«Заведомо ложное сообщение» от отечественного автопрома
ГА РФ. Ф.5446. Оп.81а. Д.29. Л.85-86

Справка от 16 октября 1940 года на имя председателя СНК Вячеслава Молотова от Генерального прокурора СССР Бочкова о судьбе директора московского автомобильного завода «КИМ» (будущий завод «Москвич») Алексея Кузнецова. В документе сообщается, что директор завода осужден Московским городским судом на 4 года заключения.
Согласно прилагаемой к справке информации, поводом для приговора стало «заведомо ложное» сообщение Алексея Кузнецова для газеты «Известия» о начале заводом выпуска малолитражных автомобилей.
Как установило следствие, к выпуску автомобилей завод не приступал.
Согласно распространенной версии поводом для ареста Кузнецова стала критика Сталиным на одном из осмотров в Кремле модели легковой машины КИМ-10, которая должна была стать первым советским малолитражным автомобилем.
Кузнецов, не обвиненный в политических преступлениях был вскоре амнистирован и много лет трудился в автомобильной промышленности.

Невыданные Сталинские премии. Письмо 1940 г.
Ф.5446. Оп.81а. Д.29. Л.31,32

Письмо председателя Комитета по делам искусств на имя Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова по вопросу Сталинских премий.
В 1940 году, когда Сталинская премия была вручена Шолохову за роман «Тихий Дон», в области архитектуры, скульптуры и живописи награды не распределялись, т.к. «в области изобразительных искусств … в 1940 году не было произведений стоящих на уровне «Тихого Дона»
Храпченко предлагает присудить премию скульптору Манизеру за памятник Ленину в Ульяновске и архитекторам Чечулину и Орлову за здание концертного зала Чайковского в Москве («Вряд ли можно ожидать в ближайшие год-два сооружений более интересных») и Кукрыниксам за некие иллюстрации к «Истории ВКП(б).
Манизер действительно получит Сталинскую премию за памятник Ленину, но уже в 1941 году. Чечулина вручат премию в 1940-м, но за проекты станций метро. Кукрыниксы получат ее в 1942-м без упоминания иллюстраций к «Истории ВКП(б)»

«Что делать, дорогой Григорий Ефимович»? Письмо архиепископа Распутину
Ф.270. Оп.1. Д.119. Л.85

Выписка из письма архиепископа Питирима, на момент написания- экзарха Грузии – из Тифлиса в Петроград на имя Григория Распутина (назван в документе по своей второй фамилии Новых) от 1 (14) июня 1915 года.
Выписка хранится в делах Отдельного корпуса жандармов и отражает слежку за перепиской Распутина.
Архиепископ Питирим (Окнов) – иерарх не вполне однозначной репутации - входил в число духовных лиц, искавших покровительство у Распутина.
В письме Питирим жалуется на невозможность приехать в Петроград «за советом» к Распутину и о хлопотах у Обер-прокурора Синода Владимира Саблера и наместника Кавказа Воронцова-Дашкова, чтобы добиться разрешения уехать из Грузии: «Ведь нельзя же по всем делам все писать да писать».
Известно, что Питирим пытался добиться митрополичьей кафедры в Петрограде. Получить кафедру ему удалось в ноябре 1915 года. Считается, что Распутин сыграл большую роль в этом продвижении Питирима

«Голодные эшелоны детей». Отзыв белогвардейского Приморья на голод 1921 г.
ГА РФ. ФР-944. Оп.1. Д. 11. Л.. 1-3

Постановление о создании Комиссии помощи голодающим в Советской России, принятое в ноябре 1921 года на Дальнем Востоке – последнем регионе бывшей Российской империи, где сохранялось неподконтрольное большевикам русское правительство.
Масштаб беспрецедентного голода, постигшего в 1921 году российское Поволжье и некоторые другие регионы оказался таков, что его последствия затронули Дальний Восток.
В постановлении говорится о детях, «массы которых движутся в Восточном направлении из голодающих районов России».
Остатки инфраструктуры – в частности, работающая Трансибирская магистраль, позволяли спасающимся от голода детям передвигаться по стране. Белый Дальний Восток готовился принимать тысячи голодных беспризорников из Советской России («голодные эшелоны детей») и намечал организационные меры по их распределению.

Освобождение инвалидов из лагерей. Решение ОГПУ 1933 г.
ГА РФ. Ф.Р-9489. Оп.1. Д.1. Л.1,4.

Образец оформления решений о досрочном освобождении из исправительно-трудовых лагерей ОГПУ в связи с потерей заключенными здоровья и получением инвалидности в начале 1930-х гг.
В данном случае выездная тройка из представителей руководства ОГПУ рассматривала материалы по заключенным Дмитровского лагеря, участвовавших в строительстве канала Москва-Волга.
Осужденные, потерявшие здоровье, по-видимому, не были особенно нужны на строительстве, поэтому, по крайней мере, в начале 1930-х, в ОГПУ допускали их досрочное освобождение.
На каждого заключенного представлялась справка с личными данными, информацией о приговоре и состоянии здоровья. В деле содержится характеристика, на каждого заключенного, где отмечались положительные стороны их поведения с точки зрения администрации – общественная работа, перевыполнения норм, а в одном случае «бережное отношение к лошади».

Скупка автомобилей во Львове. Записка Мехлиса 1940 г.
ГА РФ. Ф.Р-5446. Оп.81а. Д.29. Л.3-6.

Записка Льва Мехлиса, занимавшего пост Наркома госконтроля, о проверке, в 1940 Административно-финансового управления (АФУ) прокуратуры СССР.
В записке перечисляются различные нарушения руководителей управления. Среди прочего, упоминается о командировке по фиктивному «спецзаданию» работника АФУ некоей Спивак в недавно занятые Красной армией бывшей территории Польши. Спивак получила 80 000 рублей формально для обустройства помещений прокуратур на территориях, включенных в СССР. Фактически деньги были потрачены на покупку «у торговцев, беженцев» ценной мебели, автомобилей и пишущих машинок. Упомянуто, что за 12 000 рублей Спивак купила частную автомашину у тогдашнего прокурора Львова Когана, («которую Коган приобрел, используя служебное положение за 2,5 тысяч рублей»).
Новые территории с запасами «буржуазных» товаров часто становились местом не вполне законных сделок с участием членов номенклатуры.