Вдруг вы никогда не видели, как выглядело самое первое издание романа "12 стульев". А вот так.
Впервые знаменитое произведение Ильфа и Петрова было опубликовано 95 лет назад, в 1928 году, на страницах московского художественно-литературного журнала «Тридцать дней» (с 1-го по 7-й номер).
Иллюстрации для дебютного издания романа подготовил график Михаил Черемных.
Впервые знаменитое произведение Ильфа и Петрова было опубликовано 95 лет назад, в 1928 году, на страницах московского художественно-литературного журнала «Тридцать дней» (с 1-го по 7-й номер).
Иллюстрации для дебютного издания романа подготовил график Михаил Черемных.
Война объявлена
«Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
И на площадь, мрачно очерченную чернью,
багровой крови пролилась струя!
Морду в кровь разбила кофейня,
зверьим криком багрима:
«Отравим кровью игры Рейна!
Громами ядер на мрамор Рима!»
С неба, изодранного о штыков жала,
слёзы звезд просеивались, как мука в сите,
и подошвами сжатая жалость визжала:
«Ах, пустите, пустите, пустите!»
Бронзовые генералы на граненом цоколе
молили: «Раскуйте, и мы поедем!»
Прощающейся конницы поцелуи цокали,
и пехоте хотелось к убийце – победе.
Громоздящемуся городу уродился во сне
хохочущий голос пушечного баса,
а с запада падает красный снег
сочными клочьями человечьего мяса.
Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
«Постойте, шашки о шелк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены!»
Газетчики надрывались: «Купите вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
А из ночи, мрачно очерченной чернью,
багровой крови лилась и лилась струя.
В. Маяковский,
1914 г.
«Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
И на площадь, мрачно очерченную чернью,
багровой крови пролилась струя!
Морду в кровь разбила кофейня,
зверьим криком багрима:
«Отравим кровью игры Рейна!
Громами ядер на мрамор Рима!»
С неба, изодранного о штыков жала,
слёзы звезд просеивались, как мука в сите,
и подошвами сжатая жалость визжала:
«Ах, пустите, пустите, пустите!»
Бронзовые генералы на граненом цоколе
молили: «Раскуйте, и мы поедем!»
Прощающейся конницы поцелуи цокали,
и пехоте хотелось к убийце – победе.
Громоздящемуся городу уродился во сне
хохочущий голос пушечного баса,
а с запада падает красный снег
сочными клочьями человечьего мяса.
Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
«Постойте, шашки о шелк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены!»
Газетчики надрывались: «Купите вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
А из ночи, мрачно очерченной чернью,
багровой крови лилась и лилась струя.
В. Маяковский,
1914 г.
Фотокарточка Ф. Шаляпина с надписью для А.Чехова.
И. Бунин вспоминал:
"В Москве когда-то говорили, что Шаляпин дружит с писателями в пику Собинову, который соперничал с ним в славе: говорили, что тяга Шаляпина к писателям объясняется не его любовью к литературе, а желанием слыть не только знаменитым певцом, но и «передовым, идейным человеком», - пусть сходит с ума от Собинова только та публика, которая во все времена и всюду сходила и будет сходить с ума от теноров. Но мне кажется, что Шаляпина тянуло к нам не всегда корыстно. Помню, как горячо хотел он познакомиться с Чеховым, сколько раз говорил мне об этом. Я наконец спросил:
- Да за чем же дело стало?
- За тем, - отвечал он, - что Чехов нигде не показывается, все нет случая представиться ему.
- Помилуй, какой для этого нужен случай! Возьми извозчика и поезжай.
- Но я вовсе не желаю показаться ему нахалом! А кроме того, я знаю, что я так оробею перед ним, что покажусь еще и совершенным дураком. Вот если бы ты свез меня как-нибудь к нему...
Я не замедлил сделать это и убедился, что все была правда: войдя к Чехову, он покраснел до ушей, стал что-то бормотать... А вышел от него в полном восторге:
- Ты не поверишь, как я счастлив, что наконец узнал его, и как очарован им! Вот это человек! Вот это писатель! Теперь на всех прочих буду смотреть как на верблюдов.
- Спасибо, - сказал я, смеясь.
Он захохотал на всю улицу".
Между Чеховым и Шаляпиным завязалась дружба, они ждали встреч, много общались. Федор Иванович был поклонником творчества Антона Павловича. О московской постановке "Чайки" он писал: «Вчера смотрел "Чайку” и был подхвачен, унесен в неведомый доселе мне мир. Спасибо, дорогой Антон Павлович, спасибо. Как много в этой маленькой птичке содержания! Искренно, от всей души целую создателя необычайного произведения, которое поставлено Художественным театром удивительно хорошо. Федор Шаляпин».
Впоследствии им даже суждено было поселиться в одном доме. Чехов так и указывал свой новый адрес: "Леонтьевский пер., д. Катык. Это там, где живёт великий Шаляпин".
И. Бунин вспоминал:
"В Москве когда-то говорили, что Шаляпин дружит с писателями в пику Собинову, который соперничал с ним в славе: говорили, что тяга Шаляпина к писателям объясняется не его любовью к литературе, а желанием слыть не только знаменитым певцом, но и «передовым, идейным человеком», - пусть сходит с ума от Собинова только та публика, которая во все времена и всюду сходила и будет сходить с ума от теноров. Но мне кажется, что Шаляпина тянуло к нам не всегда корыстно. Помню, как горячо хотел он познакомиться с Чеховым, сколько раз говорил мне об этом. Я наконец спросил:
- Да за чем же дело стало?
- За тем, - отвечал он, - что Чехов нигде не показывается, все нет случая представиться ему.
- Помилуй, какой для этого нужен случай! Возьми извозчика и поезжай.
- Но я вовсе не желаю показаться ему нахалом! А кроме того, я знаю, что я так оробею перед ним, что покажусь еще и совершенным дураком. Вот если бы ты свез меня как-нибудь к нему...
Я не замедлил сделать это и убедился, что все была правда: войдя к Чехову, он покраснел до ушей, стал что-то бормотать... А вышел от него в полном восторге:
- Ты не поверишь, как я счастлив, что наконец узнал его, и как очарован им! Вот это человек! Вот это писатель! Теперь на всех прочих буду смотреть как на верблюдов.
- Спасибо, - сказал я, смеясь.
Он захохотал на всю улицу".
Между Чеховым и Шаляпиным завязалась дружба, они ждали встреч, много общались. Федор Иванович был поклонником творчества Антона Павловича. О московской постановке "Чайки" он писал: «Вчера смотрел "Чайку” и был подхвачен, унесен в неведомый доселе мне мир. Спасибо, дорогой Антон Павлович, спасибо. Как много в этой маленькой птичке содержания! Искренно, от всей души целую создателя необычайного произведения, которое поставлено Художественным театром удивительно хорошо. Федор Шаляпин».
Впоследствии им даже суждено было поселиться в одном доме. Чехов так и указывал свой новый адрес: "Леонтьевский пер., д. Катык. Это там, где живёт великий Шаляпин".
НЕСКАЗОЧНЫЙ ПИНОККИО
Легенда-быль???
В 2001 году группа американских археологов проводивших раскопки во Флоренции, проходя мимо церковного кладбища, обнаружили захоронение некоего Лоренцини.
На могильной плите было указано, что он известен под псевдонимом Карло Коллоди и что это автор знаменитой во всем мире сказки «Приключения Пиноккио». В печали постояв на могиле писателя, археологи продолжили свой путь.
Но вдруг, один из ученых окликнул остальных: Смотрите, какое смешное совпадение, совсем рядом с прахом Коллоди покоится Пиноккио!…
На могильной плите Пиноккио Санчеса значилось, что он появился на свет в 1790 году, а не стало его в 1834-м. Значит, взрослый Пиноккио Санчес теоретически мог общаться с ребенком Лоренцини.
ЭКСГУМАЦИЯ
Так неужели у деревянного героя знаменитой детской сказки был настоящий прототип?
Маловероятно. Эта загадка показалась археологам настолько интересной и важной, что они, в ущерб основной работе, приступили к расследованию. Но ниточки, за которую можно было бы ухватиться, не находилось.
Американцы решили, что надо или прекратить бесполезные поиски, или добиться от итальянских властей разрешения на эксгумацию Санчеса. В ответ на запрос археологов итальянцы поинтересовались: а каким образом останки тела Пиноккио помогут установить истину?
Внятно объяснить это археологи были не способны, ведь слово «интуиция» для чиновников любой страны – пустой звук.
Не имеет смысла описывать усилия, которые ученым пришлось приложить, чтобы достичь желаемого – это очень длинная история. Главное, что право на эксгумацию они в конце концов получили.
Тело извлекли из могилы и подвергли экспертизе.
ДЕРЕВЯННЫЙ ПРОТОТИП
Интуиция американцев не подвела. Оказалось, что предполагаемый прототип деревянного человечка и сам оказался в значительной степени… деревянным. По крайней мере, вместо ног у него были деревянные протезы, а на месте носа красовалась деревянная вставка.
На одном из полуразвалившихся протезов обнаружилось клеймо с инициалами мастера Карло Бестульджи.
НЕСКАЗОЧНЫЙ ПИНОККИО
Теперь дела у археологов пошли веселее.
Во-первых, у них самих появился стимул для дальнейших поисков истины, а во-вторых, находку оценили и итальянцы, которые теперь с благодарностью помогали исследователям.
Руководство Флоренции было заинтересовано в том, чтобы в списке туристических приманок появился очередной, да еще и такой необычный пункт.
Совместными американо-итальянскими усилиями удалось найти церковные записи, в которых рассказывалось о Пиноккио.
СУДЬБА СОЛДАТА
Оказывается, Пиноккио был карликом. Но это не помешало призвать его в армию, где Санчес отслужил 15 лет.
Малый рост не освобождал Пиноккио от тягот солдатских будней. Однажды во время учений в горах, когда другие воины легко перепрыгивали препятствия, коротконогий Санчес сорвался со скалы, переломав себе нижние конечности и раздробив нос.
Пиноккио выжил, но лишился обеих ног. Кроме того, вместо носовой перегородки у бывшего солдата красовалась теперь деревянная вставка. Замечательный мастер Карло Бестульджи еще больше «одеревянил» его, изготовив протезы.
По возвращении Санчеса из армии никого из родных у него уже не осталось. Пиноккио научился мастерски пользоваться протезами, но работать все равно не мог. Полученные при демобилизации деньги кончились, и теперь Пиноккио голодал. Сердобольные соседи его подкармливали, но и сами они не всегда могли похвастаться достатком. Поэтому иногда несчастный ложился спать на пустой желудок.
И вот однажды Санчес отправился на рынок, где надеялся вымолить у торговок хоть какую-нибудь еду. Там его заметил хозяин одного из балаганов. Он сразу решил, что карлик, да еще и инвалид, может оказаться в его делах очень полезным. Хозяин пообещал Пиноккио, что если тот овладеет несколькими нехитрыми трюками, то он возьмет его к себе на работу. Пиноккио с радостью на это согласился. С тех пор он выступал на ярмарках и в балаганах и до самой смерти больше не голодал.
Легенда-быль???
В 2001 году группа американских археологов проводивших раскопки во Флоренции, проходя мимо церковного кладбища, обнаружили захоронение некоего Лоренцини.
На могильной плите было указано, что он известен под псевдонимом Карло Коллоди и что это автор знаменитой во всем мире сказки «Приключения Пиноккио». В печали постояв на могиле писателя, археологи продолжили свой путь.
Но вдруг, один из ученых окликнул остальных: Смотрите, какое смешное совпадение, совсем рядом с прахом Коллоди покоится Пиноккио!…
На могильной плите Пиноккио Санчеса значилось, что он появился на свет в 1790 году, а не стало его в 1834-м. Значит, взрослый Пиноккио Санчес теоретически мог общаться с ребенком Лоренцини.
ЭКСГУМАЦИЯ
Так неужели у деревянного героя знаменитой детской сказки был настоящий прототип?
Маловероятно. Эта загадка показалась археологам настолько интересной и важной, что они, в ущерб основной работе, приступили к расследованию. Но ниточки, за которую можно было бы ухватиться, не находилось.
Американцы решили, что надо или прекратить бесполезные поиски, или добиться от итальянских властей разрешения на эксгумацию Санчеса. В ответ на запрос археологов итальянцы поинтересовались: а каким образом останки тела Пиноккио помогут установить истину?
Внятно объяснить это археологи были не способны, ведь слово «интуиция» для чиновников любой страны – пустой звук.
Не имеет смысла описывать усилия, которые ученым пришлось приложить, чтобы достичь желаемого – это очень длинная история. Главное, что право на эксгумацию они в конце концов получили.
Тело извлекли из могилы и подвергли экспертизе.
ДЕРЕВЯННЫЙ ПРОТОТИП
Интуиция американцев не подвела. Оказалось, что предполагаемый прототип деревянного человечка и сам оказался в значительной степени… деревянным. По крайней мере, вместо ног у него были деревянные протезы, а на месте носа красовалась деревянная вставка.
На одном из полуразвалившихся протезов обнаружилось клеймо с инициалами мастера Карло Бестульджи.
НЕСКАЗОЧНЫЙ ПИНОККИО
Теперь дела у археологов пошли веселее.
Во-первых, у них самих появился стимул для дальнейших поисков истины, а во-вторых, находку оценили и итальянцы, которые теперь с благодарностью помогали исследователям.
Руководство Флоренции было заинтересовано в том, чтобы в списке туристических приманок появился очередной, да еще и такой необычный пункт.
Совместными американо-итальянскими усилиями удалось найти церковные записи, в которых рассказывалось о Пиноккио.
СУДЬБА СОЛДАТА
Оказывается, Пиноккио был карликом. Но это не помешало призвать его в армию, где Санчес отслужил 15 лет.
Малый рост не освобождал Пиноккио от тягот солдатских будней. Однажды во время учений в горах, когда другие воины легко перепрыгивали препятствия, коротконогий Санчес сорвался со скалы, переломав себе нижние конечности и раздробив нос.
Пиноккио выжил, но лишился обеих ног. Кроме того, вместо носовой перегородки у бывшего солдата красовалась теперь деревянная вставка. Замечательный мастер Карло Бестульджи еще больше «одеревянил» его, изготовив протезы.
По возвращении Санчеса из армии никого из родных у него уже не осталось. Пиноккио научился мастерски пользоваться протезами, но работать все равно не мог. Полученные при демобилизации деньги кончились, и теперь Пиноккио голодал. Сердобольные соседи его подкармливали, но и сами они не всегда могли похвастаться достатком. Поэтому иногда несчастный ложился спать на пустой желудок.
И вот однажды Санчес отправился на рынок, где надеялся вымолить у торговок хоть какую-нибудь еду. Там его заметил хозяин одного из балаганов. Он сразу решил, что карлик, да еще и инвалид, может оказаться в его делах очень полезным. Хозяин пообещал Пиноккио, что если тот овладеет несколькими нехитрыми трюками, то он возьмет его к себе на работу. Пиноккио с радостью на это согласился. С тех пор он выступал на ярмарках и в балаганах и до самой смерти больше не голодал.
А смерть маленького человечка наступила не в результате тяжелого заболевания, а из-за того, что Санчес совершил серьезную ошибку во время исполнения одного из своих трюков и разбился.
И все же, несмотря на имя и «деревянность» Пиноккио, еще нельзя было безоговорочно утверждать, что Санчес – прототип знаменитого сказочного мальчика. В цепи этих доказательств явно не хватало последнего звена. Но больше никаких документов, в которых упоминался бы Пиноккио, найти не удавалось.
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ СВЯЩЕННИК
Тогда исследователи решили внимательней присмотреться к личности Карло Лоренцини-Коллоди.
И мать, и отец Карло прислуживали в одном из флорентийских домов. Работали они очень много, ведь им нужно было содержать десятерых детей.
Своего старшего сына Карло родители отдали учиться в семинарию. Окончив это учебное заведение, юный Лоренцини священником так и не стал. Он начал писать статьи и рассказы для газет и журналов. Когда понял, что может зарабатывать этим, начал издавать собственный сатирический журнал.
В 1850 году выпустил роман, отзывы о котором были очень неодобрительными. Понимая, что на его фамилию у критиков теперь долго будет аллергия, Лоренцини решил взять псевдоним Коллоди. Так называлось селение, в котором родилась его мать.
Популярность пришла к Карло в 1856 году, когда вышел из печати его роман «Пар». Но мировой знаменитостью Коллоди стал после написания им «Приключений Пиноккио».
Умер Карло Коллоди во Флоренции. Произошло это печальное событие 26 октября 1890 года. Похоронили писателя на кладбище при церкви Сан-Миниато-аль-Монте. Именно там американские археологи и обнаружили две могилы, о которых шла речь в начале нашего повествования.
СЮРПРИЗ
Американцы начали досконально изучать жизнь и работы Коллоди. Дошло до рукописей, писем и других оставшихся после него бумаг. Но никакого намека на знакомство с самим Пиноккио, или хотя бы с его судьбой, найдено не было.
Ученые решили поискать потомков тех, от кого писатель получал корреспонденцию. Кто знает, возможно, он излагал кому-то эту волнующую его информацию.
Однажды в гостиницу к американцам пришел корреспондент местной газеты, который предложил написать статью о прототипе Пиноккио. Ученые согласились поговорить с журналистом, но попросили его ничего пока не публиковать. Они обещали, если их поиски увенчаются успехом, сообщить ему об этом первому. Журналист дал слово их просьбу выполнить, и все же через три дня статья в газете появилась.
У проштрафившегося корреспондента еще и хватило наглости через некоторое время заявиться в гостиничный номер исследователей. При этом итальянец ничуть не был смущен, а наоборот, широко улыбался:
– Уверен, вы немедленно смените гнев на милость. Ведь я к вам с сюрпризом, да еще и с каким!
Журналист извлек из кармана письмо, которое немедленно зачитал:
«Я потомок кузины Карло Лоренцини. В нашем роду не принято уничтожать письма, потому что мы считаем их истинной документальной историей. Сохранилась и почта, которую присылал Коллоди. Прочитав статью, я понял – то, что ученые ищут, находится у меня.
Я человек пожилой, самому мне выбираться из дома трудно, а потому жду их у себя дома. Передайте им, пожалуйста, мое письмо».
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
На это приглашение археологи отозвались немедленно. Увы, от нужного им письма остался только пожелтевший обрывок. Но зато какой:
«…оя дорогая кузина, ты спрашиваешь меня о ближайших планах. В прошлом послании я сообщал тебе об этом несчастном и очень мужественном человеке – Пиноккио Санчесе. Очень хочу о нем написать. Сначала думал сотворить серьезный роман. Но почему-то начал делать сказку для детей. Почему сказку, сам не пойму. Ведь жизнь Пиноккио была трагичной, а не сказочной. Во что это в конце концов выльется, не знаю.
Кстати, ты обеща…»
Что обещала кузина своему брату, исследователи так и не узнали. Но в руках у ученых было нечто гораздо более интересное – подтверждение их гипотезы. Оставалось последнее – сделать анализ бумаги и сверить почерк с сохранившимися рукописями писателя.
И все же, несмотря на имя и «деревянность» Пиноккио, еще нельзя было безоговорочно утверждать, что Санчес – прототип знаменитого сказочного мальчика. В цепи этих доказательств явно не хватало последнего звена. Но больше никаких документов, в которых упоминался бы Пиноккио, найти не удавалось.
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ СВЯЩЕННИК
Тогда исследователи решили внимательней присмотреться к личности Карло Лоренцини-Коллоди.
И мать, и отец Карло прислуживали в одном из флорентийских домов. Работали они очень много, ведь им нужно было содержать десятерых детей.
Своего старшего сына Карло родители отдали учиться в семинарию. Окончив это учебное заведение, юный Лоренцини священником так и не стал. Он начал писать статьи и рассказы для газет и журналов. Когда понял, что может зарабатывать этим, начал издавать собственный сатирический журнал.
В 1850 году выпустил роман, отзывы о котором были очень неодобрительными. Понимая, что на его фамилию у критиков теперь долго будет аллергия, Лоренцини решил взять псевдоним Коллоди. Так называлось селение, в котором родилась его мать.
Популярность пришла к Карло в 1856 году, когда вышел из печати его роман «Пар». Но мировой знаменитостью Коллоди стал после написания им «Приключений Пиноккио».
Умер Карло Коллоди во Флоренции. Произошло это печальное событие 26 октября 1890 года. Похоронили писателя на кладбище при церкви Сан-Миниато-аль-Монте. Именно там американские археологи и обнаружили две могилы, о которых шла речь в начале нашего повествования.
СЮРПРИЗ
Американцы начали досконально изучать жизнь и работы Коллоди. Дошло до рукописей, писем и других оставшихся после него бумаг. Но никакого намека на знакомство с самим Пиноккио, или хотя бы с его судьбой, найдено не было.
Ученые решили поискать потомков тех, от кого писатель получал корреспонденцию. Кто знает, возможно, он излагал кому-то эту волнующую его информацию.
Однажды в гостиницу к американцам пришел корреспондент местной газеты, который предложил написать статью о прототипе Пиноккио. Ученые согласились поговорить с журналистом, но попросили его ничего пока не публиковать. Они обещали, если их поиски увенчаются успехом, сообщить ему об этом первому. Журналист дал слово их просьбу выполнить, и все же через три дня статья в газете появилась.
У проштрафившегося корреспондента еще и хватило наглости через некоторое время заявиться в гостиничный номер исследователей. При этом итальянец ничуть не был смущен, а наоборот, широко улыбался:
– Уверен, вы немедленно смените гнев на милость. Ведь я к вам с сюрпризом, да еще и с каким!
Журналист извлек из кармана письмо, которое немедленно зачитал:
«Я потомок кузины Карло Лоренцини. В нашем роду не принято уничтожать письма, потому что мы считаем их истинной документальной историей. Сохранилась и почта, которую присылал Коллоди. Прочитав статью, я понял – то, что ученые ищут, находится у меня.
Я человек пожилой, самому мне выбираться из дома трудно, а потому жду их у себя дома. Передайте им, пожалуйста, мое письмо».
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
На это приглашение археологи отозвались немедленно. Увы, от нужного им письма остался только пожелтевший обрывок. Но зато какой:
«…оя дорогая кузина, ты спрашиваешь меня о ближайших планах. В прошлом послании я сообщал тебе об этом несчастном и очень мужественном человеке – Пиноккио Санчесе. Очень хочу о нем написать. Сначала думал сотворить серьезный роман. Но почему-то начал делать сказку для детей. Почему сказку, сам не пойму. Ведь жизнь Пиноккио была трагичной, а не сказочной. Во что это в конце концов выльется, не знаю.
Кстати, ты обеща…»
Что обещала кузина своему брату, исследователи так и не узнали. Но в руках у ученых было нечто гораздо более интересное – подтверждение их гипотезы. Оставалось последнее – сделать анализ бумаги и сверить почерк с сохранившимися рукописями писателя.
Анализ показал: бумага, на которой написано послание, – современница Карло Коллоди, и письмо, несомненно, начертано его рукой. Теперь уже ни у кого не было сомнений: да, действительно, многострадальный Пиноккио Санчес и есть прототип одного из самых популярных на нашей планете литературных героев.
«Медуза»
Питер Пауль Рубенс, 1618
Музей истории искусств, Вена
Сюжет о горгоне Медузе был популярен в искусстве с древних времён. Правда, художников мало занимало, как прекрасная девушка стала змееволосым чудищем.
По Овидию, это было наказание от Афины за то, что Посейдон изнасиловал её в храме богини. Такой вот античный виктимблейминг.
Но смерть Медузы интересовала всех куда больше. В документах Медичи и воспоминаниях Вазари упоминается утраченная работа Да Винчи на этот сюжет. А уж версию Караваджо знают во всём мире.
Питер Рубенс пишет свой вариант экспрессивно. Голова, отрубленная Персеем, лежит сама по себе, без тела. Из неё хлещет кровь, из которой рождаются новые змеи, они рождают ещё змей, кусают друг друга и саму голову… Хаос! Жуть!
Чтобы усилить эффект, Рубенс аккуратно, как на витрине, выкладывает на переднем плане всяких отталкивающих существ — пауков, скорпиона, амфисбену (змею со второй головой на хвосте).
Питер Пауль Рубенс, 1618
Музей истории искусств, Вена
Сюжет о горгоне Медузе был популярен в искусстве с древних времён. Правда, художников мало занимало, как прекрасная девушка стала змееволосым чудищем.
По Овидию, это было наказание от Афины за то, что Посейдон изнасиловал её в храме богини. Такой вот античный виктимблейминг.
Но смерть Медузы интересовала всех куда больше. В документах Медичи и воспоминаниях Вазари упоминается утраченная работа Да Винчи на этот сюжет. А уж версию Караваджо знают во всём мире.
Питер Рубенс пишет свой вариант экспрессивно. Голова, отрубленная Персеем, лежит сама по себе, без тела. Из неё хлещет кровь, из которой рождаются новые змеи, они рождают ещё змей, кусают друг друга и саму голову… Хаос! Жуть!
Чтобы усилить эффект, Рубенс аккуратно, как на витрине, выкладывает на переднем плане всяких отталкивающих существ — пауков, скорпиона, амфисбену (змею со второй головой на хвосте).
Когда всем надоели жмурки, началась славная игра в «кусающего дракона», и когда пальцы были в достаточной мере обожжены, а изюминки выловлены, все уселись возле очага, где ярко пылали дрова, и подан был сытный ужин и огромная чаша уоселя, чуть-чуть поменьше медного котла из прачечной; и в ней так аппетитно на вид и так приятно для слуха шипели и пузырились горячие яблоки, что положительно нельзя было устоять. (Чарльз Диккенс, «Пиквикский клуб», глава XXVIII)
"Кусающий дракон" - игра, суть которой состоит в том, что из чаши с горящим коньяком играющие вылавливают пальцами изюм. Огонь перед этим приглушали, чтобы чаша не пылала, а огоньки прыгали по поверхности. Это создавало столь любимую в XIX веке призрачную атмосферу. Выиграл тот, кто наловил больше изюма.
"Кусающий дракон" - игра, суть которой состоит в том, что из чаши с горящим коньяком играющие вылавливают пальцами изюм. Огонь перед этим приглушали, чтобы чаша не пылала, а огоньки прыгали по поверхности. Это создавало столь любимую в XIX веке призрачную атмосферу. Выиграл тот, кто наловил больше изюма.
22 марта.
Никуда не хожу и никого не вижу. Да если б и были знакомые — так, кажется, не ходил бы. С нашими умниками противно и встретиться. С Герценом случайно встретился на улице, десять минут проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешечками, да и разошлись. Нет-с, не пойду-с.
Фёдор Достоевский, из письма А. Майкову
1868 г., Женева
Никуда не хожу и никого не вижу. Да если б и были знакомые — так, кажется, не ходил бы. С нашими умниками противно и встретиться. С Герценом случайно встретился на улице, десять минут проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешечками, да и разошлись. Нет-с, не пойду-с.
Фёдор Достоевский, из письма А. Майкову
1868 г., Женева
Forwarded from Литература русская и зарубежная
22 марта.
Никуда не хожу и никого не вижу. Да если б и были знакомые — так, кажется, не ходил бы. С нашими умниками противно и встретиться. С Герценом случайно встретился на улице, десять минут проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешечками, да и разошлись. Нет-с, не пойду-с.
Фёдор Достоевский, из письма А. Майкову
1868 г., Женева
Никуда не хожу и никого не вижу. Да если б и были знакомые — так, кажется, не ходил бы. С нашими умниками противно и встретиться. С Герценом случайно встретился на улице, десять минут проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешечками, да и разошлись. Нет-с, не пойду-с.
Фёдор Достоевский, из письма А. Майкову
1868 г., Женева
Запись из дневника Веры Николаевны Буниной об одном интересном споре, состоявшемся весной 1921 года:
"Вечер мы провели с Эренбургом. Вид у него стал лучше, он возмужал. Кроме нас, был приглашен только Ландау. Сначала Эренбург рассказывал все спокойным повествовательным тоном. Неожиданно пришел Бальмонт, который тотчас же сцепился с ним.
Бальмонт: У большевиков во всем ложь! И как иллюстрацию, привел, что Малиновский, архитектор, друг Горьких, сидя у Кусевицкого, развивал теорию, как устроить супопровод, чтобы в каждый московский дом можно было доставлять суп, как воду.
– А я в тот день ничего не ел, воровал сухари со стола, стараясь схватить еще и еще, чтобы другие не заметили, – задорно говорил Бальмонт.
Эренбург: Мне тоже приходилось воровать, но не в Советской России, а в Париже. Иногда воровал утром хлеб, который оставляют у дверей. И часто, уходя из дому богатых людей после вечера, подбирал окурки, чтобы утолить голод, в то время как эти люди покупают книги, картины.
– Ну, да мы знаем, кто это, – вставил Толстой, – это наши общие друзья Цетлины.
Все засмеялись.
Очень трудно восстановить ход спора между Бальмонтом и Эренбургом, да это и не важно. Важно то, что Эренбург приемлет большевиков. Старается все время указывать то, что они делают хорошее, обходит молчанием вопиющее. Так он утверждает, что детские приюты поставлены теперь лучше, чем раньше.
В Одессе было другое, да и не погибла бы дочь Марины Цветаевой, если бы было все так, как он говорит.
Белых он ненавидит. По его словам, офицеры остались после Врангеля в Крыму главным образом потому, что сочувствовали большевикам, и Бэлла Кун расстрелял их только по недоразумению. Среди них погиб и сын Шмелева… Трудно представить себе, что теперь с его родителями. По рассказам Эренбурга, телеграмма, которой отменялся расстрел, опоздала.
Эренбург бежал из Крыма, где белые его будто бы чуть не утопили. За что? Добрался до Тифлиса, а уж оттуда в Москву. В Крыму он голодал. В Москву явился в таких штанах, что даже в мужском обществе нельзя было снять пальто. В Москве он прожил 5 месяцев. Две недели его не трогали. Он объявил вечер стихов. На вечере его арестовали и отправили в Че-ка, где продержали 3 дня. Обращение с ним было хорошее, как «при царском режиме». На допросе выяснилось, что его обвиняют, что он агент Врангеля, и что донес на него один писатель. Он объяснил, как его преследовали в Крыму, что он там выстрадал, кроме того, кто-то из сильных из советского мира хлопотал за него, и его выпустили. Он начал заниматься детскими приютами, получил академический паек, паек на обед в Метрополе, где живет его товарищ по гимназии Бухарин.
Затем он выступает на вечерах, а к марту месяцу получает командировку за границу. Едет в спальном вагоне до самой эстонской границы…
Почему же, если так там хорошо, он уехал за границу? И откуда у него столько денег, ведь в Москву он явился без штанов в полном смысле слова? Неужели скопил за 5 месяцев? И как его выпустили? Все это очень странно.
Он очень хвалил Есенина, превозносил Белого. Потом он читал свои стихи. Писать он стал иначе. А читает все так же омерзительно. Толстые от стихов в восторге, да и он сам, видимо, не вызывает в них отрицательного отношения".
"Вечер мы провели с Эренбургом. Вид у него стал лучше, он возмужал. Кроме нас, был приглашен только Ландау. Сначала Эренбург рассказывал все спокойным повествовательным тоном. Неожиданно пришел Бальмонт, который тотчас же сцепился с ним.
Бальмонт: У большевиков во всем ложь! И как иллюстрацию, привел, что Малиновский, архитектор, друг Горьких, сидя у Кусевицкого, развивал теорию, как устроить супопровод, чтобы в каждый московский дом можно было доставлять суп, как воду.
– А я в тот день ничего не ел, воровал сухари со стола, стараясь схватить еще и еще, чтобы другие не заметили, – задорно говорил Бальмонт.
Эренбург: Мне тоже приходилось воровать, но не в Советской России, а в Париже. Иногда воровал утром хлеб, который оставляют у дверей. И часто, уходя из дому богатых людей после вечера, подбирал окурки, чтобы утолить голод, в то время как эти люди покупают книги, картины.
– Ну, да мы знаем, кто это, – вставил Толстой, – это наши общие друзья Цетлины.
Все засмеялись.
Очень трудно восстановить ход спора между Бальмонтом и Эренбургом, да это и не важно. Важно то, что Эренбург приемлет большевиков. Старается все время указывать то, что они делают хорошее, обходит молчанием вопиющее. Так он утверждает, что детские приюты поставлены теперь лучше, чем раньше.
В Одессе было другое, да и не погибла бы дочь Марины Цветаевой, если бы было все так, как он говорит.
Белых он ненавидит. По его словам, офицеры остались после Врангеля в Крыму главным образом потому, что сочувствовали большевикам, и Бэлла Кун расстрелял их только по недоразумению. Среди них погиб и сын Шмелева… Трудно представить себе, что теперь с его родителями. По рассказам Эренбурга, телеграмма, которой отменялся расстрел, опоздала.
Эренбург бежал из Крыма, где белые его будто бы чуть не утопили. За что? Добрался до Тифлиса, а уж оттуда в Москву. В Крыму он голодал. В Москву явился в таких штанах, что даже в мужском обществе нельзя было снять пальто. В Москве он прожил 5 месяцев. Две недели его не трогали. Он объявил вечер стихов. На вечере его арестовали и отправили в Че-ка, где продержали 3 дня. Обращение с ним было хорошее, как «при царском режиме». На допросе выяснилось, что его обвиняют, что он агент Врангеля, и что донес на него один писатель. Он объяснил, как его преследовали в Крыму, что он там выстрадал, кроме того, кто-то из сильных из советского мира хлопотал за него, и его выпустили. Он начал заниматься детскими приютами, получил академический паек, паек на обед в Метрополе, где живет его товарищ по гимназии Бухарин.
Затем он выступает на вечерах, а к марту месяцу получает командировку за границу. Едет в спальном вагоне до самой эстонской границы…
Почему же, если так там хорошо, он уехал за границу? И откуда у него столько денег, ведь в Москву он явился без штанов в полном смысле слова? Неужели скопил за 5 месяцев? И как его выпустили? Все это очень странно.
Он очень хвалил Есенина, превозносил Белого. Потом он читал свои стихи. Писать он стал иначе. А читает все так же омерзительно. Толстые от стихов в восторге, да и он сам, видимо, не вызывает в них отрицательного отношения".
Владимир Маяковский родился в небольшом селе Багдади в Грузии в 1893 году. Спустя много лет, в 1927 году, на одном из поэтических вечеров поэт сказал:
«По рождению я грузин, а по национальности русский. Багдади — место моего рождения. Грузию люблю как родину, люблю её небо, её солнце, её природу».
На протяжении всей жизни Маяковский никогда не забывал язык своего детства — грузинский язык.
Однажды Маяковский выступал в студенческом клубе университета в Тифлисе. Внезапно началась драка — двое студентов разошлись во взглядах на творчество поэта. Но поэт не растерялся: услышав несколько грузинских ругательств, он тоже выкрикнул что-то по-грузински. Восхищенные зрители потребовали прочесть стихи на их родном языке. Тогда Маяковский произнес несколько переведенных строк из «Левого марша». Это произвело настоящий фурор.
На фото школьники Кутаисской гимназии. Володя Маяковский — в центре первого ряда.
«По рождению я грузин, а по национальности русский. Багдади — место моего рождения. Грузию люблю как родину, люблю её небо, её солнце, её природу».
На протяжении всей жизни Маяковский никогда не забывал язык своего детства — грузинский язык.
Однажды Маяковский выступал в студенческом клубе университета в Тифлисе. Внезапно началась драка — двое студентов разошлись во взглядах на творчество поэта. Но поэт не растерялся: услышав несколько грузинских ругательств, он тоже выкрикнул что-то по-грузински. Восхищенные зрители потребовали прочесть стихи на их родном языке. Тогда Маяковский произнес несколько переведенных строк из «Левого марша». Это произвело настоящий фурор.
На фото школьники Кутаисской гимназии. Володя Маяковский — в центре первого ряда.