​О чем этот сюжет?

1. Догоняющее развитие предполагает высокие темпы роста в первые годы погони за лидерами. Ну или бегства из нищеты, тут уж как вам больше нравится.

Страны, которые активно проводили промышленную конкурентную политику, удерживая норму сбережений (а следовательно и инвестиций) на значительном уровне, росли высокими темпами несколько десятилетий, но конец немного предсказуем (Япония, Южная Корея - см. пикрил, а теперь, походу, и Китай).

Другие, имея порой чуть лучшие стартовые позиции, короткий период времени росли быстро, а потом точно также ушли на двухроцентный (или даже меньше) тренд (Россия, Бразилия, Мексика, Аргентина, Турция, Казахстан и другие).

2. Страны догоняющего развития поначалу так быстро растут за счёт а) активного увеличения использования факторов производства (фактически речь идёт о повышении капиталовооружённости труда) и б) импорта доступных технологий. Но, чем ближе технологический фронтир, и чем более капиталовооруженной становится экономика, тем сложнее расти сугубо за счёт а) и б) - вовсю проявляет себя убывающая отдача.

3. Приходится искать новые точки роста, а здесь вам уже требуется самому порождать технологии, то бишь сделать их внутреннем результатом работы экономики, а не тем, что лишь заставляет экономику работать (надо научиться придумывать технологии, а не просто их покупать и использовать). Как это сделать? Ответ на этот вопрос сложный.

Нужна и политическая стабильность, и власть закона, и сдержки и противовесы, и сильные права собственности, но также нужен рынок венчурного капитала и другие стимулы инвестировать в идеи. Главный секрет Полишинеля в вопросах причин экономического роста: он происходит во многом за счёт инноваций и технологического прогресса. Увеличение предложения инноваций положительно отражается в динамике совокупной факторной производительности. Развивающимся странам в этом плане ещё работать и работать.

4. Если темпы экономического роста в развитых и развивающихся экономиках станут +/- одинаковыми, ни о какой конвергенции больше речи идти не сможет. Два мира - два Шапиро. Ахилл никогда не догонит черепаху, а расстояние в какой-то момент перестанет сокращаться.

Способность США поддерживать устойчивый рост на протяжении сотен лет - есть результат необычайного умения американской экономики доводить многие странные идеи и изобретения до коммерчески успешного состояния. Да, малые фирмы в этом играют важную роль. Впрочем, и крупные тоже.

Таблица из книги "Микротеория инновационного предпринимательства" У. Баумоля.

​Мексика — одна из самых интересных стран Латинской Америки: 16-е место в мире по размеру экономики, 12-е место по объему экспорта, 20-е место согласно индексу экономической сложности и, конечно, макроэкономическая стабильность (низкая инфляция и ставки). Тем не менее, какой-то впечатляющей динамики в части роста уровня жизни Мексика не показывает. В стране по-прежнему множество сложностей от серьезных разрывов между городским и сельским населением, северными и южными штатами и богатами и бедными, до плохого качестве инфраструктуры, высокой преступности, низкой налоговой дисциплины и активной миграции.

Почему Мексика такая какая есть? И можно ли решить имеющиеся проблемы?

Регистрируемся и покупаем билеты здесь: https://mediomodo.ru/bazhenov-msk

✊✊✊

Как говорится, daily reminder:

Преступления без жертвы - не преступления. Свободу всем таким "преступникам"!

В продолжение разговора о "как делать институты" выложу прекрасную статью Дани Родрика о институтах по принципу "второе-лучшее". Не "первое-лучшее", т.е. не идеальные "вообще-институты", а "второе-лучшее", то есть, грубо говоря, лучшее, что можно сделать "здесь" и в "этих обстоятельствах". Статья начинается так:

"Фокус реформ в развивающихся странах переместился с установления правильных цен на создание правильных институтов. Это отражает признание того, что рынки вряд ли будут хорошо работать в отсутствие предсказуемого и законного набора правил, которые поддерживают экономическую активность и распределяют ее плоды. ... Но к созданию каких институтов должны стремиться реформаторы? Легче перечислить функции, которые выполняют хорошие институты, чем описать форму, которую они должны принять. Желательные институты обеспечивают защиту прав собственности, обеспечивают исполнение контрактов, стимулируют предпринимательство, способствуют интеграции в мировую экономику, поддерживают макроэкономическую стабильность, управляют принятием рисков финансовыми посредниками, обеспечивают социальное страхование и системы социальной защиты, а также повышают голос и подотчетность. Но, как показывает разнообразие институциональных форм, преобладающих в самих развитых странах (Ричард Фриман, 2000, Питер Холл и Дэвид Соскайс, 2001), каждая из этих целей может быть достигнута большим количеством различных способов (Дэни Родрик, 2007).

…

Тип институциональной реформы, продвигаемый многосторонними организациями, такими как Всемирный банк, МВФ или Всемирная торговая организация, сильно ориентирован на модель наилучшей практики. Он предполагает, что можно заранее определить уникальный набор соответствующих институциональных механизмов, и рассматривает сближение с этими механизмами как желательное по своей сути. Одним из его очевидных достоинств является то, что он позволяет проводить межнациональные сравнения и бенчмаркинг: эффективность институциональной деятельности можно измерить, скажем, путем подсчета количества дней, необходимых для регистрации фирмы в разных странах или урегулирования коммерческого спора в судах. Этот подход основан на подходе "первое-лучшее", который предполагает, что основная роль институциональных механизмов заключается в минимизации транзакционных издержек в непосредственно относящейся к делу области, не обращая внимания на потенциальное взаимодействие с институциональными особенностями в других частях системы.

Я буду утверждать, что работа с институциональным ландшафтом в развивающихся экономиках требует мышления “второе-лучшее”. В таких условиях сосредоточение внимания на институтах с наилучшей практикой не только создает слепые зоны, заставляя нас упускать из виду реформы, которые могли бы достичь желаемых целей с меньшими затратами, но и может иметь неприятные последствия. Я подробнее остановлюсь на этом моменте, используя иллюстрации из четырех областей: обеспечение соблюдения контрактов, предпринимательство, открытость торговли и макроэкономическая стабильность."

@longviewecon

Жена прочитала пост Ватика. Впечатлилась.

Сказала, что теперь я буду одеваться так. Чтобы в магазинах про танки не говорили.

https://t.iss.one/gus_vasili/1029

Сообщают, что умер Алексей Навальный. В это сложно поверить и невозможно принять.

Алексей Навальный - человек подлинного мужества и необычайной стойкости, пример настоящего гражданина и образец политика с большой буквы. Таким он был и оставался до самой смерти. Таким запомнится нам навсегда.

Алексей внёс огромный вклад в будущее России. Он заставил нас поверить, что может быть иначе, он научил нас гражданственности и показал пример мужества, он продемонстрировал как могут работать горизонтальные связи даже в наших институциональных условиях.

Алексей всегда будет жить в наших сердцах. Лёша, мы тебя не забудем!

Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.

Вечная память!

​Короче, база.

1. Родину я люблю и не стесняюсь называть себя патриотом. Считаю, что Россия сильно лучше, чем кажется своим критикам, но не такая великая и распрекрасная, какую встречаешь в речах пропагандистов.

При всех недостатках и минусах Россия сделала большой шаг вперёд в плане экономики и развития относительно 80х, 90х и даже нулевых.

2. Я никогда не хотел и не буду хотеть России зла, называть её проклятым местом, злорадствовать над теми или иными потрясениями, которые время от времени происходят всюду. Или желать смерти русским людям (впрочем, я вообще никому смерти никогда не желал, не желаю и желать не буду). С людьми, считающими иначе, мне точно не по пути.

Но будучи патриотом, я хочу, чтобы моя страна становилась лучше (да, тут нет противоречий). При всей своей любви я не могу не обращать внимания на те порой недостатки, а порой и откровенные пороки, которые вижу в России.

3. Про нормальную страну.

В 2005 экономист А. Шлейфер и политолог Д. Трейcман опубликовали статью «Нормальная страна. Россия после коммунизма». Они сравнивали Россию с Бразилией, Китаем, Индией, Турцией и другими развивающимися странами, доказывая что с точки зрения уровня преступности, неравенства, коррупции, макроэкономической нестабильности и других типичных болезней третьего мира Россия является далеко не самой худшей страной. Короче говоря, Россия - "нормальная" развивающаяся страна.

4. То был 2005 год... Уже в 2014 году авторы не были столь оптимистичны (см. пикрил).

5. События последних 7-8 лет показывают, что из подающей надежды "нормальной страны" Россия превратилась в эталон меркантилистского государства современного типа (в терминологии Э. де Сото).

Ключевыми характеристиками такой системы выступают:

- Авторитарное законотворчество, имитирующее демократические процедуры.
- Подчиненность экономики не рынкам, а политике; регулярное и непосредственное вмешательство государства в экономические отношения.
- Доступ к предпринимательству преимущественно за счет админресурса.
- Бюрократизация процессов с целью извлечения ренты.
- Создание и поддержка групп интересов, цели которых либо совпадают, либо не противоречат целям политических элит.

К этому стоит прибавить: зачистку политического поля, уголовное преследование политических оппонентов, пытки в тюрьмах, наличие политических дел и политических заключенных, а также рост их количества, пропаганда по всем медиа-каналам.

6. Я понимаю, что всегда можно привести примеры всего этого в других, даже считающихся нормальными стран, но как и в случае коррупции здесь важно не есть/нет, а как много этого есть. Понимаю, мысль сложная, но как-то все же попробуйте осознать, что преступность есть везде, но где-то она на каждом шагу, а где-то один случай на 100 тысяч человек. Есть ли разница? Вопрос риторический.

7. Моё желание видеть Россию "нормальной страной" продиктовано любовью, а не ненавистью.

Я не русофоб, не ура-патриот, не боевая единица подпольной оппозиционной организации, не конформист, не пророк, не скрытый пропагандист. Я обычный гражданин своей страны. И я считаю, что сохранять достоинство — это часть гражданской (как впрочем и общечеловеческой) добродетели. Когда твоей стране плохо и больно, быть с ней рядом. Когда всем в стране страшно, насколько уж это возможно, являть пример мужества. А когда всем кажется, что впереди только тьма, вспомнить о том, что мы, как уж ни крути, живем в самую благополучную эпоху в истории человечества.

Я верю, что с течением времени у России получится. А я буду помогать ей по мере сил и возможностей. И вам советую.