открыл - дал подписку о неразглашении. Всем участникам этих групп были присвоены воинские звания — доктора наук и профессора приравнивались к полковникам.
Николай Николаевич Воронин: ушел на фронт в июле 1941 года, в сентябре был ранен в боях под Стрельной и после госпиталя и демобилизации в марте 1942 года устроился в Московское отделение ИИМК. В 1944 году он защитил докторскую диссертацию «Архитектурные памятники Владимиро-Суздальской Руси в XI–ХIII вв.» и завершил работу над двухтомной «Историей культуры Древней Руси». Уже во время войны Воронин предложил программу по восстановлению и исследованию разрушенных памятников древнерусских городов: он писал тексты для Совинформбюро, а в 1944 году опубликовал брошюру «Памятники архитектуры и их охрана» и статью «О восстановлении древнерусских городов».
#лица_иаран #наука #археология #иаран #НаучныйПолк
Борис Александрович Колчин: на исторический факультет МГУ он приходит после работы в ЦАГИ и учебы в авиационном институте. Он ушел на фронт прямо со студенческой скамьи: под руководством профессора А.В. Арциховского он написал дипломную работу «Обработка железа на Руси в XVI в.», 27 июня 1941 года он сдал последний экзамен, и уже 30 июня был призван в армию. Колчин служил на Украинском фронте, в начале ноября 1941 года попал в Киевское окружение, но в середине декабря с группой бойцов ему удалось выйти. После переформирования в Москве в феврале 1942 года Колчин переводится в Муром в 105 Запасной стрелковый полк, но в октябре 1942 года был арестован, обвинен в уклонении от воинской повинности и, судя по архивным документам, осужден на пять лет - вероятно, за пребывание на оккупированной территории. Позже в автобиографиях он отмечал: «Из-за недоказанности преступления судим не был, но отправлен на стройку НКВД для использования по технической специальности». Наказание отбывал в Коми АССР, на руднике «Большая Инта». Колчин имел техническое образование и опыт работы на производстве, смог профессионально хорошо себя проявить и уже в 1944 году был назначен инженером в проектный отдел Интастроя. В Москву Колчин вернулся в октябре 1945 года, но последствия пребывания в лагерях ГУЛАГа он ощущал до конца своих дней.
Евгений Игнатьевич Крупнов: записался в народное ополчение и ушёл на фронт рядовым 1-го стрелкового полка Ленинской дивизии. С декабря 1941 года по август 1945 года служил рядовым 33 запасной стрелковой дивизии в качестве лектора политотдела. Но в октябре 1941 года его отпустили из армии на несколько дней в Москву, где он защитил кандидатскую диссертацию по опубликованному им труду «История Ингушетии с древнейших времен до XVIII в.» , и сразу после этого он вернулся на фронт. В августе 1945 года демобилизован и восстановлен в ГИМ и московском отделении ИИМК АН СССР в должности старшего научного сотрудника.
Борис Александрович Колчин: на исторический факультет МГУ он приходит после работы в ЦАГИ и учебы в авиационном институте. Он ушел на фронт прямо со студенческой скамьи: под руководством профессора А.В. Арциховского он написал дипломную работу «Обработка железа на Руси в XVI в.», 27 июня 1941 года он сдал последний экзамен, и уже 30 июня был призван в армию. Колчин служил на Украинском фронте, в начале ноября 1941 года попал в Киевское окружение, но в середине декабря с группой бойцов ему удалось выйти. После переформирования в Москве в феврале 1942 года Колчин переводится в Муром в 105 Запасной стрелковый полк, но в октябре 1942 года был арестован, обвинен в уклонении от воинской повинности и, судя по архивным документам, осужден на пять лет - вероятно, за пребывание на оккупированной территории. Позже в автобиографиях он отмечал: «Из-за недоказанности преступления судим не был, но отправлен на стройку НКВД для использования по технической специальности». Наказание отбывал в Коми АССР, на руднике «Большая Инта». Колчин имел техническое образование и опыт работы на производстве, смог профессионально хорошо себя проявить и уже в 1944 году был назначен инженером в проектный отдел Интастроя. В Москву Колчин вернулся в октябре 1945 года, но последствия пребывания в лагерях ГУЛАГа он ощущал до конца своих дней.
Евгений Игнатьевич Крупнов: записался в народное ополчение и ушёл на фронт рядовым 1-го стрелкового полка Ленинской дивизии. С декабря 1941 года по август 1945 года служил рядовым 33 запасной стрелковой дивизии в качестве лектора политотдела. Но в октябре 1941 года его отпустили из армии на несколько дней в Москву, где он защитил кандидатскую диссертацию по опубликованному им труду «История Ингушетии с древнейших времен до XVIII в.» , и сразу после этого он вернулся на фронт. В августе 1945 года демобилизован и восстановлен в ГИМ и московском отделении ИИМК АН СССР в должности старшего научного сотрудника.
#лица_иаран #наука #археология #иаран #НаучныйПолк
Николай Яковлевич Мерперт: После окончания школы в 1940 году начал службу в советской армии и с первых дней участвовал в Великой Отечественной войне. Он сражался на Северо-Западном фронте – сначала рядовым, позже - помощником командира взвода 5-го мотоциклетного, 125 танкового и отдельного танкового полка. Был четырежды ранен. После тяжелого ранения лечился в госпитале, откуда в 1942 году был отчислен по инвалидности. В том же году поступил на исторический факультет МГУ им М.В. Ломоносова. Его заинтересовала античная археология: уже в студенческие годы он опубликовал свой первый научный труд «К вопросу о происхождении гладиуса». В 1942—1943 годах Мерперт участвовал в раскопках славянских курганов в Подмосковье, а в 1944 году — скифских памятников в Никополе Днепропетровской области. В декабре 1945 года Мерперт с отличием окончил МГУ и поступил в аспирантуру ИИМК АН СССР, где защитил кандидатскую диссертацию по Салтовскому могильнику, который и дал название Салтово-маяцкой археологической культуре эпохи раннего средневековья Восточной Европы.
Александр Львович Монгайт: в 1941 году ушел добровольцем в ополчение из аспирантуры, был демобилизован по болезни. В 1943 году Монгайт поступил в аспирантуру ИИМК АН СССР и выбрал темой будущей кандидатской диссертации городище Старая Рязань, где к этому моменту уже были проведены раскопки и найден значительный археологический материал. Но так как в военное время о новых раскопках не могло быть и речи, Монгайт тщательно собирал материалы из старых публикаций, архивов и музейных собраний. Ему удалось обобщить и систематизировать имеющиеся данные и успешно защитить диссертацию. К этому времени окончилась война, и в 1945 году Монгайт приступил к археологическому изучению Старой Рязани. В 1946 году на секторе славяно-русской археологии он выступил с обобщающим докладом об укрепления Старой Рязани, а в 1955 году выпустил монографию «Старая Рязань».
Татьяна Сергеева Пассек: руководила Трипольской археологической экспедицией, деятельность который была прервана войной. Во время войны оставалась в Москве, была ученым секретарем МО ИИМК и работала над докторской диссертацией «Периодизация трипольских поселений», которую успешно защитила в 1947 году (в 1950 году она получила за эту книгу Сталинскую премию). Сразу после окончания войны активно работала в комиссии по определению убытков, нанесенных войной музеям и археологическим памятникам. Первые послевоенные выпуски «Кратких сообщений ИИМК» (вскоре «КСИА») вышли под редакцией Татьяны Сергеевны и были посвящены погибшим в годы войны, умершим в блокаду археологам.
Валентин Васильевич Седов: в сентябре 1941 года он поступил в Московский авиационный институт, но учиться там ему пришлось недолго. В ноябре 1942 года он оказался на Сталинградском фронте. Был командиром стрелкового и пулеметного отделений на Сталинградском, Южном, Степном, 1-м Украинском, 1-м Белорусском и Прибалтийском фронтах, участвовал в боях с Японией, находился в действующей армии до разгрома квантунской группировки в конце 1945 года. В Харбине в руки Седова попали книги по истории из русских эмигрантских библиотек, многие из которых тогда были недоступны в Советском Союзе. Знакомство с этими изданиями заставило изменить сделанный ранее выбор профессии. После демобилизации Седов поступил на исторический факультет МГУ и специализировался по кафедре археологии. В 1951 году он был принят в аспирантуру ИИМК (в дальнейшем - ИА) АН СССР, с которым оказалась связана вся его дальнейшая научная биография.
Николай Яковлевич Мерперт: После окончания школы в 1940 году начал службу в советской армии и с первых дней участвовал в Великой Отечественной войне. Он сражался на Северо-Западном фронте – сначала рядовым, позже - помощником командира взвода 5-го мотоциклетного, 125 танкового и отдельного танкового полка. Был четырежды ранен. После тяжелого ранения лечился в госпитале, откуда в 1942 году был отчислен по инвалидности. В том же году поступил на исторический факультет МГУ им М.В. Ломоносова. Его заинтересовала античная археология: уже в студенческие годы он опубликовал свой первый научный труд «К вопросу о происхождении гладиуса». В 1942—1943 годах Мерперт участвовал в раскопках славянских курганов в Подмосковье, а в 1944 году — скифских памятников в Никополе Днепропетровской области. В декабре 1945 года Мерперт с отличием окончил МГУ и поступил в аспирантуру ИИМК АН СССР, где защитил кандидатскую диссертацию по Салтовскому могильнику, который и дал название Салтово-маяцкой археологической культуре эпохи раннего средневековья Восточной Европы.
Александр Львович Монгайт: в 1941 году ушел добровольцем в ополчение из аспирантуры, был демобилизован по болезни. В 1943 году Монгайт поступил в аспирантуру ИИМК АН СССР и выбрал темой будущей кандидатской диссертации городище Старая Рязань, где к этому моменту уже были проведены раскопки и найден значительный археологический материал. Но так как в военное время о новых раскопках не могло быть и речи, Монгайт тщательно собирал материалы из старых публикаций, архивов и музейных собраний. Ему удалось обобщить и систематизировать имеющиеся данные и успешно защитить диссертацию. К этому времени окончилась война, и в 1945 году Монгайт приступил к археологическому изучению Старой Рязани. В 1946 году на секторе славяно-русской археологии он выступил с обобщающим докладом об укрепления Старой Рязани, а в 1955 году выпустил монографию «Старая Рязань».
Татьяна Сергеева Пассек: руководила Трипольской археологической экспедицией, деятельность который была прервана войной. Во время войны оставалась в Москве, была ученым секретарем МО ИИМК и работала над докторской диссертацией «Периодизация трипольских поселений», которую успешно защитила в 1947 году (в 1950 году она получила за эту книгу Сталинскую премию). Сразу после окончания войны активно работала в комиссии по определению убытков, нанесенных войной музеям и археологическим памятникам. Первые послевоенные выпуски «Кратких сообщений ИИМК» (вскоре «КСИА») вышли под редакцией Татьяны Сергеевны и были посвящены погибшим в годы войны, умершим в блокаду археологам.
Валентин Васильевич Седов: в сентябре 1941 года он поступил в Московский авиационный институт, но учиться там ему пришлось недолго. В ноябре 1942 года он оказался на Сталинградском фронте. Был командиром стрелкового и пулеметного отделений на Сталинградском, Южном, Степном, 1-м Украинском, 1-м Белорусском и Прибалтийском фронтах, участвовал в боях с Японией, находился в действующей армии до разгрома квантунской группировки в конце 1945 года. В Харбине в руки Седова попали книги по истории из русских эмигрантских библиотек, многие из которых тогда были недоступны в Советском Союзе. Знакомство с этими изданиями заставило изменить сделанный ранее выбор профессии. После демобилизации Седов поступил на исторический факультет МГУ и специализировался по кафедре археологии. В 1951 году он был принят в аспирантуру ИИМК (в дальнейшем - ИА) АН СССР, с которым оказалась связана вся его дальнейшая научная биография.
#лица_иаран #наука #археология #иаран #НаучныйПолк
Дмитрий Борисович Шелов: окончил институт перед самой войной. Из-за плохого зрения его не взяли в действующую армию, отправили строить укрепления под Смоленском, Вязьмой и Ростовом. Осенью 1941 г. Дмитрий Борисович уехал в Калмыкию, куда был распределен после института. В Элисте был зачислен сотрудником в Институт языка, литературы, истории, но очень скоро был отправлен на земляные работы - строить аэродром. Когда к Элисте приблизился фронт, уходил из города пешком с другими беженцами. Поступил в Астраханский педагогический институт, и лишь в 1944 году вернулся в Москве, где поступил в аспирантуру кафедры древнего мира Московского государственного педагогического института им. В.П. Потемкина, а через год перешел в ИИМК АН СССР (ныне ИА РАН), где после окончания аспирантуры стал штатным сотрудником, проработав в Институте с 1948 года до конца своей жизни.
Дмитрий Александрович Крайнов: вместе с другими археологами ГИМа вступил в народное ополчение. В 1941 году под Вязьмой попал в плен. Побег, снова плен, снова побег. Жизнь на оккупированной территории, работа в театре города Клинцы Брянской области, что было впоследствии вменено ему в вину как сотрудничество с оккупационными властями. После освобождения Клинцов - недолгая служба на передовой. В мае 1944 года он был арестован по доносу и осужден тройкой военного трибунала на десять лет лагерных работ. Выжить в воркутинских и таймырских лагерях Дмитрию Александровичу помог его певческий талант: бывший профессиональный певец, окончивший в 1937 году музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова по классу оперного певца, пел в лагерном театре. Его освободили досрочно, в 1951 году. Он вернулся в родную деревню во Владимирской области, устроился работать в фабричный клуб руководителем художественной самодеятельности. В науку Дмитрий Александрович смог вернуться лишь в 1954 году.
Дмитрий Борисович Шелов: окончил институт перед самой войной. Из-за плохого зрения его не взяли в действующую армию, отправили строить укрепления под Смоленском, Вязьмой и Ростовом. Осенью 1941 г. Дмитрий Борисович уехал в Калмыкию, куда был распределен после института. В Элисте был зачислен сотрудником в Институт языка, литературы, истории, но очень скоро был отправлен на земляные работы - строить аэродром. Когда к Элисте приблизился фронт, уходил из города пешком с другими беженцами. Поступил в Астраханский педагогический институт, и лишь в 1944 году вернулся в Москве, где поступил в аспирантуру кафедры древнего мира Московского государственного педагогического института им. В.П. Потемкина, а через год перешел в ИИМК АН СССР (ныне ИА РАН), где после окончания аспирантуры стал штатным сотрудником, проработав в Институте с 1948 года до конца своей жизни.
Дмитрий Александрович Крайнов: вместе с другими археологами ГИМа вступил в народное ополчение. В 1941 году под Вязьмой попал в плен. Побег, снова плен, снова побег. Жизнь на оккупированной территории, работа в театре города Клинцы Брянской области, что было впоследствии вменено ему в вину как сотрудничество с оккупационными властями. После освобождения Клинцов - недолгая служба на передовой. В мае 1944 года он был арестован по доносу и осужден тройкой военного трибунала на десять лет лагерных работ. Выжить в воркутинских и таймырских лагерях Дмитрию Александровичу помог его певческий талант: бывший профессиональный певец, окончивший в 1937 году музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова по классу оперного певца, пел в лагерном театре. Его освободили досрочно, в 1951 году. Он вернулся в родную деревню во Владимирской области, устроился работать в фабричный клуб руководителем художественной самодеятельности. В науку Дмитрий Александрович смог вернуться лишь в 1954 году.
#лица_иаран #наука #археология #НаучныйПолк
Мы продолжаем публикации очерков о судьбах ученых Института археологии РАН в годы Великой Отечественной войны. Алексей Петрович Смирнов (1899–1974) – выдающийся советский археолог, доктор исторических наук, профессор. Участник Первой Мировой войны. В 1941 году вступил в Народное ополчение. Сражался на Западном фронте, участвовал в контрнаступлении под Москвой. В 1942 году был демобилизован. Возглавил отряд археологов для фиксации разрушений Иосифо-Волоцкого монастыря и усадьбы Ярополец под Волоколамском. В 1944 году стал экспертом Чрезвычайной Государственной комиссии «по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба...». Принимал участие в обследовании Елизаветинского и Семибратнего городищ, курганов у станицы Абинской и поселка Сенной (в погребальных насыпях устраивали дзоты и землянки); археологических коллекций в ходе разрушения и разграбления музеев Краснодара, Армавира и Кропоткина.
Мы продолжаем публикации очерков о судьбах ученых Института археологии РАН в годы Великой Отечественной войны. Алексей Петрович Смирнов (1899–1974) – выдающийся советский археолог, доктор исторических наук, профессор. Участник Первой Мировой войны. В 1941 году вступил в Народное ополчение. Сражался на Западном фронте, участвовал в контрнаступлении под Москвой. В 1942 году был демобилизован. Возглавил отряд археологов для фиксации разрушений Иосифо-Волоцкого монастыря и усадьбы Ярополец под Волоколамском. В 1944 году стал экспертом Чрезвычайной Государственной комиссии «по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба...». Принимал участие в обследовании Елизаветинского и Семибратнего городищ, курганов у станицы Абинской и поселка Сенной (в погребальных насыпях устраивали дзоты и землянки); археологических коллекций в ходе разрушения и разграбления музеев Краснодара, Армавира и Кропоткина.
#лица_иаран #наука #археология #археолекторий
Хотя Иерихон и называют одним из древнейших городов Земли, но по сути он представляет большую группу памятников разных эпох и культур — Ханаана и Иудеи, Римской империи, Византии и Арабского халифата. Начиная с эпохи мезолита, поселения группировались вокруг крупного источника, а позже, когда люди научились проводить воду на большие расстояния с помощью системы акведуков, поселения возникли и в других местах оазиса.
В XIX в. архимандрит Антонин (Капустин) приобрел в оазисе два участка. Сегодня один участок занимает подворье Русской Духовной миссия, второй – Музейно- парковый комплекс РФ. Здесь археологи раскрыли остатки зданий, существовавших с конца V по VIII век. Создана современная лаборатория и построены стационарные перекрытия для защиты раскопа от зимних дождей и летнего солнца.
О том, чем стал Иерихон для российской археологии, а также о перспективах исследований рассказывает руководитель руководитель Иерихонской экспедиции ИА РАН Леонид Беляев.
Хотя Иерихон и называют одним из древнейших городов Земли, но по сути он представляет большую группу памятников разных эпох и культур — Ханаана и Иудеи, Римской империи, Византии и Арабского халифата. Начиная с эпохи мезолита, поселения группировались вокруг крупного источника, а позже, когда люди научились проводить воду на большие расстояния с помощью системы акведуков, поселения возникли и в других местах оазиса.
В XIX в. архимандрит Антонин (Капустин) приобрел в оазисе два участка. Сегодня один участок занимает подворье Русской Духовной миссия, второй – Музейно- парковый комплекс РФ. Здесь археологи раскрыли остатки зданий, существовавших с конца V по VIII век. Создана современная лаборатория и построены стационарные перекрытия для защиты раскопа от зимних дождей и летнего солнца.
О том, чем стал Иерихон для российской археологии, а также о перспективах исследований рассказывает руководитель руководитель Иерихонской экспедиции ИА РАН Леонид Беляев.
Forwarded from РНФ
📜 На следующей неделе, 16 мая в Центре Гиляровского продолжится цикл встреч с учеными в рамках проекта РНФ и Музея Москвы – «Хранители культурного наследия».
Лектор Алексей Гиппиус, академик РАН, доктор филологических наук, грантополучатель РНФ, ученик выдающегося лингвиста Андрея Зализняка, расскажет, как его научная группа создает, совершенствует и пополняет базы данных по древнерусским берестяным грамотам и эпиграфике, как лингвистические детективы находят и расшифровывают «средневековые соцсети».
👉Время: 19:00-20:00
👉Место проведения: Центр Гиляровского, Столешников переулок, д. 9, стр. 5.
📋 Вход свободный по предварительной регистрации. У участников будет возможность задать вопросы — авторы лучших вопросов получат подарки от организаторов.
Предусмотрена трансляция интерактивной лекции на странице «Музея Москвы» ВКонтакте.
#новости_фонда #Хранители_культурного_наследия
Лектор Алексей Гиппиус, академик РАН, доктор филологических наук, грантополучатель РНФ, ученик выдающегося лингвиста Андрея Зализняка, расскажет, как его научная группа создает, совершенствует и пополняет базы данных по древнерусским берестяным грамотам и эпиграфике, как лингвистические детективы находят и расшифровывают «средневековые соцсети».
👉Время: 19:00-20:00
👉Место проведения: Центр Гиляровского, Столешников переулок, д. 9, стр. 5.
📋 Вход свободный по предварительной регистрации. У участников будет возможность задать вопросы — авторы лучших вопросов получат подарки от организаторов.
Предусмотрена трансляция интерактивной лекции на странице «Музея Москвы» ВКонтакте.
#новости_фонда #Хранители_культурного_наследия
Впереди выходные, и если вы планируете прогулки по Москве и Подмосковью, не проходите мимо наших фотовыставок.
🌳 Ландшафтный парк «Митино»: большая выставка фотографий находок из экспедиций ИА РАН;
🏛Музей-заповедник «Дмитровский кремль»: здесь проходит выставка «Древности подмосковной земли: от Бронзового века до Средневековья». На выставке можно увидеть как фото археологических находок, сфотографированных в режиме макросъемки, так и реплики самых значимых находок.
🛫Если ваш маршрут в мае-июне пролегает через аэропорт Домодедово, то на второй этаже терминала вас ждут фото находок античного времени.
🌳 Ландшафтный парк «Митино»: большая выставка фотографий находок из экспедиций ИА РАН;
🏛Музей-заповедник «Дмитровский кремль»: здесь проходит выставка «Древности подмосковной земли: от Бронзового века до Средневековья». На выставке можно увидеть как фото археологических находок, сфотографированных в режиме макросъемки, так и реплики самых значимых находок.
🛫Если ваш маршрут в мае-июне пролегает через аэропорт Домодедово, то на второй этаже терминала вас ждут фото находок античного времени.