🇮🇷 Война и мирный атом: как Израиль подталкивает Иран к вступлению в ядерный клуб — статья Адлана Маргоева @tegeran16:

• На 15 июня был запланирован шестой раунд переговоров Ирана и США. Однако встреча не состоялась, поскольку 13 июня Израиль напал на Иран. А в ночь на 22 июня Трамп отдал приказ бомбить Исламскую Республику. Утверждалось, что столь радикальные меры потребовались, чтобы лишить Тегеран желания и возможности производить ядерное оружие. Однако эффект от всего этого, вероятно, будет прямо противоположным.

• И МАГАТЭ, и спецслужбы докладывали, что нет доказательств того, что Иран разрабатывает ядерное оружие (ЯО). Но всё это не уберегло Исламскую Республику от нападения США и Израиля. В результате в Иране были частично разрушены ядерные и некоторые военные объекты, убиты десятки военных и физиков-ядерщиков, пострадала часть гражданской инфраструктуры, погибли около тысячи граждан и ещё пять тысяч получили ранения. Причиной произошедшего послужила не столько ядерная программа, сколько идеологические разногласия.

• В развитии иранской ядерной программы можно выделить три этапа: до Исламской революции (1957–1978), после Исламской революции (1979–2002), кризис после обнаружения незадекларированных ядерных объектов (2003–2025). Судьбоносным для Тегерана стал третий этап развития ядерной программы, когда она стала предметом международных переговоров.

Парадокс иранской ядерной программы заключается в том, что большинство военных разработок Тегеран провёл до 2003 года, а проблемы начались в последующий период

• Иран настаивает, что имеет право на мирный атом, ссылаясь на статью IV ДНЯО. К тому же соглашение о гарантиях МАГАТЭ не ограничивает уровень обогащения урана. В ответ Тегерану приводят в пример ОАЭ, которые развивают ядерную программу, но от обогащения урана доровольно отказались. Однако опыт подсказывает Ирану, что соглашаться на импорт обогащённого урана не стоит.

• Если до войны поводом для претензий со стороны МАГАТЭ служили урановые частицы двадцатилетней давности, то теперь на повестке вопрос: где находятся более 400 кг высокообогащённого урана? Ответ на него агентство вряд ли получит, поскольку Иран прекратил с ним сотрудничать.

• Причиной разрыва стали три обстоятельства. Во-первых, в принятой накануне израильской атаки резолюции МАГАТЭ говорилось, что Иран не соблюдает взятые на себя обязательства. Во-вторых, после израильской атаки Гросси сфокусировался на описании ущерба, нанесённого иранским ядерным объектам. В-третьих, если допустить инспекторов МАГАТЭ к ядерным объектам для оценки ущерба, возникает риск, что эта информация станет доступна Израилю и США и будет использована для планирования будущих атак.

• Что дальше? Прежняя политика не уберегла Иран от нападения — сомнительно, что есть смысл и дальше петлять, развивая ядерную программу, но обещая не пересекать черту, отделяющую мирный атом от боевого. Чтобы Тегеран отказался от военной ядерной программы, ему потребуются такие гарантии безопасности, которые никто не даст — во всяком случае, публично. Остаётся корейский путь — сосредоточение всех сил и создание ЯО как единственного средства, гарантирующего безопасность государства.

Читать статью для @profilejournal

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

📚 Внерегиональные акторы на Балканах — доклад РСМД @russiancouncil с участием Анастасии Малешевич:

• США могут быть заинтересованы в укреплении стратегической самостоятельности балканских стран и выведении их из-под непосредственного контроля Евросоюза. Сохранение пространства для манёвра на Балканах предоставляет дополнительные рычаги давления на западных союзников и одновременно позволяет выстраивать прямые связи с другими внешними игроками, которые в последние годы заняли значимые ниши в регионе.

• Такой подход противоречит лозунгам об укреплении трансатлантической солидарности для вытеснения всех потенциальных «вредителей» с европейского «заднего двора». Отсюда проистекают многочисленные алармистские оценки европейских наблюдателей, отмечающих, что новая администрация США склонна подрывать региональную стабильность. Приписываемое Трампу стремление разрешить застарелые балканские конфликты (и косовский в первую очередь) вызывает опасения относительно условий такого урегулирования.

• Европейская принципиальность имеет двусмысленный характер. В последние годы распространился термин «стабилитократия», отражающий критический взгляд на снисходительное отношение ЕС к авторитарным тенденциям в балканских странах, если их руководители сохраняют декларативную приверженность евроинтеграции и обеспечивают стабильность. Подчёркивание нормативного измерения европейской стратегии проекции силы важно для репутации объединения, которое позиционируется как проводник всего прогрессивного, в отличие от США.

• Точка зрения, согласно которой новая американская стратегия на Балканах может быть выстроена вокруг Сербии, не лишена оснований. Притом вряд ли в Белграде рассчитывают на окончательное разрешение косовского вопроса — скорее, есть ожидания, что на Приштину тоже будет оказано какое-то давление, а в лучшем случае будет создано давно зафиксированное в международных соглашениях автономное объединение сербских муниципалитетов на севере края.

• Реорганизация системы оказания помощи в рамках USAID отразилась на интересах неправительственного сектора на Балканах, особенно в Боснии и Герцеговине. Из-за предполагаемой готовности США выстраивать отношения с сербами звучат опасения, что это ударит по интересам других американских союзников — боснийских мусульман. Однако администрация Трампа относится к БиГ с даже меньшим интересом, чем к косовскому урегулированию, и на данный момент не имеет стратегии, оставляя в неизвестности своих формальных союзников бошняков.

• Претензии нового руководства США в адрес европейских союзников по НАТО и возможное сокращение участия Вашингтона в функционировании альянса иногда экстраполируются на Балканский регион. В результате высказываются опасения, что США могут сократить военное присутствие на Балканах, хотя такие предположения носят умозрительный характер и пока не имеют подтверждения. Напротив, в условиях роста напряжённости в отношениях с ЕС формирование альтернативного центра силы сейчас больше отвечает интересам США.

• Несмотря на ориентированность администрации Трампа на экономический интерес и бизнес, текущий уровень экономического сотрудничества между США и балканскими странами не является очень высоким. Продвижение региональной экономической интеграции в рамках проекта «Открытые Балканы» и рост инвестиций отвечают долгосрочным интересам США. Главным конкурентом для интересов США в регионе становится Китай.

Читать доклад на сайте @russiancouncil

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

📱🇨🇳 Почему не надо перенимать у КНР опыт внедрения единого мессенджера — статья Ивана Зуенко @china80s:

• WeChat/«Вэйсинь» также не был инновационным прорывом, копируя функционал и даже внешний вид созданного в Калифорнии приложения WhatsApp*. Как и его старший собрат, WeChat, что называется, оказался в нужное время в нужном месте. В начале 2010-х китайский рынок наполнили относительно дешёвые и качественные смартфоны местных марок, работающие на оперативной системе Android, позволяющей самостоятельно устанавливать приложения (до этого на популярных в Китае телефонах на платформе Mediatek вся начинка ставилась на заводе).

• Феноменом и образцом «национального мессенджера» его сделал не огромный охват аудитории — в конце концов, по любому подобному параметру Китай из-за огромного объёма среднего класса будет впереди планеты всей. Гораздо важнее, что уже в середине 2010-х WeChat превратился для повседневной жизни китайцев в нечто большее, чем просто средство коммуникации.

• Во-первых, в WeChat появилась функция мини-приложений. То есть теперь внутрь мессенджера можно было установить дополнительную функцию, которая не была связана с общением и даже могла быть разработана сторонней компанией, но позволяла получить какие-либо услуги. Во-вторых — и это самое главное! — уже в 2013 году появился интегрированный с мессенджером сервис мобильных платежей WeChat Pay, и теперь через WeChat оказалось возможно не только общаться, но и совершать денежные транзакции.

• Тотальное распространение мобильных платежей изменило структуру экономики и само качество жизни в КНР. WeChat позволил стать продавцом буквально каждому. Теперь для этого больше не нужны ни кард-, ни чипридер. Только смартфон и WeChat c WeChat Pay. Это открыло дорогу стартапам на все случаи жизни и, кстати, позволило компании Tencent — разработчику WeChat — практически полностью убрать из приложения рекламу. Корпорация, которая на пике была пятой по капитализации публичной компанией в мире, зарабатывает на комиссионных от бизнеса, а не на рекламе.

• Что же не так с WeChat и его тотальной интеграцией с государством и бизнесом? Если вынести за скобки удобство использования не пары десятков, а только одного приложения, сам по себе WeChat — это плохой, просто очень плохой мессенджер. Быстро заняв положение монополиста, WeChat сконцентрировал усилия не на развитии конкурентных преимуществ перед другими игроками на рынке (они попросту исчезли), а на исправлении многочисленных сбоев и багов, а также борьбе с хакерскими атаками и мошенничеством.

• Пример WeChat показывает, что без конкуренции мессенджер перестаёт развиваться. Если тот же Telegram благодаря борьбе на глобальном уровне постоянно становится лучше и удобнее, то главный (и, собственно, единственный) довод в пользу использования WeChat — его безальтернативность, если вам нужно жить в Китае или общаться с китайцами.

Читать статью для @profilejournal

* — WhatsApp принадлежит Meta, организация признана экстремистской и запрещена в РФ.

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🗣 XVII Саммит БРИКС в Бразилии: вызовы и перспективы развития Глобального Юга — круглый стол с участием Никиты Куклина @aseancentremgimo:

• Индонезия — ведущий экономический и политический лидер Юго-Восточной Азии (ЮВА). АСЕАН, являющаяся центральной организацией региона, создана при активном участии Индонезии как одной из стран-основательниц. Многие принципы, которые заложены в основу функционирования АСЕАН, были сформулированы при непосредственном участии Индонезии как нормативной силы. Влияние Индонезии заключается не только в её экономической или политической силе, но в возможности генерировать смыслы.

• Индонезия является региональным лидером с глобальным участием: подразумевается, что государство имеет интересы не только в ЮВА, но и на мировом уровне — страна заинтересована в стабилизации мировой системы управления. Индонезийская внешняя политика базируется на принципах активности и независимости: страна оставляет за собой право участия в мировых делах, но при этом не занимает стороны и не присоединяется к политическим блокам. То есть Индонезию больше интересует развитие и совместное поступательное продвижение вперёд.

• Сегодня эта статичная база в виде философии «Панчасила», принципов социальной справедливости — всего того, что заложил первый президент государства Сукарно, — состоит в том, что новые поколения власти добавляют новые смыслы к той основе, которая уже существует в сфере внешней политики. Действующий президент Прабово Субианто — сторонник долгосрочных, стратегически выверенных действий. При этом он продолжает курс своего предшественника, который также поддерживал принцип участия Индонезии во всех возможных инициативах.

• Индонезия не рассматривает БРИКС как некую конфликтную антизападную площадку. С точки зрения индонезийской внешней политики, государство может активно участвовать везде, поэтому оно присоединяется к БРИКС, но в то же время развивает вступление, например, в ОЭСР — при поддержке стран Евросоюза, и не считает, что эти объединения каким-то образом противоречат друг другу.

• Как и многие народы стран Юго-Восточной Азии, индонезийцы представляют собой сторонников Realpolitik. Они поддерживают систему, которая сложилась после Второй мировой войны на базе ООН и международного права, активно выступают в её защиту, но в то же время основывают свою внешнюю политику на своей философии, на своей истории и многотысячелетнем историческом опыте.

• Индонезия впервые участвует в саммите БРИКС. В финальных декларациях мы видим определённые точки зрения, которые Индонезия продвигает как государство-лидер АСЕАН и как единственная страна Юго-Восточной Азии, представленная в G20. Можно наблюдать, что, например, позиция по вопросам палестинского урегулирования или поддержки права Ирана на самозащиту, изначально была представлена АСЕАН, а на саммите БРИКС она представляется Индонезией и Малайзией.

• Индонезия обеспокоена системой глобального управления, как и многие другие страны БРИКС и Глобального Юга. Государство считает, что страны Запада отошли от тех принципов, которые они декларировали ранее. Индонезия, как и ряд других стран ЮВА, долгое время была бенефициаром глобализации, активно участвовала в долларовой системе. Однако после азиатского финансового кризиса, кризиса 2008 года, событий, вызванных антироссийскими санкциями, Индонезия стала одним из первых государств, поддержавших процесс дедолларизации.

Смотреть запись круглого стола на площадке ТАСС @tass_agency

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇦🇲 Почему Пашинян преследует церковь и как политический кризис повлияет на отношения Армении и России — комментарий Николая Силаева:

• Политика властей Армении импульсивна: каждый следующий шаг часто продиктован не стратегическими соображениями, а текущей ситуацией. Всё это в известной степени получилось случайно. Правящая партия «Гражданский договор» обеспокоена перспективами проиграть следующие выборы и пытается устранить те фигуры, которые способны консолидировать оппозиционные настроения.

• Церковь для армян — хранительница национального духа. И когда в Эчмиадзин приходят люди в форме, чтобы арестовать священника, реакция может быть только одна.

• После прихода к власти в 2018 году Пашинян искал «несметные богатства» у бывших президентов Сержа Саргсяна и Роберта Кочаряна, но так ничего и не нашёл. С тех пор об олигархах в Армении забыли. «Электрические сети Армении» принадлежат Карапетяну с 2015 года, но никаких претензий не было — до нынешнего политического конфликта.

• Выборы будут трудными для Пашиняна — подошло время подведения итогов всего его правления. Если в 2021 году выборы проходили на фоне шока после поражения во второй карабахской войне, то теперь результаты уже видны.

• Власти Армении говорят о намерении вступить в Европейский союз, тем самым рискуя ростом экономики, которая держится на ЕАЭС и торговле с Россией. С Азербайджаном мира достичь не вышло, теперь говорят о защите суверенитета. Но от кого защитили — вопрос. Однако это не значит, что власть сменится. Оппозиция пока не демонстрирует серьёзных успехов.

Читать комментарий для @lentadnya

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🌊 Рост напряжённости в регионе Балтийского моря — круглый стол РСМД @russiancouncil и СПбГУ с участием Владислава Воротникова:

• Сегодня сложно прогнозировать перспективы развития региона Балтийского моря. Сейчас мы вступили в стадию динамической напряжённости. Она ярко проявляется в наращивании военных усилий, что является абсурдным с учётом наличия у Москвы недоступных региональным государствам видов вооружений. Тем не менее они продолжают делать это под лозунгом обороны от России.

• Нынешнее стратегическое целеполагание не только крупнейших стран Запада, но и тех государств, которые находятся по периметру западных границ России, таково, что пространство для компромисса не очень заметно: вряд ли вероятно, чтобы эта сторона пошла на допущения, сопоставимые с уступками Москвы.

• Заявления ЕС о необходимости перевооружения могут указывать не на стремление обороняться от России, а наоборот — на желание устраивать провокации. События последних лет показывают, что вести полномасштабные военные действия — совершенно необязательно. Поэтому нельзя исключать, что какое-то из западных государств решит начать обстрелы по линии соприкосновения, которая возникла у России и НАТО.

• То, что мы наблюдаем на скандинавско-балтийском направлении, — временная стабилизация. В средней или долгосрочной перспективе вряд ли можно ожидать восстановление минимальных рабочих контактов. В этом контексте лишь Норвегия является исключением в силу определённой разумности части своего экспертно-академического сообщества, однако и здесь наблюдаются сложности.

Смотреть запись круглого стола на площадке СПбГУ

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Оставляйте «бусты»

🌐 Балканский опыт и его проекция на современную мировую политику — интервью с Сергеем Маркедоновым @DonskoyCossack:

• Если бы был единый список критериев, регулирующих, кого считать или не считать признанным, мы бы избежали — как минимум — половины конфликтов. Вопрос состоит не в том, можно или нельзя «отделяться», а в том, как отделяться. Если, например, на территории страны проживает около 30% сербов, граждан этой страны, их нельзя считать людьми второго сорта и провозглашать своё государство как государство хорватов. Однако в случае с Хорватией отделение признали, тогда как в случае с Боснией — нет.

• Политики складывают конкретный пазл — случаи с непризнанными или частично признанными образованиями становятся частью более широких контекстов. Необязательно это касается «большой игры». Например, кейс турецкой внешней политики.

• Если бы отделение Косово происходило через переговоры Белграда и Приштины и было бы их суверенным решением — это не стало бы такой проблемой. Подобное не должно происходить через бомбардировки, когда один народ называется врагом человечества. Такие случаи могут девальвировать значимость мирных переговоров в будущем: страны будут ждать, что придёт «большой брат» и решит всё силовым путём.

• Многополярный мир — не панацея. Однако его преимущества заключаются в том, что государства могут рассчитывать на себя, на свои интересы и определённым образом договариваться без согласования с кем-то другим. Одновременно это требует ответственности, ведь конкуренция будет повышаться, а единой линии не будет существовать — в этом и заключается сложность.

• Конфликты — подобно украинскому — не могут разрешаться быстро. Многие считают, что, например, Дейтон или Косово — это раз и навсегда, но многие вещи со временем меняются. «Украинский проект» имел шансы, если бы он развивался как многосоставный. Если мы хотим фундаментального, прочного мира в Европе, мы должны договариваться не только технически о прекращении огня, но и о политических вопросах (статус Украины, гарантии, вопрос членства в НАТО и другие). Такие переговоры не могут быть быстрыми.

Смотреть интервью для @rtbalkan

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇮🇷 Что подталкивает Иран к разработке ядерного оружия — комментарий Адлана Маргоева @tegeran16:

• Угрозы со стороны Израиля и США и удары по ядерной инфраструктуре подталкивают Тегеран к тому, чтобы рассмотреть возможность создания ядерного оружия как гарантии национальной безопасности. Даже после прекращения активных боевых действий угроза Исламской Республике не исчезла — война может возобновиться в любой момент. В то же время подобные меры могут перечеркнуть перспективы снятия санкций — ключевую цель нынешнего правительства, поэтому в дискуссии вокруг возможного обладания ядерным оружием иранское руководство, вероятно, учитывает экономические последствия такого шага.

• Даже при политическом решении создать ядерный арсенал реализовать этот проект незаметно для иностранных разведок будет крайне сложно. Отсутствие инспекций МАГАТЭ облегчает задачу, но возможности израильских и американских спецслужб ставят под сомнение способность скрытного развития военного компонента ядерной программы. Это может привести к новому раунду эскалации, но уже более серьёзного масштаба.

• Важным фактором остаётся и доктринально-этическая сторона вопроса. Даже обладая ядерным оружием, Иран вряд ли сможет использовать его, не поставив под угрозу палестинское население, которое Тегеран традиционно поддерживает. С 2003 года в Иране действует фетва — религиозный указ верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, запрещающий разработку, производство, хранение и применение оружия массового уничтожения, поскольку неизбежные и неизбирательные потери среди мирного населения противоречат правилам ведения войны, которые предписывает исламское учение.

• В таких условиях, если у Тегерана появится ядерное оружие, Израиль может и воздержаться от прямой масштабной агрессии против него, но продолжит совершать диверсии на иранской территории, понимая, что его действия не повлекут за собой ответного ядерного удара. За 22 года с тех пор, как разразился кризис вокруг иранской ядерной программы, Тегеран доказал свой настрой. Но если не использовать последний шанс для дипломатического урегулирования и вернуться к силовому сценарию, у верховного лидера ИРИ не останется аргументов против создания ядерного оружия.

Читать комментарий для @tass_agency

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

⚔️ Современное состояние и перспективы НАТО — интервью с Николаем Силаевым:

• Пока странам НАТО хватает тех конфликтов, которые есть. Дальше всё будет зависеть от того, действительно ли они верят в так называемую российскую угрозу или используют её как предлог для принятия непопулярных решений. Ведь решение увеличить оборонные расходы и, например, сократить социальные расходы — это непопулярное решение. От этого зависит, насколько вызывающе будут себя вести европейские политики. Пока они вызывающее говорят, но довольно скромно действуют.

• Тема, связанная с угрозами для Балтики и вероятностью вооружённого конфликта НАТО и России в регионе, обсуждается, и риски действительно высоки. Они связаны с попытками европейских государств, в первую очередь, стран Прибалтики, подорвать российское судоходство на Балтийском море. При этом все осознают, что попытка морской блокады российских портов в Санкт-Петербурге и в Калининграде — агрессия. Россия имеет полное право и даже обязанность на неё ответить.

• Если перемирие по Украине будет заключено на тех условиях, которые предлагает Запад, возобновление войны в большем масштабе — вопрос времени. Поэтому российское руководство и говорит, что прекращение огня должно быть увязано с выполнением ряда условий, и главное — цель состоит в устойчивом долгосрочном мире. При этом соображение о том, что страны НАТО опасаются прямого военного столкновения с Россией, остаётся в силе. Но пока неизвестно, как они будут чувствовать себя через 5-7 лет.

• Североатлантический альянс нужен Трампу. США держат под своим плотным контролем целый ряд индустриально развитых стран. В том числе со значительной оборонной промышленностью и со всё ещё значительным военным потенциалом. Преимущество для Вашингтона состоит в том, что НАТО обеспечивает устойчивое военное и политическое присутствие США в Европе. По сути, это доминирование Вашингтона над его европейскими союзниками — поэтому Трамп от НАТО отказываться не будет.

• Вашингтон стремится к тому, чтобы европейцы были в большей степени обеспечены и вооружениями, и военной техникой, причём за свои деньги, а не за деньги США. Соединённые Штаты хотят, чтобы европейцы несли большее бремя расходов на оборону, чтобы доля США в этих расходах была меньше, и при этом, чтобы американская техника покупалась. Вашингтон хочет сохранить контроль и в то же время снизить свои собственные расходы на альянс.

• Как любая большая организация, которая обросла огромной бюрократией, НАТО — очень инерционная структура. В ней давно стёрты границы между национальными армиями и НАТО в целом. Давно стёрты границы между национальным командованием и командованием НАТО. Они энергично стираются и дальше. Представить себе, что США пересмотрят участие в альянсе, совершенно невозможно — тогда всё сразу посыпется. Но этого не произойдёт.

Читать интервью для @uranews

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇷🇺 Влияние СВО на российскую политику на Кавказе — интервью с Сергеем Маркедоновым @DonskoyCossack:

• Рано говорить, что между Россией и Ираном существует некий сложившийся альянс. На Ближнем Востоке Россия смотрит на ситуацию не сквозь иранские очки. Иран также не смотрит на ситуацию на Украине или на Кавказе только через российскую призму. Иран и Россия недовольны западной гегемонией, оба государства хотели бы большей автономии и полицентричного мира. При этом Россия заинтересована в сохранении отношений с Израилем, ведь у нас есть общие точки, которые касаются, например, политики памяти.

• Говорить о том, что ситуация с Украиной будет решена, а проблемы Кавказа тем временем решатся сами собой, — неправильно. Другой вопрос заключается в том, что сейчас украинское направление приоритетно, потому что ставки там — самые высокие. Украина важнее даже в силу факторов географии, геополитики, особенно если обратить внимание на площадь этой страны, на кооперацию Украины с Западом. Более того, сам конфликт — самый крупный в Европе после 1945 года.

• Кавказское направление характеризуется самоценностью, хотя оно испытывает влияние и Украины, и Ближнего Востока. Сейчас Кавказ, может быть, не самый главный приоритет для Москвы, не самая главная арена противостояния России и Запада. Тем не менее это очень динамичный регион: за 5 лет там дважды поменялся военно-политический баланс, изменилась роль Азербайджана и Армении.

• Худший сценарий для Москвы на Кавказе во время украинского кризиса — демонтаж отношений. Наверное, ещё более худший сценарий связан с какими-то военными эскалациями, на которые Москва может реагировать. В то же время мы видим и определённые якоря: у Тбилиси нет дипотношений с Россией, но есть экономические связи с Москвой, Грузия устала от Запада, экономические связи есть и с Азербайджаном, есть диаспоры. В совокупности получается, что Россия по многим основаниям — важный партнёр.

• Для нас, для россиян, Кавказ — это ещё и часть нашей идентичности. Мы воспринимаем Кавказ как нечто близкое в целом. Для нас это не «пробка» на пути следования углеводородных маршрутов, как когда-то выражался Бжезинский, не маршрут — для россиян это что-то важное в целом.

Смотреть интервью для @ukr_2025_ru

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇩🇪 Антироссийская политика ФРГ — статья Артёма Соколова @GeRussia:

• Антироссийский курс Берлина, усилившийся с приходом Фридриха Мерца, на первый взгляд выглядит производным от широкого политического и общественного консенсуса в ФРГ. Может показаться, что противодействие России стало экзистенциальной целью Германии. Реальных доказательств существования «российской угрозы» при этом не приводится. Антироссийский нарратив не пользуется широкой поддержкой в немецком обществе. Многократное повторение подобных пассажей рассчитано не на практический, а на психологический эффект — так политики стремятся утвердиться за счёт агрессивной риторики.

• Один из главных показателей неприятия антироссийского курса результаты последних парламентских выборов. Около трети пришедших на участки избирателей проголосовали за оппозиционные партии на правом или левом фланге: «Альтернативу для Германии» (АдГ), «Левую партию», Союз Сары Вагенкнехт (ССВ) и некоторые другие проекты — все эти партии критикуют внешнеполитический курс Германии. Ранее на нескольких земельных выборах в восточных федеральных землях критика внешней политики Берлина стала драйвером кампании оппозиционных партий АдГ и ССВ.

• В рядах ХДС также время от времени раздаются голоса в поддержку возобновления диалога с Москвой. Например, об этом неоднократно заявлял глава Саксонии Михаэль Кречмер, предлагая среди прочего обсудить перспективу закупок российских энергоносителей. Каким бы убеждённым атлантистом ни был Фридрих Мерц, он не может игнорировать мнение однопартийцев на востоке Германии, которые обеспечивают партии в этом регионе приемлемый результат, поскольку учитывают недовольство электората антироссийской политикой Берлина.

• Берлин продолжает и усиливает конфронтационный курс по нескольким причинам. Во-первых, в 2022 году немецкое руководство решило сделать украинский конфликт главным драйвером перемен в стране. С помощью «российской угрозы» власти обосновали масштабную программу перевооружения бундесвера, в которой был очень заинтересован немецкий ВПК. Кроме того, «российскую угрозу» называют причиной всех социально-экономических трудностей в ФРГ, роста цен и падения уровня жизни граждан. Без образа «конституирующего другого» вся немецкая политика утратит осмысленное целеполагание.

• Во-вторых, динамика российско-германских отношений зависит от состояния дел в евроатлантическом сообществе. В условиях неопределённости внешней политики США немецкое руководство предпочитает держаться основ атлантизма, тем более это находит поддержку у значительной части американского истеблишмента. Нормализация отношений с Москвой могла бы стать прорывом, но есть риск, что этот ход не понравится ни традиционным партнёрам германского истеблишмента в Вашингтоне, ни Трампу, который решит, что немцы должны были дождаться, пока он сам наладит отношения с русскими.

• В-третьих, идея нормализации диалога с Москвой пока не набрала в ФРГ критическую массу. Настроенные на конструктивный лад силы раздроблены, подвергаются обструкции и маргинализации со стороны СМИ, а то и становятся жертвами судебных преследований. Потери, понесённые немецким бизнесом из-за прекращения поставок российских энергоносителей, чувствительны, но не катастрофичны. Большие надежды возлагают на немецкую оборонную промышленность, якобы способную вытянуть из кризиса экономику ФРГ — здесь без антироссийской риторики не обойтись.

Читать статью для @profilejournal

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇷🇸 Политическая турбулентность в Сербии: к чему приведут протесты в стране? — круглый стол РСМД @russiancouncil с участием Анастасии Малешевич:

• Уникальность протестов заключается в том, что люди радикально расходятся в оценках происходящего. В итоге сложилось несколько образов сербского протеста, противоречащих друг другу и использующихся в зависимости от сложившейся ситуации. С точки зрения власти, это вполне разумно, потому что позволяет ей сопротивляться давлению. Для российской публики происходящее преподносится в образе инспирированного Западом протеста. В то же время для западных партнёров Белграда используется противоположный нарратив: говорится, что протесты — антизападные, что они инспирированы чуть ли не Москвой.

• Во внутренней политике предпринимается попытка связать протест с оппозицией, которая имеет низкую популярность в народе — люди не видят принципиальной разницы между властью и оппозицией и считают, что она находится под контролем властей. Также во внутреннем дискурсе говорят, что протесты инспирированы НКО. НКО-сектор подаётся как самостоятельная структура, которая уже давно вышла из-под контроля своих «хозяев» и проводит собственную политику. Всё это должно привести к мысли, что статус-кво — это лучшее, что есть: действующая власть может не устраивать, но неизвестность пугает. В этом смысле стратегия власти оказалась эффективной.

• Есть вещи, которые объединяют всех участников протестов. Прежде всего протестующие согласны с тем, что действующая власть во многом опирается на западную поддержку. Для кого-то это негативное следствие событий цветной революции 2000 года. Для кого-то, кто раньше был настроен проевропейски, это ощущение предательства со стороны Запада, который сделал ставку на авторитарного лидера. Так или иначе, среди протестующих очень мало тех людей, которые искренне настроены проевросоюзно.

• Также их объединяет ощущение подчинённого положения Сербии, ощущение вмешательства во внутреннюю политику. Например, до этой волны были масштабные акции протеста в связи с проектом корпорации Rio Tinto по добычи лития в стране. Тогда люди высказывались, что Евросоюз, пользуясь своим положением и зависимостью Сербии, лоббирует откровенно токсичное производство на территории страны. Такие антиколониальные, антиимпериалистические сантименты заметны во всех волнах протестов в Сербии в последние годы.

• Если говорить о потенциальных сценариях, то проевросоюзная развилка — попытки мобилизовать протестные настроения вокруг флагов ЕС — практически невозможна. Остаются две другие: (1) националистический путь, который сейчас тестируется частью протестующих; (2) использование антиимпериалистического сантимента. Внешние акторы больше заинтересованы в первом сценарии, ведь это позволит дискредитировать протестующих и породит разрозненность среди них. Использование антиимпериалистической риторики порождает риски экспорта протеста.

Смотреть запись круглого стола на площадке @izvestia

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇺🇸 Ужесточение риторики Трампа — комментарий Николая Силаева:

• Трамп не хотел продолжать политику Байдена и искоренить минимальную возможность стабилизации диалога с Россией, поэтому заявления и не были очень детальными. Также важно понижение аппаратного приоритета темы Украины: при Байдене координацией поставок американского оружия для Киева занимался министр обороны, а при Трампе — спецпосланник по НАТО Мэтью Уитакер.

• Контакты между Россией и США продолжатся, но на нормализацию отношений с возобновлением работы посольств и консульских служб, не говоря о возвращении нашей дипломатической собственности, Вашингтон в обозримом будущем не пойдёт. Американцы попробуют убедить Украину принять участие в следующем раунде переговоров, которые Киев попытается выхолостить.

• Что касается вооружений, то сколько Украина будет их получать — зависит от того, сколько смогут купить европейцы и сколько и когда сможет произвести американский ВПК. В этом смысле Трамп снял с себя ответственность за объём и номенклатуру поставок.

Читать комментарий для @vedomosti

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇩🇪 Милитаризация Германии при Мерце и кризис отношений с Россией — статья Артёма Соколова @GeRussia:

• Надежды на то, что Мерц прислушается к немецкому бизнесу и общественности, выступающей за остановку обрушения отношений между Москвой и Берлином, не оправдались. Громче выступили представители немецкого ВПК, пообещав вытянуть экономику Германии из кризиса и обеспечить бундесвер вооружением. Без антироссийской истерии милитаризация ФРГ за счёт социально-экономического развития будет вызывать у избирателей непростые вопросы.

• Сделав украинский конфликт частью внутренней политики, немецкий истеблишмент поставил на победу Киева собственную репутацию и политическое выживание. Германия — крупнейший донор финансовой и военной помощи для Украины в ЕС, одна из главных точек притяжения для украинских беженцев и мигрантов. Вернуть все немецкие затраты возможно только в случае военного поражения России. В ином случае Германии предстоит болезненная работа над ошибками.

• Мерца трудно представить в качестве эффективного переговорщика с непростыми партнёрами. Даже в его ближайшем окружении признают, что канцлер самоуверен и не склонен считаться с чужим мнением. Трудно сказать, сколько усилий должно затратить ведомство федерального канцлера, чтобы подготовить Мерца к конструктивному контакту с российским коллегой.

• Вряд ли Мерц готов прислушиваться к критике немецкой внешней политики в самой ФРГ. Оппозиционные силы, такие как АдГ или ССВ, воспринимаются им как орудия внешних сил, с которыми диалог невозможен. Манифест группы влиятельных социал-демократов, призывавших к изменению дипломатии Берлина, Мерц предпочёл не комментировать. Глава МИД ФРГ Йоханн Вадефуль намерен чётко следовать линии канцлера.

• Признание Мерца об исчерпанности дипломатии в украинском урегулировании — это признание кризиса немецкой внешней политики в многополярном мире. Германии предстоит провести переоценку своего опыта и научиться выстраивать диалог в новых условиях, когда она не может действовать с позиции экономического и морального превосходства. Едва ли это произойдёт при канцлере, убеждённом в (западно) германской исключительности.

Читать статью для @izvestia

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🌐 Место Афганистана в современной мировой политике — интервью с Александром Князевым @orientalreviewAK:

• Когда Россия признала правительство Афганистана, США и Запад не предприняли контрдействий на афганском направлении. Однако Международный уголовный суд вдруг подтвердил ордер на арест лидера движения талибов Хайбатуллы Ахундзады. И почти одновременно с этим в ООН прошла специальная встреча по Афганистану, где западные страны продекларировали, что по вопросам прав человека их позиции остаются непримиримыми.

• Возможно, реакция Запада ещё впереди. Нужно учитывать, что сохраняется вероятность вмешательства со стороны США и западных стран в Афганистане. Но прямое военное вмешательство выглядит очень маловероятным.

• Какой-либо институционализированной оппозиции движению талибов в стране не возникло — они подтвердили свою внутреннюю легитимность, понемногу формируется и внешняя. Без внешней поддержки антиталибские эмигрантские группы обречены оставаться центрами информационного противостояния, не оказывая влияния на реальные процессы в стране. Все эти группы находятся в поисках спонсоров. И если они таких спонсоров найдут, тогда становится вероятным снижение уровня военно-политической стабильности. В этом случае угрозу может представлять и вероятность объединения против «общего врага» антиталибских и террористических группировок.

• В 2018-2021 годах USAID финансировало разработку технико-экономического обоснования строительства канала Куштепа. Этот факт обыгрывается разного рода комментаторами, но он не даёт никаких оснований говорить об американском финансировании строительства канала после 2021 года. Начиная с весны 2022 года, когда началось строительство, тема стала политизированной, и в основном рассматривает вопрос строительства с отрицательными коннотациями в адрес правительства Афганистана. Согласно его планам, канал будет построен в два этапа без технической и финансовой поддержки извне.

• Создание регионального центра ООН по целям устойчивого развития для Центральной Азии и Афганистана пока не видится чем-то особо эффективным. «Цели устойчивого развития» странами, обладающими реальным суверенитетом, давно определяются и реализуются самостоятельно. Пока вряд ли можно предположить, что ООН и её центр в регионе могли бы сделать что-либо новое и полезное для Афганистана.

• В контексте экономического сотрудничества с Кабулом региональный формат имеет хороший потенциал, и многое в таком формате с российской стороны уже делается и обсуждается. Что касается безопасности, то вряд ли нужны какие-то новые механизмы. Однако многое, что делается в ШОС, носит невоенный характер. Также в ШОС отсутствует механизм коллективной обороны (как в НАТО), а он необходим, хотя пока и маловероятен. Афганское правительство стремится дистанцироваться от участия в каких-либо блоках. Поэтому в этом контексте наиболее реальны двусторонние взаимодействия.

• У Турции давний интерес к Кабулу, однако вряд ли нынешние действия по линии ОТГ в большой мере способны оказать влияние на сферу безопасности в Афганистане. При предыдущих правительствах Афганистана турецкая национальная разведывательная организация поддерживала связи с некоторыми террористическими группировками, которые были враждебны и к правительству, и к движению талибов, многие из которых в 2015 году и позже влились в ИГИЛ-Хорасан*. Нельзя исключать, что эти связи сохраняются и сейчас, а интересы стран Центральной Азии очень далеки от того, чтобы сотрудничать с террористами.

* Движение признано террористической организацией, запрещено в России.

Читать интервью для @vostex24

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇮🇷 Роль «евротройки» в решении иранского ядерного вопроса — комментарий Адлана Маргоева @tegeran16:

• В августе 2020 года США направили письмо председателю Совета Безопасности ООН с тем, чтобы запустить механизм возврата санкций против Ирана из-за «нарушения» им СВПД. Тогда все члены СБ ООН, кроме Доминиканской Республики, встали на сторону Ирана, поскольку США сами покинули соглашение — Тегеран был готов вернуть свою ядерную программу в соответствие с параметрами ядерной сделки.

• Уже в 2025 году европейские представители сначала поддержали резолюцию МАГАТЭ о несоблюдении Ираном обязательств по мирному развитию ядерной программы — предлогом назвали вопросы к прошлой деятельности Ирана, имевшей место ещё до начала переговоров и оставшейся без подробных пояснений со стороны Тегерана, а на следующий день поддержали израильскую атаку на Иран, его ядерные объекты, полностью находившиеся под контролем МАГАТЭ, и на учёных-ядерщиков.

• Ничего конструктивного для урегулирования кризиса «евротройка» не сумела сделать. Спустя неделю после начала войны главы дипломатических служб трёх стран встретились с иранским министром иностранных дел Аббасом Арагчи. Трамп обесценил дипломатическую попытку, заявив, что Иран якобы не хочет разговаривать с Европой, а хочет вести диалог с США, так как европейские страны не смогут ничем помочь.

• У евротройки уже не осталось никаких средств влияния на ситуацию, остались лишь сугубо деструктивные шаги — восстановление санкций СБ ООН против Ирана и помощь Израилю и США в усилении давления на власть в Тегеране, что, по замыслу Запада, должно якобы спровоцировать внутреннюю дестабилизацию в ИРИ.

• Западные страны настроены лишить Иран, члена ДНЯО, законного права на полноценный мирный атом. Поставив свои внешнеполитические противоречия с Ираном выше международного права, США и европейские государства встали на сторону Израиля — страны, которая не захотела подписать этот договор, разработала ядерное оружие и атаковала мирные ядерные объекты Ирана, отказавшегося от военного атома.

• После этого на Обзорной конференции ДНЯО в 2026 году страны «евротройки» собираются заявить, что Иран представляет ключевую угрозу режиму ядерного нераспространения, а они своими действиями вносят вклад в его укрепление. Это нонсенс.

Читать комментарий для @tass_agency

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🌐🧑🏻‍💻 Набор на новую волну стажировок иностранных специалистов InteRussia

МГИМО совместно с @Gorchakov_Fund и АНО «Международники» открывает приём заявок на программу научно-исследовательских стажировок иностранных специалистов InteRussia @interussia_programme. Рамочная тематика осенней волны: «Новые сферы междержавного соперничества: знания, технологии, ресурсы».

InteRussia — возможность для специалистов в области истории и теории международных отношений, политологии и зарубежного регионоведения погрузиться в жизнь российского научного сообщества, посетить органы государственной власти, принять участие в экспертных сессиях на площадках университетов, аналитических центров и общественных организаций. Главное преимущество программы — работа под руководством ведущих учёных МГИМО.

Миссия InteRussia — выстраивать глобальную горизонтальную сеть молодых учёных и содействовать конструктивному научному диалогу о новых подходах к международным отношениям в формирующемся многополярном мире

Осенняя волна программы пройдёт с 20 октября по 30 ноября на базе МГИМО на английском языке.

Tребования к соискателям:

• Иностранное гражданство;
• Возраст 25–39 лет;
• Проживание вне территории России;
• Профессиональное владение английским языком (не ниже уровня C1);
• Предоставление индивидуального исследовательского плана по выбранной тематике в соответствии с требованиями, указанными в анкете;
• Отсутствие трудовых и иных отношений с МГИМО (включая внешнее совместительство; также соискатель не обучался в аспирантуре и не защищал диссертацию в МГИМО);
• Учёная степень кандидата наук/Ph.D. или минимум трёхлетний стаж работы в научной организации/аналитическом центре или учёба в аспирантуре.

Заявки принимаются до 1 сентября, 23:59 по московскому времени. Все кандидаты будут информированы о результатах конкурса по электронной почте.

Результатом стажировки станет проект оригинального научного исследования объёмом 15-25 тысяч знаков (с пробелами), подготовленный соискателем на основе индивидуального плана на английском языке.

Программа проводится при поддержке Эндаумента МГИМО, Фонда президентских грантов и Дирекции Всемирного фестиваля молодёжи.

Подробнее о стажировке — на сайте МГИМО

🇷🇺🇩🇪 Проблемы российско-германских отношений и позиция Мерца — интервью с Артёмом Соколовым @GeRussia:

• Отношение Мерца к России определяется тем, что в его профессиональной биографии она не сыграла значимой роли. Всю свою карьеру, как в политике, так и в бизнесе, Мерц строил с ориентацией на Запад. Открытие России для западного бизнеса в годы перестройки и «лихих девяностых» также прошло мимо него. В результате представления Мерца о восточном соседе ФРГ сформированы опосредованно. Что-либо менять в этой устоявшейся картине Мерц, очевидно, не заинтересован.

• Несмотря на воинственность риторики, Мерц не ставит под вопрос базовые параметры участия ФРГ в украинском конфликте. Он настаивает на том, что Германия стороной конфликта не является и не находится в ситуации прямой военной конфронтации с Россией. Присутствие немецких военнослужащих в зоне боевых действий остаётся закрытой темой. При этом правительство Мерца заинтересовано в успехах ВСУ на фронте.

• Официальная позиция Москвы по формату поддержки странами Запада Украины выражена однозначно. Участие военнослужащих стран НАТО в конфликте на стороне Киева будет делать их законными целями для армии России. В случае с поставками ракет Taurus присутствие на Украине представителей бундесвера будет неизбежным. Их возможное поражение российским оружием приведёт в действие пятую статью НАТО, что будет означать войну между странами Североатлантического альянса и Россией.

• Социал-демократы проводят осторожную политику. СДПГ не получила пост главы МИД, отдав предпочтение контролю над военной реформой, заняв министерство финансов и министерство обороны, что ограничивает влияние партии на определение внешнеполитического курса, хотя и не исключает его. Как показал резонанс вокруг манифеста группы влиятельных социал-демократов, выступающих за пересмотр подхода в отношении России, в СДПГ немало тех, кто не согласен с нынешним внешнеполитическим курсом Берлина.

• Многие политики из «народных» партий видят запрос на альтернативный внешнеполитический курс. Однако они не могут найти точку опоры для выработки консолидированной позиции. Сказывается специфический характер внутригерманской дискуссии, не предполагающий компромиссов. «Культура отмены» создаёт риски для выражения мнения, альтернативного «консенсусам» политического и медийного мейнстрима. Ситуация будет меняться по мере ухудшения социально-экономической обстановки в ФРГ.

• В ФРГ признаётся, что российские энергоносители были одной из основ экономического процветания страны. Пока у немецкого руководства нет возможности исправить ситуацию. Однако не стоит гиперболизировать значение России как торгово-экономического партнёра Германии, особенно на фоне торговли Берлина с США, Китаем и странами Восточной Европы. Однако российско-германские отношения имели уникальные сферы компетенций, которые приносили пользу всем сторонам.

Читать интервью для @mk_ru

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇪🇺🇨🇳 Проблемы взаимоотношений Евросоюза и Китая — интервью с Егором Сергеевым:

• У Евросоюза сложилась в некотором смысле «шизофреническая» позиция относительно Китая даже на декларативном уровне. Брюссель официально провозгласил, что Китай для ЕС — это партнёр, конкурент и стратегический противник / соперник.

• На самом деле на ЕС влияет большое количество структурных ограничений, тот факт, что Евросоюз не определяет логику развития глобальной экономики, во многом следует в кильватере США, одновременно пытаясь формулировать собственную позицию относительно Пекина. При этом Брюссель стремится отдельно определять экономическую позицию и отдельно — политическую, что является неприемлемым для Китая.

• Во многом усложнения в отношениях с КНР вызваны самими действиями Евросоюза: Брюссель мотивировал ряд своих защитных механизмов недобросовестными действиями Китая на европейском рынке. В таком положении для Евросоюза логичным было бы выстраивать более тесные отношения с Китаем. Однако сделать это уже достаточно сложно ввиду действующих структурных ограничений, которые ЕС сформировал в своей политической институциональной надстройке.

• Возможности Китая отличаются по разным направлениям. В рамках механизма скрининга ПИИ для КНР остаётся достаточно большое количество лазеек, потому что в конечном счёте каждая страна ЕС самостоятельно определяет, принимать или не принимать ПИИ. Но здесь многое зависит от политических факторов. Сложнее дела обстоят с торговой политикой, ведь здесь действуют исключительно компетенция Еврокомиссии, поэтому работать с отдельными странами довольно сложно.

Смотреть интервью для @rbc_news

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»

🇹🇭🇰🇭 Конфликт между Таиландом и Камбоджей — комментарий Екатерины Колдуновой @aseancentremgimo:

• Конфликт между Таиландом и Камбоджей существует с 1960-х годов, его суть — территориальный спор по поводу храма Преах Вихеа и прилегающей земли. В 1962 году Международный суд ООН вынес решение в пользу Камбоджи, однако многие политические силы в Таиланде с этим не согласны.

• Страны уже несколько раз вступали в столкновения, подобные сегодняшним. В прошлый раз эскалация между ними длилась с 2008 по 2011 год вследствие внутриполитического раскола в Таиланде.

• Тогда противники бывшего премьер-министра страны Таксина Чинавата обвиняли его и его ставленников в поддержке Камбоджи, так как у политика до недавнего времени были очень тесные дружественные связи с камбоджийским премьером Хун Сеном (в 2023 году он передал этот пост своему сыну Хун Манету). Этот факт и использовался для разжигания националистических чувств и внутриполитической борьбы.

• Текущая ситуация отчасти напоминает предыдущую эскалацию. Она тоже проецирует внутриполитический раскол в Таиланде, где военные конфликтуют с премьер-министром Пхетхонгтан Чинават, дочерью Таксина.

• 1 июля Конституционный суд Таиланда приостановил её полномочия на время расследования скандала, связанного с утечкой телефонной беседы Чинават с Хун Сеном. В телефонном разговоре с Хун Сеном она имела неосторожность обвинить военных в разжигании пограничного конфликта. Разговор стал достоянием общественности, начались столкновения на границе.

Читать комментарий для @rtvimain

Подписывайтесь на ИМИ МГИМО | Наш подкаст «Внешняя политика»