Используя масонство, карбонариев, британцы, «горыныч» структурировали революционный процесс на континенте, направляя его против монархий. Главной целью среди них была Россия. Поэтому Ф.И. Тютчев и писал, что в 1830–40-е годы «в Европе существуют только две действительные силы: Революция и Россия. Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой» .

Понимал ли Ф.И. Тютчев, что за «революцией» маячит Великобритания? Трудно сказать. Возможно, нет. Однако он точно определил несовместимость России и той силы, которую обозначил как «Революция». В XIX в. внутренняя почва для революции, антимонархического восстания в России была слаба (на это не потянула акция декабристов, которую А.С. Грибоедов определил как попытку ста прапорщиков изменить государственный быт России и которая по сути была последним гвардейским переворотом эпохи 1725–1825 гг.; за этой акцией как за ширмой маячили фигуры высших военных и гражданских сановников империи, которых Николай I не посмел тронуть). Поэтому в отношении России ставка была сделана не на революцию, а на войну. Это в ХХ в. противник использует серьёзнейшие внутренние противоречия и столкнёт Россию с Революцией в 1905 и 1917 (февраль) годах. В XIX в. магистральным направлением борьбы британцев с Россией стала война, с целью которой они начали сбивать антироссийскую коалицию. Но её нужно было подготовить идейно, психоисторически, и с 1820-х годов Альбион запускает проект «русофобия», который распустился «цветочками» уже в 1830-е годы, ну а ядовитые «ягодки» вызрели в 1840-е, и в 1850-е можно было «снимать урожай» – руками Османской империи. Ну а пока шла информационно-идейная подготовка, реальное политическое противоборство переместилось на границу Европы и Азии – в Закавказье, а затем – в Среднюю Азию.

«Отдохнув несколько минут, я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряжённые в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. “Откуда вы?” – спросил я их. – “Из Тегерана”. “Что вы везёте?” – “Грибоеда”. – Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис. Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! […] Он погиб под кинжалами персиян, жертвой невежества и вероломства. Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею» .
Это – строки А.С. Пушкина из «Путешествия в Арзрум», произведения, известного знаменитой фразой «Мы ленивы и нелюбопытны…».

Есть сомнения в том, останки ли Грибоедова везли в арбе. Нет сомнений, что разгромом российского посольства и убийством русского посла Грибоедова в Тегеране в январе 1829 г. стартовала с кровью Большая игра (теперь мы знаем – Большая игра-1), схватка двух империй, Британской и Российской, в Центральной Азии и за Центральную Азию. Хотя и не только за неё.

Грибоедов действительно погиб от кинжалов персиян, но направляла эти кинжалы, устроила смертельную «игру ножами» рука Лондона, а точнее – Калькутты, имперской столицы Британской Индии и в той же мере столицы Ост-Индской компании. Грибоедов интересовался весьма непочтенными делами «Почтенной Компании», которая (наследница Венеции!) с благословения и, по некоторым сведениям, при участии королевского двора была главным наркоторговцем в Евразии и мире в XIX в. и из которой впоследствии вырастут и МИ6 в её современном виде, и так называемый «Совет трёхсот». Не знаю, понимал ли Грибоедов центральную роль, которую Ост-Индская компания сыграла в эволюции правящих верхушек-хищников Запада, став звеном-стадией в цепи «Венеция – Ост-Индская компания – Британская империя – наднациональные структуры мирового управления и согласования». Однако он хорошо понимал, кто реальный противник России на Востоке и в Евразии в целом, а о Компании и об индийских делах вообще писал в своих отчётах в Санкт-Петербург. И противник хорошо понимал значение Грибоедова в Тегеране. «Ещё ничего не было решено», – эта фраза неоднократно звучит в тыняновской «Смерти Вазир-Мухтара». Как раз по поводу русской миссии в Тегеране всё было решено – британцами. Символично, что подстрекавшие персов к убийству русских британцы были тесно связаны с Ост-Индской компанией, с этой «державой-купцом» (К.А. Фурсов).

Ещё одним, кроме Ирана, направлением деятельности британцев на Востоке против России были Османская империя и Кавказ. В 1834 г. секретарь посольства Великобритании в Стамбуле разведчик Д. Уркварт побывал с тайной миссией у адыгов (черкесов), пообещав им оружие и боеприпасы. Позднее по адыгам работали британские разведчики Дж. Лонгуорт и Дж. Белл, но с масштабом деятельности Уркварта, выдающегося разведчика, им не сравниться. Он активно разжигал борьбу против России народов Северного Кавказа, прежде всего адыгов. Им он даже составил декларацию независимости и придумал флаг, сыграв большую роль в создании антирусских настроений у многих представителей этого народа на целое столетие вперёд и заложив прочный фундамент для действий британской разведки на Северном Кавказе и использования ею выходцев из этого региона вплоть до наших дней. В частности, бежавшие от русских в Османскую империю представители родов адыгов и других народов Северного Кавказа становились «материалом» для создания разведсетей, работавших против России. Для представителей некоторых адыгских родов как в России, так и за её пределами Уркварт до сих пор является весьма почитаемой фигурой. Как говорится, скажи мне, кто твой друг…

Показательно, что с лёгкостью сдав в 1945 г. советскому союзнику фактически на смерть 27 тыс. казаков с семьями, британцы не сделали того же с 5 тыс. служивших в вермахте северокавказских горцев. Этих мусульман, в отличие от православных христиан-казаков, они оставили про запас – для подрывной и разведывательной деятельности против СССР. Создание британцами агентуры глубокого залегания на Северном Кавказе и в Центральной Азии, когда речь идёт о целых родах (кланах), в течение многих десятилетий работавших на Альбион, уходит в прошлое, порой – во времена Большой игры.

Ответом на происки британцев в Тегеране и на Кавказе стала миссия Яна Виткевича (адъютант военного губернатора Оренбурга В.А. Перовского) в Кабул. Миссия завершилась удачно: Виткевич подписал договор с амиром Дост Мухаммадом, что вызвало истерику в Лондоне. Истерику и конкретные действия. «Коварный Альбион» – ситуационно Урия Хипп, Ловкий Плут, Фейгин и Билл Сайкс в «одном флаконе» – не простил ни Виткевича, ни Дост Мухаммада.

Виткевич, вернувшийся в Петербург, внезапно умер накануне представления Николаю I и получения монаршей награды. Официальная версия: застрелился. Но почему исчез подписанный с амиром договор? Опять же официальная версия: Виткевич сжёг его в приступе помешательства перед смертью. Однако многие современники открыто указывали на ту державу, чьи «уши торчали» в данной ситуации; думаю, эти современники верно понимали ситуацию. Таким образом, в самом начале Большой игры на русской стороне «образовалось» два трупа – the British Empire strikes back.

Британцы хотели наказать и афганского эмира, да не всё коту масленица: в Афганистане они попали как кур в ощип. Дост Мухаммаду генерал-губернатор Индии лорд Окленд в октябре 1838 г. объявил войну, рассчитывая на лёгкую победу. Однако, как оказалось, История – Аннушка – уже не только купила масло, но даже разлила его, и покатились головы британцев; правда, резали их не трамвайные колёса, как булгаковского Берлиоза, а сабли и кривые ножи афганцев. Первая англо-афганская война (1839–1842) окончилась страшным поражением Альбиона, и он на несколько десятков лет успокоился по поводу Афганистана. По сути этим поражением закончилась первая, так сказать, разминочная фаза классической Большой игры, а британско-русское противостояние перешло в активную фазу.

В 1840-е британцы резко активизировали запущенную ещё в 1820-е программу информационной/психоисторической войны: запуск проекта «русофобия» в Европе, систематическая публикация материалов (статьи, книги) об экспансионистских планах России в мире вообще и в Азии в частности. Одной из первых крупных публикаций такого рода была книга Дж. де Ласи Эванса «О замыслах России», в ней России приписывался замысел напасть на Индию. Британские стенания 1820–1840-х годов по поводу экспансионистских планов России – это из серии «громче всех “лови вора” кричит сам вор». Дело в том, что к мировому господству стремилась именно Великобритания. В первые 50 лет XIX в., когда Россия всего лишь ненамного увеличила свою территорию, британцы побили все рекорды: увеличение подконтрольной территории почти на 50 тыс. кв. миль. В середине XIX в. 19 млн британцев господствовали над 196 млн жителей заморских территорий, нещадно эксплуатируя их и жестоко подавляя любую попытку сопротивления и обретения свободы – при этом британские истеблишмент и пресса постоянно обвиняли Россию, например, «в притеснениях поляков», которые на самом деле никогда не оказывались в положении африканцев, индийцев или аборигенов Австралии.

Рубрика «Товарищи спрашивают». Продолжение специально для канала - Говорит Фурсов.

Захватив огромную часть мира, британцы хотели ещё и ещё, не в силах остановиться в колониальном раже. И вот здесь-то они натолкнулись на Россию – единственную на тот момент державу, способную противостоять им. «На пути к… увеличению власти и влияния, – писал И.В. Вернадский, – Англия до сих пор не встречала серьёзного сопротивления: все государства западной Европы она довела своею политикой до такого состояния, в котором они не могут противодействовать её планам к преобладанию. Только одна Россия может положить некоторые преграды её стремлениям; одна Россия поэтому несколько страшна ей» .

Страх перед континентальным гигантом Россией как препятствием на пути экспансии и мировой гегемонии заставил британцев начать информационно-психологическую (психоисторическую) войну против России в 1820–1840-е годы. Несправедливо? Конечно. Но британцы и не стремились к справедливости. В 1764 г. несправедливость как один из принципов внешней политики правящего класса страны открыто, не стыдясь, признал Уильям Питт-старший: «Что было бы с Англией, – сказал он, – если бы она всегда была справедлива в отношении Франции?». На место «Франции» в его фразе можно смело ставить: «Испании», «Германии» и, конечно же, «России».

Уважаемые подписчики, как я уже предупреждал, за мат и оскорбления я нещадно удаляю и блокирую таких "комментаторов". Здесь не место для уродов!

События 1830-х – начала 1850-х годов в Закавказье и Средней Азии были своеобразной разминкой в Большей игре, дебютом. Главные на тот момент события разыгрались в Европе и Османской империи. В начале 1850-х годов британцы, использовав недальновидность и неискушённость Николая I в новых международных конъюнктурах, его определённый идеализм и просчёты царских дипломатов (а возможно, сознательные «ошибки» агентуры влияния), спровоцировали Крымскую войну. Крым – не Центральная Азия, но Крымская (Восточная) война стала войной сразу трёх стратегических назначений: центральноевропейского, ближневосточного и, конечно же, центральноазиатского. Плюс индийский и дальневосточный прицелы: не допустить движения русских в эти стороны, приковать их внимание к западной и южной границам империи в европейской части.

Значение и роль Крымской войны в русской и европейской (мировой) истории недопонимается и недооценивается. Эта война ни в коем случае не была локальной европейской войной, и главным в ней была вовсе не борьба России и Османской империи. То была первая общезападная война во главе с Великобританией, а точнее – во главе с наднациональным «Змеем Горынычем» о трёх головах (британское государство, финансовый капитал Сити, прежде всего Ротшильдов, масоны) против России. Разумеется, воюя с Наполеоном, Россия тоже воевала против Европы, но не против всей: у России были европейские союзники (Великобритания, Швеция), по сути, это была борьба двух европейских коалиций, в составе одной из которых воевала Россия. Крымская война – иное. Союзников у России не было, по сути, она стала объектом агрессии, крестового похода Европы в целом (Великобритания, Франция, королевство Сардиния при враждебном по отношению к России нейтралитете Австрии и Пруссии). Цель войны была проста – загнать Россию в границы самого начала XVII в., выдавить из Центральной Европы, заставить её забыть о Кавказе и Центральной Азии, подвергнуть полной ревизии результаты наполеоновских войн и одержать верх не только над Николаем I и Александром II, но также, фигурально выражаясь, над Александром I, Екатериной II и Петром I, ликвидировав результаты их геополитических викторий. Ну а организатором, вдохновителем и финансистом общезападной войны против России был Альбион; ему активно помогали столь разные люди, как Герцен (мечтал жить в «английском городе Одесса»), архиепископ Парижский, Маркс; естественно, не обошлось без финансов Ротшильдов – больших «любителей» России.

Однако большей части своих целей англо-французам достичь не удалось. Если бы Александр II по неопытности не поторопился заключить мир, интервентам пришлось бы убраться и Парижский мир зафиксировал бы ничью. Александр понял это через несколько лет и горько сожалел о своей ошибке. Ведь мир был заключён именно тогда, когда британцы, французы и союзники практически уже почти выдохлись и не могли воевать: холера, потери и коррупция сделали их армии небоеспособными, а молодой и неопытный русский царь вместо того, чтобы продолжать войну, затягивать её, изматывая и методично добивая врага, сживая со света, послушал своих симпатизирующих Западу дипломатов. Крымской войной британский правящий финансово-политический класс всерьёз, «горячо» начал Большую Мировую Игру против континентального евразийского гиганта, который, как он считал, «жить мешает». Что важно, начало этой игры, её идейная подготовка в целом совпали с началом Большой игры в Центральной Азии. Обе Игры будут неоднократно переплетаться и влиять друг на друга.

Формально Крымская война закончилась поражением России и Парижским миром. В новых условиях русские и британские власти всё равно не исключали военного столкновения между державами в Центральной Азии. Палмерстон стремился заблокировать возможное проникновение русских в «середину» Азии, и в Петербурге опасались удара по двум направлениям – через Иран и через Афганистан. Александр II выразился по этому поводу недвусмысленно: «Нам нужно сериозно готовиться на борьбу с Англией в Азии». Одной из ответных – подчёркиваю: ответных – мер на действия британцев планировался поход в Индию, тем более что там бушевало сипайское восстание. Поход в Индию не состоялся, как не состоялся он у Павла и не состоится у Ленина и Троцкого. Карты легли иначе. В 1862 г. вспыхнуло польское восстание, значительную роль в разжигании которого сыграла британская и французская агентура. Русские войска подавили восстание, и тут же последовала бурная реакция Альбиона, полная угроз. Вот тогда-то и было решено дать асимметричный ответ англосаксам вполне в духе англосаксонской «стратегии непрямых действий», как её обозначил Дж. Лиддел-Гарт. Асимметричные ответы британцам были даны сразу по двум направлениям – североамериканскому и среднеазиатскому.

Сегодня красивая дата у моей коллеги — профессора МГИМО, замдиректора Института системно-стратегического анализа, известного ученого и публициста, автор ТГ-канала «Белый филин» и что не менее важно — эффектной женщины — Елены Георгиевны Пономаревой. Она известна своей четкой гражданской, патриотической позицией. Причём, занимала она ее задолго до того, как такую позицию жизнь заставила занять нашу власть. А вот Елену Георгиевну никто не заставлял. Это всегда было ее искренним убеждением. Прав Владимир Ильич: «принципиальная политика — самая практичная политика». Пожелаем Елене Георгиевне здоровья, успехов, удач.