— Зачем вы сюда меня принесли?
Старуха посмотрела на меня так, словно я недоразвитая. Подняв одну бровь, она отпустила стебли, которые обдирала последние минуты.
— Сколько тебе? Лет двадцать?
— Семнадцать, но какое..
— Ты слишком тупа для своего возраста. Я скукоженая, как протухший картофель! Думаешь, я тебя на своем горбу несла?! — она значительно повысила голос и глядела на меня как на провинившегося ребенка.

Мару вышла ко мне и села рядом. Она до сих пор пугала меня и каждый раз, когда я оказывалась около нее, я сильно вздрагивала. Пума обнюхала мою руку и фыркнула, отвернувшись. Все-таки она очень похожа на старуху, как-будто её утробная дочь. Кажется, если бы эта «мохнатая грымза» умела говорить, то только и делала бы, что брюзжала. Но, к моему счастью, говорить она не умела, а значит я могу просто посидеть в тишине.
— Чего развалилась, квашня?
А, нет. Не могу.
— И ты здесь, хворь ушастая? Давай уматывай, а то котят ещё прям здесь и выплюнешь! — Фахор потрепала Мару за ухо, после чего дала ей слабого пинка под зад. Пума оскалилась и отошла, но в пещеру заходить не стала: делает назло старухе.

Зайдя во вторую комнатку, я увидела Фахор. Она копошилась в мешке с травами, тщетно пытаясь что-то оттуда достать. Капли пота, спадающие с её лба на мешок, отбивали едва слышный ритм, перебивающийся тяжелым дыханием шаманки. Она практически летает по территории пещеры и около нее, а покопаться в мешке доставляет столько трудностей? Удивительный человек.
— Древний дух! — Фахор взяла мешок за края и хорошенько встряхнула. — Я тебя прокляну, поганая трава! Чтоб ты сгнила! — заорала она, отбросив мешок от себя.