Дорогой Игорь, весна подкралась как-то незаметно. Солнышко, двор завален бычками и нерастаявшей солью, в облачках которой весело скачет наша малышка, Люсик метит все предметы вокруг с эффективностью американской огнемётной самоходки М123.
Но март — коварный месяц. Выходишь ты такая в расстёгнутом пальто и — вот уже простуда. Поэтому я утепляюсь в это время года. К сожалению, работящая женщина, как я, нуждается со временем в чём-то более основательном, чем плотные трусики из «ажан провакатёр». Возраст и многолетние игры в Шэрон Стоун на склонах Курша дают о себе знать.
Пока что единственное спасение я обрела во фланелевых панталонах, за которыми езжу на Ленинский проспект в универмаг «Москва». Там зал с одеждой на втором этаже, где чаще всего закупаются завучи хороших школ и крохотный закуток с палёными сумками поразительного качества на первом. Потом, как правило, я иду в «Дом фарфора», где позволяю себе купить мозерскую рюмку или фигурку какую-нибудь - оммаж моему естественному аристократизму.
В этот раз погода была настолько хорошей, что я чуть отклонилась от маршрута и решила пройтись по местам местной славы, но поняла, что почти ничего не помню и места не узнаю. Перешла дорогу, вышла на Губкина и уставилась на часовню за забором. Её же тут не было? И тут ли был тот клуб… как его?... «Ниагара»? «Кокос»? «Ананас»? «Нигретос»? Не помню.
Но точно помню, как там всё было устроено. Сначала он открывался для девочек (это было часов в восемь... или десять?) и некоторое время девушки (все красивые, я среди них), бармены и несколько стриптизёров, были предоставлены сами себе и песням Вики Цыгановой. Спустя же пару часов, когда уровень томления достигал необходимой отметки, двери открывали и для мальчиков. С соответствующим эффектом. В следующий час было весело, шумно, фонтаны били вверх, причём не только шампанского. Ничего удивительного, что кто-то в итоге вкарячил на это место часовню.
Так продолжалось до того дня, пока в помещении не оказалась жена не того человека. Это были давние времена, до появления нынешней московской номенклатуры блата и чёткой иерархии. Почти все состоятельные люди были опасными и конкурировали друг с другом, часто – с помощью пары охранников с АК. Но только немногие были именно, что не теми людьми. Разница была в том, что вместо пары автоматчиков, такие были способны вызвать автобус стрельцов с тараном.
Не помню, что у того человека был за завод… или какой-то порт?.. Но когда служба безопасности сообщила ему в панике, что охранника не пустили следом за женой не того человека (безумно, надо сказать, любимой; говорят, что потом специально для жены, был основан первый ЧОП, в котором служили только женщины) в клуб, он поднял в ружьё весь свой гарнизон. И ворвался при полном обмундировании в помещение самолично в тот самый момент, когда стриптизёр (как его звали?.. Сергей?.. Костя?.. не помню..) вытаскивал зубами из его распластавшейся на стойке благоверной тампон. Да, то было время богов, сошедших на землю, великанов, блуждающих по воде… Говорят, в тот вечер в клубе не осталось ни одного целого стекла или предмета мебели. Конечно, потом все потери компенсировали, но…
...но вот я ёжусь, Игорь, от налетевшего порыва ветра, последнего вздоха зимы, покрепче обнимаю пакет с панталонами, запихиваю айподсы в уши, ставлю «American pie» Дона Макнила и неспешно бреду вверх по Ленинскому, покупать себе фарфоровую фигурку баклажана на скидках.
#неотправленныеписьмаИгорю
Но март — коварный месяц. Выходишь ты такая в расстёгнутом пальто и — вот уже простуда. Поэтому я утепляюсь в это время года. К сожалению, работящая женщина, как я, нуждается со временем в чём-то более основательном, чем плотные трусики из «ажан провакатёр». Возраст и многолетние игры в Шэрон Стоун на склонах Курша дают о себе знать.
Пока что единственное спасение я обрела во фланелевых панталонах, за которыми езжу на Ленинский проспект в универмаг «Москва». Там зал с одеждой на втором этаже, где чаще всего закупаются завучи хороших школ и крохотный закуток с палёными сумками поразительного качества на первом. Потом, как правило, я иду в «Дом фарфора», где позволяю себе купить мозерскую рюмку или фигурку какую-нибудь - оммаж моему естественному аристократизму.
В этот раз погода была настолько хорошей, что я чуть отклонилась от маршрута и решила пройтись по местам местной славы, но поняла, что почти ничего не помню и места не узнаю. Перешла дорогу, вышла на Губкина и уставилась на часовню за забором. Её же тут не было? И тут ли был тот клуб… как его?... «Ниагара»? «Кокос»? «Ананас»? «Нигретос»? Не помню.
Но точно помню, как там всё было устроено. Сначала он открывался для девочек (это было часов в восемь... или десять?) и некоторое время девушки (все красивые, я среди них), бармены и несколько стриптизёров, были предоставлены сами себе и песням Вики Цыгановой. Спустя же пару часов, когда уровень томления достигал необходимой отметки, двери открывали и для мальчиков. С соответствующим эффектом. В следующий час было весело, шумно, фонтаны били вверх, причём не только шампанского. Ничего удивительного, что кто-то в итоге вкарячил на это место часовню.
Так продолжалось до того дня, пока в помещении не оказалась жена не того человека. Это были давние времена, до появления нынешней московской номенклатуры блата и чёткой иерархии. Почти все состоятельные люди были опасными и конкурировали друг с другом, часто – с помощью пары охранников с АК. Но только немногие были именно, что не теми людьми. Разница была в том, что вместо пары автоматчиков, такие были способны вызвать автобус стрельцов с тараном.
Не помню, что у того человека был за завод… или какой-то порт?.. Но когда служба безопасности сообщила ему в панике, что охранника не пустили следом за женой не того человека (безумно, надо сказать, любимой; говорят, что потом специально для жены, был основан первый ЧОП, в котором служили только женщины) в клуб, он поднял в ружьё весь свой гарнизон. И ворвался при полном обмундировании в помещение самолично в тот самый момент, когда стриптизёр (как его звали?.. Сергей?.. Костя?.. не помню..) вытаскивал зубами из его распластавшейся на стойке благоверной тампон. Да, то было время богов, сошедших на землю, великанов, блуждающих по воде… Говорят, в тот вечер в клубе не осталось ни одного целого стекла или предмета мебели. Конечно, потом все потери компенсировали, но…
...но вот я ёжусь, Игорь, от налетевшего порыва ветра, последнего вздоха зимы, покрепче обнимаю пакет с панталонами, запихиваю айподсы в уши, ставлю «American pie» Дона Макнила и неспешно бреду вверх по Ленинскому, покупать себе фарфоровую фигурку баклажана на скидках.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, как бы тебя, возможно, не расстроила эта новость, но я давно отметила для себя, насколько же хорошо просыпаться одной. Часы заката, когда страх одиночества холодной ночи иглами проникает в каждую твою пору и когда никто не слышит твой немой вопль ужаса перед разверзающейся тёмной бездной — это неприятно, да. Тогда нужен кто-то рядом.
Но утро, тем более прекрасное весеннее утро — это светлая зала, полная сокровищ, которыми ты не захочешь ни с кем делиться. Так этим утром я проснулась нагой на новых простынях от «Togas», закутанная в их же новое одеяло, в окружении их же пяти подушек (одна между ног, другая под пяткой, три прочих поддерживают моё прекрасное, великолепно сохранившееся тело). Бархатистая ткань пододеяльника нежно холодила мою кожу, а сознание приятно грела мысль, что мне никуда не надо торопиться. Вещи от «Togas» лучше всего сочетаются с подобными мыслями.
Рядом с тобой, состоявшим из каких-то костяных треугольников и мясных шипов я никогда так себя не чувствовала. Моя подруга Рената Литвинова в своей последней бесподобной пьесе очень верно выразила утреннюю сущность любого мужчины. Утром мужик — это кактус. Колючий, зелёный, несущий боль.
Однако выстраданная мной философия говорит, что мужик нужен во всё остальное время дня. Хотя бы для того, чтобы приносить деньги. В противном случае из пещеры утренних чудес тебя пять дней из семи слишком быстро выпиздывает желание жрать.
По этому случаю за утренним чаем (чашки, кстати, тоже «Togas», как в фильме «Марлоу») и сигаретой я продолжаю разрабатывать новые схемы быстрого и стопроцентного обогащения. У меня на данный момент их две. Послушай и через доску Уиджи потом скажешь, что думаешь.
Во-первых, я хочу предложить городу услугу «семья на час». Как ты знаешь, многие богатые и молодые мужички часто женятся на разных светских фёклах и особо удачливых содержанках. При этом они даже близко не понимают разницы между светской львицей в отношениях и светской львицей в браке. Я же обладая внушительным опытом и всеми необходимыми атрибутами (прекрасным вкусом, хозяйственностью, твёрдой рукой, ребёнком и собакой) быстро дам им понять, насколько это прекрасная вещь — брак. Услуга будет дорогой, с обязательными подарками мне и оплатой медицинской страховки. За дополнительную плату я даже предложу услугу «развод на час», чтобы клиент мог испытать всю полноту эмоцийи ощущений. Буду также изготавливать сертификаты, которые матери смогут дарить своим сыновьям. Ожидаю большой спрос.
Во-вторых, я тут по старой памяти зашла в «Сирену» и пока смотрела на аквариумы, то подумала, что в городе до сих пор нет для подобных вещей магазина авторских коряг. Да и вообще коряг для интерьера. А у меня такой опыт взаимодействия с разным деревом. Соберу кое-что вокруг фермы, устрою у Сергея Попова в галерее выставку и открою на Патриках салон. Назову как-то модно, в стиле Сысоева. Например, «SUK». Слоган для рекламы: «Магазин SUK с Патриарших. Деревяшки, какие вам и не снились». Я и место присмотрела на углу дома. Здорово, правда?
Расчёты пока не делала, но вложения нужны небольшие. Для первой схемы вообще ничего не нужно, кроме рекламы в журнале «Войс».
За этим откланиваюсь. Чуть-чуть ещё в кровати полежу и пойду искать инвесторов.
#неотправленныеписьмаИгорю
Но утро, тем более прекрасное весеннее утро — это светлая зала, полная сокровищ, которыми ты не захочешь ни с кем делиться. Так этим утром я проснулась нагой на новых простынях от «Togas», закутанная в их же новое одеяло, в окружении их же пяти подушек (одна между ног, другая под пяткой, три прочих поддерживают моё прекрасное, великолепно сохранившееся тело). Бархатистая ткань пододеяльника нежно холодила мою кожу, а сознание приятно грела мысль, что мне никуда не надо торопиться. Вещи от «Togas» лучше всего сочетаются с подобными мыслями.
Рядом с тобой, состоявшим из каких-то костяных треугольников и мясных шипов я никогда так себя не чувствовала. Моя подруга Рената Литвинова в своей последней бесподобной пьесе очень верно выразила утреннюю сущность любого мужчины. Утром мужик — это кактус. Колючий, зелёный, несущий боль.
Однако выстраданная мной философия говорит, что мужик нужен во всё остальное время дня. Хотя бы для того, чтобы приносить деньги. В противном случае из пещеры утренних чудес тебя пять дней из семи слишком быстро выпиздывает желание жрать.
По этому случаю за утренним чаем (чашки, кстати, тоже «Togas», как в фильме «Марлоу») и сигаретой я продолжаю разрабатывать новые схемы быстрого и стопроцентного обогащения. У меня на данный момент их две. Послушай и через доску Уиджи потом скажешь, что думаешь.
Во-первых, я хочу предложить городу услугу «семья на час». Как ты знаешь, многие богатые и молодые мужички часто женятся на разных светских фёклах и особо удачливых содержанках. При этом они даже близко не понимают разницы между светской львицей в отношениях и светской львицей в браке. Я же обладая внушительным опытом и всеми необходимыми атрибутами (прекрасным вкусом, хозяйственностью, твёрдой рукой, ребёнком и собакой) быстро дам им понять, насколько это прекрасная вещь — брак. Услуга будет дорогой, с обязательными подарками мне и оплатой медицинской страховки. За дополнительную плату я даже предложу услугу «развод на час», чтобы клиент мог испытать всю полноту эмоцийи ощущений. Буду также изготавливать сертификаты, которые матери смогут дарить своим сыновьям. Ожидаю большой спрос.
Во-вторых, я тут по старой памяти зашла в «Сирену» и пока смотрела на аквариумы, то подумала, что в городе до сих пор нет для подобных вещей магазина авторских коряг. Да и вообще коряг для интерьера. А у меня такой опыт взаимодействия с разным деревом. Соберу кое-что вокруг фермы, устрою у Сергея Попова в галерее выставку и открою на Патриках салон. Назову как-то модно, в стиле Сысоева. Например, «SUK». Слоган для рекламы: «Магазин SUK с Патриарших. Деревяшки, какие вам и не снились». Я и место присмотрела на углу дома. Здорово, правда?
Расчёты пока не делала, но вложения нужны небольшие. Для первой схемы вообще ничего не нужно, кроме рекламы в журнале «Войс».
За этим откланиваюсь. Чуть-чуть ещё в кровати полежу и пойду искать инвесторов.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, я, как тебе известно, обожаю Москву в сухую погоду. Это город купеческой пыли, которую надо пускать в глаза и куда придётся ещё, когда случай представится. В отличие от моего родного Ленинграда, эта ярмарка тщеславия не умеет быть мокрой и при дожде постоянно пытается стать Венецией. В этом проблема, конечно, москвичей, особенно недавних. Они совершенно не умеют быть самими собой. Это город подделок. И если где-то мокро, от слёз или соплей, то это - точно подделка. Ты же знаешь, что в их Английском клубе до революции даже лепнина была поддельной и нарисованной, постоянно подтекала во время дождя?
Поэтому я ценю местные проявления искренности. Когда люди искренне не стыдятся своих денег, искренне едят жирную и вкусную еду, искренне радуются солнцу и искренне могут сказать себе утром, что сейчас середина недели, но я достаточно состоялся, чтобы заказать себе бутылку шампанского за завтраком.
И поэтому моё место номер один для завтрака этой весной – «Le Pigeon» на Трубной. Почему? Окно, Игорь. Пока демон в твоём локальном аду перемалывает твои коленки, высасывая раз от раза костный мозг и постепенно подбираясь к твоему стручку, ты, наверное, скучаешь по солнцу. Так вот, солнце этот ресторан заливает через единственное рабочее окно (на полутёмных и душных Патриках такого эффекта нет больше нигде) этого города полностью. Солярность по Дугину, да.
Именно поэтому я недавно пригласила сюда свою подружку Аню Наринскую, которую недавно же уволила со своей фермы. Я, Игорь, не чудовище. Я – работящая и добродетельная женщина, мать, самка, нечуждая земли. Иногда я бываю жестокой, да. Но каждый раз, прикладывая лёд к твоим гематомам, я просила прощения, правда ведь? Я умею сострадать людям, которым нанесла обиду.
Поэтому я решила подкрепить Аню le petit déjeuner. Заказала ей яйца с икрой, потом картофель «Каре» со шпинатом, потом «крок-месье». И шампанское. Сама ела скромный омлет. На солнце под окном Аня растаяла и пустилась в слёзы к моему огромному стыду – к нам явно начали присматриваться местные мужички за 40, более деловитые, чем эти полупокеры, которых на завтраке можно увидеть в «Пушкине».
- Какая же я дура! – начала она рыдать на третьем стакане. – Зачем я отдала папины галстуки на аукцион! Лучше бы я создала в кабаке Ланцмана в Переделкино их музей, да?
Я, Игорь, не стала говорить, что это я выкупила галстуки Наймна и перепродала их под видом твоих перекупам. Просто пожала плечами, ведь я Аню люблю. А что она не постирала от соплей и носовые платки поэта перед продажей, так и я на твои трусы порошок тоже не тратила. Но я попробовала ей объяснить, что христиане и евреи не плачат по мёртвым. Я вот даже иногда радуюсь, что у тебя нынче новые знакомства. Уверена, они лучше старых.
Это короткое письмо, Игорь, потому, что не тебе, а себе напоминаю – наша слава и контроль над нашими почитателями эфемерны. Я видела, как за аукционом Ани следило сотни четыре человек, а соревновалась я только с какой-то старушкой, кажется, родственницей Льва Лурье и получила прекрасного «паоло гуччи» за бесценок.
Что будет, когда я умру от цирроза и одиночества, а малышка, так и не дождавшись твоего наследства будет продавать мою бижу и поношенного «ферагамо»? Что нужно сделать, чтобы избегла её чаша сия?
Не знаю.
#неотправленныеписьмаИгорю
Поэтому я ценю местные проявления искренности. Когда люди искренне не стыдятся своих денег, искренне едят жирную и вкусную еду, искренне радуются солнцу и искренне могут сказать себе утром, что сейчас середина недели, но я достаточно состоялся, чтобы заказать себе бутылку шампанского за завтраком.
И поэтому моё место номер один для завтрака этой весной – «Le Pigeon» на Трубной. Почему? Окно, Игорь. Пока демон в твоём локальном аду перемалывает твои коленки, высасывая раз от раза костный мозг и постепенно подбираясь к твоему стручку, ты, наверное, скучаешь по солнцу. Так вот, солнце этот ресторан заливает через единственное рабочее окно (на полутёмных и душных Патриках такого эффекта нет больше нигде) этого города полностью. Солярность по Дугину, да.
Именно поэтому я недавно пригласила сюда свою подружку Аню Наринскую, которую недавно же уволила со своей фермы. Я, Игорь, не чудовище. Я – работящая и добродетельная женщина, мать, самка, нечуждая земли. Иногда я бываю жестокой, да. Но каждый раз, прикладывая лёд к твоим гематомам, я просила прощения, правда ведь? Я умею сострадать людям, которым нанесла обиду.
Поэтому я решила подкрепить Аню le petit déjeuner. Заказала ей яйца с икрой, потом картофель «Каре» со шпинатом, потом «крок-месье». И шампанское. Сама ела скромный омлет. На солнце под окном Аня растаяла и пустилась в слёзы к моему огромному стыду – к нам явно начали присматриваться местные мужички за 40, более деловитые, чем эти полупокеры, которых на завтраке можно увидеть в «Пушкине».
- Какая же я дура! – начала она рыдать на третьем стакане. – Зачем я отдала папины галстуки на аукцион! Лучше бы я создала в кабаке Ланцмана в Переделкино их музей, да?
Я, Игорь, не стала говорить, что это я выкупила галстуки Наймна и перепродала их под видом твоих перекупам. Просто пожала плечами, ведь я Аню люблю. А что она не постирала от соплей и носовые платки поэта перед продажей, так и я на твои трусы порошок тоже не тратила. Но я попробовала ей объяснить, что христиане и евреи не плачат по мёртвым. Я вот даже иногда радуюсь, что у тебя нынче новые знакомства. Уверена, они лучше старых.
Это короткое письмо, Игорь, потому, что не тебе, а себе напоминаю – наша слава и контроль над нашими почитателями эфемерны. Я видела, как за аукционом Ани следило сотни четыре человек, а соревновалась я только с какой-то старушкой, кажется, родственницей Льва Лурье и получила прекрасного «паоло гуччи» за бесценок.
Что будет, когда я умру от цирроза и одиночества, а малышка, так и не дождавшись твоего наследства будет продавать мою бижу и поношенного «ферагамо»? Что нужно сделать, чтобы избегла её чаша сия?
Не знаю.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, недавно я ходила к своей новой подружке Полине Аскери в галерею обсудить пончики. Нет, никаких эвфемизмов. Просто Полина завезла в Москву Джея Йонг Кима, это такой художник и он натурально ваяет яркие такие пончики и делает из них панно или просто так продаёт, по одному. Это очень для девочек автор, из тех, чьи работы идеально преспапьируют тейблбук в любом приличном доме. Я опрокинула пару стаканов, приценилась и решила подумать. Из-за твоей недальновидности и страсти всё вокруг себя затягивать я, бедная вдова, даже не могу себе позволить сразу принять решение купить у подруги пончик!
В таких задумчивых чувствах я шла мимо Музея униформы, где на балконе сидит статуя Булгакова и смотрит на статую Гоголя, которая смотрит в никуда. Думаю, это метамодернистская инсталляция. Свернула к себе на Патрики, достала из холодильника бутылочку «Золотой балки». Ты знаешь, Игорь, что у Снежанны вышел очень неплохой рислинг? Даю тебе слово, что если его охладить как следует, то и ты бы сейчас не отказался от такого.
Налила в бокал. Потом подумала, вылила обратно в бутылку и, чтобы горячую воду зря не тратить, протёрла насухо забытой домработницей рабочей футболкой.
Потом уже с бутылкой пошла на балкон ларнировать чернь и думать о сути коллекционирования в Москве. Я думаю, Игорь, коллекционеры в Москве бывают двух типов: профессионалы и барахольщики. При этом к качеству их коллекций метод не имеет никакого отношения.
Профессионалы коллекционирования — это продолжатели дела Ивана Морозова. Холодные и отчуждённые люди. Они собирают тщательно, немедленно избавляясь от лишнего. Блюдут чистоту и считают это за хороший вкус.
Была я однажды у такого в квартире с романтическими целями. Последних этаж и мансарда в начале Бауманки. Огромное круглое окно, дизайн — чистый брутализм. Говорит, часть именно этой квартиры Зоя Богуславская описывала в своей «Защите».
Я, как девочка на котёнка, на Богуславскую и повелась. А как зашла, так сразу поняла, что секс будет так себе. На первом этаже квартиры тот устроил себе музей. Стены голые, кирпичи под лаком. А на них в метре друг от друга висят картины Пименова, Герасимова, Нестеренко и почему-то Саввы Савельева. Всего не более двенадцати и каждая с отдельным светом. И бюст Сталина на полочке. При этом площадь каждой стены размером с половину кремлёвской. Из мебели в комнате только диван-«барселона», ковёр и недопитая на треть бутылка «чистых рос» на ковре. Говорит, в коллекции должно быть только лучшее, потому тебя тоже выбрал. Я посмотрела, подумала, что не уходить же так вот сразу. Посидели, выпили, рассказала ему про Чичибабина...
А к барахольщикам отношусь я сама. Как женщина с развитым вкусом и работящая, я считаю, что всё, что я в дом тащу — это искусство. Мой метод в накоплении всего, с последующими попытками понять, а что я, собственно, собираю. По последним наблюдениям это: живописные коряги, первые издания поэтов-шестидесятников, мужские галстуки (но их я потом перепродаю под видом твоих, так что не считается), рисунки Бакста, Сомова, Эрте и пустые бутылки из-под шампанского. Последних за эти годы накопилось немало и хорошо бы передать их в дар Музею кулинарного искусства, чтобы прочие москвичи могли на бутылки из-под такого-то шампанского посмотреть! Ведь я, Игорь, по сути своей, просветитель.
На этой гуманитарной мысли я бутылку допила и пошла за следующей.
#неотправленныеписьмаИгорю
В таких задумчивых чувствах я шла мимо Музея униформы, где на балконе сидит статуя Булгакова и смотрит на статую Гоголя, которая смотрит в никуда. Думаю, это метамодернистская инсталляция. Свернула к себе на Патрики, достала из холодильника бутылочку «Золотой балки». Ты знаешь, Игорь, что у Снежанны вышел очень неплохой рислинг? Даю тебе слово, что если его охладить как следует, то и ты бы сейчас не отказался от такого.
Налила в бокал. Потом подумала, вылила обратно в бутылку и, чтобы горячую воду зря не тратить, протёрла насухо забытой домработницей рабочей футболкой.
Потом уже с бутылкой пошла на балкон ларнировать чернь и думать о сути коллекционирования в Москве. Я думаю, Игорь, коллекционеры в Москве бывают двух типов: профессионалы и барахольщики. При этом к качеству их коллекций метод не имеет никакого отношения.
Профессионалы коллекционирования — это продолжатели дела Ивана Морозова. Холодные и отчуждённые люди. Они собирают тщательно, немедленно избавляясь от лишнего. Блюдут чистоту и считают это за хороший вкус.
Была я однажды у такого в квартире с романтическими целями. Последних этаж и мансарда в начале Бауманки. Огромное круглое окно, дизайн — чистый брутализм. Говорит, часть именно этой квартиры Зоя Богуславская описывала в своей «Защите».
Я, как девочка на котёнка, на Богуславскую и повелась. А как зашла, так сразу поняла, что секс будет так себе. На первом этаже квартиры тот устроил себе музей. Стены голые, кирпичи под лаком. А на них в метре друг от друга висят картины Пименова, Герасимова, Нестеренко и почему-то Саввы Савельева. Всего не более двенадцати и каждая с отдельным светом. И бюст Сталина на полочке. При этом площадь каждой стены размером с половину кремлёвской. Из мебели в комнате только диван-«барселона», ковёр и недопитая на треть бутылка «чистых рос» на ковре. Говорит, в коллекции должно быть только лучшее, потому тебя тоже выбрал. Я посмотрела, подумала, что не уходить же так вот сразу. Посидели, выпили, рассказала ему про Чичибабина...
А к барахольщикам отношусь я сама. Как женщина с развитым вкусом и работящая, я считаю, что всё, что я в дом тащу — это искусство. Мой метод в накоплении всего, с последующими попытками понять, а что я, собственно, собираю. По последним наблюдениям это: живописные коряги, первые издания поэтов-шестидесятников, мужские галстуки (но их я потом перепродаю под видом твоих, так что не считается), рисунки Бакста, Сомова, Эрте и пустые бутылки из-под шампанского. Последних за эти годы накопилось немало и хорошо бы передать их в дар Музею кулинарного искусства, чтобы прочие москвичи могли на бутылки из-под такого-то шампанского посмотреть! Ведь я, Игорь, по сути своей, просветитель.
На этой гуманитарной мысли я бутылку допила и пошла за следующей.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, я купила трактор. Точнее, вездеход, потому что мне надоело всё время бегать тайной тропой, а потом на лодке через литовскую границу к себе на ферму под Палангу. Легально через границу я переходить не хочу. Во-первых, я туда-сюда ценности разные вожу, а во-вторых, мне кажется, что литовские погранцы воруют у меня из чемодана трусы. А я не такой человек, Игорь, который может позволить себе потерять лишнюю пару трусиков.
Поэтому я обратилась к псковским ребятам из TAKTIK и мне собрали отличную машину. Экспедиционный багажник, здоровенные шины низкого давления, двигатель Suzuki K6A, совсем небольшой расход топлива. Мальчики мне его кастомизировали четырьмя поплавками, которые в обычное время хранятся в кунге (там и для вещей место остаётся, так что бельё моё в сухости и безопасности), а как надо будет форсировать Неман, их крепят на цепи к колёсам и машина плывёт. Я просила добавить ещё пневматическую пушку с крюком-кошкой, чтобы я могла цепляться за противоположный берег и подтягивать себя к нему на лебёдке. Но ребята сказали, что они пока такие делать не умеют. Видимо, придётся обойтись парой вёсел и моей подругой Аней Наринской на них. Испытания оборудования назначены на июль. Поглядим, что смогут противопоставить эти фашисты-трусокрады воле одинокой женщины и русскому инженерному гению!
Обратной стороной такой покупки, Игорь, оказалось лютое безденежье. Я, конечно, влезала в долги (хотя что может быть глупее, чем одалживать светской леди деньги на вездеход? Как вы потом собираетесь её ловить, чтобы кредит вернуть?) и теперь вынуждена, как какая-нибудь блогерша, питаться во «Вкусно и точка». «Макдаком» эту помойку у меня язык не поворачивается назвать. Всё очень сильно испортилось с тех времён, когда я голодная и с молотком (от насильников) приехала Москву покорять. Бульба посыпана не теми специями, кусок рыбы в рыбном бургере стал меньше, а булочки мокрые, как эскортница в гостиной губернаторов на ПМЭФ.
Я, Игорь, считаю, что про ресторан можно всё понять, если посмотреть на фотографию его владельца. Скажем, посмотришь на Антонио Фреза и сразу поймёшь, что в блюдах много будет зелени, а если уж принесут тебе баклажан в «Saviv» — так это будет такой баклажан, что ого-го-го. Или вот мой друг Андрей Деллос. Конечно, всё очень торжественно и изящно, но сразу понятно, что все последние силы ушли в усы. А тут глянула на этого вашего Александра Говора, владельца «Вкусно» этого, как мне сказали, в его интерьерах и даже не знаю, что сказать. Ну, во-первых, где жаба на шее? Во-вторых, объясните уже этому магнату, что углеводороды и углеводы — это разные вещи.
Москва — это вам не Тюмень, у нас эти сибирские штучки с вялыми огурчиками не пройдут. Тут люди знают, что в рот берут. А раз ты не знаешь, то по Патрикам пройдись — тебе объяснят.
Поэтому предлагаю руководству города сформировать особую комиссию (готова быть секретарём) из бывшей редакции «Татлера», Лёши Жидковского и пары ещё человек с хорошим вкусом. Такая комиссия, основываясь на внешнем виде владельца, давала бы ему разрешение на открытие ресторана. Старый? Только Хамовники. Лишний вес? Вали на Мичуринский. Похож на Молочникова? Торгуй хинкалями своими на Текстилях, там тебе самое место. Так можно было бы осуществить мощный правый поворот в русской гастрономической революции.
Москва для сытых и красивых!
#неотправленныеписьмаИгорю
Поэтому я обратилась к псковским ребятам из TAKTIK и мне собрали отличную машину. Экспедиционный багажник, здоровенные шины низкого давления, двигатель Suzuki K6A, совсем небольшой расход топлива. Мальчики мне его кастомизировали четырьмя поплавками, которые в обычное время хранятся в кунге (там и для вещей место остаётся, так что бельё моё в сухости и безопасности), а как надо будет форсировать Неман, их крепят на цепи к колёсам и машина плывёт. Я просила добавить ещё пневматическую пушку с крюком-кошкой, чтобы я могла цепляться за противоположный берег и подтягивать себя к нему на лебёдке. Но ребята сказали, что они пока такие делать не умеют. Видимо, придётся обойтись парой вёсел и моей подругой Аней Наринской на них. Испытания оборудования назначены на июль. Поглядим, что смогут противопоставить эти фашисты-трусокрады воле одинокой женщины и русскому инженерному гению!
Обратной стороной такой покупки, Игорь, оказалось лютое безденежье. Я, конечно, влезала в долги (хотя что может быть глупее, чем одалживать светской леди деньги на вездеход? Как вы потом собираетесь её ловить, чтобы кредит вернуть?) и теперь вынуждена, как какая-нибудь блогерша, питаться во «Вкусно и точка». «Макдаком» эту помойку у меня язык не поворачивается назвать. Всё очень сильно испортилось с тех времён, когда я голодная и с молотком (от насильников) приехала Москву покорять. Бульба посыпана не теми специями, кусок рыбы в рыбном бургере стал меньше, а булочки мокрые, как эскортница в гостиной губернаторов на ПМЭФ.
Я, Игорь, считаю, что про ресторан можно всё понять, если посмотреть на фотографию его владельца. Скажем, посмотришь на Антонио Фреза и сразу поймёшь, что в блюдах много будет зелени, а если уж принесут тебе баклажан в «Saviv» — так это будет такой баклажан, что ого-го-го. Или вот мой друг Андрей Деллос. Конечно, всё очень торжественно и изящно, но сразу понятно, что все последние силы ушли в усы. А тут глянула на этого вашего Александра Говора, владельца «Вкусно» этого, как мне сказали, в его интерьерах и даже не знаю, что сказать. Ну, во-первых, где жаба на шее? Во-вторых, объясните уже этому магнату, что углеводороды и углеводы — это разные вещи.
Москва — это вам не Тюмень, у нас эти сибирские штучки с вялыми огурчиками не пройдут. Тут люди знают, что в рот берут. А раз ты не знаешь, то по Патрикам пройдись — тебе объяснят.
Поэтому предлагаю руководству города сформировать особую комиссию (готова быть секретарём) из бывшей редакции «Татлера», Лёши Жидковского и пары ещё человек с хорошим вкусом. Такая комиссия, основываясь на внешнем виде владельца, давала бы ему разрешение на открытие ресторана. Старый? Только Хамовники. Лишний вес? Вали на Мичуринский. Похож на Молочникова? Торгуй хинкалями своими на Текстилях, там тебе самое место. Так можно было бы осуществить мощный правый поворот в русской гастрономической революции.
Москва для сытых и красивых!
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, сидела я тут у своего друга Андрея Деллоса в его «Шануаре», пила его фирменный полугар, глазела на посетителей и гадала, а кто все эти люди?
Иногда я, Игорь, чувствую себя Энеем, который в одних бронзовых плавках вылез на берег Кампании и видит белую свинью с тридцатью поросятами. Троя сгорела, друзей греки увезли за море для утех с участием коз и теперь жить придётся с тем, что есть.
С этими мыслями я тяпнула ещё полстопки и полезла в последний страусиный «биркин» за старым «молескином», который у Вадика Дымова спиздила в «Республике» ещё в 2008 году. Открыла на страничке с пометкой «АА лист». Как ты помнишь, Игорь, я путём сложных вычислений всегда предельно точно группировала светскую публику. «С лист» — для дна московского полусвета, олигархов из Геленджика, чиновников рангом ниже замминистра. «В лист» — для министров социального блока, владельцев сетей быстрого питания в спальных районах Москвы, топов нефтетранспортных компаний, дорогих конкубин и вторых или третьих сыновей промышленников.
Но crème de la crème всегда были у меня в «АА листе», такие люди всегда украшение любого мероприятия. Я не пересматривала его почти два года. Теперь пора. Я пообщалась во всех гостиных и прихожих и собрала общий предварительный список. Сейчас я буду при тебе его препарировать.
1. Вова Познер. С ним всё понятно, он к своим годам во всех листах и очередях первый. И на званый ужин, и на анализы.
2. Снежанна Георгиева. У неё место тут заслуженное. Только у неё на мероприятиях полный порядок красоты и есть мужички, а не одна стая голодных баб.
3. Ира Зарькова. Вкусно кормит, отменно хороша собой. Конечно, украшение каждого списка гостей.
4. Света Бондарчук. Любая женщина с такой фамилией хороша. Хотя я бы лично отдала предпочтение более проверенной временем и опытом старшей кандидатуре. Фасадная, незлобливая женщина, без закидонов.
5. Рома Абрамович. Вы думаете его нет больше, а он есть. Такое печальное, маленькое тело. И такой однако же эффект при его появлении в Переделкино!
6. Рябцовы. Ну, это какой-то винтаж из прошлой жизни, вспомнили «Берёзку». Впрочем, затхлый шик — тоже шик.
7. Юля Калманович. Никогда не могла влезть ни в одно её платье, шьёт она только на себя, жердь. Поэтому её лучше оставлять при входе на мероприятие с подставке для зонтов.
8. Рената. Она украшение любого стола, как лебедь изо льда, что добыт ценой нечеловеческих усилий в самом сердце Антарктиды, где смерть и пингвины. Глубокий, непостижимый, прекрасный.
9. Елизавета Лихачёва. Добро, она уж этот ГМИИ уж встряхнёт, как Жанна д’Арк англичан.
10. Алина Пинская. Успешная, изящная, со сталью в глазах. Достойная замена Даши Жуковой.
11. Александр Раппопорт. Мой друг и очень душевный человек. Но мне кажется, что звать его несколько невежливо, потому, что на любой вечеринке кормят лучше, чем в его ресторанах и он расстраивается. Зачем вам ресторатор с кислыми щами?
12. Вика Манасир. Красивая душой и лицом. За лицо и душу и зовите. Деньгами не соблазняйтесь, это неприлично, да и не перепадёт вам ничего.
13. Теодор Курентзис. Вертляв как уж, гениален как Караян. Но всё-таки лучше смотрится как гость фестиваля, чем вечеринки. С ним рядом всегда чувствуешь себя так, будто ты только что громко пукнул. Очень стыдно и неловко.
14. Полина Дерипаска. Самый полезный из ваших гостей. Уважаемый человек с прекрасной репутацией, мощным интеллектом и замечательными связями в пожухлой элите 90-ых.
15. Наиля Аскер-Заде. Что тут сказать? Люблю её.
16. Ульяна Сергеенко. Её, конечно, хотят видеть все. Но Ульяна на вечеринке — это надругательство над естественным порядком вещей. Общаться с ней нужно только тет-а-тет, в полутьме барочного зала не дыша глядя ей в глаза.
17. Сати Спивакова. Прекрасный памятник ушедшим временам. Каждый раз смотрю на неё как на бабушкино кольцо с бриллиантом и думаю, вот жили же мы когда-то...
А вы кого бы добавили в АА лист? Только без голытьбы.
#неотправленныеписьмаИгорю
Иногда я, Игорь, чувствую себя Энеем, который в одних бронзовых плавках вылез на берег Кампании и видит белую свинью с тридцатью поросятами. Троя сгорела, друзей греки увезли за море для утех с участием коз и теперь жить придётся с тем, что есть.
С этими мыслями я тяпнула ещё полстопки и полезла в последний страусиный «биркин» за старым «молескином», который у Вадика Дымова спиздила в «Республике» ещё в 2008 году. Открыла на страничке с пометкой «АА лист». Как ты помнишь, Игорь, я путём сложных вычислений всегда предельно точно группировала светскую публику. «С лист» — для дна московского полусвета, олигархов из Геленджика, чиновников рангом ниже замминистра. «В лист» — для министров социального блока, владельцев сетей быстрого питания в спальных районах Москвы, топов нефтетранспортных компаний, дорогих конкубин и вторых или третьих сыновей промышленников.
Но crème de la crème всегда были у меня в «АА листе», такие люди всегда украшение любого мероприятия. Я не пересматривала его почти два года. Теперь пора. Я пообщалась во всех гостиных и прихожих и собрала общий предварительный список. Сейчас я буду при тебе его препарировать.
1. Вова Познер. С ним всё понятно, он к своим годам во всех листах и очередях первый. И на званый ужин, и на анализы.
2. Снежанна Георгиева. У неё место тут заслуженное. Только у неё на мероприятиях полный порядок красоты и есть мужички, а не одна стая голодных баб.
3. Ира Зарькова. Вкусно кормит, отменно хороша собой. Конечно, украшение каждого списка гостей.
4. Света Бондарчук. Любая женщина с такой фамилией хороша. Хотя я бы лично отдала предпочтение более проверенной временем и опытом старшей кандидатуре. Фасадная, незлобливая женщина, без закидонов.
5. Рома Абрамович. Вы думаете его нет больше, а он есть. Такое печальное, маленькое тело. И такой однако же эффект при его появлении в Переделкино!
6. Рябцовы. Ну, это какой-то винтаж из прошлой жизни, вспомнили «Берёзку». Впрочем, затхлый шик — тоже шик.
7. Юля Калманович. Никогда не могла влезть ни в одно её платье, шьёт она только на себя, жердь. Поэтому её лучше оставлять при входе на мероприятие с подставке для зонтов.
8. Рената. Она украшение любого стола, как лебедь изо льда, что добыт ценой нечеловеческих усилий в самом сердце Антарктиды, где смерть и пингвины. Глубокий, непостижимый, прекрасный.
9. Елизавета Лихачёва. Добро, она уж этот ГМИИ уж встряхнёт, как Жанна д’Арк англичан.
10. Алина Пинская. Успешная, изящная, со сталью в глазах. Достойная замена Даши Жуковой.
11. Александр Раппопорт. Мой друг и очень душевный человек. Но мне кажется, что звать его несколько невежливо, потому, что на любой вечеринке кормят лучше, чем в его ресторанах и он расстраивается. Зачем вам ресторатор с кислыми щами?
12. Вика Манасир. Красивая душой и лицом. За лицо и душу и зовите. Деньгами не соблазняйтесь, это неприлично, да и не перепадёт вам ничего.
13. Теодор Курентзис. Вертляв как уж, гениален как Караян. Но всё-таки лучше смотрится как гость фестиваля, чем вечеринки. С ним рядом всегда чувствуешь себя так, будто ты только что громко пукнул. Очень стыдно и неловко.
14. Полина Дерипаска. Самый полезный из ваших гостей. Уважаемый человек с прекрасной репутацией, мощным интеллектом и замечательными связями в пожухлой элите 90-ых.
15. Наиля Аскер-Заде. Что тут сказать? Люблю её.
16. Ульяна Сергеенко. Её, конечно, хотят видеть все. Но Ульяна на вечеринке — это надругательство над естественным порядком вещей. Общаться с ней нужно только тет-а-тет, в полутьме барочного зала не дыша глядя ей в глаза.
17. Сати Спивакова. Прекрасный памятник ушедшим временам. Каждый раз смотрю на неё как на бабушкино кольцо с бриллиантом и думаю, вот жили же мы когда-то...
А вы кого бы добавили в АА лист? Только без голытьбы.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, как ты знаешь, я — человек тонкого вкуса. А тонкий вкус всегда в деталях. Мероприятие тонко чувствующего человека всегда должно в моменте и с любого ракурса выглядеть как картина Питера де Хоха или страница книжки «Где Волли?» (давно, кстати, хочу издать что-то подобное и назвать «Где наследство?», тебя подпишу соавтором, даже не сомневайся).
Должно быть множество объектов и каждый из них должен иметь смысл. В сумме же сет-дизайн обязан заставлять мозги светского общества напрягать свои не так чтоб могучие силы. Да, именно так, чтоб люди могли справляться с приступами отчаяния и не лезли в петлю от того, что им горячую воду отключили (сообщение не только тебе, Игорь). Но принуждение хоть к такой умственной деятельности я считаю своим гражданским долгом.
Поэтому, когда дело дошло до подготовки ежегодного июльского бала, который я решила давать у себя на ферме под Юрмалой, я сразу же озаботилась сет-дизайном столов. Выбрать тему очень непросто. Конечно, скажешь ты, ответ очевиден: раз у тебя ферма, то накидай на столы какие-нибудь плоды земли. Положи капусты, клубней картофеля, кабачки и турнепс, как сейчас все делают. Яиц положи. Но, во-первых, Игорь, это скучно. Это не отражает переменчивость реальности и выдаёт жуткую провинциальность сознания. Как женщина барочной культуры и одновременно культуры Оттепели, я думаю, что сет-дизайн должен быть с изюминкой. А кучу арчимбольдового говна на стол любая старлетка может наложить. А во-вторых, яйцами-то я торгую, это денежка. Чего их переводить?
В прошлый раз я, конечно, спасовала перед модой и на тарелки гостям выложила борщевик. Очень удачно вышло: все гости в итоге тусили в саду и я сэкономила на продуктах. Мало что утоляет голод настолько же быстро, как резь в глазах и волдыри на морде. Но нельзя войти, Игорь, в одну и ту же реку дважды.
В ковид я украшала стол рулонами туалетной бумаги, а недавний мятеж подкинул идею с бумажными пакетами — при приступе паники они очень помогают, если в них дышать. Опять же полезно, если кого-то от моей стряпни начнёт тошнить.
Но сейчас я в некотором затруднении. Не очень понимаю, чем можно поразить гостей. Скажем, можно положить в качестве оммажа актёрской игре моей подруги Розы Хайруллиной на тарелки кирпичи. Красные такие, чтоб как раз к её спектаклю про Маяковского в «Зотове». Или насыпать зерна, но это слишком смелый политический жест даже для меня. На зерно я смогу позвать только какого-нибудь Сергея Глазьева. Украсить стол головами манекенов в париках? Нет уж, хватит с меня «зловещих долин». Выставить свою коллекцию пустых бутылок? Опять скажут, что я у Снежанны клянчу ящик Cuvee de Vitmer, которое, Игорь, честное слово, более чем неплохое. Художественно вытряхнуть на стол косметичку? Подумают, что это не декор, а предложение что-то купить. Живописно, в духе Ганнибала Лектора, расставить безделушки от Christofle? Нет, уж лучше кирпичи. А вот, может быть, наши с тобой фото в рамочках, трусы раскидать? Тема: «Стол любви».
Не знаю. Задача, Игорь, задача. Надо мне посоветоваться с моей подружкой Маргаритой. Если уж я не справлюсь, то лучший профессионал по дизайну в Москве справится точно.
#неотправленныеписьмаИгорю
Должно быть множество объектов и каждый из них должен иметь смысл. В сумме же сет-дизайн обязан заставлять мозги светского общества напрягать свои не так чтоб могучие силы. Да, именно так, чтоб люди могли справляться с приступами отчаяния и не лезли в петлю от того, что им горячую воду отключили (сообщение не только тебе, Игорь). Но принуждение хоть к такой умственной деятельности я считаю своим гражданским долгом.
Поэтому, когда дело дошло до подготовки ежегодного июльского бала, который я решила давать у себя на ферме под Юрмалой, я сразу же озаботилась сет-дизайном столов. Выбрать тему очень непросто. Конечно, скажешь ты, ответ очевиден: раз у тебя ферма, то накидай на столы какие-нибудь плоды земли. Положи капусты, клубней картофеля, кабачки и турнепс, как сейчас все делают. Яиц положи. Но, во-первых, Игорь, это скучно. Это не отражает переменчивость реальности и выдаёт жуткую провинциальность сознания. Как женщина барочной культуры и одновременно культуры Оттепели, я думаю, что сет-дизайн должен быть с изюминкой. А кучу арчимбольдового говна на стол любая старлетка может наложить. А во-вторых, яйцами-то я торгую, это денежка. Чего их переводить?
В прошлый раз я, конечно, спасовала перед модой и на тарелки гостям выложила борщевик. Очень удачно вышло: все гости в итоге тусили в саду и я сэкономила на продуктах. Мало что утоляет голод настолько же быстро, как резь в глазах и волдыри на морде. Но нельзя войти, Игорь, в одну и ту же реку дважды.
В ковид я украшала стол рулонами туалетной бумаги, а недавний мятеж подкинул идею с бумажными пакетами — при приступе паники они очень помогают, если в них дышать. Опять же полезно, если кого-то от моей стряпни начнёт тошнить.
Но сейчас я в некотором затруднении. Не очень понимаю, чем можно поразить гостей. Скажем, можно положить в качестве оммажа актёрской игре моей подруги Розы Хайруллиной на тарелки кирпичи. Красные такие, чтоб как раз к её спектаклю про Маяковского в «Зотове». Или насыпать зерна, но это слишком смелый политический жест даже для меня. На зерно я смогу позвать только какого-нибудь Сергея Глазьева. Украсить стол головами манекенов в париках? Нет уж, хватит с меня «зловещих долин». Выставить свою коллекцию пустых бутылок? Опять скажут, что я у Снежанны клянчу ящик Cuvee de Vitmer, которое, Игорь, честное слово, более чем неплохое. Художественно вытряхнуть на стол косметичку? Подумают, что это не декор, а предложение что-то купить. Живописно, в духе Ганнибала Лектора, расставить безделушки от Christofle? Нет, уж лучше кирпичи. А вот, может быть, наши с тобой фото в рамочках, трусы раскидать? Тема: «Стол любви».
Не знаю. Задача, Игорь, задача. Надо мне посоветоваться с моей подружкой Маргаритой. Если уж я не справлюсь, то лучший профессионал по дизайну в Москве справится точно.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, я пришла к выводу, что отсутствие у меня душевного равновесия каким-то образом связано не только с тем, что ты не оставил мне ни гроша. Недавно я разбирала книжные шкафы и наткнулась на твою коллекцию книг по самопомощи. Ну, ты их помнишь, наверное, некоторые? «На крючке: Как разорвать круг нездоровых отношений» Ингер Вессе, английское издание книги Кристин Энн Лоусон «Матери с пограничным расстройством личности и их дети», кое-что из Фрейда и «Самооборону для чайников» Анатоля Тараса.
Это хорошие книги, я несколько прочла. Даже не понимаю, почему они тебе не помогли. Возможно, что пока ты сидел, спрятавшись от меня в шкафу с фонариком, ты что-то упустил. Я же осознала, что многие мои беды от того, что я слишком распыляюсь. Ненавижу слишком много вещей одновременно: нищету, куриную болезнь Ньюкасла, правую носогубную складку. И, конечно, сигареты «Чапмен». И из всех перечисленных вещей я больше всего ненавижу именно их.
Понимаю, что сигареты могут важным ресурсом и символом статуса. Во времена моей молодости, а это было лет сорок назад, приличная девушка в Петербурге могла отдаться за пару блоков «Salem». А за столько же блоков «Benson & Hedges» партнёр мог ещё и надеяться на утренний хенджоб. Но то были, во-первых, лихие времена, а во-вторых, тогда сигареты были сигаретами. Ментоловая сигаретка была необходима, пока ты при плечиках и дутой бижутерии «под версаче» выходил смотреть новый проект Боровского в Русском музее. Без неё ты была будто бы голая или того хуже. Но с тех пор нам все нулевые рассказали и о вреде курения, и о необходимости заниматься спортом, и том, что курить немодно (сама слышала в Государственной думе от одного депутата, когда мы пили у него в кабинете водку). В какой-то момент я начала испытывать крайнее отвращение ко всем светским курильщикам, которые подобно блудным детям возвращались на вечеринку с перекура провоняв табаком как вокзальный веник. Даже тренд на курение фонариков с жижей я восприняла скорее как победу над позорной привычкой.
И вот появилось это. Мерзкое нечто по вкусу: не то вьетнамская конфета для диабетиков, не то упавший в кагор бычок «беломора». При этом курят эту дрянь в разных видах: обрезанной или толщиной с лобковый волос Анджелины Джоли. Это что-то совершенно аномальное, распространяющееся как эпидемия. И главными моими врагами, что неожиданно, оказались зумеры. Именно от них пошла эта мерзкая напасть, которую тут же подхватили молодящиеся сорокалетние старлетки. А там пошло-поехало. Геи, члены парламента, промышленники, их водители и филиппинские горничные! Все!
Но я этого, Игорь, не потреплю. Я потеряла мужа из-за его тяги к саморазрушению и не допущу впредь ничьего саморазрушительного вайба. Я объявлю крестовый поход против сигарет «Чапман». Я буду жаловаться на них в правительство Москвы, в Роспотребнадзор, моему другу Паше Дурову, который за здоровый образ жизни и всем прочим моим друзьям, живым и мёртвым. И одержу победу.
Что-то я перенервничала, Игорь. Одно утешает: секса давно не было и нет желания затянуться после него.
#неотправленныеписьмаИгорю
Это хорошие книги, я несколько прочла. Даже не понимаю, почему они тебе не помогли. Возможно, что пока ты сидел, спрятавшись от меня в шкафу с фонариком, ты что-то упустил. Я же осознала, что многие мои беды от того, что я слишком распыляюсь. Ненавижу слишком много вещей одновременно: нищету, куриную болезнь Ньюкасла, правую носогубную складку. И, конечно, сигареты «Чапмен». И из всех перечисленных вещей я больше всего ненавижу именно их.
Понимаю, что сигареты могут важным ресурсом и символом статуса. Во времена моей молодости, а это было лет сорок назад, приличная девушка в Петербурге могла отдаться за пару блоков «Salem». А за столько же блоков «Benson & Hedges» партнёр мог ещё и надеяться на утренний хенджоб. Но то были, во-первых, лихие времена, а во-вторых, тогда сигареты были сигаретами. Ментоловая сигаретка была необходима, пока ты при плечиках и дутой бижутерии «под версаче» выходил смотреть новый проект Боровского в Русском музее. Без неё ты была будто бы голая или того хуже. Но с тех пор нам все нулевые рассказали и о вреде курения, и о необходимости заниматься спортом, и том, что курить немодно (сама слышала в Государственной думе от одного депутата, когда мы пили у него в кабинете водку). В какой-то момент я начала испытывать крайнее отвращение ко всем светским курильщикам, которые подобно блудным детям возвращались на вечеринку с перекура провоняв табаком как вокзальный веник. Даже тренд на курение фонариков с жижей я восприняла скорее как победу над позорной привычкой.
И вот появилось это. Мерзкое нечто по вкусу: не то вьетнамская конфета для диабетиков, не то упавший в кагор бычок «беломора». При этом курят эту дрянь в разных видах: обрезанной или толщиной с лобковый волос Анджелины Джоли. Это что-то совершенно аномальное, распространяющееся как эпидемия. И главными моими врагами, что неожиданно, оказались зумеры. Именно от них пошла эта мерзкая напасть, которую тут же подхватили молодящиеся сорокалетние старлетки. А там пошло-поехало. Геи, члены парламента, промышленники, их водители и филиппинские горничные! Все!
Но я этого, Игорь, не потреплю. Я потеряла мужа из-за его тяги к саморазрушению и не допущу впредь ничьего саморазрушительного вайба. Я объявлю крестовый поход против сигарет «Чапман». Я буду жаловаться на них в правительство Москвы, в Роспотребнадзор, моему другу Паше Дурову, который за здоровый образ жизни и всем прочим моим друзьям, живым и мёртвым. И одержу победу.
Что-то я перенервничала, Игорь. Одно утешает: секса давно не было и нет желания затянуться после него.
#неотправленныеписьмаИгорю
Дорогой Игорь, осень — дело одинокое. Забудешь перед похолоданием форточку закрыть, которая служила источником кислорода, будильником, лживой гарантией вечности твоего лета и вот — ледяная и влажная кисть старухи-осени уже залезла тебе под одеяльце и цапает за зад.
В такой момент понимаешь, что одному быть грустно и снова устанавливаешь себе «Pure». Или «Мамбу», они вернулись на рынок, кстати, и довольно агрессивно. Я всегда пользуюсь там большой популярностью, чему залогом не только моя красота, но и фото двадцатилетней давности. Такое, твоё любимое, где я в шляпке с вуалеткой. Недавно продала её, к сожалению. Но мой стиль всегда в моде и я, Игорь, как чайка — кричу над рекой времени незамачивая лапок.
Короче, установила утром и уже в обед договорилась с каким-то юношей на ужин в «Queens». Напидорилась, кружевные панталоны натянула, прихожу. Юноша уже сидит: «омеги» из недорогих, пиджак с шалевым воротником от «12storeez», оливерпиплс винтажные — интеллигентный такой, но при широких плечах и волосах на груди. Думаю, сойдёт. Он рассказал, как учится на последнем курсе ВГИКа, я — про Бориса Чичибабина. И тут он меня спрашивает: «А кто муж у Вас?» Я напряглась: при чём тут ты? И вдруг он мне рассказал такое, от чего несколько романтический дух я подрастеряла.
Простите, говорит, но Вы же своему мужу любовника ищите? Ваш вид, манера себя держать, возраст… Я, Игорь, много чего в своей жизни делала: я торговала курами, пила водку из очешника с нобелевским лауреатом, фехтовала на электрошокерах, фарцевала и писала статьи. Но своему покойнику любовников ещё не искала, тут уж простите! И вдруг выясняется, что в нашей среде, в элите, в 2023 году от Рождества Христова, у мужчин 60+ повальное увлечение — однополые отношения. Причём именно у тех, которые всегда считались приличными семьянинами, непуганными развратом. Почему это происходит — решительно непонятно, социология непрозрачная. То ли потому, что занятие сново стало элитарным, то ли суггестия мировых мыслей о Римской империи долбанула коллективное бессознательное русских нобелей, то ли сработал тайный триггер из советского детства в 60-х.
Но делать нечего, а делать нужно. В «Хорнет» такому мужчине лезть западло: и пошло, и точно спалишься, а времена не те. Сводники компетентные нынче повывелись и даже Петя Листерман перебрался в Дубай, торговать своим залежалым товаром. Вступать в ЛДПР? Так выборы скоро, как бы чего не вышло. Летать за границу? Долго, дорого и опять-таки, русских бои бойкотируют.
Что же делать? Приходится их жёнам, благородным матронам, брать решение на себя на склоне безбедных лет. И, кстати, своя логика в этом есть. Седина в бороду — бес в ребро, а уж лучше пусть интрижка у мужа будет с юношей, чем с голддиггершей какой. К мужику-то всяко не уйдёт, законодательство не позволит, а самой матроне можно повыторговывать себе чего получше вялого шестидесятилетнего хера. Так при взаимоудовольствии сторон и творится под крышами домов от Патриарших до Новой Риги сущий Содом, как при царе Алексее Михайловиче Тишайшем. И об этом, понятное дело, все ни гугу.
Ну, я юношу, конечно, разочаровала, но хоть ужином накормила. Подумала, Игорь, что доживи ты, то он бы в твоём вкусе был: все мы в определённом возрасте хотим трахнуть того себя, каким так и не стали. Но я не уверена, что смогла бы искать тебе парней. Хотя бы уже потому, что сама — лучше всякого мужика. Я и выпить водки могу, и на рыбалку съездить, и по морде. А член… а что член? Член — дело пристяжное. А так ты, Игорь, мой. Бедный и богатый. Сильный и слабый. Живой и мёртвый. Выходи, кто посмелей, это оспорить, а?!
Но феномен, Игорь, интересный, требует своего исследователя. Надеюсь, что найдёт.
#неотправленныеписьмаИгорю
В такой момент понимаешь, что одному быть грустно и снова устанавливаешь себе «Pure». Или «Мамбу», они вернулись на рынок, кстати, и довольно агрессивно. Я всегда пользуюсь там большой популярностью, чему залогом не только моя красота, но и фото двадцатилетней давности. Такое, твоё любимое, где я в шляпке с вуалеткой. Недавно продала её, к сожалению. Но мой стиль всегда в моде и я, Игорь, как чайка — кричу над рекой времени незамачивая лапок.
Короче, установила утром и уже в обед договорилась с каким-то юношей на ужин в «Queens». Напидорилась, кружевные панталоны натянула, прихожу. Юноша уже сидит: «омеги» из недорогих, пиджак с шалевым воротником от «12storeez», оливерпиплс винтажные — интеллигентный такой, но при широких плечах и волосах на груди. Думаю, сойдёт. Он рассказал, как учится на последнем курсе ВГИКа, я — про Бориса Чичибабина. И тут он меня спрашивает: «А кто муж у Вас?» Я напряглась: при чём тут ты? И вдруг он мне рассказал такое, от чего несколько романтический дух я подрастеряла.
Простите, говорит, но Вы же своему мужу любовника ищите? Ваш вид, манера себя держать, возраст… Я, Игорь, много чего в своей жизни делала: я торговала курами, пила водку из очешника с нобелевским лауреатом, фехтовала на электрошокерах, фарцевала и писала статьи. Но своему покойнику любовников ещё не искала, тут уж простите! И вдруг выясняется, что в нашей среде, в элите, в 2023 году от Рождества Христова, у мужчин 60+ повальное увлечение — однополые отношения. Причём именно у тех, которые всегда считались приличными семьянинами, непуганными развратом. Почему это происходит — решительно непонятно, социология непрозрачная. То ли потому, что занятие сново стало элитарным, то ли суггестия мировых мыслей о Римской империи долбанула коллективное бессознательное русских нобелей, то ли сработал тайный триггер из советского детства в 60-х.
Но делать нечего, а делать нужно. В «Хорнет» такому мужчине лезть западло: и пошло, и точно спалишься, а времена не те. Сводники компетентные нынче повывелись и даже Петя Листерман перебрался в Дубай, торговать своим залежалым товаром. Вступать в ЛДПР? Так выборы скоро, как бы чего не вышло. Летать за границу? Долго, дорого и опять-таки, русских бои бойкотируют.
Что же делать? Приходится их жёнам, благородным матронам, брать решение на себя на склоне безбедных лет. И, кстати, своя логика в этом есть. Седина в бороду — бес в ребро, а уж лучше пусть интрижка у мужа будет с юношей, чем с голддиггершей какой. К мужику-то всяко не уйдёт, законодательство не позволит, а самой матроне можно повыторговывать себе чего получше вялого шестидесятилетнего хера. Так при взаимоудовольствии сторон и творится под крышами домов от Патриарших до Новой Риги сущий Содом, как при царе Алексее Михайловиче Тишайшем. И об этом, понятное дело, все ни гугу.
Ну, я юношу, конечно, разочаровала, но хоть ужином накормила. Подумала, Игорь, что доживи ты, то он бы в твоём вкусе был: все мы в определённом возрасте хотим трахнуть того себя, каким так и не стали. Но я не уверена, что смогла бы искать тебе парней. Хотя бы уже потому, что сама — лучше всякого мужика. Я и выпить водки могу, и на рыбалку съездить, и по морде. А член… а что член? Член — дело пристяжное. А так ты, Игорь, мой. Бедный и богатый. Сильный и слабый. Живой и мёртвый. Выходи, кто посмелей, это оспорить, а?!
Но феномен, Игорь, интересный, требует своего исследователя. Надеюсь, что найдёт.
#неотправленныеписьмаИгорю
Игорь, теперь у нас тут свой ад: все смотрят «Слово пацана». Это такой фэнтези-сериал про советских подростков, которые пытаются жить по понятиям. Я включила и сразу там увидела смазливого губастого мальчика в советской школьной форме и шапке с козырьком, и у меня закралась мысль, не зима ли это в пионерском галстуке. Ну а потом инициация, становление, первая ходка и тд. Я посмотрела две серии, мне понравилось и дальше я решила не смотреть. После финала «Игры престолов» я вообще решила не досматривать сериалы до конца, чтобы не разочаровываться и не чувствовать после финальных титров, что я сама постарела на несколько сезонов.
Тем не менее, я горячо поддерживаю романтизацию восьмидесятых годов. Это гораздо лучше, чем поддерживать романтизацию девяностых по ряду причин. Во-первых, восьмидесятые — это время подъёма русского духа. Я, конечно, не о дяде Илье Глазунове или Валерии Скурлатове. Все эти настольные игры в деревянных языческих истуканов производили впечатление только на разжиженные умы и теперь у нас есть Джигурда. Не лучшее наследие. Зато тогда люди начинали верить в свободу, в богатство в красоту, изящество и секс. В вещи, кстати, тоже верили. Ведь по-настоящему верить можно только в то, чего нет. Если что-то есть, то вера в это — это не вера. Это — знание. Это потом, уже в 90-е, мы коллективно всё испоганили: одни русские занесли над другими нож и вторые покорно под него легли.
Во-вторых, я в восьмидесятые, Игорь, была молода и очень привлекательна. И Ленинград — это тебе не Казань, конечно. Мы умели жить. У нас была колбаса, пирожные «Север», наследие Пушкина и Достоевского, Эрмитаж, финнские туристы с сигаретами и двойной в «Сайгоне». Говорят, «Слово пацана» снят по какой-то документальной книге. Думаю, я бы могла написать не хуже. Если кто-нибудь вроде Льва Лурье мне бы помог. Назвала бы её «Вопль чики». Сам понимаешь, Игорь, мой опыт истории он не столько исторический, сколько... ну... биологический больше, животный. Он и молоток, с которым я приехала в Москву, помогли мне пробиться в мире журналистики и выбить тебя.
А что я рукоприкладствовать после нашего брака не перестала, так то — не моя вина, а сила привычки. Русскому духу, как мы видим даже в этом сериале, свойственно выражение через мордобой. Который, как мы с тобой знаем, часто и легко переходит в ударный секс. Думаю, об этом есть какие-то исследования. Пока не наговорила тут на какую-нибудь статью, пойду поищу. А идея с книгой мне нравится по-настоящему...
#неотправленныеписьмаИгорю
Тем не менее, я горячо поддерживаю романтизацию восьмидесятых годов. Это гораздо лучше, чем поддерживать романтизацию девяностых по ряду причин. Во-первых, восьмидесятые — это время подъёма русского духа. Я, конечно, не о дяде Илье Глазунове или Валерии Скурлатове. Все эти настольные игры в деревянных языческих истуканов производили впечатление только на разжиженные умы и теперь у нас есть Джигурда. Не лучшее наследие. Зато тогда люди начинали верить в свободу, в богатство в красоту, изящество и секс. В вещи, кстати, тоже верили. Ведь по-настоящему верить можно только в то, чего нет. Если что-то есть, то вера в это — это не вера. Это — знание. Это потом, уже в 90-е, мы коллективно всё испоганили: одни русские занесли над другими нож и вторые покорно под него легли.
Во-вторых, я в восьмидесятые, Игорь, была молода и очень привлекательна. И Ленинград — это тебе не Казань, конечно. Мы умели жить. У нас была колбаса, пирожные «Север», наследие Пушкина и Достоевского, Эрмитаж, финнские туристы с сигаретами и двойной в «Сайгоне». Говорят, «Слово пацана» снят по какой-то документальной книге. Думаю, я бы могла написать не хуже. Если кто-нибудь вроде Льва Лурье мне бы помог. Назвала бы её «Вопль чики». Сам понимаешь, Игорь, мой опыт истории он не столько исторический, сколько... ну... биологический больше, животный. Он и молоток, с которым я приехала в Москву, помогли мне пробиться в мире журналистики и выбить тебя.
А что я рукоприкладствовать после нашего брака не перестала, так то — не моя вина, а сила привычки. Русскому духу, как мы видим даже в этом сериале, свойственно выражение через мордобой. Который, как мы с тобой знаем, часто и легко переходит в ударный секс. Думаю, об этом есть какие-то исследования. Пока не наговорила тут на какую-нибудь статью, пойду поищу. А идея с книгой мне нравится по-настоящему...
#неотправленныеписьмаИгорю
