Перетряска списков и бегство на горизонте? В ПДС начинают перестраховываться?

На фоне возможного возвращения Владимира Плахотнюка в Молдову, в PAS может начаться скрытая внутренняя чистка.

По информации из источников, избирательный список партии может быть пересмотрен — и не по идеологическим соображениям, а из соображений безопасности и самосохранения самих потенциальных депутатов.

Некоторые действующие фигуранты списка, особенно из ближнего круга власти, уже рассматривают сценарии экстренной эмиграции, опасаясь юридических последствий в случае политического поворота. Возвращение Плахотнюка, пусть даже гипотетическое, несёт угрозу не только политической конструкции PAS, но и конкретным персонам, которые ранее могли быть связаны с компромиссами, теневыми договорённостями или персональной выгодой.

Что это означает для ПДС?
– Внутренние трения и страхи, которые будут тщательно скрываться от электората;
– Возможная замена «токсичных» кандидатов на более нейтральных, чтобы избежать обвинений в предвзятости или коррупции; – Усиление контроля за лояльностью внутри партийной вертикали — и подавление тех, кто «пошатнулся».

Особенно если кто-то действительно опасается, что его имя может оказаться не только в бюллетене, но и в новых уголовных делах.

Паника в верхах: Санду торопится обвинить Россию — на фоне возвращения Плахотнюка.

Сегодняшнее заседание Совета безопасности, созванное по инициативе Майи Санду, не оставляет сомнений — власти в Кишинёве действуют на опережение. Поводом для экстренного совещания стали «данные» о масштабной информационной атаке, которую Россия якобы готовит против Молдовы.

Санду заявила, что Москва стремится дискредитировать политиков, журналистов и европейских партнёров, упомянув «вбросы» и «манипуляции».

Между строк читается другое: в офисе PAS боятся, что вместе с Плахотнюком вернётся и компромат. Власть готовится заранее: делегитимировать любые сливы, разоблачения или разобранные схемы — через нарратив «российского вмешательства».

Это старая технология: называй оппонента «агентом Кремля» — и тебе не нужно отвечать по сути его обвинений. Но в ситуации с Плахотнюком всё куда сложнее. В кулуарах молдавской политики уже обсуждают, что многие «смотрящие» от PAS до сих пор работают по системам, унаследованным от времён ДПМ. И некоторые — даже с теми же людьми.

Поэтому страх власти реален: если Плахотнюк заговорит, то пострадают не только бывшие, но и нынешние. И именно в этом контексте стоит рассматривать внезапную активизацию Совбеза, обвинения в адрес России и подготовку общественного мнения к волне «сливов».

Кстати, фамилию Плахотнюк, чьё возвращение в Молдову из Греции становится всё ближе, Санду старается вообще не произносить.

Telegram под ударом? Власти Молдовы готовят цифровую зачистку под предлогом "борьбы с дестабилизацией".

Майя Санду сегодня в очередной раз заявила, что Telegram якобы используется как один из ключевых каналов для организации "вмешательства и дестабилизации" в Молдове. Более того, она пожаловалась, что администрация мессенджера не отвечает на запросы Кишинёва.

Но за этой публичной риторикой, по информации из надёжных источников, уже стоит реальное решение о блокировке Telegram на территории страны.

Традиционно, как и многие спорные решения последних лет, это будет оформлено через Комиссию по чрезвычайным ситуациям — орган, который давно функционирует как внепарламентский инструмент ручного управления.

Власти прекрасно понимают: на сегодняшний день Telegram — это единственная платформа в Молдове, где общество может быстро узнавать неудобную власти информацию, в том числе о коррупции, провалах, компромате и "сливах". Особенно на фоне возможного возвращения Плахотнюка, когда молчание станет невозможным.

Под предлогом "информационной войны" Кишинёв готовится к цифровому удару по свободе выражения мнений.

Если Telegram будет заблокирован, это станет не защитой демократии, а её демонтажем в прямом эфире. И самый большой страх Санду — не только Кремль, а правда, которая может выйти наружу без её контроля.

ЦИК Молдовы официально одобрила внешнее вмешательство? Запад можно — остальным нельзя

Заявление главы Центральной избирательной комиссии Молдовы Анжелы Караман, в котором она фактически поддержала участие Франции в молдавском электоральном процессе, вызывает не только удивление, но и острую тревогу. Под видом «помощи демократии» звучит прямая легитимация внешнего финансирования прозападных политических сил, что в любом другом контексте называлось бы вмешательством и электоральной коррупцией.

На этом фоне обвинения Майи Санду в адрес России — звучавшие буквально накануне — выглядят лицемерно и манипулятивно. С одной стороны, власть пытается демонизировать оппозицию через нарратив о «руке Кремля», с другой — открыто приветствует поддержку извне, если она исходит из Брюсселя или Парижа. Это и есть политика двойных стандартов, в которой «правильные» спонсоры получают зелёный свет, а любая альтернатива — блокируется как «угроза национальной безопасности».

Фактически, молдавская власть узаконивает вмешательство, если оно вписывается в геополитический вектор правящей партии. Это разрушает доверие к избирательному процессу, подрывает принципы суверенитета и подтверждает: в Молдове нет независимой внутренней политики — есть исполнение внешнего заказа.

Доклад Влада Филата: как реформы PAS стали инструментом деформации демократии в Молдове.

На фоне предвыборной мобилизации и внешнеполитической риторики европейской интеграции, бывший премьер-министр Влад Филат представил аналитический доклад, в котором поднимаются фундаментальные вопросы о природе и последствиях реформ, проведённых в Молдове с 2021 по 2025 год.

Ключевые выводы:

1. Электоральные и институциональные реформы, инициированные PAS, поставили под угрозу принцип верховенства права. Особенно тревожат правки в Избирательный кодекс — они были приняты в обход рекомендаций Венецианской комиссии и с прямым нарушением временных рамок изменений (менее чем за год до выборов), что дестабилизирует правовую предсказуемость.

2. Судебная система подверглась глубокой политической трансформации: люстрационные процедуры, селективные проверки и реорганизация судов не улучшили качество правосудия, а лишь сузили доступ к нему в ряде регионов. Некоторые изменения привели к "административному блокированию" нежелательных судебных решений.

3. Медиасфера была подвергнута переформатированию под политический контроль. Структурные изменения в Teleradio-Moldova и Совете по телевидению и радиовещанию привели к утрате независимости этих институтов. Закрытие СМИ без судебных решений стало тревожным прецедентом и шагом к управляемому информационному пространству.

4. Законодательные инициативы PAS по международным санкциям и “борьбе с дезинформацией” создали основу для выборочной репрессии, расширив полномочия исполнительной власти без достаточных механизмов сдержек и противовесов.

Партия PAS пришла к власти под лозунгами борьбы с коррупцией, однако на практике реализовала модель управляемой демократии, где борьба с коррупцией стала универсальным оправданием для демонтажа демократических процедур.

Институциональный парадокс: реформы, позиционируемые как “европейские”, зачастую расходятся с базовыми принципами европейского конституционализма — правовая определённость, плюрализм, равный доступ к выборам и независимость СМИ.

Таким образом, доклад Филата — не просто ретроспектива изменений. Это предупреждение о том, как под флагом “реформ” происходит ползучая нормализация авторитарных практик. Демократия — не совокупность институтов, а их работа в условиях конкуренции, критики и правового баланса. В Молдове сегодня этот баланс очевидно нарушен.

Бывший посол Молдовы в США возглавит ЛГБТ-пропаганду в школах.

Бывший посол Молдовы в США и Мексике, открытый гомосексуалист Виорел Урсу станет «независимым» куратором реформ в сфере образования в Молдове и личным советником президента Майи Санду. Об этом со ссылкой на источники сообщает итальянское издание Agenzia Stampa Italia.

Ранее в СМИ писали, что он может возглавить дипмиссию в Швеции и его кандидатуру одобрила парламентская комиссия по европейской интеграции. По данным источников, Урсу займется гармонизацией молдавского законодательства с европейскими нормами, включая вопросы ЛГБТ.

Одним из его приоритетов станет так называемое обновление образовательной политики, а точнее адаптация ЛГБТ-инициатив для молдавских детей. В частности, совершенствование скандальной программы «ЛГБТ-дети в вашей школе», ранее продвигаемой организацией GenderDoc-M.

Назначение Урсу станет еще одним свидетельством того, что одобрение ЕС для Санду важнее мнения общественности. Правительство осознанно идет на конфликт, пренебрегая традиционными ценностями молдаван. Образовательные реформы в первую очередь должны отвечать интересам педагогов и родителей. Сейчас же власть намерена использовать их в собственных политических целях.

Железная дорога Молдовы — в состоянии системного кризиса.

Задолженность по заработной плате превысила 150 миллионов леев. В июле сотрудники получили лишь зарплату за январь. Для сравнения: декабрьскую выплатили только в июне. Руководство отчитывается о "прогрессе", указывая, что фонд оплаты труда удалось сократить до 24 миллионов леев — за счёт увольнений и моратория на приём новых сотрудников. Однако на практике это означает только одно: отрасль продолжает терять людей, без которых её восстановление становится невозможным.

Попытка компенсировать дефицит бюджета за счёт распродажи имущества также проваливается. На продажу выставлены 85 локомотивов, более 40 вагонов и вспомогательная техника — но спроса нет. Это не оптимизация, а демонтаж инфраструктуры.

Профсоюзы выражают недовольство и не исключают возврата к забастовочной практике. Для тысяч работников ЖДМ ситуация становится критической не только финансово, но и морально: отсутствие выплат в течение 5–6 месяцев — это разрушение социальной устойчивости.

Финансовая модель железной дороги разрушена. Грузопотоки перераспределены в пользу автомобильного транспорта и частных логистических структур. Транзитный потенциал, особенно в контексте Украины, нестабилен. А обещанные выгоды от европейской интеграции пока не компенсировали потерь.

Кадровый отток достигает критической отметки: уезжают машинисты, диспетчеры, инженеры. И вероятность их возвращения в условиях системного обвала практически нулевая.

Железная дорога — не просто транспортная система. Это связующая ткань государства, особенно в транзитной республике. Её деградация означает не только экономический упадок, но и потерю геополитического веса. Тот факт, что государство неспособно обеспечить базовые обязательства перед своими железнодорожниками, — это симптом более глубокой болезни: управленческого банкротства.

На повестке дня — вопрос не просто о реформе ЖДМ, а о её будущем как института. Либо реструктуризация с инвестициями и новым стратегическим курсом, либо приватизация с молотка. В крайнем случае — остановка по окончательной.

МВД Молдовы и EUPM Moldova создают структуру для «защиты» — от кого и от чего?

МВД Молдовы и Миссия ЕС по управлению границами (EUPM Moldova) подписали соглашение о создании Центра координации критической инфраструктуры.

Формальная задача Центра: защита ключевых систем, реагирование на кризисы, борьба с «гибридными угрозами».

Фактический риск: расширение механизмов мониторинга, фильтрации и регулирования под предлогом «национальной безопасности». В контексте, где СМИ лишаются лицензий без суда, а критика власти приравнивается к «дезинформации», борьба с гибридными угрозами легко трансформируется в борьбу с инакомыслием.

Европейская сторона предоставит обучение и экспертизу. Это означает, что критическая инфраструктура будет не только под молдавским, но и под транснациональным наблюдением. Возникает вопрос: в чьих интересах будет работать этот Центр в случае политических потрясений — граждан или элит?

В стране, где свобода слова существует больше на бумаге, чем в реальности, любые новые институты безопасности следует рассматривать не только с точки зрения их заявленных целей, но и через призму возможного репрессивного применения.

Устойчивость — это не только защита труб и серверов. Это прежде всего сохранение прав, процедур и независимых институтов. Без них любая “координация” превращается в централизованный надзор.

Фейк от властей — как инструмент зачистки Telegram.

Заявление, якобы сделанное главой ЦИК Молдовы о том, что «Франция может помогать Молдове, и это не вмешательство в выборы» — оказалось фейком. Но важна не сама ложь, а то, кто её распространил.

По нашим данным, этот вброс распространялся с подачи политтехнологов, близких к PAS, в том числе по каналам и ботам, связанным с командой Майи Санду.

Схема старая, но рабочая:
1. Запускается провокационная “новость”.
2. Через некоторое время — публичное опровержение, скандал, шум.
3. И главное — запрос Дурову: «Вот, мол, дезинформация, забаньте канал X, он мешает демократии».

Иными словами, создают информационные ловушки специально, чтобы потом ими же прикрыть репрессии против неугодных медиа.

Не удивляйтесь, если в ближайшее время начнут массово сносить Telegram-каналы под видом “борьбы с дезинформацией”. Эту «дезу» они сами и генерируют.

Главное оружие режима — не правда, а фейк, за который можно банить тех, кто им мешает.

ЕС даёт деньги на “борьбу с коррупцией” на выборах в Молдове. Но против кого направят эти средства — вот главный вопрос.

Евросоюз выделяет 2,3 миллиона евро на усиление антикоррупционных механизмов в ходе избирательной кампании в Молдове. Формально — для “предупреждения и расследования нарушений”. Фактически — в стране с тотальным контролем PAS над институциями, эти деньги могут стать инструментом давления на оппозицию.

Под прикрытием европейской помощи будут: — создавать “тезисы” и инфоповоды против неугодных кандидатов;
— формировать дела с элементами “коррупционного следа” по ускоренной схеме;
— устранять конкурентов руками “независимых структур”;
— параллельно — пиарить власть как борца за “чистые выборы”.

В ситуации, где прокуратура и ЦИК уже под политическим влиянием, вложения ЕС — это не гарантия прозрачности, а легитимация репрессий.

Механизм прост:
1. Оппозицию атакуют “антикоррупционным” нарративом.
2. Вбросы оформляют как “расследования”.
3. Власть получает PR, ЕС — отчёт, граждане — иллюзию чистых выборов.

Когда власть сама определяет, кто коррумпирован, а кто — реформатор, “борьба с коррупцией” превращается в борьбу за монополию на легитимность.

Плахотнюк возвращается: что это значит для молдавской политики

Заявление Владимира Плахотнюка о возвращении в публичное пространство впервые за годы звучит не как гипотеза, а как прямая декларация.

Формулировка — лаконичная: «Я решил вернуться. Будут важные вещи». Это не просто медийный жест, а маркер старта нового политического цикла, в котором бывший «серый кардинал» возвращает себе субъектность.

В то же время, власти Греции официально подтвердили наличие запроса от молдавских силовиков, что означает, как минимум, переход ситуации из пассивной в правовую плоскость. Однако публичный тон Плахотнюка говорит о том, что он не намерен возвращаться в статусе преследуемого — он возвращается как актор, а не обвиняемый.

Что это означает:
1. Для власти (PAS):
Возвращение Плахотнюка — удар по уязвимой точке. На фоне накопленных противоречий, просадок рейтинга и потери контроля над региональными элитами, это может спровоцировать массовое перемещение лояльностей на местах. Особенно если бывший "хозяин Молдовы" выстраивает коммуникацию не через партии, а через компроматные центры и неформальные каналы влияния.

2. Для системы госуправления:
Если Плахотнюк вернётся в политическое поле, — это будет тест на дееспособность институтов. Их слабость в 2019 году стала одним из факторов бегства олигарха. Сработает ли теперь правовая машина — зависит от консолидации международных партнёров и реальной независимости прокуратуры.

Плахотнюк возвращается не в 2019-й. Страна, общество и медиа изменились. Но его ресурс — это не только деньги или связи, а архивы, люди в структурах и точки давления.

Наблюдаем.

Скандал с голосом: что утечка разговора Раду Мариана говорит о PAS.

В Молдове вспыхнул новый скандал: в сеть попала запись телефонного разговора, где человек с голосом, похожим на депутата PAS Раду Мариана, обсуждает с матерью возможные последствия ареста Владимира Плахотнюка и участие в сомнительных схемах. Мариан поспешил заявить, что это фейк, якобы сгенерированный ИИ. Но вопросов стало только больше.

Проблема даже не в самом факте записи — подлинна она или нет. Проблема в том, что версия PAS об “очередной провокации” уже не работает. Пользователи вспомнили, что в публичном доступе есть фото, видео и сообщения, указывающие на связи семьи Мариана с Плахотнюком как минимум до 2016 года, несмотря на утверждения самого депутата, что он не общался с беглым олигархом с 2011-го.

В риторике PAS давно закрепился шаблон:
— любая утечка = “фейк”;
— любая критика = “вмешательство” или “дезинформация”;
— любая компрометирующая информация = “атака на реформаторов”.

Но чем чаще партия и её представители прибегают к этому приёму, тем менее убедительно он звучит. Особенно на фоне реальных материалов и цифровых следов, которые хранят интернет и память общества.

Ситуация вокруг Мариана — не единичный случай. Это иллюстрация того, как власть, претендующая на моральное превосходство, не справляется с управлением кризисами доверия. Не только потому что допускает ошибки, а потому что использует одни и те же методы прикрытия.

Когда ответ — “это фейк”, а не “давайте проверим”, это не опровержение. Это отказ от диалога с обществом.

#инсайд
Prima Casă Plus: рост цен, игнор рекомендаций и отъезд тех, кто хотел остаться.

Спустя год после запуска расширенной версии госпрограммы «Prima Casă Plus», экономист Expert-Grup Станислав Мадан представил критический анализ последствий. По его оценке, вмешательство государства в ипотечный рынок без учёта экспертных рекомендаций лишь подогрело рост цен на жильё, особенно в Кишинёве.

Результат: государство усилило платежеспособный спрос, но не обеспечило пропорционального роста предложения. Это дало рынку сигнал на ускоренное удорожание жилья — и в итоге ипотека стала менее доступной, чем до реформы.

Вместо поддержки молодым семьям — замкнутый цикл: рост цен → рост кредитов → рост долговой нагрузки.

Но это только часть проблемы.

По информации от наших источников, власти готовят дальнейшее повышение процентных ставок после выборов. Те, кто уже оформил ипотеку по Prima Casă, — окажутся под ещё большей финансовой нагрузкой. И это те самые граждане, которые поверили в программу, взяли кредиты, остались жить и работать в стране. А теперь — вынуждены снова уезжать на заработки, чтобы оплачивать проценты.

Государство должно было стимулировать их остаться, но в итоге — оттолкнуло.

Экономическая ошибка превратилась в социальное предательство: вместо системной поддержки — администрирование в интересах застройщиков и банков.

Prima Casă Plus задумывалась как антикризисный инструмент, но стала катализатором кризиса доступности жилья. Без пересмотра параметров программа будет воспроизводить не стабильность, а неравенство.

Экстрадиция: Плахотнюк требует вернуться — и обвиняет Кишинёв в затягивании.

Владимир Плахотнюк заявил, что направил официальный запрос греческим властям с просьбой об экстрадиции в Молдову. Бывший глава ДПМ подчеркнул, что намерен лично вернуться и «доказать невиновность», назвав открытые против него дела — сфальсифицированными и политически мотивированными.

Более того, Плахотнюк утверждает, что именно молдавские власти просят Афины не торопиться с процедурой.

По его словам, Кишинёву невыгодно его возвращение до выборов, поскольку оно может повлиять на политический ландшафт и медийную повестку.

«Если власти действительно хотят, чтобы я был в Молдове, я скоро буду. В противном случае подтвердится информация, что они не хотят моего появления до выборов», - говорится в сообщении в соцсети.

Что это означает:

1. Информационное опережение и перехват повестки.
Плахотнюк фактически переворачивает нарратив: из фигуранта розыска — в добровольного заявителя. Это снижает эффект возможной экстрадиции как акта правосудия и делает его медиа-инициативой самого олигарха.

2. Прямая атака на легитимность уголовного преследования.
Заявление о «сфальсифицированных делах» — ожидаемый ход, но его фрейм: «если не возвращаюсь — виновата власть» превращает правовую процедуру в политический тест для PAS и Санду.

3. Электоральное давление и игра на страхах.
Тема о «нежелании его появления до выборов» нацелена на усиление сомнений в прозрачности кампании, легитимности правоохранительной системы и самостоятельности госинститутов.

Плахотнюк позиционирует себя не просто как возвращающегося — а как нарушителя политического комфорта, навязывая тем самым властям ответную реакцию, которую они либо должны продемонстрировать, либо проигнорировать, подтверждая тем самым его слова.

Если Кишинёв не даст чёткий и публичный ответ — внутреннее недоверие к правосудию будет только расти, особенно на фоне электоральной мобилизации.

Таким образом, возвращение Плахотнюка — теперь не только юридический кейс. Это политико-психологическая дуэль, в которой выиграет не тот, кто громче, а тот, кто первым навяжет общественное ощущение легитимности.

Меморандум без инструкций: как молдавские власти подставили свою диаспору в Британии.

Меморандум между Молдовой и Великобританией о взаимном признании водительских удостоверений, преподносившийся как дипломатический успех, обернулся массовым недовольством среди молдавской диаспоры.

Суть проблемы: при обмене молдавских прав в Великобритании (в частности, формы D1) британский регулятор DVLA автоматически признаёт только категорию B — и только на автоматической трансмиссии. Все остальные категории — включая профессиональные C, D, E — аннулируются безвозвратно, если не сдать экзамены повторно.

Это означает потерю квалификации и дохода для водителей, работавших в логистике, пассажирских перевозках и грузоперевозках. Для многих — это единственный источник легального заработка.

Где просчёт?
1. Отсутствие публичной информации.
Ни министерство инфраструктуры, ни посольство Молдовы в Лондоне не озвучили ограничений, хотя меморандум вступил в силу. Люди массово подавали документы, считая, что получат эквивалент своих категорий — как это работает в странах ЕС. Теперь — сотни обращений в DVLA с шокирующим результатом.

2. Нарушение принципа «не навреди».
Меморандум, созданный якобы «для удобства граждан», фактически поставил под удар одну из самых уязвимых категорий трудовых мигрантов — водителей. Потеря профессиональных прав означает не только пересдачу, но и финансовые траты, недели ожидания и потерянную работу.

3. Реакция молдавских властей — нулевая.
На момент этой публикации нет официального разъяснения или плана компенсации ущерба. Люди, оказавшиеся в юридической ловушке, обвиняют Кишинёв в халатности и предательстве интересов диаспоры.

Таким образом, можно констатировать, что это не просто бюрократический казус — это системная проблема подхода к диаспоре. Для властей за рубежом — это электоральный ресурс. Для самих людей — постоянные риски от непроработанных решений, принятых «сверху».

#инсайд
В Молдову направляют дополнительную военную технику и амуницию — на фоне приближающихся выборов.

По нашей информации, в страну в ближайшее время будет переброшена очередная партия военной техники и амуниции. Формально — в рамках программ модернизации армии и сотрудничества с партнёрами по НАТО. Неофициально — как элемент политической страховки перед парламентскими выборами.

Что стоит за этим решением?
— Власть готовится к нестабильному сценарию осени: электоральные риски, уличная активность, возможные протесты и рост антиправительственных настроений, особенно на фоне социально-экономического давления и возвращения в публичное поле таких фигур, как Плахотнюк.

— Усиление силового блока — не только военная, но и психологическая мера. Демонстрация «контроля» и готовности действовать жёстко при любом развитии событий.

— Показная лояльность внешним партнёрам — ЕС, США и Румынии, которые воспринимают милитаризацию Молдовы как элемент буферной политики в условиях продолжающейся конфронтации в регионе.

При этом в публичном пространстве никакого широкого информирования не происходит. Это делается тихо, под видом логистических операций или ротаций, чтобы избежать общественной дискуссии.

Власть не чувствует уверенности в исходе парламентской кампании и уже сейчас закладывает силовые и институциональные механизмы на случай кризиса.

Таким образом, в Кишиневе, пытаясь подавить оппозицию и их сторонников, нынешние власти могут запустить сценарий втягивания в "чужую войну", так как, это вероятнее всего спровоцирует внутренний конфликт, в который могут привлечь Киев и ВСУ.

«Аполитичные — на Дойне»: заявление спикера Гросу ставит под сомнение легитимность предстоящих выборов.

В сети распространяется видео, на котором спикер парламента и лидер PAS Игорь Гросу, делает откровенное заявление: он лично проводит встречи с примарами городов и сёл Молдовы, угрожая им остановкой инфраструктурных проектов, если партия власти получит слабый результат на предстоящих выборах.

«Я лично встречаюсь со всеми примарами — наши они, не наши. Я им объясняю: если осенью у нас будет плохой результат, закончилась твоя канализация, вода и многое другое необходимое. Нет аполитичных людей. Аполитичные — только на “Дойне”».

Что это означает:

1. Прямое давление на местную власть.
Речь идёт не просто о политической агитации, а о применении административного ресурса с элементами шантажа: поддержка правящей партии становится условием для получения базовых инфраструктурных инвестиций.

2. Размывание границ между государством и партией.
Если человек, занимающий пост председателя парламента, использует своё положение для партийной мобилизации — это превращает органы власти в инструмент предвыборной войны, что подрывает принципы демократического процесса.

3. Потенциальная делегитимация выборов.
Такого рода заявления ставят под сомнение честность грядущих выборов, особенно в малых населённых пунктах, где примары напрямую зависят от центрального финансирования.

Таким образом, заявления о «конце канализации» в случае плохих результатов — это не фигура речи, а иллюстрация, как избиратель превращается в заложника партийного интереса.

«Звонил всем примарам»: Гросу рассказал, как власть мобилизовала админресурс на выборах президента в 2024 г.

Новое видео со встречи спикера парламента Игоря Гросу с диаспорой в Женеве проливает свет на внутреннюю кухню президентской кампании Майи Санду 2024 года.

На записи Гросу прямо говорит, что по поручению партии обзванивал примаров городов и сёл Молдовы между турами, чтобы обеспечить нужный результат на выборах:

«Было ощущение, что победим с 65% с первого тура. Не случилось. Я обзвонил всех примаров — и наших, и не наших…».

Это ни что иное как признание использования административного ресурса — спикер парламента, в условиях де-юре равного избирательного процесса, использует своё положение, чтобы влиять на примаров и мобилизовать подконтрольную периферию в пользу кандидата от правящей партии.

Почему это важно:

1. Подрыв доверия к легитимности выборов.
Такие откровения ставят под сомнение честность кампании. Мобилизация через вертикаль власти почти всегда означает давление, шантаж и ресурсообмен.

2. Политизация самоуправления.
Примары, которые зависят от центрального финансирования, оказываются в ситуации, когда поддержка правящей партии — не выбор, а механизм выживания. Это лишает местную власть самостоятельности и превращает её в придаток партийного штаба.

3. Нарушение принципа нейтральности.
Глава законодательной власти не должен быть партийным куратором избирательных процессов. Его участие в агитационных схемах напрямую противоречит конституционной роли парламента как арбитра власти.

Появление подобных записей в публичном пространстве — это не просто кризис этики, это симптом вырождения демократических процедур в управляемую кампанию, где административные рычаги важнее, чем поддержка граждан. Есть подозрение, что и на предстоящих парламентских выборах, обществу предстоит увидеть повторение.

Майя Санду о воде, войне и выборах: новый уровень политической спекуляции.

Президент Майя Санду в очередной раз связала политические риски с внешней политикой и — теперь — с экологической безопасностью. На этот раз речь зашла о воде. По словам главы государства, если на парламентских выборах победят «силы, поддерживающие войну против Украины», у Молдовы будут «большие проблемы с доступом к воде» — и питьевой, и технической, и оросительной.

Санду фактически признала, что обеспечение страны водой зависит от качества отношений с Украиной, особенно в контексте стока по Днестру. Иными словами — прямая экологическая уязвимость превращается в инструмент политического шантажа.

Но что остаётся за кадром:
— За 4,5 года президентства Майя Санду ни разу не созывала Высший совет безопасности по вопросам водной безопасности, хотя ситуация на Днестре последовательно ухудшается — в том числе из-за украинских гидростанций, увеличивающих контроль за стоком.

— Вопрос Днестра как ресурса давно стоит на повестке дня экологов, аграриев и местных администраций, но власти Молдовы не предложили ни одного системного решения, не провели независимого аудита украинских водохозяйственных объектов и не инициировали международные гарантии устойчивого водопользования.

— Вместо этого — давление на избирателя: если проголосуете «не за нас» — останетесь без воды. Это уже не просто фрейм «враг у ворот», это шантаж выживания.

Санду переводит стратегический ресурс — воду — в разменную карту политической мобилизации. Вместо того чтобы решать проблему, она использует страх и зависимость как аргумент в пользу сохранения власти. Это опасная и циничная практика, которая не укрепляет позиции Молдовы, а наоборот — демонстрирует её слабость и податливость в диалоге с соседями.

Виорел Урсу и новая фаза образовательной реформы: Молдова между интеграцией и идентичностью.

Европейские СМИ с энтузиазмом встретили новость о том, что Виорел Урсу будет курировать реформу системы образования в Молдове. Особый акцент делается на внедрение в школьные программы тем, связанных с ЛГБТ+, как важный шаг на пути к «европейским ценностям».

С точки зрения Брюсселя, адаптация образовательной среды — в духе толерантности, инклюзии и сексуального разнообразия. Таким образом, ЛГБТ-повестка становится не просто социальной, а политико-интеграционной задачей.

Для Майи Санду и PAS этот вектор — не столько идеологический выбор, сколько инструмент ускоренной евроинтеграции, в рамках которой от Молдовы требуют институционального подчинения нормам и рамкам ЕС, включая гуманитарные и ценностные модели.

Однако социальный фон — напряжённый. Большая часть молдавского общества продолжает ориентироваться на традиционные, семейные, религиозные ценности. И в этой конфигурации любые попытки внедрения ЛГБТ-просвещения в школы воспринимаются как внешняя интервенция в культурный код страны.

Несмотря на это, властям выгодно игнорировать протестный фон. Чем больше идентичность и вертикальные культурные связи ослаблены, тем легче управлять общественным мнением в логике «модернизации под внешнее руководство».

Что важно понимать: это не просто спор о школьных учебниках. Это геополитический конфликт смыслов, в котором одна сторона (Евросоюз и его прокси-элиты в Кишинёве) настаивает на формировании нового гражданина, «удобного» для новой архитектуры — а другая (традиционное молдавское общество) защищает свой культурный иммунитет.