Крестьянство исчезло, а люди остались – как выживают российские сёла
Историк Эрик Хобсбаум одним из главных итогов «короткого ХХ века» считал исчезновение крестьянства как класса. Тем не менее лишь в 2010-х годах половина человечества обосновалась в городах. Россия достигла этого показателя ещё в 1950-х годах, но и сегодня четверть наших сограждан живёт в сельской местности, причём в некоторых регионах их доля достигает 70% (Алтай) или выше 50% (Северо-Кавказский федеральный округ). Как сочетаются эти факты и что происходит с сельским бытом в «постиндустриальном» обществе? После перестройки рыночные реформы уничтожили колхозы и совхозы в пользу развития фермерских хозяйств, но в первую очередь — сельскохозяйственных организаций (СХО) и крупных агрохолдингов. Хотя на развитие сельского хозяйства выделялись триллионы рублей, более 90% этой суммы предназначались для больших компаний и землевладельцев. Соци…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86279.html?utm_source=smm-tg
Историк Эрик Хобсбаум одним из главных итогов «короткого ХХ века» считал исчезновение крестьянства как класса. Тем не менее лишь в 2010-х годах половина человечества обосновалась в городах. Россия достигла этого показателя ещё в 1950-х годах, но и сегодня четверть наших сограждан живёт в сельской местности, причём в некоторых регионах их доля достигает 70% (Алтай) или выше 50% (Северо-Кавказский федеральный округ). Как сочетаются эти факты и что происходит с сельским бытом в «постиндустриальном» обществе? После перестройки рыночные реформы уничтожили колхозы и совхозы в пользу развития фермерских хозяйств, но в первую очередь — сельскохозяйственных организаций (СХО) и крупных агрохолдингов. Хотя на развитие сельского хозяйства выделялись триллионы рублей, более 90% этой суммы предназначались для больших компаний и землевладельцев. Соци…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86279.html?utm_source=smm-tg
Лидеры, бюрократы и самоорганизация: кто удержит власть в малых городах
Гражданско-политические чаяния наших соотечественников смещаются с федерального уровня на региональный; особенно чётко виден этот переход у молодёжи. Даже в патриотизме на первое место выдвигается не Россия, а город, область, округ. Это перекликается с общемировой тенденцией, когда люди пытаются сосредоточить усилия на чём-то близком, дающем относительно быструю отдачу, подконтрольном небольшим и слабо организованным группам. Но готов ли принять народную активность уровень регионов, и в частности малых городов? Здесь мы встречаемся с противоречивыми сигналами. С одной стороны, местные элиты обсуждают поиск новых «лидеров», поддерживают волонтёрство, пытаются запустить «молодёжные парламенты», территориальные общественные самоуправления или интернет-площадки вроде «активного гражданина» и «моего города». С другой, в 2014 году был введён…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86333.html?utm_source=smm-tg
Гражданско-политические чаяния наших соотечественников смещаются с федерального уровня на региональный; особенно чётко виден этот переход у молодёжи. Даже в патриотизме на первое место выдвигается не Россия, а город, область, округ. Это перекликается с общемировой тенденцией, когда люди пытаются сосредоточить усилия на чём-то близком, дающем относительно быструю отдачу, подконтрольном небольшим и слабо организованным группам. Но готов ли принять народную активность уровень регионов, и в частности малых городов? Здесь мы встречаемся с противоречивыми сигналами. С одной стороны, местные элиты обсуждают поиск новых «лидеров», поддерживают волонтёрство, пытаются запустить «молодёжные парламенты», территориальные общественные самоуправления или интернет-площадки вроде «активного гражданина» и «моего города». С другой, в 2014 году был введён…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86333.html?utm_source=smm-tg
Эпизодичная занятость и поляризация: как пандемия изменила рынок труда
Пандемия на несколько лет перевернула «нормальное» течение жизни: планы рушились, амбициозные бизнес-проекты разорялись, налаженные каналы поставок обрывались, миллионы теряли работу, государства тратили все резервы и залезали в долги. Возможно, некоторые временные решения, вроде дистанционной работы, останутся с нами надолго; проблемы выгорания или дефицита продовольствия также не решатся сами собой. Менее очевидно, что чрезвычайные обстоятельства ускорили и происходившие постепенно, уже долгие годы трансформации. Особенно ярко это проявилось на рынке труда. Данные Международной организации труда (МОТ) по 118 странам фиксируют идущий с 1990-х годов рост доли временной занятости среди работников. Если к 2000 году их было 14,6%, то в 2010-м — 22,2%, а в 2019-м — 27,8%! Причём в наиболее богатых государствах эта доля составила 15%, а в о…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86462.html?utm_source=smm-tg
Пандемия на несколько лет перевернула «нормальное» течение жизни: планы рушились, амбициозные бизнес-проекты разорялись, налаженные каналы поставок обрывались, миллионы теряли работу, государства тратили все резервы и залезали в долги. Возможно, некоторые временные решения, вроде дистанционной работы, останутся с нами надолго; проблемы выгорания или дефицита продовольствия также не решатся сами собой. Менее очевидно, что чрезвычайные обстоятельства ускорили и происходившие постепенно, уже долгие годы трансформации. Особенно ярко это проявилось на рынке труда. Данные Международной организации труда (МОТ) по 118 странам фиксируют идущий с 1990-х годов рост доли временной занятости среди работников. Если к 2000 году их было 14,6%, то в 2010-м — 22,2%, а в 2019-м — 27,8%! Причём в наиболее богатых государствах эта доля составила 15%, а в о…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86462.html?utm_source=smm-tg
Вдохнут ли социальные посредники новую жизнь в массовую политику?
За бурный ХХ век потерпели крах и проекты корпоративистского сплочения общества, и несдерживаемый индивидуализм, и классовые организации. Люди не доверяют бюрократии, рынку, партиям. Традиционные объединения распались, уступив место современному фрагментированному обществу. Что же остаётся? Возможна ли вообще массовая политика в XXI веке или нас уже ничто не способно по-настоящему объединить? В организации общественной жизни можно условно выделить три принципиальных подхода. Первый стремится исключить конфликты, связав всех граждан воедино идеологией, национальной целью, корпорацией, научным авторитетом технократов (реже — межличностным сочувствием). Второй полагается на желание индивидов улучшить собственную жизнь, опосредованное рынком: если каждый станет прилежным, коммуникабельным, предприимчивым и т.п., то никакой особой политики …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86545.html?utm_source=smm-tg
За бурный ХХ век потерпели крах и проекты корпоративистского сплочения общества, и несдерживаемый индивидуализм, и классовые организации. Люди не доверяют бюрократии, рынку, партиям. Традиционные объединения распались, уступив место современному фрагментированному обществу. Что же остаётся? Возможна ли вообще массовая политика в XXI веке или нас уже ничто не способно по-настоящему объединить? В организации общественной жизни можно условно выделить три принципиальных подхода. Первый стремится исключить конфликты, связав всех граждан воедино идеологией, национальной целью, корпорацией, научным авторитетом технократов (реже — межличностным сочувствием). Второй полагается на желание индивидов улучшить собственную жизнь, опосредованное рынком: если каждый станет прилежным, коммуникабельным, предприимчивым и т.п., то никакой особой политики …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86545.html?utm_source=smm-tg
Статистическая дискриминация: заменят ли цифры мораль?
Для западной культуры характерно стремление освободить человека, обеспечив ему контроль над «необходимостями» (законами, причинно-следственными связями) внешней среды. Разве не прекрасно было бы знать, когда произойдёт стихийное бедствие, откажет электроприбор или с крыши упадёт кирпич? Вот только окружающая человека среда — это в первую очередь другие люди. И проследить, где кончается «природа» и начинается «общество», не так просто, как кажется на первый взгляд. Дельфийский оракул отвечает лидийскому царю, стоит ли тому нападать на Персию. В идеальном городе Томмазо Кампанеллы астрологи решают, когда и кому следует рожать детей, чтобы те выросли хорошими гражданами. Сегодня интеллектуальные системы предсказывают, с какой вероятностью женатый тридцатилетний рабочий из Глазго сможет выплатить кредит на автомобиль. О чём конкретно здесь…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86611.html?utm_source=smm-tg
Для западной культуры характерно стремление освободить человека, обеспечив ему контроль над «необходимостями» (законами, причинно-следственными связями) внешней среды. Разве не прекрасно было бы знать, когда произойдёт стихийное бедствие, откажет электроприбор или с крыши упадёт кирпич? Вот только окружающая человека среда — это в первую очередь другие люди. И проследить, где кончается «природа» и начинается «общество», не так просто, как кажется на первый взгляд. Дельфийский оракул отвечает лидийскому царю, стоит ли тому нападать на Персию. В идеальном городе Томмазо Кампанеллы астрологи решают, когда и кому следует рожать детей, чтобы те выросли хорошими гражданами. Сегодня интеллектуальные системы предсказывают, с какой вероятностью женатый тридцатилетний рабочий из Глазго сможет выплатить кредит на автомобиль. О чём конкретно здесь…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86611.html?utm_source=smm-tg
Незаметный раскол Европы – молодёжь против циничных политиков
В 1970-е годы, параллельно с расцветом разочаровавшегося в народе и политике постмодернизма, социолог Рональд Инглхарт предсказывал появление на Западе Нового человека: бескорыстного, творческого, миролюбивого, общественно активного, но при этом думающего сразу о всём человечестве, животных и экологии. Одно было ясно: западный мир стремительно перерождался в нечто иное. Доверие и участие в демократии к концу века обрушились. Мираж среднего класса рассеялся, не важно, причислять ли к нему мелких собственников (жильё, пенсии, акции) или рабочих средней квалификации со стабильной занятостью, соцпакетом и профсоюзом. Гарантии государства в первую очередь распространялись на бесконтрольный финансовый сектор (с каждым кризисом — всё больше), естественно, в ущерб народу и реальной экономике. Основной удар нестабильности пришёлся на молодёжь. …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86744.html?utm_source=smm-tg
В 1970-е годы, параллельно с расцветом разочаровавшегося в народе и политике постмодернизма, социолог Рональд Инглхарт предсказывал появление на Западе Нового человека: бескорыстного, творческого, миролюбивого, общественно активного, но при этом думающего сразу о всём человечестве, животных и экологии. Одно было ясно: западный мир стремительно перерождался в нечто иное. Доверие и участие в демократии к концу века обрушились. Мираж среднего класса рассеялся, не важно, причислять ли к нему мелких собственников (жильё, пенсии, акции) или рабочих средней квалификации со стабильной занятостью, соцпакетом и профсоюзом. Гарантии государства в первую очередь распространялись на бесконтрольный финансовый сектор (с каждым кризисом — всё больше), естественно, в ущерб народу и реальной экономике. Основной удар нестабильности пришёлся на молодёжь. …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86744.html?utm_source=smm-tg
Разногласия элит и масс: разница в образовании или ценностный конфликт?
Экономисты часто шутят по поводу странностей пропагандируемого ими «рационального поведения». Если финансист с Уолл-стрит увидит на дороге стодолларовую купюру, он не станет её поднимать; ведь, будь она настоящей, её бы уже кто-нибудь поднял (речь о вере в эффективность рынка). Юмор здесь не далёк от истины. Многочисленные эксперименты с теорией игр показывают, что поведение профессиональных экономистов радикально отличается от поведения большинства других людей. Там, где обычный человек проявляет «слепое» доверие или следует моральным принципам, индивиды с экономическим образованием руководствуются эгоистичными расчётами. По иронии, как показывает Роберт Фрэнк, экономисты отсекают лучшие исходы, требующие сотрудничества. Апологеты неолиберализма вроде Брайана Каплана утверждают, что вопрос лишь в необразованности масс. Если бы люди зн…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86828.html?utm_source=smm-tg
Экономисты часто шутят по поводу странностей пропагандируемого ими «рационального поведения». Если финансист с Уолл-стрит увидит на дороге стодолларовую купюру, он не станет её поднимать; ведь, будь она настоящей, её бы уже кто-нибудь поднял (речь о вере в эффективность рынка). Юмор здесь не далёк от истины. Многочисленные эксперименты с теорией игр показывают, что поведение профессиональных экономистов радикально отличается от поведения большинства других людей. Там, где обычный человек проявляет «слепое» доверие или следует моральным принципам, индивиды с экономическим образованием руководствуются эгоистичными расчётами. По иронии, как показывает Роберт Фрэнк, экономисты отсекают лучшие исходы, требующие сотрудничества. Апологеты неолиберализма вроде Брайана Каплана утверждают, что вопрос лишь в необразованности масс. Если бы люди зн…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86828.html?utm_source=smm-tg
Почему рыночная экономика недооценивает высшее образование
В конце ХХ века, вопреки риторике «информационного» или «постиндустриального» общества, многие экономисты пророчили упадок высшего образования. К 1980-м годам и в соцсблоке, и на Западе количество выпускников вузов превысило число рабочих мест, требующих соответствующей квалификации. Однако исследователи одновременно и переоценили, и недооценили эффективность рынка (впрочем, как и позднесоветских механизмов распределения). С одной стороны, работодатели понимали, что хорошее образование не сводится к конкретному набору специальных знаний. Диплом демонстрировал способность обучаться, причастность к «высшему» миру и его связям, какую-никакую трудоспособность, организованность мышления, обладание широкими компетенциями. Как отмечал нобелевский лауреат по экономики Абхиджит Банерджи, ещё несколько лет назад высшее образование в большей част…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86895.html?utm_source=smm-tg
В конце ХХ века, вопреки риторике «информационного» или «постиндустриального» общества, многие экономисты пророчили упадок высшего образования. К 1980-м годам и в соцсблоке, и на Западе количество выпускников вузов превысило число рабочих мест, требующих соответствующей квалификации. Однако исследователи одновременно и переоценили, и недооценили эффективность рынка (впрочем, как и позднесоветских механизмов распределения). С одной стороны, работодатели понимали, что хорошее образование не сводится к конкретному набору специальных знаний. Диплом демонстрировал способность обучаться, причастность к «высшему» миру и его связям, какую-никакую трудоспособность, организованность мышления, обладание широкими компетенциями. Как отмечал нобелевский лауреат по экономики Абхиджит Банерджи, ещё несколько лет назад высшее образование в большей част…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86895.html?utm_source=smm-tg
Индивидуализм устарел: как Запад переизобретает коллективизм
Противостояние социалистической и капиталистической экономик часто осмысляется как столкновение коллективизма и индивидуализма. Очевидный пример — коллективизация или опора на частных фермеров. Бывший шеф-экономист Всемирного банка Линь Ифу, подчёркивая политический смысл «раскулачивания», даёт важный контекст для идеи колхозов. Коммунисты пытались применить положительный опыт «экономии от масштаба» западных промышленных корпораций, но недооценили специфику сельского хозяйства: при низкой автоматизации и недостатке техники гораздо эффективней делать ставку на интенсивность труда; в отличие от условного производства детали на станке, в землю можно вкладывать дополнительные усилия. Впрочем, в дальнейшем Китай нащупал «золотую середину» с относительно небольшими сельскими коллективами, а сегодня на рынке и вовсе доминируют огромные агрохолди…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86965.html?utm_source=smm-tg
Противостояние социалистической и капиталистической экономик часто осмысляется как столкновение коллективизма и индивидуализма. Очевидный пример — коллективизация или опора на частных фермеров. Бывший шеф-экономист Всемирного банка Линь Ифу, подчёркивая политический смысл «раскулачивания», даёт важный контекст для идеи колхозов. Коммунисты пытались применить положительный опыт «экономии от масштаба» западных промышленных корпораций, но недооценили специфику сельского хозяйства: при низкой автоматизации и недостатке техники гораздо эффективней делать ставку на интенсивность труда; в отличие от условного производства детали на станке, в землю можно вкладывать дополнительные усилия. Впрочем, в дальнейшем Китай нащупал «золотую середину» с относительно небольшими сельскими коллективами, а сегодня на рынке и вовсе доминируют огромные агрохолди…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/86965.html?utm_source=smm-tg
Может ли национальная политика встать на пути глобализации к колониализму?
Бертран Рассел считал, что античная философия выросла из попытки доказать и примирить со сложностью окружающего мира простые интуитивные принципы. Позднейших мыслителей также обвиняли в монизме: стремлении вывести всё из одной базовой закономерности. С этой точки зрения, либеральная экономика постоянно возвращается к нескольким «очевидным» логически выводам, продираясь к ним через неоднозначность конкретных факторов. Например, свободная торговля обогащает всех участников, так как позволяет каждой стране специализироваться на том, что у неё получается лучше всего (или станет получаться лучше всего — благодаря пользе разделения руда как такового). Но что, если государству А отойдут высокие технологии, Б — ручной труд, В — добыча полезных ископаемых? Что, если мобильность капитала выше, чем мобильность труда (китайцы же не переехали на уж…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87147.html?utm_source=smm-tg
Бертран Рассел считал, что античная философия выросла из попытки доказать и примирить со сложностью окружающего мира простые интуитивные принципы. Позднейших мыслителей также обвиняли в монизме: стремлении вывести всё из одной базовой закономерности. С этой точки зрения, либеральная экономика постоянно возвращается к нескольким «очевидным» логически выводам, продираясь к ним через неоднозначность конкретных факторов. Например, свободная торговля обогащает всех участников, так как позволяет каждой стране специализироваться на том, что у неё получается лучше всего (или станет получаться лучше всего — благодаря пользе разделения руда как такового). Но что, если государству А отойдут высокие технологии, Б — ручной труд, В — добыча полезных ископаемых? Что, если мобильность капитала выше, чем мобильность труда (китайцы же не переехали на уж…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87147.html?utm_source=smm-tg
Почему успехи капитализма не обеспечат нам достойную жизнь
Каких бы гигантских размеров не достигал разрыв доходов между самыми богатыми и самыми бедными (внутри страны, между странами), неравенство никогда не было одномерным. Оно не представляет собой лишь накопленную ошибку (например, из-за спекуляций или ухода от налогов), а является продуктом системы, определяющей жизненные пути разных людей. Феодалы не только «чуть богаче», чем крестьяне, их положения качественно различаются: первые пользовались всеми благами высокой культуры, освещались религией или эзотерикой (обладатели духа, а не бездушная глина), предназначались для великого (а не «воспроизводства»). То же касается классического неравенства в обладании средствами производства — талантливые «визионеры» организовывают жизнь и толкают прогресс вперёд, в то время как массы рабочих являются лишь расходным материалом для истории. Для каждо…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87257.html?utm_source=smm-tg
Каких бы гигантских размеров не достигал разрыв доходов между самыми богатыми и самыми бедными (внутри страны, между странами), неравенство никогда не было одномерным. Оно не представляет собой лишь накопленную ошибку (например, из-за спекуляций или ухода от налогов), а является продуктом системы, определяющей жизненные пути разных людей. Феодалы не только «чуть богаче», чем крестьяне, их положения качественно различаются: первые пользовались всеми благами высокой культуры, освещались религией или эзотерикой (обладатели духа, а не бездушная глина), предназначались для великого (а не «воспроизводства»). То же касается классического неравенства в обладании средствами производства — талантливые «визионеры» организовывают жизнь и толкают прогресс вперёд, в то время как массы рабочих являются лишь расходным материалом для истории. Для каждо…
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87257.html?utm_source=smm-tg
Есть ли место малым городам в постиндустриальную эпоху?
Индустриализация привела не только к невиданному в истории экономическому росту или накоплению богатства, но и к качественным переменам в жизненной среде большинства людей. Деревни пустели и приходили в упадок, а на замену им пришли города самых разных размеров: не только мегаполисы, но малые и средние населённые пункты (можно вспомнить моногорода в СССР или «ржавый пояс» в США). Конечно, массовая миграция не избежала проблем. Города не успевали обеспечить новых жителей инфраструктурой или продуманной застройкой, так что по всему миру возникали трущобы, фавелы или стихийные пригороды. Можно подумать, что к XXI веку ситуация должна была стабилизироваться, особенно на фоне строительных бумов и развития урбанистки. Однако переход к «постиндустриальной» экономике запустил новый этап перемещения народа. Обычно его связывают с концентрацией …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87327.html?utm_source=smm-tg
Индустриализация привела не только к невиданному в истории экономическому росту или накоплению богатства, но и к качественным переменам в жизненной среде большинства людей. Деревни пустели и приходили в упадок, а на замену им пришли города самых разных размеров: не только мегаполисы, но малые и средние населённые пункты (можно вспомнить моногорода в СССР или «ржавый пояс» в США). Конечно, массовая миграция не избежала проблем. Города не успевали обеспечить новых жителей инфраструктурой или продуманной застройкой, так что по всему миру возникали трущобы, фавелы или стихийные пригороды. Можно подумать, что к XXI веку ситуация должна была стабилизироваться, особенно на фоне строительных бумов и развития урбанистки. Однако переход к «постиндустриальной» экономике запустил новый этап перемещения народа. Обычно его связывают с концентрацией …
— #Дмитрий_Буянов
https://iarex.ru/articles/87327.html?utm_source=smm-tg