Церемония принесения присяги Президентом отличалась от всех предыдущих. В большом зале Государственной резиденции состоялась специальная сессия Великого Государственного Хурала. На сцене большого зала находились Председатель, заместитель и члены Великого Хурала, в самом зале должностные лица государственных, партийных, общественных организаций, зарубежные гости, представители прессы. Место принесения присяги Президентом находилось не по центру, а в левом углу сцены. Произнеся текст присяги и подписав его, я преклонил колено перед государственным стягом и вручил текст присяги Председателю ВГХ. Председатель ВГХ Багабанди поздравил меня, после чего величаво зазвучали звуки государственного гимна. Потом с приветственным словом обратился заслуженный горняк Ж.Отгонцагаан, пожелавший мне всего самого доброго и преподнёс мне на хадаке серебряную пиалу с молоком. С почтением приняв и отведав молоко в пиале, я обратился к членам Хурала и народу. После завершения церемонии начался борцовский поединок в честь Президента, победил исполин Б.Бат-Эрдэнэ, ставший, таким образом, “президентским борцом”. Но вообще-то Бат-Эрдэнэ борец всего народа.
Отрешившись от атмосферы конкуренции и соперничества шумной, противоречивой боевой избирательной кампании со словами Будды-учителя “(преодолевай) проклятия – благопожеланиями, жёсткость – мягкостью, злобу и обиду – спокойствием и благодушием, яд - милостью”, отправился я вместе со своим народом на дорогу решения насущных задач. Эти слова нестолько религиозная парадигма, они просто очень верно отражают правильное отношение человека к человеку.
Со временем появится вопрос, что нам принёс год белой лошади и сама демократия? Зачастую слышны рассуждения, что при социализме всё было хорошо, а эта демократия... Благодаря демократии мы стали по-настоящему независимой страной. Раньше, хочешь – не хочешь, мы были «сателлитом», «протекторатом». Мы получили экономическую свободу. Перед нами открыта дорога созидания мощной конкурентноспособной экономики. Теперь осталось показать, что есть монгол, каков он. Всё это не должно нивелироваться сегодняшними перебоями с хлебом, ростом цен, временными кризисными явлениями. Мы заложили становой хребет, фундамент построения человечного, гражданского демократичного общества. Подтверждением этих моих слов стала принятая после всенародного обсуждения Конституция. Государственное устройство с многопартийной системой, многоукладная экономика, права человека, состязательность во всех сферах интеллектуальной и общественной деятельности, – всё это станет механизмом развития Монголии. Теперь появились правовые основы для зарождения тысяч и тысяч частных хозяйств, граждане свободны в осуществлении производственной и торговой деятельности. Это начало созидания самоокупаемой экономики, которая будет поддерживать страну. Теперь демократия – это не пустой лозунг, а главное условие возрождения страны, проникшее в почётное место каждой монгольской юрты. Ещё несколько лет назад простой человек не имел права думать и говорить по-своему, а сегодня все эти запреты сняты. У свободы и возрождения ещё только прорезаются зубки, но из сегодняшних проблем и препятствий уже начинается дорога, которую для наших детей и внуков освещают яркие звёзды.
После тех предвыборных жестоких страстей прошло немало времени. Кто я, какую дорогу преодолел? Как стал главой государства, что думал Президент о сегодняшнем дне и о будущем страны, - всё это вряд ли уместится в рамках интервью. Посему и взялся за эту книгу “Время высоты”, “Время неба”. Монголы с древних времён традиционно говорят о небе. В давние времена хан Угэдэй говорил о прекрасных временах как о времени неба.

Я же называю этим словом новую эпоху демократии. Ибо это время принесло мсонголам демократию и свободу в политическом, экономическом и общественном мышлении. Это время заставило говорить о Монголии во всём мире. И это время наложило на неё новые обязанности, сознание, ответственность. У человека есть время гордиться своим именем. Такие периоды, даты есть и у стран. Для нас это 1206, 1911, 1921, 1990 годы. Да, наступило время неба. Ещё Чингис хан говорил, что непросто обустраивать государство, спустившись с коня. И сегодняшнее время неба обустраивать непросто. А сейчас поговорим о том, как наступило, как пришло это Время неба.

Монголия, взгляд в демократическое прошлое.

Команда монгольского театрального спектакля «Монгол Хаан» пожертвовала табун лошадей и однодневную зарплату пострадавшим от пожаров Лос-Анжелесе

Там что, с голоду пухнут, в Лос-Анджелесе, что им конина понадобилась?
И как погонят этот табун, через Аляску? Или самолëтом?
Что-то я не слышал, чтобы этот "театральный спектакль" в прошлом году своим аратам помогал, когда был дзуд...
Или просто прогнулись?..
Какая-то глупость, а не новость.

Посмотрим, сохранит ли лицо Монголия...

...Но вот большой портрет дедушки стоял всегда. Между столом и печкой была белая электроплитка “Мечта”. На ней всегда стоял большой белый чайник. Горлышко чайника никогда не должно смотреть в сторону двери, только на север или в сторону женской половины юрты. Заваренного чая хватало на многих людей. Тогда монголы пили много жидкости. Просто воду не пили и не предлагали, а если видели, что кто-то пьёт обычную воду, говорили “плохая примета - с сумой, с посохом пойдёшь”. А чай - это чай. Когда наливали человеку чай в пиалу, то также избегали поворачивать горлышко чайника в сторону входа. Пиалу надо принимать двумя руками, развернув рукава. Чай сначала подают хозяину дома, затем по старшинству взрослым и детям. Перед тем как подать гостю пиалу с чаем, её открыто протирают чистой марлей. Чашу со сладостями обязательно “освежают“ перед тем как поставить перед гостями. Никогда не спрашивают “будете есть или нет”. Если следующий гость не пришёл, и угощение уже остыло, пищу готовят снова, чтобы всегда стол накрыт с горячим. Заглянет мужчина, нальют молочной водки или откроют бутылочку. В печку и огонь, что попало не бросают, нельзя поганить огонь. Печка у нас была небольшая, но согревала отлично. Время от времени из квартального управления приходили проверяющие, и если у кого не было радио - штраф. Выключать радио нельзя, круглые сутки должно работать, телевизора у бабушки не было. Вообще, времена достатком не отличались, жили скромно. Каждый день бабушка протирала от пыли своих бурханов. Наливала воду в небольшие пиалки, а вечером воду меняла, чтобы утром снова налить воды для освящения. Это была целая церемония, наливать воду надо было по направлению с юга на север. Надо было утром и вечером сделать 108 поклонов. Наверное, для бабушки это было своего рода физкультура. Каждый день она читала тысячи молитв-маань. Я часто, как могла, подражала всем этим действиям. На левом сундуке была большая рама – багет. В ней много фотографий. Тогда я думала что рама это чисто монгольское изобретение. Но оказалось, рамы-багеты к нам пришли из России, или даже из Европы. В каждой семье в русских деревнях есть такие рамы, часто в обрамлении кружева. Над постелью вешали ковёр. Тогда в семьях всё это было как-то единообразно, можно сказать, как в русских деревнях. Иногда бабушка меняла фотокарточки в раме. Я спрашивала: зачем, это же память? Бабушка же говорила: слишком много фотографий, ушедших в мир иной...
Прочищали печную трубу. Перед печкой поленница дров. Бабушка всегда пополняла поленницу и была недовольна, если дрова заканчивались и поленница пустовала. Между печкой и поленницей железная ёмкость для кочерги. Кочергой размахивать нельзя, дверца печки всегда должна быть закрыта. Бабушка пилила дрова ровно по 25 см в длину и сама колола. Разведение огня было настоящим действом. Ножом расщепляла лучину, заворачивала в бумагу и разжигала. При таком огне сажи было немного, а запах шёл лишь от сушняка. Иногда использовали старые исписанные тетради, а вот книги на огонь никогда не пускали. Газетами с портретами людей тоже было не с руки. По правую сторону юрты висел рукомойник, в который бабушка утром и вечером наливала тёплую воду. Вода стекала в железное ведро, а когда оно наполнялось, всё сливали в отхожее место. Раз в несколько дней наведывались проверяющие с санэпидемстанции и проверяли состояние отхожего места. Если что-то не так, сразу – штраф. В юрте также были платяной шкаф и деревянная кровать, на которой спали мы с братом Пужи. Шкаф с кухонной утварью, ну и монгольские полати бабушки с деревянными узорами. Вот так выглядела бабушкина юрта. Тогда, наверно, у большинства монгольских юрт была такая внутренняя организация.
Всё на вид очень близкое, родное. Сейчас у вас могут быть куда более дорогие причиндалы, но той душевности в них нет. Да, не хватает сегодня прекрасных монгольских традиций и обычаев.

Монголия, 70-е годы

И вот опять весна. Оч работает на предприятии, его ценят, сделали старостой группы. Его команда стала чемпионом предприятия по футболу и баскетболу. Оч часто приходит к нам, а я к ним не наведуюсь. Взрослой девушке негоже разгуливать по гостям, ты уже не ребёнок. Оч, когда приходит, поднимает меня на двух ладонях в самую высь, немного так подержит и медленно опускает. Каждый раз приносит яблоко. У его мамы много учеников. Наверное, они угощают яблоками. Я яблоки очень любила, кажется – 1 кг стоил 3 тугрика. В те годы импортных фруктов было мало, но они были на удивление вкусными.
Люди могут попенять мне, что привыкла в других краях к фруктам и всяким яствам, а вернувшись в места не столь обильные,всё говорю о еде и питье.

На зимних каникулах мы любили кататься на санках в местечке “Хандгайт“. Тогда там катались на санках и лыжах, собирались студенты и учащиеся, сотрудники разных ведомств, проводились соревнования. Мы брали с собой наши железные санки. Совсем не легко было трястись в переполненном автобусе. Тогда мало у кого были свои автомобили.
Приближалась весенняя оттепель, природа пробуждалась. Люди спокойно занимались своими делами, никто не думал о хлебе насущном, не было понятий “голодать”, не было чрезмерных ожиданий. Наши десятиклассники любили собираться в тени здания цирка, иногда прогуливая уроки и травя анекдоты.

Ребята покуривали болгарские сигареты “ВТ“ или русские папиросы “Беломорканал“. Однажды увидела как кто-то из 10“А”поднял на руки одноклассницу, а потом аккуратно опустил её на землю. “Кто это? Я хочу, чтобы меня тоже так подняли”. Нямдалай из нашего класса говорит: ”Да это же Оч”. Так я впервые посмотрела на него женским взглядом, восприняла его, как мужчину. С того момента мы с Нямдалай решили познакомиться с Очем. Однажды повстречались с ним у ларька с мороженным, рядом с домом №65 сорокотысячника. Оч произнёс по-русски “привет“ и пожал руку. Мороженное за 60 мунгу (копеек) было таким вкусным, куда до него сегодняшним “Haagen Dazs“. Вообще, тогда самыми вкусными были хлеб с изюмом за 1 тугрик, коржик за 70 мунгу, вишнёвый компот за пять тугриков. Самыми вкусными были конфеты “Мишка“, “Красная шапочка“. Сейчас, если эти конфеты не от фабрики “Красный Октябрь“ – то это не то.