🆘 #нампишут В городе Чаплыгине Липецкой области работает АО «Чаплыгинский крахмальный завод». На протяжении многих лет он попросту отравляет воздух, переодически появлялся ужасный запах по всему городу. Но если раньше это иногда, то сейчас — с января-февраля 2024 года — начался постоянный, каждодневный стойкий запах, какого не было ранее. Он похож на запах серы/газа, в основном появляется вечером и ночью. Дышать просто невозможно: запах проникает везде, даже в дома с закрытыми окнами.

Местные органы власти попросту бездействуют. Управление экологии и природных ресурсов Липецкой области заявило: была проведена проверка, которая выявила нарушения природоохранного законодательства, результаты экспертиз были направлены в прокуратуру. Но прошел месяц, а отравляющая деятельность АО «Чаплыгинский крахмальный завод» не сбавляет обороты. С большой долей вероятности всё обернется простым штрафом. Это крик души всех жителей Чаплыгина: помогите нам избавиться от многолетнего ужаса!

👎 #нампишут Делать акцент на том, что объединение двух научных институтов Минприроды России произошло из-за введения в заблуждение министра Александра Козлова, абсолютно не приходится. Это чёткий и продуманный план по формированию его подчинёнными тёплых мест для себя в московском ФГБУ «ВНИИ Экология» после грядущей отставки.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ пермского ФГБУ УралНИИ «Экология», в сведениях о состоянии юридического лица указано, что учреждение находится в процессе реорганизации в форме присоединения к другому юридическому лицу. Остановить запустившийся на разрушение маховик может либо сам господин Козлов под предлогом, что его ввели в заблуждение (отменив свой «секретный» приказ № 75), либо вице-премьер Виктория Абрамченко, жёстко указав на несостоятельность принятого Козловым решения.

Последние два сильных института в ведении Минприроды, по категорированию Российской академии наук относящиеся ко второй категории (то есть устойчивые, развивающиеся, с огромным научным потенциалом), две сильные опоры министерства — УралНИИ «Экология» и «ВНИИ Экология» должны оставаться самостоятельными и независимыми учреждениями.

Однако министр Козлов настолько запутался в собственных хитросплетениях, что «забыл» ответить на поручение вице-премьера Абрамченко насчёт прояснения сложившейся ситуации вокруг двух институтов. Либо намеренно не отвечает, прекрасно понимая, что в новую эпоху Правительство шагнёт уже без нынешнего руководства Минприроды.

🌲 #нампишут Утверждая о ценности заброшенных сельхозземель для продовольственной безопасности в публикации об Алексее Ярошенко из недружественного «Гринпис России», упускается из виду тот факт, что наибольшая часть этих земель относится к областям рискованного земледелия, где климатические условия делают земледелие мало- или вовсе нерентабельным.

Согласно оценкам, приведённым в статье Russian Analytical Digest в 2019 году, только 5 млн из 40 млн га заброшенных земель могут быть возвращены в сельхозоборот. Для увеличения производства зерна и другой продукции авторы рекомендуют сосредоточить усилия на увеличении урожайности, которая в России уже многие годы остаётся значительно ниже, чем в странах Европы, Америке и Китае.

Значительная часть из остающихся 35 млн га земель уже сейчас активно зарастает лесом, как отмечается в ряде оценок с использованием спутниковых данных. Эти леса зачастую являются низкопродуктивными березняками, малопригодными для заготовки древесины. Хотя это способствует увеличению площади лесных земель и фиксации углерода (что может рассматриваться позитивно в рамках подписанной Президентом прошлой осенью Климатической доктрины РФ), такое «облесение», по сути, выводит земли из какого-либо оборота.

В то же время лесозаготовки смещаются всё дальше на север, в районы с плохой транспортной доступностью и часто отсутствующей дорожной сетью, а также с дикими лесами, имеющими высокую природную ценность. В таких условиях передача сельхозземель в лесной фонд, а также идеи о стимулировании частного сельского лесоводства представляются чрезвычайно актуальными, не только с каких-то радикально-экологических позиций, но и с целью коммерческой выгоды, а также сохранения какого-никакого сельского населения в Центральной России и у западной границы.

Ещё четыре года назад (в рамках позже сошедшего на нет упрощения условий выращивания леса на сельхозземлях) вице-премьер Виктория Абрамченко отмечала: «Если соответствующие земли невозможно вернуть в сельхозоборот или это экономически нецелесообразно, предусмотрена возможность организации ведения на них полноценного лесного хозяйства». Принятые тогда Правительством постановления вызвали негативную реакцию как среди фермеров, так и в Госдуме, в значительной степени из-за недоработок и неоднозначностей в самих документах.

Сейчас же, в условиях переориентации лесного, да и сельского хозяйства на новые рынки очевидно: вопрос этот требует дальнейшего рассмотрения. Если земли много лет простаивают в статусе залежных, то, вероятно, им этот статус стоит сменить, особенно в том случае, когда на них возможно интенсивное лесоразведение. Но только с должным усидчивым контролем со стороны проверяющих органов.